Наш поцелуй прервался, мы посмотрели в глаза друг другу, не прекращая двигаться в одном ритме. Я открылась Луке. Открыла свое сердце, разум, тело и душу тому, что он мне предлагал. Я смахнула с себя страхи, так, словно это были капельки пота, выступающие на моей коже. Он видел меня, видел насквозь и любил меня за то, какая я была на самом деле. Я пыталась постигнуть сущность того, что происходило между нами, охватить это всем сердцем и всей душой, осмыслить каждой клеткой своего мозга. Но у меня не получилось. Она была безгранична.
Я улыбалась от того неподдельного счастья, которое охватило меня и слезы стремительным потоком хлынули у меня из глаз. Я поцеловала его, солоноватая влага попала на губы, но Лука не стал спрашивать о причине моих слез. Он видел какой водоворот эмоции бушует внутри меня и распирает изнутри. Он впитывал мои эмоции в себя и отражал обратно.
Он двигался без остановки, ласкал мое тело, прикасался ко мне, целовал меня. Снова и снова проскальзывал внутрь меня и выходил обратно. Все это он делал с любовью. Нежно, жадно, превосходно. Он наполнял меня, разжигая внутри пожар.
Я позволю себе использовать в описании одно клише: Лука сделал меня цельной. Клише любят так часто повторять, потому что им свойственно быть очень правдивыми. И эта фраза бесспорно правдива. Человек, который по-настоящему безумно и глубоко влюблен, несомненно, дополняет тебя. В Библии в первой книге Ветхого Завета говорится: «... и соединится со своей женой, и двое станут одной плотью». И даже если ты никогда не читал святое писание, ты наверняка слышал подобную фразу. Что же, получается есть и другая фраза, которая несет в себе куда более глубокое значение, нужно лишь остановиться на секунду, чтобы подумать об этом.
Стать одной плотью. Это больше чем просто «соединиться». Это больше чем просто физическая встреча двух тел. Это настоящее слияние, особенно в момент обоюдного достижения высшего пика удовольствия. Пространство, время и границы, отделяющие вас, стираются, и в эти короткие и одновременно с этим бесконечно длинные секунды все, что существует в мире, ― это ваша слившаяся в единое целое личность. Целостность. Единый организм, сложенный из двух фрагментов.
Мы стали единой плотью. Я прекратила беспокоится о будущем и прошлом, переживать о том, что будет если я сделаю что-то не так. Я позволила своей любви воспарить. Я позволила ее зачаткам, дремавшим внутри меня, стать больше, набухнуть и распуститься яркими бутонами. Я позволила ей воспламениться и даже сама подливала масла в огонь, чтобы лучше горело. Он двигался внутри меня и первые порывы страсти ярко вспыхнув постепенно затухали, уступая свое место другому чувству. Я вдыхала его аромат, ощущала под собой жар его тела, чувствовала его губы на своей коже и его руки, блуждающие по своей спине, ягодицам и волосам.
Оргазм, пришедший к нам, был настоящим бурлящим извержением оголенных эмоций. Его пальцы запутались в моих волосах. С губ слетело мое имя, произнесенное словно в молитве, и тут же подхваченное порывом ветра. Его движения были неистовыми, он извивался подо мной будто пытаясь найти способ слиться с моим телом еще сильнее.
— Лука, я люблю тебя, — выдохнула я.
Наши взгляды встретились, наши глаза горели от выступивших слез.
— Я люблю тебя, Делайла, — прошептал Лука сначала по-итальянски, а затем повторил эту фразу и по-английски. Он продолжал твердить, — Ti amo. Ti amo (Ит. Люблю тебя. Люблю тебя.)
Наконец мы замерли и затихли.
***
На этом месте я прерываю описание этой сцены просто потому, что хочу отделить тот величайший опыт от событий, произошедших с нами позднее.
Мы оделись и направились назад через поля к месту, где я припарковала свой мотороллер. Лука немало посмеялся над мотороллером фирмы «Vespa», с помощью которого я добралась до виноградников. Он сказал, что знаком с владельцем фирмы, сдавшей мне его в аренду, и что он сам займется организацией его доставки фирме назад. Мы с Лукой забрали сумку из здания винодельни и затем, обогнув его, оказались там, где Лука оставил свою машину.
