В здании было темно и пахло старой масляной краской. Антон быстрым шагом прошел в цех, уловив ухом неровные шаги со стороны столовой.
- Привет! - поздоровался он с незнакомцем, присланным, видимо так же, как и он на инвентаризацию.
В столовой загромыхала металлическая посуда, Антон понял, что напугал сотрудника и поспешил скрыться в цеху.
По цеху навалом валялись наполовину разобранные газовые насосы, остатки порванных уплотнений и прочий мусор. Скорее всего сюда уже давно свозили то, что выбросить было нельзя, но вкладываться в ремонт никто не хотел. Освещение не работало, пол был весь покрыт легкой изморозью. Антон старался подолгу не засиживаться, ограничившись простой описью имеющегося, оценкой состояния лучше заниматься в нормально освещенном помещении, а не с карманным фонариком в руках и медленно коченевшими руками. Паста в ручке быстро замерзла, и возле каждого агрегата приходилось отогревать ее своим дыханием.
Прошло уже больше четырех часов, а рация все молчала. Антон попробовал связаться с диспетчерской, но в ответ слышался только белый шум и завывание ветра, беснующегося за стеной.
- Эй! Простите! - оторвал его от вызова женский голос, донесшийся от входа в цех.
- У Вас рация работает? Вы машину вызвали?
Антон увидел вдалеке высокую женскую фигуру, одетую в длинный пуховик, а не в безразмерную робу, как он.
- Пытаюсь! - крикнул он в ответ и направился к ней.
- О, это вы! Какая встреча, - сказала женщина, осветив его фонариком, когда он подошел. - А меня сюда на инвентаризацию отправили.
- Здравствуйте, не ожидал Вас тут увидеть, - улыбнулся Антон, узнав девушку с кассы.
- Да я сама как-то не ожидала себя здесь увидеть, - иронически рассмеялась она.
- Так что с машиной? Моя рация молчит, а уже поздно.
- Моя тоже молчит, но Семен обещал приехать. Тут холодно.
- Да, я уже вся окоченела. Надо было робу выпросить, как у Вас.
- Мне кажется, она бы Вам не пошла.
Девушка была немногим ниже его, но, как и все женщины, казалась выше. Ее черные глаза блестели при свете фонаря красноватым блеском заинтересованности.
- Сейчас бы не помешали Ваши пирожки, - вздохнул Антон, вспомнив, что на обед он не успел, сорвавшись на инвентаризацию.
- Да, я бы тоже не отказалась. Пойдемте лучше в столовую, мне кажется там теплее.
Они вышли из цеха, она повела его в небольшую кухоньку, где так же, как и в цеху все валялось на полу в безобразном виде.
- Вот, с этим будем работать, -╛ вздохнула она, с досады махнув рукой. - Что за люди, зачем так делать? Самим же потом тут жить, не понимаю.
- Никто не хочет лишней работы, тем более, ее никто и не требует.
- А стоило бы! - ее глаза вспыхнули.
Антон стряхнул мусор с пары стульев и предложил ей сесть.
- Я смотрела игру. Мне очень понравилось, как вы играли. На площадке Вы совсем другой.
- Другой? А где лучше?
- Не знаю, я же Вас в жизни не видела, только в столовой.
- И какой я в столовой?
- Смешной, - смущенно хихикнула она. - Надеюсь, я вас не обидела?
- Вовсе нет, - пожал плечами Антон, пытаясь представить себя со стороны.
- Вы наверное правы, и правда смешон.
- Почему же? - оживилась она.
- Ну, хотя бы потому, что до сих пор не знаю вашего имени.
- А хотели бы знать?
- Да, хотел бы. Мое имя вы знаете.
- Знаю, Антон. Мое имя тоже на "А", сможете угадать?
- Алла?
- Ну, Антон, какая же я Алла? - девушка звонко расхохоталась. - Ну, посмотрите на меня.
- Действительно, Вам больше подойдет Алина или Альбина.
- Алина.
- Алина? - он внимательно посмотрел ей в лицо, угадывая искорки веселого нрава в ее глазах, внимательно следивших за ним. - Подходит.
- Ну слава богу, а то я думала, что вам не понравится.
Они рассмеялись, следом нависла неловкая пауза.
- Вы не замерзли? - спросил он ее, глядя, как она ерзает на стуле.
