Фарисейство нашей позиции заключается еще и в том, что мы без иронии относимся к собственным усилиям. Мы очень серьезно говорим о себе, и наш язык при этом ломается. Мы говорим: «Забываю читать молитву перед вкушением пищи». Каким таким вкушением? «Забываю помолиться, прежде чем поесть» – так следовало бы сказать.
Все это выглядит очень комично, потому что мы, ни в чем не похожие на аскетов V века, говорим так, как говорили бы они в своих пещерах и пустынях. «Не совершил в полноте молитвенное правило». Давайте на себя в зеркало посмотрим: какая «полнота»? Какое «молитвенное правило»? «Пару молитв поленился прочитать» – вот это ближе к правде. Надо немножко ироничней к себе относиться. Услышал от одного человека: «Есть, – говорит, – помехи в совершении молитвенного подвига». Ну ясное дело! Первая помеха – это восприятие собственной молитвы как подвига. Осталось вымолить весь земной шар и перейти на галактику.
Но если ты сосредоточиваешь свое внимание на том, что обещал тебе Христос и что ты можешь сделать для того, чтобы получить даруемое Богом, тогда жизнь становится яснее.
Мытарь ведь тоже никакой не идеал. Писание не случайно умалчивает о том, что с ним случилось после его такого благочестивого восклицания. Вот с Закхеем, о котором мы читали неделю назад, все совершенно ясно. Он на происшедшее в его доме отреагировал совершенно по-деловому. Он встал и сказал: «Господи, вот я отдам пол-имения своего нищим, а если я кого чем обидел, верну вчетверо».
О дальнейшей судьбе мытаря нам ничего не сказано. Он всплакнул, но мы не знаем, ушел ли он потом со своей работы, захотел ли вернуть украденное, сумел ли переменить свою жизнь. И все же в этих двух религиозных типах – фарисея и мытаря (а каждый из нас в себе сочетает и тот, и другой) – симпатии евангелиста более на стороне плачущего, нежели на стороне гордящегося. И слова, сказанные в конце этого отрывка, – страшные и обличающие: всяк возносяйся смирится, смиряяй же себе вознесется.
Это абсолютно не значит, что «не надо высовываться». Надо. И это не значит, что нужно покрыть себя ложным смирением. Мы в XXI веке мастера ложного смирения. «Прости меня, брат», – говорим мы, мечтая, чтобы этот брат ушел с глаз долой. «Прости меня, сестра», – говорим мы какой-нибудь двоюродной родственнице, с которой не хотим видеться уже пятнадцатый год.
Господь, я думаю, в этом отрывке показывает, что Он терпит тех и других: многословного пустодеятельного фарисея и скорбящего мытаря – пока молчаливого, пока в бездействии. Всех терпит. От всех ждет перемены и дела.
Пусть и наш с вами Великий пост будет временем перемены и временем дела.
4 февраля, воскресенье
Неделя о блудном сыне
Еще сказал: у некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожка́ми, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.
Так же, как во времена пророков и Спасителя, мы слушаем и не слышим. Нам говорят – и мы забираем из слышанного только то, что не мешает нам жить по собственному представлению. И сегодняшнее Евангелие прекрасно это иллюстрирует. Мы думаем, что оно – о покаянии. Я неверно поступил, но Христос меня за мои слова: «Господи, я согрешил, прости» – готов немедленно принять. Самый поверхностный пласт этой притчи.
Это Евангелие – о распятии Христовом, о Его смерти и о Евхаристии. Священник вместе со всем народом Божиим за Божественной литургиеи молится: «Благодарим Тя, и Единородного Твоего Сына, и Духа Твоего Святаго о всех благодеяниях, которые мы знаем и не знаем». И еще: «Ты не отступил от нас, делая для нас все до тех пор, пока на небо нас не возвел и Царство не даровал нам будущее».
Не надо обольщаться относительно цены, какой Спаситель вручает нам Царство будущее. В притче отец дает сыну перстень как знак его прощенности, вновь обретенного сыновства. А Спаситель дарит нам перстень со Своей пронзенной руки. Отец в притче заколает тельца, а у Спасителя нет тельцов, кроме Самого Себя. И поэтому Агнца Божия заколают для вернувшегося блудного сына.
Эта притча – о литургии. Пока мы сладко едим, мягко спим, смеемся над анекдотами, сплетничаем – Христос распинается. Пока мы пьянствуем, гуляем и воруем – Христос распинается. Пока мы не остановимся во всем этом – Христос распинается.