Он привез нас обратно в Монтепульчано в маленький постоялый двор, в котором снял небольшой номер на ночь. Мы вместе приняли душ, и там же снова занялись любовью. О господи, как это было прекрасно. Горячая вода струилась по нашим телам, смывая дорожную грязь, расслабляя наши мускулы. Волны удовольствия проходили по нашим телам. Тепло наполняло нас изнутри, горячие струи воды грели снаружи. Повсюду вокруг нас было очень жарко. Лука прижал меня к стене, одну мою ногу он поднял вверх и, удерживая ее на уровне талии, ринулся внутрь меня. При каждом толчке он вынужден был приподниматься на носочках. Я кусала его за плечо после каждого резкого толчка, и мои стоны гасились на поверхности его твердой плоти, покрытой нежной как шелк кожей, ее солоноватых вкус вперемешку с водой оставался на моих губах. Кончив, я простонала ему на ухо его имя. Он выстрелил своим семенем внутрь меня. Во время последних затухающих толчков он припал своими губами к моим.
После этого нам снова пришлось мыться. К тому времени, когда мы закончили с мытьем и высушились, вода побежала уже чуть теплая. Мы оделись и Лука повел меня на улицу, наполненную суетливыми туристами и местными жителями. Повсюду можно было увидеть фонтаны, чьи струи, освещенные фонарями, казались желтыми в сумерках наступающей ночи. Мы заняли столик в небольшом ресторанчике и поболтали за ужином, который состоял из вина, пасты и канноли[1].
Не было и дня, чтобы я, пока находилась в Италии, не учила несколько новых слов по-итальянски, поэтому большей частью наши разговоры с Лукой проходили на его родном языке, а не на моем. Это казалось вполне уместным. Я училась выражать свои мысли на этом языке, а Лука деликатно поправлял мои грамматические, фонетические или синтаксические ошибки.
Мы покинули маленькое кафе и прогуливались вдоль по улице держа друг друга за руку. Порой мы о чем-то болтали, порой просто шли молча. Повернув за угол, Лука словно оцепенел и неожиданно сильно сжал своей рукой мои пальцы.
Перед нами стояла женщина. За руку она держала маленькую девочку, скорее всего лет десяти. Я интуитивно догадалась, что это были Лиа и Луиза.
Два навязчивых желания боролись внутри меня. Часть меня хотела отпустить руку Луки, другая же часть наоборот хотела как можно ближе прижаться к нему, обнять его за талию, заявив этим свои права на него.
Глаза Лии стали большими от удивления, затем она скованно заморгала, видимо от страха. Казалось, что Луиза выглядит смущенной, словно она не могла сама разобраться в чувствах, которые испытывала в тот момент.
Воцарилось долгое напряженное молчание.
— Лиа..., — Лука говорил по-итальянски, — я не ожидал, что увижу тебя здесь.
— Мы просто проходили мимо, — отозвалась Лиа, выдержав короткую паузу, — мы навещали родственников, проживающих на севере.
Лука облизал губы и сжал мою ладонь, лежащую в его руке. Я стояла, не двигаясь, не смея ни отойти от него, ни придвинуться ближе.
— Луиза, — произнес Лука. — Как же ты выросла. Как твои дела?
Вначале Луиза взглянула на мать, потом перевела взгляд на Луку.
— Я ведь ребенок. Все дети растут. — Она слегка наклонила голову в сторону. — Почему мы внезапно перестали жить вместе, Лука? Мама не любит говорить об этом.
Лицо Луки исказила гримаса, когда он всеми силами пытался подобрать нужный ответ, и в то же время держать эмоции под контролем.
— Это... довольно непростой вопрос, чтобы дать быстрый ответ, Луиза, — опустившись на колени произнес он. Я положила руку ему на плечо. Я знала, до мозга костей: чтобы пройти через все это, пережить эту встречу, ему нужен неразрывный контакт со мной. — Иногда, все настолько сложно, что даже взрослым тяжело говорить об этом.
Луиза нахмурилась.
— Ты хочешь сказать, что ты не говоришь мне ничего, потому что я еще ребенок. «Ты не поймешь, Луиза», — скороговоркой выпалила она низким голосом, подражая его голосу, — «Я расскажу тебе все, когда ты вырастешь».
Лука потер лоб рукой.
