него, чтобы узнать, о чем его спрашивали. Конечно же, этот белобрысый засранец был здесь,
и до того, как я успел остановить себя, я спросил:
– Что ты ответил ему?
– Ничего, – ответил Дилан, а затем нахмурился, вытягивая свою руку.
Твою мать. Да, что за херня со мной? Я не хотел, чтобы это прозвучало обвиняюще. Я
знал, что Дилан ничего бы не сказал. Мой вопрос был просто рефлекторной реакцией. То, что
так давно въелось в меня, и это было так трудно игнорировать.
– Эй? Прости. Конечно, ты ничего не сказал. Я просто…
– Я понял, – сказал Дилан.– Привычки трудно ломать. Ты привык, что люди треплют
своими языками. Но Эйс?
– Да?
– Таким никогда не стану я. Я никогда не поступлю так с тобой. Не причиню тебе
такую боль.
И когда я поднял нож, чтобы разрезать мягкую курицу перед собой, я понимал, что это
правда. Дилан действительно сделает все, что в его силах, чтобы не причинить мне боль. Он
рядом со мной открыто, пока мы разбираемся с тем помешательством, которое обрушилось
на нас, когда он мог уйти при первых же признаках безумия.
Я чувствовал себя придурком. Мне не нравилось, что я позволил своей досаде из–за
этой ситуации перекинуться на него, когда в реальности все, что удерживало меня хоть в
половину вменяемым все адское утро – тот факт, что я смогу открыто насладиться обедом
вместе с этим мужчиной. Все остальные могли идти к черту. Поэтому я потянулся через весь
стол и украл из его тарелки несколько долек картошки–фри. Дилан уставился на меня, когда
я сжевал одну, а затем выгнул свою бровь.
– Ох, пожалуйста, – сказал он. – Угощайтесь. Я совсем не хочу ее.
Я подхватил еще одну и закинул ее в рот, прежде чем нацелить на него свое самое
сокрушенное выражение.
– Ты даже не планировал, садясь сюда со стейком и картошкой, пока я давлюсь
вареной курицей и капустой, поделиться со мной, да?
Дилан отрезал кусок от своего стейка и пихнул его между своих губ. И пока он жевал,
он ухмылялся мне, и я был счастлив вернуться к его благосклонности.
– Вовсе не так, – ответил он, а затем облизал свои губы. – Все, что мое – твое.
Мой член дернулся на его явный подтекст, и поскольку я не хотел, чтобы наш первый
публичный поцелуй – или тисканье, если на то пошло, – был во время ланча на съемках, я
настроился на кражу его картошки и впился в нее, перед этим сказав:
– Это, мистер Прескот, очень приятно знать.
– Я рад, что ты так считаешь, – сказал он с озорной улыбкой, и я не мог бы сказать,
задержался ли кто еще на фуд–корте после этого, потому что смотрел только на мужчину
напротив себя.
Глава 5.
_____________
Громко и гордо.
– Только не злись, – сказал Эйс с того места, где стоял посреди своего трейлера,
застегивая молнию на сумке. Сейчас конец самого худшего дня на площадке – пока, во
всяком случае – и под плотным напряжением остального кастинг состава, я пришел в трейлер
Эйса, чтобы помыться и переодеться.
Я поднял взгляд оттуда, где сидел и листал один из журналов Эйса «Musclemag».
– Злиться? С чего я должен злиться?
– Потому что половина твоих ежедневных тренировок прекратится.
– Половина моих… О чем ты говоришь?
Эйс раскрыл жалюзи и указал на гладкий, черный линкольн, стоящий на холостом
ходу рядом с его внедорожником.
– Боюсь, что ты не сможешь больше ходить домой пешком, так что когда ты не со
мной, ты будешь в ней.
– Почему я не смогу ходить домой пешком? Это меньше километра.
– Помнишь толпу, с которой мы столкнулись этим утром?
– Да…
– Привыкай. Они уже наверняка у входа перед студией, а я не могу позволить толпе
напасть на тебя.
Я швырнул журнал на диван рядом с собой и подошел к Эйсу, мои ладони легли на его
бедра.
