- Добрый вечер, - сказал Кинт осматриваясь.
Четверо стояли спокойно, но оружие держали умеючи - надо будет выстрелить, выстрелят и очень быстро, тут сомнений не было. Простая одежда из грубой парусины, короткие сапоги с наборной кожаной подошвой, у троих традиционные меховые шапки, что кочевники носят круглый год, а у одного даже потертый котелок, должно быть, достался когда-то в качестве трофея. На приветствие Кинта все четверо почти одновременно молча кивнули.
- Мне на ферме, - Кинт показал рукой куда-то себе за спину, - сказали, что у вас есть постоялый двор. Верно?
- К реке езжай, - один из кочевников, что в котелке и заросший бородой почти до глаз, показал рукой направление.
- Благодарю, - ответил Кинт, медленно поехал к реке, и спустя пару минут остановился у недавно построенного сруба, к нему примыкала конюшня, а над дверями была вывеска, которая гласила, что это постоялый двор некого Даша.
Ребятня догнала чужака и моментально обступила одноколейник...
- Дай... дядь... дай, - на разные голоса гомонили они и тянули они ладошки.
Дверь скрипнула и высокий парень, выйдя на крыльцо крикнул:
- Ну ка разбежались! - сказал он и потянулся к дрыну, что стоял у двери.
Ребятню как ветром сдуло, но кто-то из них все же успел, убегая, выкрикнуть что-то неприличное.
- Дети, - парень улыбнулся и приставил дрын обратно к стене, - многое меняется, порой очень быстро, но дети не успевают, и не понимают, почему их гоняют от проезжих...
- И почему чужака нельзя скормить собакам? - Улыбнулся Кинт и слез со своего транспорта.
- И это тоже, - парень оценил шутку и, хмыкнув, спросил, - на ночлег?
- Да, поесть и выспаться, а завтра опят в путь, - ответил Кинт и присмотрелся к лицу парня, оно ему казалось знакомым.
- Надо закатить в ворота конюшни, - парень кинул на одноколейник, - я помогу...
Постоялый двор представлял из себя таверну на одну треть постройки и небольшие комнатки, на пару шагов от стены до стены, действительно, только отдохнуть и двигаться дальше. Поспать было на чем - деревянный топчан с соломенным матрасом, еще из мебели в комнатке присутствовал табурет и тумбочка у крохотного окна, которое скорее было бойницей, о чем Кинт и поинтересовался у хозяина, когда тот проводил его в комнату.
- Да, случаются налеты, но сейчас реже, река отделяет от совсем уж диких земель. А к следующей зиме мы выставим дозоры по берегу. Но вам-то чего переживать? - хозяин кивнул на саквояж Кинта на табурете, поверх которого лежали патронташ и карабин.
- Я и не переживаю.
- Вас устраивает комната?
- Да, вполне.
- Ночлег и ужин двадцать кестов серебром.
- Ого!
- На день пути другого места нет, - хозяин пожал плечами, - если у вас нет денег, то я могу купить ваш карабин...
- Я его сам только что купил, - Кинт достал из кармана монеты, отсчитал и ссыпал их в протянутую ладонь парня.
- Тогда располагайтесь и выходите в зал ужинать, да... не усните с дороги, на ужин придут артельщики, что строят пилораму и мой отец с другими старейшинами, ужинать многие приходят, может не хватить места.
- Да, я сейчас... только, а где у вас можно умыться с дороги?
- Вам принесут сейчас все.
- Спасибо.
Хозяин вышел, прикрыв за собой дверь, а Кинт снял плащ, шлем и бросил все на матрас, присел на табурет и, раскурил трубку, глядя через маленькое окошко на склон холма напротив, по которому пастухи верхом на лошадях, гонят к поселку большое стадо баранов, им помогают не менее десятка больших собак, со знанием дела выполняя пастушью работу. Солнце уже скрылось за горизонтом, и на степь стали плавно опускаться сумерки.
Дверь со скрипом распахнулась, причем предварительного стука не было, девушка вошла в комнатку спиной в перед, а до этого, сильно толкнув дверь местом, что ниже спины. Она принесла медный таз, в котором стоял медный же кувшин.
