– Так что же это значит? – спросил взволнованный Арнольд.
– Вы решительно не догадываетесь?
– Это непонятно и непостижимо.
Эдвард Смит стал как будто еще выше, выпрямившись во весь рост и гордо закинув голову.
– Я уничтожил земное притяжение, – сказал он, медленно и раздельно отчеканивая каждое слово.
Глава V
Поразительные опыты
Капитан Эдвард Смит и инженер Арнольд Рекерт сидели в уютном кабинете и курили превосходные гаванские сигары, но можно с уверенностью сказать, что Арнольд был слишком взволнован, чтобы быть в состоянии оценить высокие достоинства сигары.
В голове его пронеслось все, что он знал по поводу земного притяжения, и он с мучительным напряжением ожидал разъяснения этой тайны. Он знал последние достижения науки – что все явления звука, теплоты, света, по всему вероятию, и притяжения представляют собой не что иное, как движение бесконечных частиц. Он был знаком с опытами знаменитого физика Герца, доказывающими возможность трансформирования одних движений в другие; он знал также, что еще египтяне сумели создать материал, почти совершенно пропускающий лучи света. Это и есть стекло, изобретение которого приписывается обыкновенно финикиянам, и теоретическое значение этого вещества, пропускающего свободно световые колебания эфира, было для него ясно.
«Неужели сила тяжести есть тоже один из видов движения частиц эфира?.. И вот этот седой человек, сидящий напротив меня и спокойно потягивающий свою “гавану”, нашел какое-то вещество, свободно пропускающее лучи силы притяжения?» – волнуясь, размышлял Арнольд.
– Я инженер по образованию, – начал Эдвард Смит, – и еще на студенческой скамье особенно старательно занимался физикой, уделяя исключительное внимание исследованию законов притяжения. Исходя при этом из того предположения, что сила тяжести есть тоже один из видов движения частиц эфира.
Сделал я свое изобретение почти случайно, и об этом я вам позднее расскажу; но потом я систематически исследовал свое собственное открытие и овладел им в совершенстве, хотя откровенно скажу вам, что научного объяснения своему изобретению я не имею. Действия же его я вам сейчас продемонстрирую. – С этими словами капитан Смит вынул из кармана чистый носовой платок тоже серого цвета, как и платье капитана и всего экипажа, и, протянув его Арнольду, спросил: – Как вы думаете, из какой материи это сделано?
– Как будто обыкновенное полотно, – сказал Арнольд, ощупывая платок. – Но нет, оно как-то странно шелестит…
– Эта материя сделана из тончайших стеклянных нитей, – сказал капитан и потом прибавил: – Теперь смотрите… Вот я выпускаю платок из рук, и он падает. Посмотрите, что с ним сейчас будет…
Капитан отвернул от электрической кнопки обыкновенного звонка провода и соединил их с платком, который держал в руках. Арнольд увидел, что платок постепенно начал желтеть, пока наконец не стал совершенно желтого цвета.
– Вот видите, теперь он насыщен электричеством, как я это называю, – сказал капитан и, отведя платок от электрических проводов, выпустил его из рук: платок свободно повис в воздухе и держался до тех пор, пока его желтый цвет постепенно не стал бледнеть; тогда он начал медленно опускаться, а приняв опять свой прежний серый цвет, совсем опустился на пол. – Вы видите, электрическая энергия истощилась, и сила тяжести опять начала действовать. Но вот смотрите, я возьму несколько вещей со стола и заверну все это в платок, затем я опять пропускаю электрический ток – и все находящееся внутри платка тоже теряет свой вес и свободно держится в воздухе.
Пораженный Арнольд долго молчал, думая об услышанном.
– Итак, весь аэростат покрыт такой материей и через нее беспрерывно идет электрический ток? – спросил Арнольд.
– Совершенно верно, – спокойно подтвердил капитан, – вот, смотрите! – И, подойдя к небольшому шкафу, он вынул маленький аккумулятор. – Это аккумулятор моей собственной конструкции, о котором я вам раньше говорил, – сказал капитан, опуская прибор в карман.
Вся одежда капитана начала постепенно желтеть, пока наконец не стала ярко-желтого цвета – вся, вплоть до ботинок капитана.
– Но этого мало, – сказал капитан, – голова и руки непокрыты.
Надев на руки перчатки из такой же серой материи, а голову прикрыв капюшоном, он подошел к Арнольду и сказал, смеясь:
– Я вам сейчас покажу любопытный фокус, только смотрите не толкните меня случайно, так как тогда я легко могу перекувырнуться вниз головой.
Сказав это, капитан сделал легкий прыжок и свободно остановился в воздухе посреди комнаты; пораженный Арнольд молчал, стараясь овладеть собой, чтобы внимательно изучить это явление, как подобает научному исследователю.
Капитан опустился на пол и вынул аккумулятор из кармана: постепенно все его платье начало сереть, теряя вместе с запасом электричества свой желтый цвет.
Арнольд долго молчал и наконец сказал задумчиво:
– В таком случае вы можете сами летать?
– Несомненно, так как, не имея веса, остается для передвижения употребить очень небольшую силу, и с помощью самых небольших крыльев я могу легко летать.
– Но как же вы управляете полетом и спуском?
