— Меньшее зло?..
— Совершенно верно. Ему придется выбрать между деньгами холдинга и, например, возможностью обнаружения полицией наркотиков в его собственном кармане. Тогда холдингу придется подобрать другого человека, и мы не уверены, что своевременно узнаем о нем. Олеся Руслановна, я не стану вас беспокоить по пустякам, но стратегические моменты доложу незамедлительно. В тактике позвольте нам разобраться самим.
— Хорошо, Аркадий Валентинович, вы свободны.
Коротков готовился к суду тщательно и заявил, что работает на заводе много лет. За весь период работы не имел ни единого взыскания и ежемесячно получал денежные премии за добросовестный труд. У него не было срочного трудового договора и поэтому действия администрации завода он считает незаконными и просит восстановить его на работе, отменив приказ об увольнении по утрате доверия.
Заводские юристы откопали приказ годичной давности о реконструкции завода, где ответственным исполнителем назначался главный инженер. За год он не сделал ничего. Этот приказ можно считать фундаментальным для завода и очень важным для всего города, подчеркнули юристы. Внедрение нового оборудования позволяет цехам не только увеличить производительность труда, но и существенно снизить вредные выбросы в атмосферу. Всем нам уже сейчас можно было бы легче дышать, если бы главный инженер относился к своим обязанностям не спустя рукава. По вине главного инженера завода люди, проживающие на близлежащих территориях, задыхаются от вредоносных выбросов, а он считает себя незаконно уволенным. Это откровенное вредительство и саботаж со стороны Короткова, но, к сожалению, эти понятия сейчас исключены из уголовного кодекса.
Суд оставил иск Короткова без удовлетворения. «Истекая» желчью и злобой к заводу и в частности к новому директору, он вынашивал планы мести и ни о чем о другом не думал.
Алюминиевый завод является энергоемким потребителем, для производства металла требуется огромное количество электричества, и Коротков решил ударить в самое сердце. Служба безопасности завода задержала его на подстанции в момент закладки взрывного устройства. Предотвращенный ущерб оценивался миллионами долларов. Потеря сырья, срывы поставок, строительство новой подстанции — все это остановило бы производство как минимум на месяц. ФСБ рассматривала этот случай как предотвращенный теракт. Коротков, задержанный на месте совершения преступления, своих заказчиков не сдавал, заявляя, что купил взрывное устройство по случаю у незнакомого лица. Следователь принес на допрос нечто и Коротков сразу же узнал часовой механизм, от которого шли провода к взрывателю. Ему оставалось воткнуть его в пластид и нажать кнопку, время уже было выставлено на десять минут, которых вполне хватало удалиться на безопасное расстояние.
— Узнаете? — спросил следователь.
Коротков кивнул головой:
— Да, это часовой механизм. Его вместе с пластидом я купил у незнакомого лица.
— Взрывными устройствами не торгуют, как вишней на рынке. Назовите заказчика и того, кто передал вам бомбу.
— Гражданин следователь, не стоит из меня делать идиота. Повторяю — купил по случаю, действовал один. Затмение нашло, не понимал, что делаю. И это все, большего ни вам, ни в суде не скажу, отправляйте меня обратно в камеру.
— Затмение нашло, — усмехнулся следователь, — вы, как бывший главный инженер завода, хорошо понимали, что вырубив электричество, вы остановите и работу фильтров. А это означает, что опасные химические вещества, образующиеся при производстве металла, попадут в атмосферу. Это не первая часть статьи 205 уголовного кодекса, на которую вы рассчитываете, а третья. В ней говорится, цитирую:… «либо ядовитых, отравляющих, токсичных, опасных химических или биологических веществ». Пожизненный срок, все отведенное для вас время будете ходить раком и мордой в пол в то время, как ваши сообщники будут есть, пить и развлекаться. Не хотите сдавать их. Они на это и рассчитывали, подсунув вам не часовой механизм, а муляж. Нажали кнопочку и нет подстанции вместе с вами, никто и сдать их не сможет, чисто сработано. Можете сами посмотреть этот муляж, а также ознакомиться с заключением экспертов. Заказчики не планировали оставлять вас в живых, Коротков.