- Привет, - девушка повернулась лицом, поставила на тумбочку таз, сняла с плеча цветастое, но надо заметить чистое полотенце и протянула его Кинту.
- Привет, - Кинт невольно улыбнулся этой непосредственности.
- А к нам редко вот так постояльцы заезжают, боятся... два года уже постоялый двор тут стоит, а люди все боятся.
Кинт поймал себя на мысли, что бессовестно пялится на удивительно красивую и юную девушку, ее черные как уголь волосы были заплетены в тугую и толстую косу, которая свисая с плеча, огибала грудь и доходила до пояса. Выразительное лицо с просто огромными голубыми глазами, яркими кукольными губами и аккуратным, чуть вздернутым носиком. Легкое короткое платье из тонкой рыжей кожи отличной выделки подчеркивало фигуру, особенно в тех самых местах, на которые бессловесно пялился Кинт.
- Я никогда не видел так близко девушек вашего народа, - честно сказал Кинт, смутился и отвел взгляд, но ненадолго...
Девушка расхохоталась, улыбка была ослепительна.
- Времена меняются, да и не все девушки нашего народа похожи на меня, уж поверьте, - ответила она, кокетливо присела в поклоне, - я могу идти, господин...
- Кинт... Акан, - ответил он, снова уставившись на оказавшееся напротив декольте девушки, - да, можете.
- А я Ашьян, - ответила она и как-то очень юрко покинула комнату.
- Ого, Кинт Акан, - вслух сам себе сказал он, - ты бы полегче, неизвестно какие у этих дикарей обычаи...
Умывшись и приведя себя в порядок, Кинт проверил свой арсенал - пистолеты на местах, восемь магазинов в подсумках портупеи, армейский револьвер в кобуре, штык за голенищем и еще и трость... да он собрался просто поужинать, но поужинать в месте, где хозяйничают те, за головы которых когда-то неплохо платили. Пусть многие племена примирились с парламентом и ведут оседлый образ жизни на территориях предоставленных им, но Кинт им не доверяет, несмотря на все их радушие.
По выходу из комнаты Кинта ожидал еще один сюрприз - хозяин не оставил ключа в двери, ни изнутри, ни снаружи, да и оставлять его негде, так как отсутствует замок. Изнутри дверь закрывалась на деревянный засов, а снаружи на железный крючок, скорее крючочек. Недолго думая, Кинт подсунул в щель между массивной дверью и косяком сверху, медный кест и, запомнив место, пошел в зал по узкому коридору, освещенному тускло горящими масляными светильниками.
Столов в зале было всего пять, три больших и длинных, из толстенных досок, они стояли по периметру зала, у трех стен, остальные два с квадрантными столешницами и по паре стульев рядом, были распределены по оставшемуся пространству, которого к слову, не так уж и много. Кроме Кинта еще никого не было, и он, решив не торчать болотной кочкой посреди таверны, присел с края длинного стола в углу у окна, приставив трость к стене.
- У нас сегодня баранина... как и вчера, как и на прошлой неделе, - перед Кинтом возникла Ашьян, все также улыбаясь.
Он даже не заметил, откуда она появилась, тем временем хозяин заведения возился у открытого очага, что-то помешивая в огромном чугунном котле длинной деревянной ложкой.
- Похлебка?
- Да с чечевицей, но могу попросить брата, и он просто нарежет мяса на доску со свежей зеленью и лепешкой.
- И похлебку, и нарезать, и... а пиво есть?
- Нет, но есть хорошее вино, вам понравится, господин Кинт.
- Я вино не очень...
- Вам правда, понравится.
- Хорошо, и вино.
"Чертовка" - подумал Кинт, проводив взглядом Ашьян, точнее, не сводя глаз с ее зада, но снова поймал себя на этом бессовестном занятии и отвернулся, глядя в окно.
К тому времени, как Кинт с удовольствием и аппетитом разобрался с похлебкой и теперь без спешки поедал мясо, посыпанное зеленью и специями, в заведение ввалилась развеселая компания в десять человек, нет, не кочевников, артель строителей, судя по натруженным рукам, опилкам и стружке в волосах и на рабочей одежде. Они все уселись за большой стол у противоположной от Кинта стены, на который Ашьян заблаговременно уже принесла несколько парящих чугунков и корзинку с лепешками. Разбирая глиняные миски и деревянные ложки, артельщики с интересом посматривали на Кинта.