Он нас возводит в Царство будущее, а мы еще чем-то недовольны. Кондак праздника говорит: «Прими меня как одного из Твоих наемников».
Нам бы достичь хотя бы этого уровня, потому что наемник – этот тот, кто получает плату и хорошо делает свою работу. Мы получаем плату и плохо делаем свою работу. Свою работу перед Богом.
Мы уже утвердились в промежуточной роли между старшим сыном, которому отец сказал: «И так все мое – твое», – и младшим, который что-то пискнул о своем покаянии. Но разве мы каемся? Да нет, не очень. Покаяние – это благоговейная тишина в храме, отсутствие абортов в стране, мнящей себя православной. Покаяние – это когда люди не кусают друг друга хотя бы во время богослужения и не треплются о своем хотя бы перед Чашей со Святыми Дарами. Вот это покаяние. Все остальное – игра, забава, красивости. Дело надо делать.
Когда Христос отдает Себя, Он действует. Он не говорит: «Я вам когда-нибудь Себя отдам, а вы пока исправляйтесь». Он отдает Себя сейчас. А мы говорим: «Подожди. Нам еще надо пожить по-своему». Это нечестно. И ничего из нашей самовластности доброго не выйдет.
Приближаясь к важнейшим для нас дням Великого поста, будем помнить о том, что всякий рассказ о благодеянии и прощении Божием – это рассказ об убийстве Христа человеком. Мы убиваем Христа не нарочно – а так, от сытости, от невоздержания. Есть и те, кто специально ополчается на Христа. У них своя судьба и история. Мы же ополчаемся неделанием. Давайте делать.
11 февраля, воскресенье
Неделя о Страшном Суде
Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня.
Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне. И пойдут сии в му́ку вечную, а праведники в жизнь вечную.
Последняя неделя перед началом Великого поста в церковном календаре называется Неделей о Страшном Суде. Апостол и евангелист Матфей рассказывает о том, как Спаситель разделит праведных и грешных. И критерий, по которому Он это будет делать, прост: «Ты не пришел ко Мне, когда Я был болен, ты не посетил Меня в темнице, ты не одел Меня, когда Я был нагим». И пойдут грешники в муку вечную.
Мы, слушая этот хорошо знакомый нам евангельский текст, никак не хотим увидеть связь между ним и самими собой. Где те нагие и голодные, которых мы должны обогреть и накормить? Нам самим бывает порой очень бедно и трудно жить. Что это за тюрьма, узников которой мы должны посетить? Нам собственный дом порой горше тюрьмы. Как, Господи, Ты от нас можешь всего этого требовать? Где, когда мы сможем Тебе послужить так, чтобы получить часть одесную, среди Тех, кого Ты избрал? Ведь у нас ничего нет, никаких к тому средств.
И вот выясняется, что все то, что мы делаем в своей жизни дурного, – все это и есть «не помочь Господу». Когда мы лжем, сваримся, хитрим – все это и есть «не послужить Ему».
Да, конечно, нужно делать добрые дела. Но нельзя завести дневник и в нем писать: сегодня я то-то и то-то хорошее сделал. Если мы такой дневник заведем, это значит, что мы станем делать добрые дела по обязанности, для галочки. А весь наш великопостный настрой, вообще вся жизнь христианина должна быть построена на ином начале. Нам должно быть страшно и больно обидеть Христа, причинить Ему страдания. Потому что всяким своим злом мы соубиваем Господа.
Пост наш и служение наше не страхом должны быть продиктованы, а тем, что Христос нам родной. Нельзя обидеть родного, самого близкого. Мы иногда в запальчивости, в глупости своей это делаем. Господи, прости нас. Но сделай так, пожалуйста, чтоб мы никогда волею не смогли против Тебя пойти.
Пусть наш предстоящий пост будет временем выковывания внутреннего мира. Пусть нас оторопь возьмет от того, как часто мы поднимаем руку на Христа. Когда мы блудим, обижаем, пьянствуем, лжем, мы не просто совершаем неблаговидные поступки – мы поднимаем руку на Христа. Пусть рука у нас не поднимется. И не только во время Великого поста. Пусть пост только размягчит сердце наше к тому, чтобы Христа чувствовать как самого близкого, как Того, Кто в нашу жизнь не вторгается, не меняет нас по Своей прихоти, но, любя нас такими, какие мы есть, напоминает, что мы много лучше, чем сейчас может показаться.