- Начинаю коченеть, - призналась она.
- Вот, держите, - он стал снимать свою куртку.
- Э, нет, а как же вы? Я, конечно, чувствую, что вы настоящий гусар, но гусары нужны даме здоровыми.
- Подождите отказываться, - Антон снял куртку и через мгновение отстегнул подкладку, протянув ее ей. - Поделим поровну.
Алина, не споря, завернулась в толстую подкладку, стуча крепкими зубами.
- Может, перейдем на ты? А то мне неудобно, чувствую себя совсем старой. Не девочка уже, что таить возраст.
- Давай, - он бесцеремонно изучал ее белое лицо, отливавшее желтоватым тоном слоновой кости при свете его фонарика, Алина, нисколько не смущаясь, подбадривала его движение внимательным взглядом больших черных глаз. - Я веду себя бесцеремонно?
- Да, но пока мне это нравится, - она притянулась к нему ближе и трогая холодной ладонью его горячее лицо. - Ты всегда такой горячий?
- Не знаю, - он обнял ее, почувствовав сквозь мягкую одежду стройный стан.
Алина обдала его жарким дыханием, он не стал терять это драгоценное тепло, ловя губами ее жаркие поцелуи, вздрагивая от прикосновений ее руки к его лицу, когда она нежно гладила его обветренную кожу.
- О чем ты думаешь? - спросила Алина, прижимаясь к нему, истомленные долгим первым поцелуем, стесненные невозможностью желанного продолжения, их тела под толстой одеждой слегка вздрагивали, расточая впустую накопленную энергию.
- Ни о чем.
- Ну вот, а думала...
- О тебе, - поспешно поправился Антон.
- Врешь, ты сейчас не думал обо мне.
- Нет, думал, но не только о тебе. О многом сразу, а по сути ни о чем.
- Ты женат?
- Формально да.
- Как это формально, не понимаю? - она с легкой ухмылкой посмотрела ему в глаза.
- Да нет, так и есть. Осталась одна формальность. В этот отпуск иду в суд, там и разведут.
- Понятно, - она почувствовала, как он весь напрягся, и решила более не терзать его расспросами, хоть внутри нее все кипело от любопытства и затаившейся надежды.
- А у вас есть дети?
- Да, две дочки. Это даже смешно, - Антон широко улыбнулся, глядя куда-то в сторону.
- Что смешного?
- Просто старшая Женя дала мне наказ, строгий наказ, получается я его выполняю.
- А что за наказ? Сколько ей лет?
- В этом году будет одиннадцать. Они с младшей, Машей, каждый отпуск терроризируют, чтобы я нашел им новую маму.
- И ты думаешь, что нашел, наконец? А куда делась старая? - не удержалась от вопроса Алина, немного с вызовом глядя ему в глаза.
- Мама у нас сбежала, - вздохнул Антон. - Пока я на вахте, девчонки живут с тещей, а в отпуске со мной.
- Прости, я же не знала.
- За что? Все это уже не так уж важно. Да и случилось это неслучайно. Несколько лет теща намекала мне, когда я был на вахте, ну а потом впрямую стала говорить, что жена моя гулящая, вот так, - Антон с досады цокнул языком, непроизвольно копирую Никитича.
- Не понимаю, как мать может бросить своих детей.
- И я не понимаю. Собственно заявление на развод за меня теща составила, а мне надо было только расписаться. Все вокруг все понимают, один только я, как тюлень, хватаюсь за призрачные надежды.
- Ты ее до сих пор любишь? - с плохо скрываемой досадой спросила Алина.
- Нет, не люблю, но и забыть о ней тоже не могу. Это просто невозможно, все-таки почти десять лет вместе прожили.
- Понятно, - Алина отвернулась в сторону, злясь на его слова и на свое любопытство.
- Ну чего ты обиделась? - сильнее прижал он ее к себе, - разве я был с тобой нечестен?
- Нет, просто я замерзла. Когда за нами придет вахтовка?
- Надеюсь, что скоро. Эфир пока молчит, - он задумался, вдыхая запах ее шапки с едва слышимым ароматом терпких зимних духов.
- Ну а ты что думаешь?
- О чем?
-- О нас, как будем дальше жить?
- А что такого произошло? Будем жить, как и жили. Ты будешь моим вахтовым мужем! - неестественно весело воскликнула она.