Чуть позже, когда Кинт уже окончательно разобрался с ужином, весьма вкусным надо сказать, и откинувшись на стену пускал табачный дым к потолку, потягивая вино, в меру кислое и хмельное, в таверну вошла группа мужчин. Артельщики сразу сбавили тон своего гомона, а Ашьян будто из-под земли возникла перед вошедшими...
- Подавать, отец? - спросила она человека, который сразу повернулся к Кинту и очень внимательно стал его рассматривать.
- Да, сегодня никаких дел обсуждать не будем, так что только ужин... как у вас?
- Вот, постоялец, - Ашьян кивнула в сторону Кинта, - и сегодня утром обоз останавливался, коней накормить... сами обозники есть не стали, только чай выпили.
- Хорошо, - ответил он.
Мужчины, их было четверо, прошли и сели за один стол с Кинтом, но с другого края. Того, с которым говорила Ашьян Кинт сразу узнал и вспомнил ночной визит их племени на постоялый двор в степи, свидетелем и участником которого Кинту пришлось стать. Широкие скулы, прямой нос и волевой подбородок, голубые глаза и пронзительный взгляд... этот человек, как и его дети очень сильно отличаются от своих соплеменников, то есть никаких высоких и выпуклых надбровных дуг и чуть приплюснутых носов, широких ноздрей и глубоко посаженных глаз. Кинт сделал вывод, что это какое-то высшее сословие среди кочевого племени.
- Садись ближе, - вдруг сказал Кинту мужчина с голубыми глазами, а потом, повысив голос, сказал сыну, - Даш, принеси еще вина гостю!
Кинт отказываться не стал, во-первых невежливо, во-вторых вино действительно вкусное, не обманула Ашьян.
- В прошлый раз мы не познакомились, - сказал мужчина с голубыми глазами.
- Да, вы порядком напугали людей на том постоялом дворе, - Кинт сел рядом.
- Но и ты тогда не испугался... Как твое имя?
- Кинт! - ответила за Кинта появившаяся с большим подносом в руках у стола Ашьян.
- Кинт Акан, - подтвердил Кинт.
- Я первый старейшина этого племени, племени восточных погонщиков, Доту Прак.
- Очень приятно, господин Доту, - кивнул Кинт.
- Интересно, - Доту задумался...
- Интересно что?
- Знаешь, что означает твое имя на древнем языке матери Эрты?
- А есть такой язык?
- Был, он давно забыт, но мы, - Доту повел рукой, показав на своих людей, - кое-что помним.
- И что же? - поинтересовался Кинт принимая от вернувшейся Ашьян глиняный кувшинчик с вином.
- Человек обманувший смерть, примерно так.
- А-ааа, - хмыкнул Кинт, - а я-то все думаю, что же оно никак не случится.
- Но от тебя пахнет ей, - Доту глубоко и шумно втянул носом воздух, чуть наклонившись к Кинту, - пахнет смертью.
- Вот вы и в прошлый раз несли что-то про голод крови, - Кинт уже захмелел, несмотря на легкость, с которой пьется вино.
- Отец слышит голоса мертвых, - Ашьян пихнула в бок Кинта, усевшись рядом и подперев кулачком щеку, внимательно слушая.
- Раз такое дело, то может скажете, есть ли среди мертвых один человек?
- Подумай о ней, - еле заметно, но как-то неприятно улыбнулся Доту.
Кинт допил вино, закрыл глаза и подумал о Сэт, отчего-то он вдруг смог вспомнить ее лицо, что раньше не получалось... он всем сознанием впился в ее образ, который был неподвижен пару секунд, а потом стал растворяться.
- Я не вижу ее среди мертвых, но и среди живых она будто лишняя... Хочешь вернуть ее?
- Хочу.
- Тогда ищи, не оставляй надежду.
- Я искал, долго искал, изъездил весь юг, те места, где она была, но ничего.
- Наберись терпения, сил и снова ищи, ищи, если в этом будет твой покой...
Это были последние слова, что Кинт услышал, и толи молодое вино сыграло злую шутку, толи это проделки вождя кочевников, но Кинт сник и опустился головой на столешницу, уйдя в небытие...