Егор поднялся на третий этаж, прошел по просторному помещению, заставленному столами. С некоторых пор зал разделяла декоративная перегородка. Знающие люди говорили, что за ней хитрая администрация прячется от налогов. Дескать, дешевле платить за два маленьких зала, чем за один большой.
Стоя в очереди, Егор оглядел зал. Тут же увидел высокого, стройного Графа! В миру Петр Иванович Графинов. И хотя он был ровесник Егора, отчего‑то тянуло называть его по имени‑отчеству. И не потому, что выглядит старо. А потому, что выглядит безупречно.
Как всегда, в строгом черном костюме, белой рубашке и при галстуке. Как всегда, самоуверенное до наглости выражение лица. В глазах высокомерная ленца. Несмотря на молодость, занимает немаленькую должность в заводоуправлении. Хотя все это благодаря папаше, тот у него замдиректора.
Граф шагал, аккуратно неся поднос. Что бы он ни делал, все выходило аккуратно и правильно. Его брюки всегда выглажены, туфли до блеска начищены, рубашка ослепительно белая и чистая. Волосы всегда уложены. Все движения выверены. Одно слово – Граф.
Граф прошел рядом, скользнул по Егору рассеянным взглядом, кивнул небрежно. Егор ответил неприязненным взглядом. Графа не любил. За его непрошибаемую безупречность, за его аристократичные манеры, за его умелое обращение с девушками. Когда Граф появлялся в обществе, все девушки сразу уставлялись на него. Среди девушек, смотрящих на Графа, была и его Настя. Именно поэтому он и не любил Графа. Она неизменно комментировала: ах какой красавчик, ах какой стильный, ах какой безупречный. А Егору в это время хотелось подойти к Графу, сбить его с ног и долго валять в грязи…
Насупившись, Егор хотел отвернуться, но тут появился еще один персонаж. Улыбаясь и качая бедрами, к Графу направлялась девушка. Словно солнышко спустилось с неба и катилось по столовой. Все мужчины, как по команде, раскрывали рты, прилипали глазами к какой‑нибудь части тела этого солнышка и никак не могли отлипнуть. Действовало это солнышко и на слабую половину человечества. Вот только чувства там были все больше злобные и завистливые.
Алла Волкова – еще одно совершенство. Фекла шутил: когда Алла и Граф собираются вместе, так и хочется подойти и нагадить. Потому как оба были слишком совершенными. Алла к тому же умела подчеркнуть свою красоту, подать себя. Никто ни разу не видел ее в чем‑то, хоть отдаленно похожем на то, что носили все остальные заводские девушки. Она неизменно была в чем‑то шокирующем, неповторимом и ярком. И тратила немалые средства на свою красоту. Солярии, тренажеры, дорогая косметика… У нее были роскошные волосы, которые водопадом струились по плечам. Неизвестно, какими шампунями‑бальзамами она их ублажала, но даже завистницы не могли отрицать, что с такими потрясающими волосами хоть сейчас рекламировать шампуни.
Аллу Егор не любил едва ли не больше Графа. Ибо, так же как и все, не мог оторвать от нее взгляда. Егор не мог себе этого простить. Даже когда Настя была рядом, стоило Алле пройти мимо – и Настю разом выдувало из головы. Он с трудом сдерживался, чтобы не повернуть голову вслед Алле.
Алла присела за столик Графа. Тот что‑то сказал, Алла рассмеялась.
Настроение, уже подпорченное в цехе, окончательно упало. Егор трусливо нырнул за перегородку раздачи, и она скрыла от него безупречную спину Аллы. Как ни пытался, не мог оторвать глаз.
Наконец он заполнил поднос и подошел к кассе. Кассирша, молодая девушка, шустро отстучала заказ, Егор расплатился. Он взял поднос, отошел от кассы и оглядел зал. Куда же сесть? Опять наткнулся на Графа с Аллой и поморщился. Уж точно подальше от этой парочки. Надо спрятаться от них за перегородкой. Зря, что ли, ее городили.
Только зашел за перегородку, обжегся о пылающую шевелюру. Тут же в уши ворвался звонкий, пронзительный голос. Фекла?!