— Сука, — бросил он нервно, — пишите, я расскажу все. Разговоры с заказчиком я записывал на всякий случай, мало ли что. Флэшка с записями в моем тайнике. Я вам его покажу, изымите.
Следователь остался доволен, теперь акционеры холдинга от ответственности не уйдут. Он не сомневался, что именно они подбили Короткова на преступление и вручили ему взрывное устройство.
* * *
Виктор Гордеев приезжал в банк позже своих сотрудников на час-два. Минуту к нему не заходила даже секретарша. Он садился в кресло и наслаждался пристройкой к зданию, площадь прилегающей территории позволяла возвести практически новое большое строение. Наслаждался собственным прекрасно обставленным кабинетом. Эту минуту он чувствовал себя королем, мысленно перебирая многие факты.
Бывший отцовский банк уже не равнялся на имеющиеся московские филиалы, это был полноценный банк, вошедший пока только в сотню крупнейших российских банков. Капитал, обороты по счетам, вклады, кредиты — все росло, как на дрожжах, и он мечтал вскоре занять место не в сотне, а в десятке.
Теперь, когда его жена стала принимать иностранных больных, банк ежедневно пополнялся более чем на миллиард рублей. Ранее запредельные для него годовалые суммы стали реально однодневными.
Надежда… Он удачно женился и все устраивало Виктора. Когда она раздевалась, ложась спать, он просто млел от ее красивого тела. Но днем Надежда перестала вызывать у него чувство возбуждения. Вечно юбка или платье ниже колена… Зачем скрывать красивые ножки под тканью одежды? А прелестная грудь, всегда закрытая блузкой или платьем до самых ключиц… Она врач и не должна вызывать эмоции у больных. Какие там эмоции у умирающих людей?.. Но она их оперировала и вскоре они становились здоровыми. Надежда не носила украшений, ссылаясь на свою деонтологию.
Но разве он против, он только за. Все равно на работе она ходит в своем белом халате. Но дома-то можно и халатик покороче, с декольте. Ночью он получал ее всю. А хотелось немного прелюдии — коротенькой юбочки, которую можно снять, чулочек, шелк которых можно погладить. Классический секс, а хотелось и других ласк.
Виктор вздохнул… Вошла секретарша с неизменным утренним кофе. Вот у нее есть на что посмотреть. Ножки всегда в чулочках и на виду, грудь, наполовину открытая… рука непроизвольно потянулась погладить, но он сдержал себя — вскоре войдут начальники отделов на совещание.
Первое время все деньги из клиники доктора Сибирцева зачислялись на счет ИП, но вскоре Надежда стала перераспределять их — основная сумма зачислялась на счет алюминиевого завода. Виктор не понимал этого и внутренне возмущался. Какого черта Надежда должна спонсировать Олесю. Конечно родственники, но каждая семья должна зарабатывать самостоятельно. Гордеев тщательно скрывал свое отношение к этому распределению, понимая, что вызовет в семье неодобрение. Они вообще бы могли жить с Надеждой в Испании, Италии или Франции, но эта русоманка ничего не желает слышать о Западе.
Гордеев долго не решался, но мало ли что может в жизни случиться. Выгонит его Надежда и он снова останется нищим. Она даже не взяла его фамилию при регистрации брака, оставаясь на своей знаменитой докторской. Он открыл свой личный счет и потихоньку ежедневно зачислял на него по несколько миллионов рублей. Накоплю миллиардик и можно не оглядываться на жену — уехать на Запад и жить припеваючи. Пусть она ходит здесь в своих длинных юбках.
Однако переводить деньги на счет становилось с каждым днем сложнее. Практически все заработанные суммы клиникой доктора Сибирцева переводились на нужды алюминиевого завода. Если бы не было этого проклятого завода, то Виктор мог бы несколько раз в месяц забирать по миллиарду рублей. Надежда не контролировала счета и десяток миллиардов мог вполне затеряться, считал Гордеев. Бог с ним, с этим Западом, купить виллу в Крыму и уехать, разведясь с женой. Хорошие девочки всегда найдутся. Алюминиевый завод торчал костью в горле. Аппетит приходит во время еды — несколько миллионов в день уже не устраивали Виктора. Хапнуть десять миллиардов рублей и свалить…
Мысли прокручивались в голове Гордеева одна за другой, но вошли начальники отделов. Проведя сегодня совещание побыстрее, он вызвал секретаршу.
