В 1646 году вернулись казаки Василия Пояркова в Якутск и доложили об открытии воеводам-братьям Головиным. Те переслали известие с нарочным в Москву.
В труднейшем походе, продолжавшемся три года, погибли восемьдесят человек. Но были открыты Амур, его притоки, остров Сахалин, установлена возможность судоходства из Амура в Тихий океан. Больше двух веков пройдёт, прежде чем открытия эти будут подтверждены.
Пантелей Пенда
Подлинное имя стало известно совсем недавно — лет тридцать тому назад, когда в архивах нашли записи о его походах. А до этого были сомнения в том, существовал ли человек со странной кличкой Пенда (или Пянда). Так казаки называли опушку из собачьего меха на подоле кафтана. Но теперь доподлинно установлено, что Пенда — это служивший в Якутском остроге казак Пантелей Демидов. Он в 1628 году построил два струга на Енисее, на которых вместе с 40 казаками поднялся вверх по порожистой реке Нижней Тунгуске, надеясь дойти до истоков другой реки, о ней говорили тунгусы, что велика и полноводна.
Шли на вёслах, а на больших порогах выходили на берег, перетаскивали струги бечевой. Всё лето — по реке против течения. Надвигалась зима, а дошли только до притока Тунгуски речки Илимпеи. Там срубили избу, в которой дождались весны, охотясь на таёжных зверей и птиц.
После того как прошёл лёд по Нижней Тунгуске, путь продолжили. Чем дальше, тем больше встречалось порогов, а река становилась мельче. Снова не удалось за лето дойти до волока на большую реку, которую тунгусы называли «Елеюне». Построили новое зимовье, пережили в нём вторую зиму. А следующим летом, наконец, приблизились к очень большой реке, до неё оставалось вёрст десять-двенадцать. Тут пришлось зазимовать в третий раз.
Струги потащили волоком по ещё не стаявшему снегу. И наконец вышли к великой реке, по которой легко поплыли вниз по течению.
Через месяц плавания оказались там, где река делала крутую излучину. По берегам её жили ещё не встречавшиеся прежде племена — якуты, занимавшиеся земледелием, совсем не похожие на бродячих охотников-тунгусов.
Казаки не решились зимовать рядом с незнакомыми людьми и повернули назад, вверх по реке, против течения. Через два месяца достигли волока на Нижнюю Тунгуску. Можно было вернуться на ближнее зимовье, но Пенда решил плыть дальше, к верховьям Елеюне. Волоком перебрались ещё на одну реку Илим, приток Верхней Тунгуски (Ангары), впадающий в хорошо знакомый казакам Енисей. Зимой санным путём с помощью тунгусов пришли в Туруханск, где рассказали о великой реке, которую никто, кроме них, не видел.
В этом путешествии, протяжённость которого превысила восемь тысяч километров, прошло три с половиной года. Пенда открыл землепроходцам новый путь, и на следующий год по нему вышел на Лену во главе отряда казаков Василий Бугор. На реке Илим он заложил острог. А ещё через год Пётр Бекетов доплыл по Лене до того места, откуда повернул назад Пенда, побоявшись оставаться среди якутов. И заложил здесь Якутский острог. Это произошло в 1630 году.
А там, где струги Пенды прошли вверх по порожистой Нижней Тунгуске с тремя зимовками, долго стояли Нижне-Пяндовское, Средне-Пяндовское и Верхне-Пяндовское зимовья.
Семён Дежнёв и Федот Попов
Долгое время считалось, что Семён Иванович Дежнёв родился на земле Вологодской, в городе Великий Устюг, где появились на свет великие землепроходцы Е. Хабаров и В. Атласов. Ему даже был поставлен в этом городе на реке Сухоне памятник в 1972 году. Однако, по данным последних исследований, Дежнёв — помор и родился он в одной из деревень на реке Пинеге в Архангельской губернии. Год его рождения — 1605-й — определяется примерно.
В старинных документах имя Дежнёва впервые упоминается в конце 1630 года — он служил казаком в Тобольске, затем — в Енисейске, в 1638 году записан казаком Якутского острога. В течение двух лет собирал ясак на якутских реках Вилюе, Алдане и притоках — Томта и Амга. Зиму 1640—1641 годов провёл на Верхней Яне, а летом 1641 года был назначен в отряд Михаила Стадухина, расположившийся в остроге на реке Оймякон, левом притоке Индигирки. Там пришлось весной 1642 года выдержать сражение с полутысячным отрядом эвенков. Затем отряд Стадухина построил коч, на котором спустился по Индигирке к морю. Дальше он прошёл до устья реки Алазеи, где встретил коч атамана Ерилы, у которого Дежнёв служил на Яне. Отряды объединились, и два судна пошли по морю на восток, к устью Колымы, которого достигли в середине июля.