Васька Феклистов, или просто Фекла, – маленький тощий паренек с огненной, словно пламя на ветру, шевелюрой. Беспокойный и вертлявый. Не заметить Ваську попросту невозможно.
Рядом с Васькой сидит молоденькая девушка, красная, как свекла. Фекла в своем репертуаре, наверняка опять похабщину рассказывал! И чего девушки в нем находят?
Егор завидовал Ваське. Тот сама бодрость и задор. И сам бурлит весельем, и всех окружающих затянет в этот водоворот даже без их ведома. Где бы ни появлялся Фекла, там сразу становилось шумно и весело. Егор так не умел.
– Здорово! А ты чего сегодня так рано? – приветствовал его Фекла. – Вы же там, как собачки Павлова, по звонку! – Он повернулся к девушке: – Представляешь, у них в отделе звонки подают! На работу, на обед… Даже в туалет по звонку ходят! Длинный и звонкий – по‑маленькому, несколько коротких и гулких – по‑большому…
Девушка подняла огромные серые глаза на Егора.
– Не слушай его! – фыркнул Егор. – Фекла такой, наплетет с три короба, потом не разгребешь! Лучше бы с девушкой познакомил.
– Марина! – тут же представил девушку Фекла. Та смутилась еще больше. – Практикантка…
– Здравствуй, Марина! – улыбнулся Егор. Он уселся, придвинул к себе тарелку с супом. – И о чем же вы тут беседовали?
– О любви! – патетически произнес Васька.
– К заводу! – поспешно добавила Марина. – Вася расписывал мне прелести вашего завода!
– А чего тогда красная такая? – Егор повернулся к Ваське: – Неужели про секс по чату рассказывал?!
– Салют, можно к вам?! – Приятный женский голос. Сердце Егора замерло, а потом бешено застучало. По телу прошла волна жара. Прямо позади него стояла с полным подносом Настя.
Настя – красивая, слегка полноватая девушка. Как всегда, в строгом деловом костюме. Черная юбка до колен, белая блузка и темный пиджак. У нее длинные черные волосы и немного раскосые синие глаза, непосредственно и даже наивно глядящие из‑под челки. Вздернутый носик придает лицу капризное выражение.
Егор суетливо вскочил, едва не перевернул поднос, то ли собираясь уступить место, то ли взять поднос у Насти.
Тут же сел, сконфузился ужасно. Настя настороженно оглядела Марину, потом улыбнулась дружелюбно – не соперница. Марина стушевалась и не произнесла больше ни слова.
– Отчего же нельзя, садись! – сказал Фекла. Сам уже расплылся в довольной улыбке – еще одна пара ушей для его болтовни.
– А с тобой, Егорка, я вообще не разговариваю! – сообщила Настя, демонстративно надув губки. – Я ему кричу, кричу, а он! И бросил одинокую девушку!
– Невиноватый я! – поспешил оправдаться Егор, – Это все работа!
– Так ты же говорил, что подлый монстр убит! – уличила Настя.
– Монстр восстал из мертвых и вероломно пленил меня! – грустно ответствовал Егор. – Я только‑только хотел тебя… э‑э… того, а он как накинется!!!
Он наткнулся взглядом на заинтересованную физиономию Феклы.
– Ты продолжай, продолжай! – замахал тот руками. – Только про «э‑э» и «того» подробнее, пожалуйста!
– Обойдешься! – заступилась за Егора Настя. – Ишь! Егорка ради этого бился с великим монстром, а ты на халявку желаешь!
– Ну Настя‑а! – обиженно загундосил Фекла, – Да я ради тебя любого монстра в бараний рог… Да я! Хочешь, я тебе татуировку покажу?
– Какую татуировку? – вскинула брови Настя.
– На бедре! – гордо сообшил Фекла. – Орел в лучах заката! Вон Марина уже видела!
Скромно молчавшая Марина густо покраснела.
– Ага! Орел, как же! – оживился Егор. – Не верь ему, Настя! У него там пьяный грузин изображен!
Васька возмущенно засопел, потом хитро прищурился:
– А откуда, интересно, ты знаешь? Неужели вчера в туалете подкрался! А я думаю, чего он сзади пристраивается!..