– Единственная причина, по которой я буду злиться, если ты отменишь мои ночные
упражнения, – сказал я.
– Без вариантов.
– Хорошо. Тогда я буду послушным и не стану жаловаться на водителя.
Эйс ухмыльнулся, и его руки сместились на мою задницу, притягивая ближе для
поцелуя.
– Мне не нравится, что тебя не будет сегодня в моей постели, – пробормотал он в мой
рот.
– Я бы предпочел не присутствовать там, когда Роджер будет проделывать новую
дырку в твоей заднице. К тому же, я должен спать в своей собственной постели в такие дни.
Он оттолкнул меня со стоном.
– Не фанат ни того, ни другого, но…
– Придется столкнуться с этим, хотя я, может, поставлю один из твоих фильмов,
чтобы скоротать вечер. Позвонишь мне потом? Дашь знать, что Роджер не придушил тебя
голыми руками?
Эйс расхохотался, хватая свою сумку, а затем открывая дверь для меня.
– Ха, он только лает, но не кусается. Но я в любом случае позвоню тебе.
Когда мы вышли из трейлера к своим машинам, я не мог сдержать укол грусти от
необходимости разойтись по разным сторонам, хоть это было всего на ночь. Такое
ощущение, что мы прожили целую жизнь за последние несколько дней. Эти события прочно
укрепили присутствие Эйса в моей жизни, что если бы я остановился и сильно задумался об
этом, то меня могло бы напугать, какой курс все приобретает. Но все это просто казалось…
правильным. Мы не торопились; мы просто узнавали друг друга, и разве мог я что–то
поделать с желанием проводить все свое время с этим потрясающим мужчиной рядом со
мной?
Я мельком взглянул, как Эйс доставал ключи из кармана своих черных джинсов, и
затем пошел впереди меня, позволяя моему взгляду бродить по тому, как идеально они
сидели на нем сзади.
О, да. И все это мое.
– Увидимся с утра пораньше? – спросил он, оглядываясь через плечо, и когда он
заметил, на чем мой взгляд был сосредоточен, то рассмеялся.
– Что смешного?
– Ты. Так приятно, что мы больше не прячемся.
– Что могу поделать, если твоя задница – то, ради чего некоторые люди упали бы на
колени?
– Меня волнует одна конкретная личность, падающая на колени передо мной.
Увидимся скоро, Мечта, – сказал Эйс, подмигивая, а затем скользнул на сидение своего
Range Rover.
Вздохнув, я пошел к задней части Линкольна, поздоровался с охранником Эйса,
Френком, и позволил ему увезти себя от мужчины, из–за которого я надорву пакетик со
смазкой чуть позже.
И какой я должен поставить фильм с ним, чтобы посмотреть сегодня и получить
удовольствие…
– Ох, твою ж мать, – сказал я, когда Линкольн выехал из ворот студии прямо в такое
полчище людей со всех сторон обочины, выкрикивающих разные вопросы. Камеры
взрывались вспышками, когда мы проезжали мимо. Я спустился пониже на сидении и
заслонил лицо своей рукой, как козырьком, пока мы ехали короткое расстояние до моего
дома.
Там было ничуть не лучше.
Да вы издеваетесь надо мной, думал я, когда машина остановилась напротив моего
многоквартирного здания. Я даже не видел входа на лестницу, которая вела к моей студии,
потому что всю лужайку и обочину покрывало море незнакомцев, а когда мы остановились,
тихий блок за секунды превратился в полноценное столпотворение.
– Оставайтесь на месте, мистер Прескот. Я провожу вас до дома. Какой этаж?
Я оцепенело назвал ему номер квартиры, и затем он выбрался из машины, пробираясь
сквозь толпу, чтобы открыть мне дверь.
Боже мой…Мне серьезно нужно выходить из машины, или я могу прятаться и
дальше в ней? Я потянулся за своими очками, которые обычно висели поверх моей футболки,
но когда их там не оказалось, я выругался. Затем задняя дверь приоткрылась, и Фрэнк
оказался рядом, его рука вытянулась, чтобы отогнать всех, кто находился поблизости. Крики
были оглушительными, когда я вылез наружу, и после того, как Фрэнк захлопнул за мной
дверь, он опустил свою огромную руку на мою спину и медленно повел меня через давящую
толпу. Я чувствовал давление со всех сторон, пока слушал:
– Что вы можете рассказать о ваших отношениях с Эйсом Локком?