Поднявшись вверх по Колыме, казаки основали Среднеколымский острог. Три года прошли на Средней Колыме за сбором ясака, а весной 1647 года Дежнёв приехал с собранной пушниной в Якутск. Там его принял как опытного сборщика ясака в свою промысловую группу купец и мореход Федот Алексеев Попов, тоже архангельский помор. Попову не везло с торговлей на Оленеке, Яне, Индигирке, Алазее — всюду его опережали конкуренты.
Но он узнал о ещё не посещённой торговыми людьми реке Анадырь и решил доплыть до неё по Ледовитому морю. В Среднеколымске Попов построил четыре коча. На них 60 промышленников и Дежнёв с отрядом из 18 казаков спустились в устье Колымы. В море вышли летом 1647 года, но встретили тяжёлые льды, которые заставили вернуться на зимовку в низовья Колымы. Там построили ещё три коча и пополнили состав отряда.
30 июля 1648 года 95 человек на семи кочах поплыли вдоль берега Восточно-Сибирского моря на восток от устья Колымы. Они благополучно вышли в Чукотское море, впервые прошли вдоль его тысячекилометрового побережья и повернули на юг, вступив в Берингов пролив, разделяющий материки Азия и Северная Америка.
Жестокий шторм встретил суда в проливе, один коч был разбит. Пришлось высадиться на берег (где-то между теперешними мысами Дежнёва и Чукотским). Повреждённые суда были отремонтированы, пополнен запас пресной воды. Собирались уже плыть дальше, но тут произошло столкновение с местными жителями, в котором был ранен Федот Попов.
В конце сентября плавание продолжили, был пройден Чукотский Нос, на восток от которого усмотрели два острова и живших на них людей, украшенных «рыбьим зубом».
Новый шторм налетел уже в Беринговом море. Он разбросал все кочи, большая их часть утонула, но два или три были выброшены на берег в разных местах. Следы путешественников в разное время находили и на азиатском, и на американском берегах. Семёну Дежнёву повезло больше всех. Он был единственным участником плавания, прожившим после него ещё довольно долго. Главное, Дежнёв составил описание путешествия. Может быть, поэтому слава открытия Берингова пролива досталась в большей степени ему. Хотя Дежнёв был только сборщиком ясака, а организатором плавания и его руководителем был Федот Попов.
Попов был самым опытным мореходом в этой экспедиции. Судьба его может быть представлена так: коч выбросило на западный берег, и Попов там умер во время зимовки от цинги. Некоторые кочи попали, возможно, на Аляску, где найдены в 1937 году развалины построек из брёвен с печами из кирпича, в русском стиле. Когда определили возраст дерева построек, оказалось, что построены они были 300 лет назад, как раз в то время, когда Попов и Дежнёв открывали Берингов пролив.
Коч Дежнёва после шторма оказался на берегу южнее устья реки Анадырь, к которой направлялась экспедиция. Дежнёв и 24 его спутника пошли берегом к Анадырю. Шли два с половиной месяца, за это время двенадцать человек погибли от голода и трудностей пути. Оставшиеся в живых сделали коч и летом 1649 года поднялись вверх по Анадырю. В среднем течении реки построили острог, где перезимовали, а весной 1650 года к острогу вышли из Нижнеколымска, перевалив горы, два казачьих отряда — Михаила Стадухина и Семёна Манторы.
Десять лет прожил Дежнёв в Анадырском остроге, занимаясь не только сбором ясака: он составлял чертежи реки Анадырь и притока Колымы — Анюя. Свой отчёт — «отписку» — Дежнёв отправил Якутскому воеводе Ивану Акинфиеву. Она называлась «О морском походе в устье Колымы до устья реки Анадырь». В ней кратко, но очень точно характеризуется природа Анадырского плоскогорья. И рассказывается о странствиях: «...после Покрова Богородицы (1 октября), всюду неведомо и выбросило на берег, в передний конец, за Анадырь реку... а дорога... от Носа до Анадыря-реки трои сутки, а более нет... и пошли мы все в гору сами, путь себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы. И шёл я, бедный Семейка с товарищами до Анадыря-реки ровно десять недель. И вверх по Анадырю пошло двадцать человек и ходили двадцать дён...»