Фекла тараторил и тараторил, а Егор уже ничего не слышал. Перед ним была Настя! Он глядел на нее не отрываясь. Глядел на ее милое округлое лицо, полненькие румяные щечки, потрясающие волосы, нежные пальчики, держащие вилку. А какие у нее потрясающие губы…
Настя поднесла вилку с куском сосиски ко рту и подняла глаза. Встретившись взглядом с Егором, замерла. Глаза вопросительно расширились: «Ты чего?» «Какая ты красавица, – восторженно ответили блестящие глаза Егора! – Ты самая‑самая красивая, умная, милая, нежная! Лучше тебя нет!»
Настя улыбнулась, подмигнула Егору. Показала глазами на свою тарелку, потом на выход. «Ага! – молча прокричал Егор. – С тобой хоть куда, и никого нам не нужно…»
Егор весь издергался, пока Настя доедала обед. У самого аппетит отшибло напрочь. Сидел и глядел на Настю. Фекла беззаботно тараторил, Настя с Мариной то и дело фыркали. Васька расцветал от этого еще больше.
Наконец Настя опустошила свои тарелки, посмотрела на Егора.
– Мы пойдем! – тут же отреагировал он. Схватив грязную посуду Насти, он переставил ее к себе, потом накрыл ее поднос своим.
– Ух какой сервис, – обрадовалась Настя.
– Вы уже уходите? – Фекла на секунду отвлекся от Марины, которой перечислял признаки истинного боди‑арта. – Жаль!
Он проговорил это и снова повернулся к Марине. Та сидела все еще пунцовая.
Они встали и пошли. Настя шла первой, Егор следом. Краем глаза Егор заметил, что Граф с Аллой продолжают беседовать за своим столиком. Проходя рядом, Настя положила руку Графу на плечо и промурлыкала:
– Здравствуй, Петенька!
– Приветствую! – церемонно поклонился Граф. Рядом скалилась ослепительной улыбкой Алла. Настроение тут же упало. Егор буркнул им что‑то неразборчивое и поспешил проскочить мимо. Но Настя не сразу пошла за ним, она приостановилась, чтобы перекинуться парой слов. Егору пришлось подождать.
Он стоял, скрипя зубами от досады. И что Настя нашла в этом чистоплюе? Егор нечаянно встретился глазами с пронзительными зелеными глазами Аллы. Та улыбнулась понимающей улыбкой. Словно видит его насквозь, понимает… и презирает. Егор почувствовал себя очень неуверенно под этим взглядом. «Если я захочу, – говорили эти глаза, – ты будешь у меня в ногах валяться и целовать кончики туфель».
Егор развернулся и пошел к выходу. Сзади раздался удивленный голос Насти, топот ее каблучков.
– Егорка! Подожди! – Она догнала его и подхватила под руку. – Куда ты так спешишь? Нам с Петенькой нужно было обсудить одну тему!
– Без меня обсуждайте! – буркнул Егор, злясь уже на себя.
– А‑а, ты ревнуешь! – обрадовалась Настя и погрозила ему пальцем. – У какой! Ревнуля!
Егор почувствовал ее руку в своей. Настя положила голову на его плечо и что‑то счастливо замурлыкала. Сердце Егора остановилось, он даже дыхание задержал, страшась спугнуть момент. Тут же позабыл и про Графа, и про Аллу. Весь мир исчез.
Они вышли на улицу, оглядевшись, нырнули за угол столовой. Там, за мусорными контейнерами, за густыми кустами и парой тополей пряталась старая скамейка. Здесь в это время никого не было. Это было их место.
Настя крепко прижалась к нему, прошептала, обжигая дыханием ухо:
– Милый! Я так по тебе соскучилась!
– Я тоже! – ответил Егор. Хотел сказать что‑то еще, но губы Насти не дали договорить. И только бездомная кошка видела из кустов это безобразие, недопустимое на режимном заводе за колючей проволокой.
После работы Егор выбежал из проходной и кинулся на остановку. Сегодня предстояла деловая встреча. С девушкой! С молодой, судя по голосу в телефонной трубке.
Зовут Милой. Встреча была назначена на шесть вечера у памятника дедушке Ленину в парке на набережной.