– Как долго вы скрывали в тайне ваш роман?
– Эйс дал вам роль в «Мятеже 2»?
Прижимаясь подбородком к груди, а глазами глядя в землю перед собой, чтобы не
споткнуться, я позволял Френку вести меня, как казалось, целую вечность. К тому времени,
как мы добрались до подножия лестницы, которая вела к моей квартире, я вспотел, и так
было, пока Фрэнк не забросил меня внутрь и не захлопнул дверь, а я запер ее за ним, вот
тогда я смог сделать свой первый глубокий вдох.
Это сумасшествие какое–то…
Я не видел, чтобы Эйс имел дело с толпой такого размера с тех пор, как познакомился
с ним, и глупо позволил себе забыть, что он не просто обычный парень, которого иногда
могут преследовать парочка людей. Нет, он – мега–невероятная–кинозвезда, и люди во всем
мире знали кто он. Я задумался об этом на минуту. Люди во всем мире. Так что это не просто
толпа снаружи, или журналисты, дожидающиеся на входе в студию, или те, кто преследуют
его до дома. Нет, те люди только посланники, кто доносят до тысяч и тысяч людей, которые
жаждут всего, что смогут добыть касаемо Эйса. Я потер ладонью глаза и пошел на кухню,
чтобы налить стакан холодной воды, выпивая его залпом. Когда я откинулся на столешницу,
то наткнулся взглядом на вазу с цветами, которую подарил мне Эйс перед нашей поездкой в
Вегас. Смесь ярко–желтых, сиреневых и розовых бутонов была свежа, как и прежде,
незапятнанная безумием последних двух дней, и глубоко вдохнув их аромат, я вытащил свой
телефон и нажал на звонок.
– Уже соскучился по мне? – послышался глубокий голос Эйса, и казалось, что я был
на громкой связи. Я быстро глянул на время, по которому стало понятно, что он еще никак не
мог добраться до дома, особенно если кто–то следил за ним.
– Всегда, – ответил я, а затем. – Эйс, они окружили мой дом.
– Что? Там пресса?
– Фрэнк только что протащил нас через…блять, я даже не знаю, сколько человек там
снаружи.
– Проклятье, они быстро работают. Я думал, что у нас есть немного времени, до того
как они узнают кто ты.
– Не повезло.
Эйс шумно выдохнул.
– Прости…
– Я сказал, никаких больше извинений.
– Да, но они дежурят у твоего дома. И не похоже, что у тебя есть ворота, чтобы
сдержать их. Хочешь, я попрошу Фрэнка привезти тебя сюда?
– Нет, нет, конечно, нет. Они не собираются врываться или еще как–то проникать, я
просто подумал…ты должен знать. Вот и все.
– Я серьезно, если хочешь собрать свои шмотки и приехать сюда…
– Тогда я сделаю это. Но все в порядке. Правда. Я просто поужинаю, понаблюдаю за
тобой по телику, а потом вырублюсь к чертям собачим. Обещаю.
– Ладно… – Эйс казался неуверенным, но я был непреклонен.
– Повеселись с Роджером.
– О боже. Обязательно. Позвонить тебе потом?
– Буду с нетерпением ждать.
Отключившись, я рискнул войти в свою тесную гостиную и плюхнуться на диван.
Затем я щелкнул пультом от телика, и попал прямо в тот момент, когда образ, уставившийся
с экрана на меня, был – мной.
Вау. Ладно, это что–то новенькое.
Ведущая широко улыбалась своему напарнику, пока они строили догадки о новом
« красавчике» в номере Эйса.
Господи Боже. Я потер ладонями свои глаза, будто мог стереть образы оригинала, но
нет, там был я.
Я, стоящий на пороге люкса Эйса в полотенце, обернутом вокруг моей талии, мои
волосы зализаны назад после душа, а рот открыт. И там, за моим плечом, стоял Эйс, одетый в
то же самое. Довольно инкриминирующе? Мы выглядели так, будто принимали утренний душ
вместе…что, естественно, так и было.
