Один из них дернул ручку, затем постучал в окно. Она приоткрыла его немного, спросила:
— Че надо?
— Девушка скучает одна на дороге, ждет помощи, и мы готовы ее оказать, — ответил мужчина пониже ростом.
— Спасибо, ничего не нужно, сейчас муж вернется.
— Муж? Куда же он пропал на дороге? Ни впереди, ни сзади никого. А мы могли бы пока отдохнуть вместе.
Диана кивнула в сторону леса и ответила грубо:
— Срать ушел… не понятно?
Мужики засмеялись.
— Тем более пойдем к нам, зачем тебе такой засеря? У нас дачка здесь рядом. Отдохнем, позабавимся вдоволь — не пожалеешь.
Явно не полиция, подумала Диана, не ее методы. Чекисты? Вполне может быть, но мы еще не могли нигде засветиться. Обыкновенные мужики, гоп-стопники, у которых сперма из глаз и ушей брызжет. Она поняла, что просто так они от нее не отстанут.
— Мальчики, я тренер по карате. Хотите позаниматься со мной здесь или все-таки побережете свои коки?
— Тренерша… — заржал высокий, — каратистку я еще не имел. Сама выйдешь или помочь?
Он вытащил из куртки биту и стал постукивать ею о левую ладонь. Короткий тоже достал дубинку, спрятанную до этого под одеждой. Точно гопники насильники, поняла Диана, но враз изменила свое мнение — они встали так, что дверцей не ударить и если напасть на одного, то второй точно огреет битой. Мозг заработал, как компьютер, оценивая ситуацию и принимая решение. Отойти подальше от дверцы перпендикулярно они не могли, мешал небольшой обрыв обочины, поэтому встали впереди и сзади дверцы. Тем более, что так удобнее разбивать стекло, если она не выйдет. Все-таки гопники насильники… надо потянуть время и выиграть лучшее месторасположение.
— Мальчики, — она опустила стекло полностью, — я все поняла, обойдемся без дубинок. Это веский аргумент не в мою пользу, а в штанишках у вас тоже есть что-нибудь тверденькое или так себе?
— Выходи, тварь, — не выдержал высокий, стоящий сзади от дверцы.
Окно открыто, он решил приблизиться, разблокировать дверь и вытащить женщину за волосы. Она мгновенно ударила, сталкивая его в кювет и одновременно прикрываясь открытой дверцей от второго. Встав во весь рост, Диана уклонилось от свистящего удара дубинкой и пнула низенького в челюсть, вырубая сразу. Высокий, выбираясь из кювета, тоже получил пинок в лицо и, отключившись, покатился вниз. Наконец-то в лесу появился Геннадий, быстро прыгнул в машину и нажал на газ.
— Что случилось, Дина? — спросил он, вдавливая педаль в пол, чтобы быстрее убраться от этого места.
— Я поняла так, что это гопники насильники, хотели, чтобы я уехала с ними на дачу. Не полиция — точно, а чекисты маловероятно. Что у тебя?
— Через два километра от поворота — КПП и вооруженная охрана. Скорее всего ЧОП из бывших спецназовцев, проверяют каждую входящую и выходящую машину. Знают, видимо, всех в лицо, заглядывают внутрь салона и козыряют. Вся территория огорожена, внутри тридцать двух-трехэтажный коттеджей. Элита бизнеса и власти. Там мы работать не сможем, у клиники тоже не получится. Но мы пока ничего не знаем о жене и детях. Приедем на квартиру — подумаем, чаю горячего очень хочется, замерз напрочь, пока по снегу бродил. Ты все-таки считаешь, что это обычные отморозки, а не чекисты?
— Да, смоделировать ситуацию с битами они не могли, они же не знали, что мы здесь остановимся.
— Будем надеяться. Ты их не сильно приложила, не сдохнут?
— В самый раз — может быть только челюсть сломала и нос. Заявлять не станут, но машину сменим, так надежнее.
Молодые мужички действительно заявлять не стали, но через знакомых гаишников номер пробили и установили хозяина, который был в глубоком запое от вырученных денег. Он ничего не пояснил конкретного — продал машину какой-то бабе, но даже описать ее не смог. Парни избивали его и даже пытали утюгом, но он действительно ничего не помнил и рассказать не мог. Соседка вызвала полицию, услышав крики, мужичков взяли с поличным над только что отошедшим в иной мир телом пьяницы. На этом розыск Дианы прекратился.