Несмотря на час пик и пробки на дорогах, опоздал совсем чуть‑чуть. Правда, пришлось бежать сломя голову. Выскочив на площадь, еще издалека начал приглядываться. У памятника, как всегда, воркуют несколько парочек, но одинокая девушка только одна.
Мила оказалась маленькой, симпатичной девчонкой, на вид очень молодой. Лет шестнадцати, если не меньше. И одежда под стать. Светлый топик, узкие разноцветные джинсики и кроссовки на высокой платформе. На Егора взглянули огромные голубые глаза. Пухлые губки, озорной носик – все это создавало впечатление непоседливой девчонки. Длинные светлые волосы собраны в хвостик.
– Здравствуйте! – робко поздоровалась она, как‑то угадав, что это именно тот, кого она ждала.
– Привет! Угадала, это я! – улыбнулся Егор. Он почему‑то сразу перешел на «ты». Она улыбнулась в ответ. Носик смешно сморщился, словно она хотела чихнуть. – Пойдем сядем на скамеечку! Чего стоять зря! – предложил Егор, чтобы завязать разговор. Общаться с новыми людьми ему нравилось. Собственно, для этого он и давал объявление в газете. Очень приятно, когда на него откликаются такие славные девочки.
Они отошли от памятника и уселись на скамейку. Вокруг шумели на ветру тополя. По дорожкам прогуливались мамаши с колясками. Егор тут же представил, как Света с Юлей будут ходить вдвоем, толкая перед собой коляски. На душе сразу потеплело. У памятника обнималась парочка. Егор взглянул на них завистливо, вспомнил Настю и вздохнул. Со стороны реки донесся отдаленный рев моторной лодки.
– Как славно, – зачастила тем временем девушка, – что вы пришли! Я думала, что не придете. А вы пришли! Славно! Понимаете, у меня серьезное дело, и я вам позвонила! Вот сейчас нужно как‑то… да?
Егор заслушался звонким голоском – словно колокольчик звенит.
– Ну что ж! Рассказывай! – подбодрил ее Егор. Мила ему сразу понравилась. Сидит, скромно поджав ножки, глазки застенчиво опустила, хотя нет‑нет да и мелькнут сквозь реснички голубые искорки.
– Мне нужны от вас кой‑какие услуги! – важно заявила Мила. Уже немного успокоилась и перестала тараторить. Она сидела к Егору боком, теребила поясок на джинсах и упорно глядела на свои руки. – Я чувствую… вернее, я знаю, что только вы мне поможете. Мне говорили, что вы творите чудеса…
– Ну чудеса не чудеса, но девочки обычно остаются довольны! – не без гордости заметил Егор. – Как ты предпочитаешь? Трогательно и нежно? Или обжигающую страсть? Любовь? Бурлящий вулкан?
– Я… даже как‑то… – совсем смутилась девушка. – Понимаете, я первый раз… неопытна в этих делах.
– Зато я очень опытен! – заверил Егор. – Смелее! Я тебе помогу! Только скажи, что нужно!
– Мне нужно объяснение в любви! – Мила решилась наконец посмотреть Егору в глаза. Тут же смутилась и опять занялась пояском. Проговорила тихо: – Да! В любви!..
– Так! Давай информацию о человеке, которому хочешь признаться в любви! Чем больше я о нем узнаю, тем качественнее будет признание! Я, конечно, могу написать и так, но это будет чистейшей воды штамповка. Тебе ведь не нужна штамповка? Поэтому расскажешь мне об этом человеке! Какой он, что его отличает от других, за что ты его любишь… – Егор сел на своего излюбленного конька. Рекламировать свои способности мог часами. Особенно если клиент – симпатичная девушка, – Если ты не пошла и не купила обычную открытку с обычным стишком, то, значит, тебе нужно нечто оригинальное. Чтобы хватало за душу! Чтобы сердце рвалось из груди и сияло как звезда!
Егор говорил и говорил. Мила глядела на него во все глаза, позабыв о застенчивости. Только и делала, что молча кивала. Егор с детства любил писать стихи. Было время, он даже собирался заняться этим профессионально Его поэма все еще пылилась где‑то среди старых тетрадок. Потом он поступил в университет на машиностроительный факультет. И стал инженером‑конструктором. Надеялся найти творческую работу, а нашел гору бумаг и бюрократию.