Даже Беринг, 80 лет спустя оказавшийся в этих водах, ничего не знал о проливе, который Дж. Кук, тоже не слыхавший о Дежнёве, назовёт Беринговым.
Впервые обнаружил «отписки» Дежнёва в якутском архиве российский историк академик Герард Миллер. Он написал об этом в своём труде «Известия о северном морском ходе из устья Лены-реки ради обретения восточных стран». В Европе об открытии узнали раньше. И на карте жившего в Тобольске пленного шведа Филиппа Таберта (Страленберга), изданной в Стокгольме в 1730 году, сделана надпись: «Отсюда русские, пересекая море, загромождённое льдом, с громадным трудом и опасностью для жизни достигли области Камчатки». Есть серьёзные основания утверждать, что именем Федота Попова названа камчатская река Федотовка. Больше имя этого путешественника нигде на карте не присутствует.
А увековечен в названии мыса, который первопроходцы называли Большой Каменный Нос, Семён Дежнёв: по предложению Русского географического общества в 1898 году появился на карте мыс Дежнёва.
Только в 1660 году Дежнёв передал острог новому приказчику. А сам пошёл «посуху» через Анюйский хребет на Нижнюю Колыму. Там провёл зиму, а весной следующего года морем добрался до устья Лены. Когда прошёл ледоход, поднялся вверх по Лене к Якутску. Дежнёв привёз с собой «костяную казну» (моржовые клыки), с ней отправился в Москву, где подал челобитную о том, что с 1643 по 1661 год не получал жалованья. Но зато он произведён был («повёрстан») в атаманы и отправлен с «денежной казной» в Якутск.
Некоторое время Дежнёв ещё продолжал промышлять моржовые клыки (собрав их почти 900 пудов) и соболей на реках Лене, Оленёк, Яна. А потом покинул Сибирь.
В 1670 году Дежнёв прибыл в Москву: привёз «соболиную казну» и служебные документы. Добирался он до столицы почти полтора года. Он и умер в Москве в 1673 году, ровно через четверть века после своего великого открытия, которое, по сути, стало исполнением мечты о Северном морском пути. До прохождения этого пути А.Э. Норденшельдом оставалось 230 лет.
Ерофей Хабаров
Ерофей Павлович — такое уникальное название, в виде имени и отчества, носит одна из станций Сибирской железнодорожной магистрали, там, где она пересекает речку Урка, на которой зимовал первопроходец Хабаров. А в другом названии — большого дальневосточного города Хабаровска — увековечена фамилия этого человека. И на привокзальной площади стоит ему памятник.
Он был ровесником Семёна Дежнёва. В одни и те же годы путешествовали они: Хабаров по югу Якутии, а Дежнёв — по северу.
Хабаров происходил из семьи вологодских крестьян, из-под Великого Устюга. От природы человек предприимчивый, он ушёл ещё в юные годы с братом Никифором на полуостров Таймыр для промысла пушного зверя. Потом перебрался в Сольвычегодск Архангельской губернии, где занялся солеварением. В тридцать лет он пришёл на Лену, слух о несметных пушных богатствах которой распространился далеко. Но весной 1641 года Хабаров снова меняет род деятельности. В устье Ленского притока Киренга он распахал шестьдесят десятин земли, посеял пшеницу, построил мельницу и соляную варницу. Это хозяйство быстро стало приносить доход: соль тогда была очень дорогим продуктом.
Но якутский воевода Пётр Головин, увидев, как успешно пошли дела у Хабарова, отобрал у него землю, хлеб и варницу, а самого посадил в тюрьму в Якутске. Хабаров просидел там два с половиной года и вышел, как он вспоминал, «гол как сокол».