— Ты прелестно выглядишь, Света, молочные чулочки смотрятся изумительно.
— Да-а? Вам нравится? С контрастом загорелого тела было бы еще лучше, — ответила с улыбкой секретарша, поворачивая ключ в замке двери.
Она приподняла немного и без того короткую юбочку, оголяя ажурный ободок чулок, подошла к креслу директора вплотную. Он, возбуждаясь, повел ладонью от ее колена и выше. Уткнувшись, посмотрел вопросительно.
— Не приемные дни сегодня… Но ведь это ничего не значит, правда? — пояснила она.
Светлана наклонилась, расстегивая его ширинку, достала и поглаживала нетерпеливого мальчика руками. Потом взяла в ладонь яички, лаская, другой рукой ограничивала проникновение, чтобы не срабатывал рвотный рефлекс. Через несколько минут, проглотив содержимое, улыбнулась, вернула мальчика на место и застегнула ширинку.
— Принести чай, кофе? — спросила она, как ни в чем ни бывало.
— Да, принеси чайку, — ответил Виктор, еще не остыв от возбуждения.
Он размечтался в кресле — вот бы его Надежда так же ласкала его… Допив чай, он вышел в оперзал. Каждый сотрудник занимался своим делом. В отделе по обслуживанию юридических лиц немного «шумел» клиент. Гордеев прислушался, находясь в стороне. «Как вы не понимаете, — пытался объяснить клиент банковскому специалисту, — я проработал на алюминиевом заводе много лет, там каждый меня знает в лицо, я главный инженер и имею допуск к счетам». «Сожалею, — отвечал специалист, — но ваша подпись аннулирована, и я не могу дать вам информацию по движению счета».
Главный инженер завода… личность заинтересовала Гордеева. Зачем уволенному сотруднику знать обороты по счетам? Но он не рядовой специалист… на кого-то работает или желает напакостить сам? Виктор подошел к ним.
— Я директор банка, — представился он, — проходя мимо, услышал ваш разговор. Наш специалист прав. Банк не имеет права разглашать ситуацию по счетам посторонним лицам. Может быть я чем-нибудь смогу помочь вам, господин…
— Коротков, — подсказал бывший главный инженер.
— Господин Коротков, пройдемте ко мне. Чай, кофе? — спросил директор, усаживая клиента напротив себя в кабинете.
— Спасибо, не стоит беспокоиться.
— Я понимаю вас, господин Коротков, вы много лет проработали на заводе, вложили в него свой труд и душу. Новое руководство уволило вас, не смотря на заслуги.
— Откуда вы знаете, что меня уволили?
— Это ни для кого не секрет, весь город знает. Уволить человека, на котором держался завод многие годы… Поверьте, я искренне сожалею и понимаю, что накипело у вас на душе. Работаешь, работаешь, вкладываешь в предприятие всего себя и получаешь пинок под зад. И от кого? От никому неизвестной и не разбирающейся в производстве металла экономистки. Несколько лет назад и со мной была подобная ситуация. Пришел домой — хотелось рвать и метать, только и думал над тем, как бы насолить руководству.
Гордеев достал из шкафа коньяк и два бокала, плеснул немного, предложив выпить. Он шел, как говорится, ва-банк, надеясь получить в свои руки слепое орудие мести за перевод денег на завод.
Коротков выпил, расслабился немного…
— Рвать и метать, — повторил он, — я бы вообще взорвал этот завод к чертовой матери. Двадцать лет работы псу под хвост… прошел путь от рядового рабочего до главного инженера, а тут приходит эта сикалка и увольняет…
Гордеев снова налил коньяк. Предложил выпить.
— Взорвать… завод так просто не взорвешь, там же не один корпус и цех. Еще со школьной программы знаю, что алюминий получают путем электролиза, а это значит, что необходимо много электроэнергии. Но если взорвать подстанцию, то завод встанет полностью. Если решитесь, то подходите через недельку, наверняка смогу помочь вам. Я так и не смог отомстить своим бывшим работодателям, до сих пор на душе кошки скребут, может быть у вас что-то получится. Таких руководителей нельзя оставлять безнаказанными.