Зная все это, выслушав сегодня притчу о Страшном Суде, не будем искать себе какого-то особого христианского занятия. Все, что мы делаем каждодневно, – все может быть служением Спасителю. Кому-то пожелать доброго утра, кому-то помочь улыбнуться. Ничего не надо придумывать. Надо то простое, что нам доверено, делать ради Христа. И тогда мы не будем бояться Господа как Мздовоздаятеля, Грозного Судию. Но будем бояться обмануть Его любящее к нам доверие.
15 февраля, четверг
Седмица сырная
Сретение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа
Принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа, как предписано в законе Господнем, чтобы всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, был посвящен Господу, и чтобы принести в жертву, по реченному в законе Господнем, две горлицы или двух птенцов голубиных. Тогда был в Иерусалиме человек, именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева; и Дух Святый был на нем. Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня. И пришел он по вдохновению в храм. И, когда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд, он взял Его на руки, благословил Бога и сказал: Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля. Иосиф же и Матерь Его дивились сказанному о Нем. И благословил их Симеон и сказал Марии, Матери Его: се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец. Тут была также Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости, прожив с мужем от девства своего семь лет, вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь. И она в то время, подойдя, славила Господа и говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме. И когда они совершили все по закону Господню, возвратились в Галилею, в город свой Назарет. Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия была на Нем.
Сретение. Встреча. Заматеревший в годах своих, совсем дряхлый старик, праведный Симеон встречает Того, на Кого он возлагал упование. Того, о Ком он имел от Бога обещание, что не умрет до тех пор, пока не увидит Его. Встречает Христа. И эта встреча отпускает Симеона. Как и каждого из нас встреча с Богом, если она происходит, отпускает, дает чувство счастья, принадлежности к миру Христову, абсолютного спокойствия и знания, что ты убережен.
Встреча эта, произошедшая в Иерусалимском храме, настолько важна в истории взаимоотношений человека с Богом, что песнопение Симеона поется в наших храмах за каждым вечерним богослужением. «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…»
В этой истории мы, как правило, сосредотачиваемся на ожидании Симеоном Спасителя. Но Симеон не сидел сложа руки, ожидая, пока Христос ему явится. Симеон был человеком Божьим. Если бы, получив обетование о том, что он не умрет, пока не увидит Спасителя мира, он удалился бы заниматься своими делами – зарабатыванием денег, устройством семьи, карьерой, – не дался бы ему на руки Младенец Христос. Симеоново ожидание деятельно. Христос вручается ему на руки, а он отдает Богу – и здесь он олицетворяет все человечество – все то напряженное молитвенное ожидание и делание, на которое способен человек. В этом отличие церковнославянского «чаю» от русского «жду». Если заменить в Символе веры «чаю воскресения мертвых и жизни будущего века» на «жду воскресения мертвых и жизни будущего века», важнейшая часть смысла отпадет.
Чаю – нахожусь в напряженном, действенном ожидании, тружусь для наступления чаемого. Между мною и Богом уже такая струна натянута, что прикоснись к ней – она зазвенит. А жду – это я сижу на камне. На вокзале можно ждать.
Симеон не ждет Спасителя на камне. Его фигура всегда изображается на иконах почтительно склоненной. Она потому и склонена ко Христу, что весь опыт жизни Симеона привел его к тому, что среди многих и многих сотен детей, которых ежедневно приносили в Иерусалимский храм, он узнал Того Единственного Младенца, Кого всегда будут писать теперь с большой буквы. И мы будем знать, что никакого другого младенца, равного Этому, нет.
Деятельно ожидая Этого Младенца, чая утешения Израилю, Симеон с каждым днем становился духовно все умней и умней. Все согбеннее и согбеннее становился. Потому что его труд научил его: надо всматриваться, надо искать Того, Кто Подлинный.
Мы все в конце своих дней окажемся в положении Симеона. Мы все окажемся в ситуации сретения. И тогда, склонившись перед Богом, мы скажем: «Вот, Господи, что я сделал, чем я смог потрудиться. Сейчас не Ты мне даешься на руки, а я свою душу на Твои руки кладу. Не сочти ее легковесной».
18 февраля, воскресенье
Воспоминание Адамова изгнания
Прощеное воскресенье
Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.