- Почему ты решил, что я не замужем?
- Не знаю, просто.
- Ну, раз просто, тогда сам сначала разведись, а потом и думай, - она отстранилась от него, резко поправляя одежду.
- По-моему за нами приехали.
- Дай свой телефон.
- Зачем?
- Чтобы я мог сообщить тебе, когда я разведусь
- Хм, ну записывай, - она нехотя продиктовала свой номер. - Все, пошли, или ты решил тут ночевать?
Она резко встала, было видно, что она сильно раздражена, ее белое лицо покрылось густым красным румянцем, который еле-еле был виден в свете двух фонарей. Алина резкими отрывистыми движениями расправляла на себе пуховик, отказавшись от подкладки куртки Антона, она злилась на себя, выдавшую свои чувства и так нелепо закончившую разговор, но природная гордость не позволяла ей вернуться назад, требуя встречного шага от него.
- Эй! Не замерзли там еще? - раздался голос Семена, вошедшего в здание.
3.
- Семен Карлович, наше Вам, - вальяжно раскланялся здоровый мужчина в помятой спецовке с масляными разводами перед пожилым слесарем, не спеша обедавшим в полупустой заводской столовой.
- Не паясничай, Миша, садись, - Семен Карлович указал на свободное место, на которое тут же плюхнулся здоровяк, прогремев неаккуратно поставленным подносом.
- Вот все у тебя так, Миша, - покачал головой Семен Карлович.
- Смотри, разлил же суп на поднос.
- А мы в гимназиях не учены, вообще безграмотны наполовину, вот оно как.
- Давай вытирай, а то грязь развел. Вот, посмотри на меня и на себя, - Семен Карлович показал на свою старую идеально чистую робу.
- Я сделаю из тебя настоящего трудового интеллигента.
- Так ведь я и не против, - пожал плечами Миша. - Эй, Марат, иди к нам!
Он помахал рукой молодому парню, отошедшему от кассы с полным подносом. Марат подошел к ним и сел за стол.
- Добрый день, - поздоровался Марат, голос его был низким и не совсем подходил для его небольшого роста и худого тела, но в каждом его движении опытному глазу была видна сила, скрытая от всех легкостью телосложения.
- Карлович, вот наша новая смена, Марат, - представил его Миша. - Марат, а это наш гуру, сенсей всея Руси, Семен Карлович. Если у тебя что не получается, смело спрашивай у него, он поворчит, но поможет.
- Ну не такой уж я и ворчун, просто люблю порядок. А ты, Марат, не стесняйся, хорошо?
- Хорошо, Семен Карлович, я понял, - Марат четко, по-армейски, ответил, немного смущаясь при разговоре со старшим коллегой.
- Зови меня просто Карлович, а то затеяли здесь формальщину, - Семен Карлович аккуратно отложил на салфетку две котлеты с тарелки.
Марат удивленно посмотрел, но решил ничего не спрашивать.
- Это он подружке своей, - пояснил Миша. - Обратно пойдем, посмотришь.
- А ты откуда к нам? - спросил Марата Семен Карлович.
- Я местный, - улыбнулся Марат.
- Хм, что-то я тебя не припомню. Как это тебе удалось мимо нашей фабрики пройти? - удивился Семен Карлович.
- Ага, мимо нее еще никому не удавалось пройти, без вариантов! - гоготнул Миша.
- После срочки остался на контракте, вот, вернулся, - ответил Марат, быстрее всех закончив обед.
- А что не остался на контракте? Там вроде не хуже, чем у нас, - пожал плечами Семен Карлович.
- Да нигде не хуже чем у нас! - захохотал Миша, остальные поддержали его, одобрив шутку.
- Отец умер, надо матери помогать, - Марат забрал посуду у Семена Карловича и поставил на свой поднос. - Я отнесу.
- Молодец, - одобрительно кивнул ему вслед Семен Карлович. - Хороший парень.
- Ты не представляешь, какой он зануда! Все по правилам, по стандартам, с ним работать умаешься, - Миша запихнул в себя последний пирожок.
- Это называется педант - очень полезное качество, тебе бы не помешало.
- Мое дело гайки крутить, а не бумажки всякие читать, - Миша встал и понес поднос к мойке.
- Не куришь? - спрятал пачку сигарет Семен Карлович, после того как Марат отрицательно покачал головой.