— И так, что мы имеем на сегодняшний день, подведем итоги — дома и на работе нам Сибирцева не взять, ездит он с охраной. Остаются жена и дети, про которых мы ничего не знаем. Какие мысли, Дина?
— Какие мысли, — усмехнулась она, — будто у тебя другие. Надо устанавливать где учатся дети, они же ездят в школу, там их и взять.
— Наверное их увозит и забирает мать, но мы не знаем куда и на чем. Даже не представляю себе пока как это выяснить.
— Про семью могут знать в минздраве области и журналисты. Надо разделиться, тебе минздрав, мне журналисты. Пойдешь искать контакты под видом лечения родителей, больных запущенным раком. Там в основном женщины работают, а мне с журналистами легче контакт найти, — предложила Диана.
— Договорились, завтра и начнем, — ответил Геннадий.
Он появился в минздраве с утра, походил по кабинетам, присмотрелся, зашел к одной интересной особе.
— Здравствуйте, такая красавица и одна скучает на работе.
— На работе не скучают, а трудятся, — она улыбнулась, и он понял, что зацепил девушку, — хотите что-нибудь предложить?
— Конечно, такую девушку можно только носить на руках. Не против, если я отнесу вас в ресторан?
— Сразу в ресторан… даже не познакомившись. Если на руках, то только в ЗАГС, — кокетливо ответила она.
— Я Геннадий, а вы?
— Люси.
— Люсенька — прекрасное имя.
— Не Люсенька, а Люси. Терпеть не могу, когда меня так называют. Что вы хотели, Геннадий?
— Родители больны раком, не знаю, как попасть к Сибирцеву. Не поможете?
— Нет, к сожалению, эти вопросы решает только министр, он и с доктором общается напрямую.
— Но, возможно, кто-то еще имеет выход на него, не один же министр, не его это функции.
— Нет, только министр, Сибирцев никогда не бывал здесь, и я знаю о нем столько, сколько и вы.
— Жаль, наверное, у доктора тоже есть дети и он бы меня понял.
— Наверное есть, не в курсе, — ответила Люси.
— Что ж, спасибо за информацию, до свидания, Люси.
— А ресторан? — кокетливо спросила она.
— Я же сказал до свидания, значит, свидание будет. Вот только мама подлечится и обязательно сходим.
Он вышел из кабинета и понял, что ловить здесь ему нечего. Но может сходить к министру?.. В приемной ему пояснили сразу, что приехал он зря. Сибирцев напрямую общается с заведующими отделениями города, а иногородние врачи выходят на министра, но только врачи, с родственниками он не общается.
Дина пересмотрела в начале всю местную прессу о докторе. Наиболее часто о нем писал Стах Правдивый. Понимая, что это псевдоним, она пошла в редакцию, с трудом, но нашла этого человека.
— Здравствуйте, добрый молодец, пишущий под именем Стаха Правдивого. Я из Красноярской газеты, не поможете с информацией о Сибирцеве?
— О, а вы, оказывается, коллега. Меня зовут Станислав, можно просто Стас. А вы?
— Я Дина. Так поможете?
— Сложный вопрос, — ответил он, — что вас интересует? Мы сами практически ничего не знаем, кроме того, что уже написано. Но если чем смогу — помогу.
— Хотелось бы знать все — где рос, учился, чем занимается жена, дети, наклонности, хобби доктора.
— Да-с, — хмыкнул Стас и глянул на часы, — совсем не много. Обед по времени, как вы относитесь к моей компании?
— Приглашаете?
— Увы, не в ресторан, с финансами туго, но столовую себе позволить могу.
— Не много, но кое-что мне на расходы выделили — я плачу.
— Здорово, тогда не вопрос, идемте, здесь есть неподалеку уютный ресторанчик.
Дина пошла за Стасом, мысленно посылая его ко всем чертям. Пожрать хочет за счет дамы и выпить, это уже в ее понятиях не лезло ни в какие рамки. Заказывала она, давая понять, что он иждивенец, не удержалась, но ему было на это наплевать. Обыкновенный журналюга, жаждущий урвать. И не важно что — сенсацию или обед.