— Ты очень умная молодая леди, поэтому я бы никогда не посмел соврать тебе или сказать такую ерунду. Я не знаю, почему твоя мать не хочет больше жить со мной. Я уверен, у нее есть на то свои причины. Хотя я знаю, что она любит тебя и хочет для тебе только лучшего.
— Ну да, я знаю, что она меня любит. Она же моя мама. Мамы любят своих дочерей. Но я так часто думала над тем, почему же нам пришлось уехать. Я думала, что это из-за того, что ты не хочешь быть папой для девочки, потому что она тебе не родная.
Лиа подавила в себе вспышку эмоций. Лука мельком взглянул на нее и вновь перевел взгляд на Луизу. Он взял ручку девочки в свою ладонь.
— Нет, малышка. Дело вовсе не в этом. Я... — Лука замолчал. — Дело в другом. Ты должна это знать. Ладно? Дело вовсе не в тебе, или в том, что ты сделала, или не сделала. Ты тут ни при чем.
Луиза кивнула.
— Знаешь, у мамы есть парень, его зовут Марко. Он хороший, но не такой красивый, как ты.
Казалось, ее вполне удовлетворил ответ, данный Лукой.
— Луиза, довольно, — вскипев, прервала ее Лиа. Она потянула ее за руку. — А теперь попрощайся.
Лука поднялся. На мгновение, наши взгляды встретились, я нутром ощутила весь водоворот эмоций, бушевавших в нем. Он вновь взглянул на Лию, вновь хотел произнести что-то, но взглянув на меня, замолчал.
Кажется, я поняла, о чем он думал.
— Спроси ее, Лука, — произнесла я по-английски.
Он кивнул и крепче сжал мою руку.
— Почему ты ушла, Лиа? Мне нужно знать. Мне ничего не изменить, да мне и не хотелось бы. Но... мне необходимо знать правду.
Покачав головой, она взглянула на Луизу и подошла ближе к Луке.
— Ты не подходил мне. Ты требовал от меня того, чего я не в силах была дать, и я не знала, как сказать тебе об этом. Вот почему я ушла.
Лука покачал головой.
— Нет, дело не в этом. Ты отняла у меня все, Лиа. Все.
— У меня не было работы, не было связей. Я не знала, как буду содержать себя и Луизу, когда ушла. Знаю, я поступила неправильно, и мне очень жаль. Потом я поняла это. Ты хороший человек и заслуживаешь большего, чем все это. — Она потупила взгляд. — Ты заслуживаешь кого-то лучшего.
— Если бы ты сказала... — начал было Лука.
— Нет, Лука, — оборвала его Лиа. — Не здесь, не сейчас. Я приехала, чтобы объясниться. На этом все.
Внезапно, меня одолел приступ паники, когда я ощутила те эмоции, которые сейчас испытывал Лука. Я думала, он покончил с этим, что все в прошлом, но сейчас, глядя на все происходящее, я уже не была в этом так уверена.
Лиа потянула Луизу, чтобы та последовала за ней мимо нас.
— Прощай, Лука. Надеюсь, ты еще будешь счастлив. Надеюсь, ты нашел ту, которую заслуживаешь.
Луиза вырвалась от матери и обняла Луку.
— Мы когда-нибудь увидимся вновь?
Лука медленно покачал головой.
— Нет, Луиза, не думаю.
Она кивнула.
— Возможно, когда я стану старше, мы сможем стать друзьями.
— Возможно, — проронил Лука, легонько подталкивая девочку к матери. — Теперь, тебе пришло время уходить. Не заставляй маму ждать. Она не любит опаздывать.
Луиза и Лиа свернули за угол, исчезнув из поля зрения. Но прежде чем это произошло, Луиза оглянулась и бросила на нас последний взгляд.
Лука долгое время не проронил ни слова, глядя им вслед, словно до сих пор видел, как они уходят.
— Ты в порядке? — спросила я.
Лука кивнул.
— Для меня было шоком, увидеть их спустя столько времени.
Он потянул меня за руку, и мы продолжили идти. Пройдя несколько шагов, я все же не могла не спросить.
— С ней покончено? В самом деле?
Лука взглянул на меня, нахмурившись.
— Покончено? Конечно же, у нас с ней все кончено. Как я говорил, меня повергла в шок сама эта неожиданная встреча с ней.
Я пожала плечами.
— Я просто не знаю. Ты вдруг так расстроился. Я подумала, может ты... соскучился за ней.
Лука покачал головой.