Гордеев проводил клиента и довольно потер руками. Этот Коротков сволочь конченная, не остановится ни перед чем. В армии Виктор служил в инженерных войсках сапером и кое-что понимал во взрывном деле. Оставалось найти пластид и взрыватель.
За тройную цену прапорщик его бывшей воинской части продал комплект. Виктор нашел старый пейджер, подсоединил его напрямую к взрывателю. Любое нажатие кнопки привело бы к мгновенному взрыву. Зачем оставлять свидетелей… наверняка тело идентифицируют по ДНК и след поведет к алюминиевому холдингу. На него даже никто не подумает.
Гордеев теперь имел свою секретаршу по полной программе. Утром она по-быстрому делала минет, а в обед он занимался с ней сексом на столе. В конце рабочего дня получал весь комплекс удовольствия и уезжал домой.
Надежда в первый же день его измены ушла в другую спальню, сославшись на работу. Дескать предстояли слишком серьезные операции и надо копить силы. Объяснения, конечно, не серьезные, но Виктор не устраивал разборки, его ситуация устраивала вполне. Можно не оставлять часть сил на ночь для жены, а использовать их все днем. Тем более, что при дневном свете заниматься сексом ему было приятнее, чем в темноте под одеялом.
Гордеев не замечал, что жена практически не разговаривает с ним. Продержаться еще немного — Коротков взорвет подстанцию, деньги перестанут уходить на завод, и он сможет перевести на свой счет в другом банке миллиард рублей. Сибирцевы даже не заметят его исчезновения. Причины для развода имеются — жена не спит с ним, он уволится и уедет в Крым, купит домик. Светлана, его секретарша… зачем в лес брать с собой дрова? Он найдет в Крыму и получше. Море, солнце, тепло, девочки… что еще надо мужчине для счастья? Семья?.. Да пошла она подальше…
Виктор встретился с Коротковым, объяснил ему как пользоваться взрывчаткой: «Вставляете в пластид взрыватель, словно в пластилин, выставляете на таймере время и уходите. Лучше на десять минут, этого вполне хватит уехать далеко, за эти минуты вряд ли кто-то сможет обнаружить взрывчатку и обезвредить». Коротков был ему безразличен, а оставлять живых свидетелей не хотелось.
Ну вот и все, скоро завод встанет, свидетелей его участия в преступлении не останется. Он забирает миллиард, подает на развод и увольняется. Надежда… она дала надежду на вольную жизнь. Существовать под каблуком богатой жены — это не для него.
Довольный Гордеев ехал домой. Охрана встретила его у шлагбаума КПП.
— Извините, Виктор Трофимович, но вы здесь больше не проживаете. Надежда Егоровна развелась с вами, вот копия постановления суда. Личные вещи уже перевезены на вашу старую квартиру к родителям. До свидания.
Вот те раз, подумал он, впрочем, кстати, не надо самому объясняться и разводиться. Домой он не поехал, позвонил Светлане и провел ночь с ней. Она не пряталась под одеялом, ласкалась в свете ночника и в чулках, что придавало сексу особую чувственность. Виктор переменил свое мнение, девочка была хороша не только днем. Нужно взять ее с собой в Крым. Пока он найдет там себе другую и она не жена, ревновать не станет. Надоест — выгоню.
Утром он пришел на работу вместе со Светланой. Теперь уже бывшая жена находилась в его кабинете. Виктор понимал, что Надежда хозяйка банка, поэтому охрана впустила ее.
— Я тут покопалась в твоем компьютере и вернула деньги, которые ты успел перевести в другой банк. Ты уволен, твоя секретарша тоже. Ключи на стол и проваливай, — произнесла Надежда без видимых эмоций.
— Наденька, подожди, но как же так, что случилось?
— Заберите у него ключи и проводите из банка, для него он закрыт навсегда, — обратилась Сибирцева к охране.
Гордеев пришел в себя только на улице, осознавая случившееся. Он остался не только без работы, но и без денег. Надежда отняла надежду. Следом за ним на улице оказалась и Светлана, он подошел к ней.
— Пойдем к тебе, — предложил Виктор, вздохнув.