Следующим снимком, который появился, был, когда Эйс вел меня через лобби отеля
«Syn». Моя голова опущена, но кто угодно мог уловить, что сфотографировали в удачный
момент, поскольку Эйс смотрел прямо на них, и взгляд его был взрывоопасен.
Потрясающего, цвета грозового неба.
Этот мужчина, безусловно, притягателен, нет сомнений в этом, даже когда он доведен
до предела.
Затем мелькнуло фото, которое ведущая прокомментировала, как ее любимое, и я сел
прямее, подкатившись к краю дивана, почти в ужасе от того, что увижу.
Это был кадр, когда Эйс открывал для меня дверь, после того как мы прошли мимо
папарацци у «Syn», и его рука лежала на моей пояснице, когда он помогал мне забраться в
Линкольн. Они показывали отдаленный кадр, охватывающий толпу и нас двоих, а затем
приблизили его на руку на моей спине, и ведущая захихикала, как школьница.
– Ох, не знаю, как ты, Брэд, но мое сердце трепещет от того, что, наконец, Эйс
появился с тем, от кого он, очевидно, не может держать подальше свои руки.
Брэд, ее со–ведущий, мужчина, который мог бы сойти за Кена, стрельнул в нее яркой,
белозубой улыбкой и кивнул.
– Да, будет интересно узнать больше об этом таинственном незнакомце, который,
похоже, пленил звезду боевиков, любимца Голливуда. До сих пор Эйс был очень скрытен к
своему недавнему и очень публичному камин–ауту. Но учитывая, как взорвалась эта история
за последние сорок–восемь часов, и без опровержений того, что мы все видели, – очевидно,
что этот мужчина – кто–то особенный, раз Эйс держал его в тайне.
Я нажал кнопку на пульте и телевизор погас. Насколько странно, что люди обсуждают
тебя, будто ты часть какой–то конспирации или сговора? И теперь я понимал, что имел ввиду
Эйс, когда говорил, что все изменится, когда люди узнают, потому что теперь только вопрос
времени, когда они выяснят мое имя. Я вообще–то был удивлен, что они до сих пор его не
узнали, и тогда весь мой мир попадет под изучение – и не только, каким его вижу я.
Был ли я готов к этому? Блять. Я очень надеюсь, что да.
***
Когда я проложил себе путь через толпу фотографов к главному въезду на мою
территорию, я поехал по подъездной дорожке к гаражу и заметил внедорожник Роджера,
припаркованный в стороне и дожидающийся меня.
Классно. Он рано. У меня даже пяти минут не было, чтобы собраться после
охренительного дня и перед тем как иметь дело с ним. Я нажал на кнопку гаража, и пока тот
медленно открывался, я заметил, как дверь машины Роджера открылась, и он вышел на
улицу, его взгляд приковался к тонированному стеклу с моей водительской стороны.
О да, он прилично раздражен. Да без разницы. Это мне приходилось иметь дело с
людьми, которые имели свое чертово мнение насчет моих с Диланом отношений. После Рона
и всей команды «Мятежа 2», относящихся к нам, как к прокаженным, поведение Роджера –
последнее, с чем я хотел иметь дело.
Не прошло и пяти секунд, как я припарковался и выбрался из машины, а Роджер
прилип ко мне, как банный лист.
– Ну и, надеюсь, ты гордишься собой, – произнес он.
Я захлопнул дверь и прошел мимо него, чтобы открыть заднюю, наклониться и взять
свою сумку. Когда она повисла на моем плече, я развернулся лицом к моему седоволосому,
краснолицему менеджеру.
– Громко и гордо, разве ты не слышал?
Глазки–бисеринки Роджера прищурились, и он указал на меня пальцем.
– Ох, считаешь, что настолько хитер, да? Ты знаешь, какую катастрофу учинил за
прошедшие два дня?
– Я создал проблемы? Серьезно? Хах, не слышал ни слова об этом.
Я протолкнулся мимо него и пошел прямо к двери, ведущей в мой дом. Он следовал