— Расстроен — да. То, как она оставила меня, причинило мне боль. Именно поэтому, когда ты сбегаешь, мне так сложно справиться с этим. С чего бы мне не двигаться дальше, если даже ты сделала это. Так что да, меня раздосадовала встреча с ней, но, скучал ли я за ней? Ответ — нет. Мы с ней не подходили друг другу. В ее словах была доля правды. Она не в силах была дать мне то, в чем я нуждался, как и я не мог дать ей то, что было нужно ей. Она поступила как трусиха, меня же больше расстроила встреча с Луизой. Я всегда надеялся, что она не станет думать, будто я бросил ее. Теперь, поговорив с ней, мне стало легче. Она знает, что я никогда не отказывался от нее. Это лучшее, на что я мог рассчитывать, мне стоит принять это в сложившейся ситуации.
От этих слов, мне стало немного легче.
— Как только ты будешь уверен...
Он остановился, прижал меня к стене и поцеловал, не позволив мне закончить мысль.
— Только с тобой, amore. Хочу быть только с тобой, моя Делайла. Я не хочу возвращаться к Лие, точно так же, как и ты к Генри. С ними у нас все кончено, и это к лучшему.
Мы целовались в оранжевых лучах уличного освещения, тихое журчание воды в фонтанах неподалеку служило отличным музыкальным сопровождением к танцу, который исполняли наши губы. После этого мы еще долго гуляли по улочкам Монтепульчано. На постоялый двор мы вернулись уже под утро и снова занялись любовью.
И каждый раз это было по-другому. На винограднике мы любили друг друга неторопливо, размеренно и очень эмоционально, в душе грубо и страстно, в темном гостиничном номере, освещенном лишь звездами и светом уличных фонарей, наш секс был безумным и шумным. Мы испробовали множество поз, наше желание было полностью удовлетворено, а силы истощены.
Я лежала в его объятьях, мокрая от пота и запыхавшаяся. Я дрожала после бешеного темпа, с которым мы занимались любовью, и оргазма, накрывшего нас.
Пальцы Луки играли с моими волосами, глаза были устремлены на мое лицо. Он был глубоко погружен в свои мысли, и я бы может и хотела спросить его, о чем он думает, но я знала, что он сам скажет мне это, когда будет готов.
Я уже почти засыпала, когда Лука вдруг, опираясь на локоть, приподнялся на кровати. Подушечкой большого пальца я провела линию посредине его глубоко очерченных грудных мышц. В его черных как уголь глазах явно читались те эмоций, которые он испытывал в тот момент.
— Я не вынесу, если ты снова покинешь меня, Делайла, — сказал он.
Я прижалась ближе к нему и поцеловала в подбородок.
— Я никуда не денусь, обещаю. Я люблю тебя. И хочу быть с тобой.
— Навеки?
У меня перехватило дыхание.
— Что? Что ты... что именно ты имеешь ввиду?
— Я спрашиваю, хочешь ли ты остаться со мной, будешь ли ты всегда любить меня?
Он взял меня за левую руку и прикоснулся к безымянному пальцу, на котором обычно носят обручальное кольцо. — Сейчас мне нечем украсить твой пальчик. Я могу предложить только самого себя. Только мою любовь, которая будет жить, пока жив я сам.
Я потянулась к его волосам и обернула прядь вокруг своего безымянного пальца.
— Скажи это, Лука. Произнеси эти слова.
— Ты выйдешь за меня, mia bella Delilah (ит. моя прекрасная Делайла)?
Я кивнула, и поцеловала его.
— Да, выйду.
Лука рассмеялся.
— Да уж, наверно, это вовсе не похоже на то романтическое предложение руки и сердца, о котором мечтает каждая женщина, верно?
— Определенно нет, но оно было идеальным.
— Я куплю тебе кольцо, amore, — пообещал Лука, — дай нам только вернуться во Флоренцию.
— Замолчи, Лука, — отозвалась я, — не порти момент. Мне не нужно кольцо. У меня оно уже было, большое кольцо, и оно ни черта не значило. Всегда люби меня и никогда не предавай. Вот все, чего я хочу.
— В этом можешь не сомневаться. Но я все равно куплю тебе кольцо, чтобы все мужчины завидовали мне и знали, что ты принадлежишь только мне.
Я прижалась к нему ближе, так что теперь могла слышать, как он мирно дышит.