Она отпила глоток вина, а он сразу заглотил полбокала коньяка. Видимо еще тот фрукт, не ровно дышит к спиртному.
— Так что вы можете мне рассказать о докторе?
Стас понял, что обед надо отрабатывать, вздохнул.
— Заканчивал он наш университет, потом по направлению поехал в ЦРБ за четыреста верст. К черту на кулички, короче, отработал там восемь лет, женился и вернулся — детям в школу пора, не в деревне же им образование получать. Жена домохозяйка, дети учатся в элитном частном лицее. Вот, собственно, и все.
Он допил бокал коньяка, поставил на стол, покручивая его с сожалением. Дина поняла, что он может еще что-то рассказать… она заказала еще бокал. Стас повеселел сразу.
— Тут история одна с его ребятишками произошла интересная. Антон, это старший сын доктора, есть еще дочка Надя, она на год младше, но учатся они в одном классе. Так вот этот маленький Антон посадил директора лицея на два года.
— Неужели? — усмехнулась Дина, подзадоривая Стаса.
— Точно. История простая. Два мальчика, один сын доктора, другой директора и хозяина алюминиевого завода, не поделили что-то. Директор, естественно, заступился за сына своего спонсора и надрал Антону уши. Надя записала все на телефон и выложила в интернет, как директор в кабинете крутит уши мальчику. В результате два года лишения свободы. Разве вы это в интернете не видели?
— Наверное где-то в командировке была, а когда вернулась — уже пшик, стерли.
— Это точно, через сутки уже ничего не было в инете.
— Где этот лицей, может мне с его детьми пообщаться? — спросила Дина.
— Лицей-то известен, не вопрос, — он назвал адрес, — но с детьми вы не пообщаетесь, их спецназ ФСБ охраняет так, что не подберешься. Увозят, привозят и целый день там торчат.
— Спецназ ФСБ, зачем, это же дети? — удивленно спросила Диана.
— Это уже не моего ума дело, пусть хоть космонавты охраняют, мне без разницы. Наверное, у доктора врагов много, не все же к нему на прием попадают, вот и таят злобу люди, у которых родственники умерли. Он мог их вылечить, но не принял.
— Но он же не может всех принять, что за вздор?
— Не может, естественно, но как это объяснить папе, у которого сын умер? Поэтому и охрана достойная.
— А жена доктора?
— Что жена, жена дома сидит. Ездит редко с такой же охраной по магазинам и все.
Больше Диане ничего не требовалось от Стаса, она выяснила необходимую информацию, заплатила по счету и ушла. Захмелевший немного Стас, видимо, рассчитывал на большее, но обломился и поплелся домой, проклиная Диану. «Тоже мне… фифа красноярская нашлась… писака. Хрен ты че от Сибирцевых поимеешь. Сами бы интервью взяли, да не получается».
Вечером Геннадий и Диана делились информацией. У него по нулям, а она кое-что накопала. Теперь необходимо отработать новый объект — лицей. Фотографий детей не было, но они быстро вычислили нужных. Такой же джип Мерседес с охраной. Охрана внутрь лицея не заходила, все время оставаясь на улице. В пять вечера они встречали детей у выхода, провожали и усаживали в машину. Оставалось одно — брать во время занятий и по черному ходу уводить на другую улицу.
Диана изготовила себе документ — удостоверение сотрудника минобразования. С ним она могла беспрепятственно проникнуть в лицей с проверкой, пообщаться с нужными детьми и вывести их из здания под благовидным предлогом. Россовы стали готовить операцию тщательно. Войти не вопрос, как выйти с детьми? Привыкшие к охране, они с незнакомкой не пойдут добровольно, значит, нужно вытаскивать сонными. А другие дети, учителя? Усыплять всех и выносить детей к черному выходу. Легко сказать — усыплять. Дозировка у детей и взрослых разная. Дашь детскую — не уснут преподаватели; взрослую — дети могут погибнуть. Геннадий подсказал дельную мысль:
— Распыляешь детскую дозировку и одеваешь на них противогазы, потом включаешь взрослую.
— Но погибнут все другие дети…
— Тебе важно здоровье и жизнь каких-то детей или ты приехала сюда выполнить задание? Считай, что это приказ, и не морочь мне голову, — пояснил Геннадий.