Только при другом воеводе, пришедшем на смену Головину, — Дмитрии Францебекове, Хабаров смог возобновить свою деятельность. В марте 1649 года в Илимском остроге он просил воеводу разрешить ему поиск новых земель, выдав в кредит оружие и деньги для участников похода. Францебеков выдал ссуду, но под немалые проценты. Хабаров снарядил отряд из 60 человек. На судах якутских промышленников отряд весной 1649 года вышел из Илимска и всё лето поднимался вверх по порожистой Олёкме. Но «в порогах снасти рвало... людей ушибало». У правого притока реки Тунгир остановились на зимовку, построив острог. Его покинули уже в конце января следующего года. Двинулись, погрузив суда на нарты, дальше вверх по Тунгиру. Река привела в горы Олёкминского Становика, и к весне, пройдя через глубокие снега на перевалах, вышли в бассейн Амура, на его левый приток Урка.
Дауры, напуганные нашествием вооружённого отряда, ушли на юг, оставляя пустыми города и селения. В пустом городе даурского князя Лавкоя Хабаров расположил полсотни своих людей с пушками и судами. А сам вернулся в Якутск за подкреплением, привезя с собой чертёж даурской земли и «отписки» о природе Даурии. Воевода Францебеков отправил бумаги Хабарова в Москву, разрешив ему продолжить свой поход на Амур.
Теперь с Хабаровым пошло 160 человек. Осенью 1650 года он по уже знакомой дороге дошёл до оставленного на Амуре гарнизона в пустом даурском городке. Оставшиеся зимовать казаки пережили тяжёлую зиму, им пришлось постоянно обороняться от нападений вооружённых луками и стрелами конных отрядов дауров.
Хабаров сделал городок своей крепостью, из которой совершал набеги на соседние селения. Весной 1651 года, построив дощаники, казаки поплыли вниз по Амуру. На пути возник городок ещё одного даурского князя. Он отказался платить ясак, тогда казаки взяли город штурмом. Та же судьба постигла и следующий даурский населённый пункт, в котором княжил Банбулат, тоже отказавшийся платить ясак. Потом был разгромлен двухтысячный отряд маньчжуров, вышедший навстречу русским.
Хабаров спустился уже ниже устья Зеи, когда казаки взбунтовались, устав от путешествия с боями. 136 бунтовщиков во главе со Степаном Поляковым, захватив суда, ушли вперёд, в низовья Амура. Хабаров их догнал, разгромил острог, в котором те собрались зимовать, и жестоко с ними расправился.
Здесь была уже земля гиляков (нивхов). Хабаров провёл тут зиму, а весной вернулся к устью Зеи. Отсюда отправил «отписку» якутскому воеводе: «...а вниз по славной, по великой реке Амуре живут даурские люди пахотные и скотные, и в той же великой реке Амуре рыба калушка (калуга), и всякой рыбы много... А в градах и улеях... пашни есть, а лесы по той великой реке Амуре тёмные, большие, соболя и всякого зверя много... А в земле злато и серебро виднеется».
Эти послания дошли до Москвы, произвели там сильнейшее впечатление. Решено было основать особое Даурское воеводство; для его устройства отправился из Сибирского приказа к Хабарову царский уполномоченный Дмитрий Зиновьев, московский дворянин. Прибыв в августе 1653 года с отрядом 150 казаков, он отстранил Хабарова от власти, арестовал и доставил через год в Москву.
В столичном Сибирском приказе рассмотрели челобитную Ерофея Павловича, разобрались в деле и присудили вернуть ему всё, что отобрал Зиновьев. Сверх того, царь Алексей Михайлович пожаловал Хабарова в «дети боярские» и предоставил ему несколько деревень в Сибири — от Усть-Кута до Чекуйского волока. Только на Амур, в даурские земли запрещено было ему возвращаться.
Хабаров отправился сначала по торговым делам в Великий Устюг, а потом прибыл на Лену. Там занялся хлебопашеством и промыслами, рассчитался с долгами. Осенью 1667 года съездил в Тобольск, где показал свой чертёж Амура картографу Семёну Ремезову, который использовал его при составлении «Чертежа всей Сибири», а потом и «Атласа».
Хабаров просил разрешения вернуться на Амур, но ему отказали. Он умер в Усть-Киренге в 1770 году.
Ерофей Павлович Хабаров — один из наиболее известных русских землепроходцев. Хотя он нередко выступал и как завоеватель, но в поиске новых земель и их освоении ему не было равных.
Владимир Атласов
А.С. Пушкин назвал Атласова «камчатским Ермаком». А сейчас это имя можно встретить на картах Камчатки и Сахалина (два населённых пункта), но больше всего на Курилах, где есть остров, бухта и вулкан Атласова. И даже в далёком от Камчатки хребте Черского есть ледник Атласова.