Они вышли из столовой и, не торопясь, разогретые сытным обедом, шли по заводской территории к своему цеху. По устланной утрамбованным снегом дороге громыхали пустыми кузовами камазы, спешившие на обед, фабрика медленно затихала, переходя в заветное ленивое время, заводскую сиесту.
Когда они дошли до небольшого палисадника, втиснутого между дорогой и бесконечными эстакадами трубопроводов, опутавших всю фабрику, Семен Карлович смахнул снег со скамьи и сел на нее, разложив возле себя на салфетке припасенные котлеты. Миша с Маратом остались стоять в стороне, наблюдая за происходящим.
Через минуту на скамейку, совершено не боясь, села большая серая ворона и громко каркнула.
- Это она здоровается, - пояснил Семен Карлович. - И тебе привет, Каркуша.
Ворона еще несколько раз довольно каркнула, причем звук ее карканья напоминал человеческую речь: "Карович, Карович".
- Ну, ты, Карлович, прямо братец Запашный, - подивился Миша. - Вороний дрессировщик.
- Нет, какой я дрессировщик. У нас все по-дружески, - он по-детски, с легкой наивностью смотрел, как ворона методично уплетает предложенное ей угощение.
Закончив с едой, ворона поблагодарила его громким карканьем, будто даже наклоняя голову в такт, и дала себя погладить по головке.
- Ну, давай, лети, - скомандовал Семен Карлович, и ворона взмыла в воздух, совершив над ним круг почета, и улетела по своим делам. - Пошли работать?
-- Какой работать? А как же чай? - возмутился Миша, смоля очередную сигарету.
- Да, пойдемте чай пить, - улыбнулся Марат. - Мне мама дала с собой большой кусок пирога.
- Ну все, уговорили, - сдался Семен Карлович. - Тем более, что вроде нарядов пока не присылали.
- Ага, поспим пару часиков, а там уже и по домам, - обрадовался Миша. - То-то я смотрю, погода разгулялась, вон, солнце выглянуло, какая уж тут работа.
- Да тебе бы и не работать, - заметил Семен Карлович.
- Неправда, неправда, - возмутился Миша, - когда надо я самый первый поработать.
- Да, конечно, - похлопал его по плечу Семен Карлович.
После затянувшегося чаяпития в слесарке, да и мастеров как ветром сдуло, и все были предоставлены сами себе, Семен Карлович повел Марата по цеху, так как он еще плохо ориентировался в новом месте.
Цех жил своей жизнью: тихо гудели трубопроводы, вырвавшиеся из пола и несущиеся через весь цех. Грозно стояли давно некрашенные колонны и широкие емкости, где-то шипел незакрывшийся пневмоцилиндр, вдали гудела компрессорная станция, и вокруг никого. Семен Карлович в общих чертах описал технологию, больше уделяя внимание основным болевым точкам, где не прекращались ремонты.
- А разве нельзя сразу поставить опоры или заказать болты из нержавейки? - удивлялся Марат, выслушивая очередной рассказ о провалившейся в емкость мешалке из-за черных деталей, выписанных мастерами со склада.
- Все можно, вот только зачем? Понимаешь, тут логика проста, чем больше ремонтов, тем выше эффективность или как ее там, забыл, как они это называют, - объяснял Семен Карлович. - Все вроде работает, а премия считается от количества успешных ремонтов. Не будет ремонтов, не будет премии. Вот так.
- Не понимаю, бред какой-то. Это же вредительство.
- Это раньше было вредительство, а сейчас это, черт, как ее, все время по ящику твердят, - Семен Карлович пытался вспомнить набившее оскомину слово.
- Инновации? Оптимизация?
- Точно, оптимизация. Закупки снизили бюджет - премия, ремцех выполнил работы - премия.
- Но это же опасно. Тут больше 70 атмосфер! - возмутился Марат. - Как можно экономить на материалах!
- Пока никто не получил травмы, поэтому можно. А как будет несчастный случай, так забегают, все поменяют, как надо. А потом опять успокоятся.
На другой стороне, у ректора, показалась высокая худая девушка в темно синей робе и с деревянной переноской, уставленной большими пластиковыми емкостями. Она подошла к пробоотборнику и стала прятать выбившиеся из-под шапочки-кислотки тонкие черные волосы.