— Если засыплемся, можем получить до двадцати лет, а за смерть детей пожизненный срок. Всю жизнь ходить мордой в пол мне не хочется. А тебе?
— Я отдал приказ или ты хочешь его нарушить?
— Я рассуждала здраво. Но приказ — есть приказ, никто его нарушать не собирается. Выведу я детей, дальше что?
— Дальше в машину и в аэропорт, я договорился с чартерным рейсом на Москву и в посольство. Пояснил пилотам, что повезу больных детей бес сознания, если доктор их не примет. Пилоты ждут три дня, не больше и готовы вылететь в любое время, как только я получу, якобы, окончательный отказ от доктора. Так что все в порядке, Дина. За эту операцию нам заплатят столько, что можно будет уже не работать. Куплю себе домик на побережье, буду рыбачить в удовольствие и отдыхать. Можешь составить мне компанию, если захочешь, будет не скучно и весело.
— Размечтался… Это плохая примета. Надо еще дело сделать.
Про себя она подумала, что на один метр с ним рядом не сядет. Если я сплю с тобой здесь, то это совсем не значит, что буду спать там. Мужики получше найдутся.
На следующий день Геннадий подогнал машину на улицу к черному выходу из лицея. Диана, представившись директору лицея проверяющей, произнесла:
— Время прошло, вроде бы все успокоилось, но министр хочет знать, как живут и учатся в лицее дети Сибирцева. Это основной вопрос, с которым я прибыла из столицы.
— Данный случай не при мне был, вы это хорошо знаете. Детям комфортно и учатся они на отлично, все бы так учились.
— Я уже дала понять, что тот инцидент меня не интересует, мне важен настоящий момент. Пригласите детей, я должна с ними пообщаться.
— Но урок только начался, подождем перемены?
— Нет, ждать мы не будем или вы думаете, что у вас в городе только один лицей и других школ нет. Ведите, пять минут разговора им знаний не убавит.
Директор пошел за детьми, Дина подала сигнал — внимание. Она попросила директора остаться с детьми наедине.
— Здравствуйте Антон и Надя, я тетя Диана, приехала узнать, как вы учитесь и живете в этом лицее. Может быть что-нибудь нужно вам?
Она распылила газ по кабинету, приложив к носу и рту маску противогаза, надела ее на лицо. Когда дети уснули, надела противогаз и им, подавая сигнал на маленькие баллончики по пути следования. В приемной и коридоре все уже спали. Держа детей под мышками, она добралась до черного выхода и до машины Геннадия. Он погнал сразу в аэропорт. Через десять минут дети очнулись, но Диана сделала им укол, теперь проспят до самого посольства.
Через десять минут взрослые очнулись от сна в лицее, с ужасом увидев валявшихся на полу детей. Позвонили в скорую, вбежала охрана Сибирцевых, но детей не нашла. Сразу же сообщили генералу Соболеву, ввели план перехват, который результата не дал. Генерал с тяжелым сердцем позвонил Сибирцеву. Он ответил:
— Подъезжайте ко мне на работу, генерал, я расскажу, что вам необходимо сделать.
— Не понял — вы мне расскажете какие я должен принять меры? — удивленно спросил Соболев.
— Подъезжайте и все поймете, это не телефонный разговор, — ответил Сибирцев.
Генерал явился раздраженный, сразу же решил высказаться:
— Я понимаю, Егор Борисович, что вы гениальный хирург, но, простите, здесь похищение детей, а не операция на брюшной полости. Я приехал только из уважения к вам, а мне надо руководить операцией.
— Руководить операцией нет необходимости, я сейчас все объясню, за этим и пригласил вас, генерал. Дети мне ничего не сказали, потому что я бы не разрешил им связываться с американской разведкой.
— Вы считаете, что детей выкрали американцы?
— Лев Сергеевич, вы послушайте, а все вопросы потом зададите. Да, дети сейчас летят в самолете чартерным рейсом на Москву.
— Какой рейс, мы немедленно посадим его и спасем детей.
— Генерал…ну что вы за человек… я же вам сказал: слушайте, а все вопросы потом.
— Извините, Егор Борисович, но время уходит…
— Если вы считаете, что уходит время, то не мешайте мне рассказывать. Мои дети особенные, американцам с ними не справиться.