– О, это совершенно просто: все части платья отделены друг от друга и каждая из них может быть отдельно насыщена электричеством; или же, наоборот, может быть прерван ток электричества, идущего к этой части платья; таким образом я могу по желанию восстанавливать вес рук или ног, или головы и так далее; и тогда, свободно балансируя, я могу устанавливать желаемое равновесие и производить спуск в любой момент.
– Да, это просто и понятно, – сказал Арнольд. – Я надеюсь, вы мне покажете когда-нибудь такой летательный аппарат?
– О да, непременно! – сказал капитан, но при этом странная улыбка мелькнула у него на губах, которой, впрочем, Арнольд не заметил.
– И у вас, конечно, могут быть лодки и всевозможные суда совершенно так же, как на обыкновенном морском корабле? – продолжал спрашивать Арнольд.
– Разумеется, – ответил капитан. – Некоторые из этих лодок вы сами видели на палубе корабля.
– Итак, все, находящееся на этом корабле, свободно от притяжения Земли, но здесь, на самом корабле, тела имеют все же свой настоящий вес?.. Как же это возможно?
– Не допытывайтесь, мой милый, – улыбаясь, сказал капитан. – Ведь я случайно сделал свое великое открытие и не сумею вам ответить так, чтобы удовлетворить всю вашу научную любознательность.
Арнольд пристально посмотрел на капитана и понял, что здесь положен предел его любопытству.
– Хорошо, – продолжал Арнольд, – но не можете ли вы мне сказать, какими способами вы достигаете равновесия отдельных частей корабля.
– Для этой цели служат нижние пропеллеры, – ответил капитан.
– Они разве не лишены веса?
– Да, они не покрыты материей и заменяют собой киль корабля.
– А верхние пропеллеры? – спросил опять Арнольд.
– Верхние лишены веса.
– Но люди на корабле, если они будут лишены веса, ведь не сумеют двигаться и производить работу, – заметил Арнольд полувопросительно.
– Конечно, – сказал капитан. – Поэтому-то они обладают своим полным весом. Пропеллеры весят приблизительно столько же, сколько четыреста человек, находящихся на корабле, и, как вы видели, совершенно достаточно работы двух главных пропеллеров для того, чтобы поддерживать весь корабль в воздухе и направлять его туда, куда я захочу, так как вес всего корабля равен нулю.
– А для чего же вам гондола, подвешенная внизу?
– Это обыкновенный крупный автомобиль, не более, – ответил улыбаясь капитан. Кроме своего прямого назначения, в случае спуска на землю, этот автомобиль полезен нам еще и тем, что вводит в заблуждение людей, так как снизу он кажется обыкновенной гондолой и люди остаются в убеждении, что имеют дело с дирижаблем обычной конструкции.
После долгого молчания Арнольд тихо спросил:
– Неужели вы хотите это великое открытие скрыть от всего человечества? Ведь оно могло бы сделать бессмертным ваше имя!..
– Да, оно должно принадлежать только мне одному, – холодно и почти резко ответил капитан.
– Но почему же, почему?! – с волнением почти вскрикнул Арнольд.
Глава VI
Жизнь капитана Смита
Капитан встал и несколько раз прошел молча взад и вперед по кабинету.
– Я вам кратко расскажу историю своей жизни, коллега. Признаете ли вы меня после этого правым или нет – это другой вопрос, но больше мы к этому не будем возвращаться… Я родился в Америке, в семье очень состоятельных родителей и таким образом мог совершенно беспрепятственно отдаться своей страсти к науке; я работал в университетах Америки и Европы, и хотя мир обо мне ничего не слышал, все же поверьте мне, это не потому, что я ничего не сделал; напротив, я сделал очень много, но страсть к открытиям и изобретениям толкала меня все дальше, и меньше всего я думал о славе. А затем я полюбил… Быть может, я принял все пережитое слишком глубоко и серьезно…
Капитан долго молчал, нервно шагая по комнате и пуская густые клубы дыма, затем он опять заговорил:
– Любимая женщина предательски изменила мне, и я имел возможность одновременно разочароваться в верности близкого друга и в любви своей девушки… Повторяю, быть может, я принял это слишком трагично, так как среди людей это обычное явление; но я с тех пор стал почти человеконенавистником – по крайней мере, в том отношении, что не хочу иметь с людьми ничего общего и живу один и только для себя… Я презираю людей и все человеческое, – прибавил капитан, и в его голосе прозвучали резкие и сильные ноты.
Называйте это как хотите, – продолжал капитан после некоторого молчания, – но я жил один и все свои открытия хранил в тайне, не желая их дарить человечеству. Несколько лет спустя мои денежные средства иссякли, так как я тратил огромные суммы на опыты; тогда я на основании научных выкладок решил искать золото в одной известной мне местности в Америке.
Теория в данном случае обманула меня: золота не оказалось. Но случайность меня спасла, так как вместо золота я наткнулся на богатый пласт угля. Найти компаньона со средствами не представило, конечно, труда, и, предоставив ему полную свободу распоряжаться нашими угольными залежами, я удовлетворился ежегодной пенсией в двенадцать тысяч долларов и опять со страстью отдался своим научными исследованиям…
Тогда-то я случайно сделал великое открытие, приведшее меня к созданию вещества особого рода, которое, как вы видели, свободно от воздействия притягательной силы. Я делал опыты с лучами Рентгена, которые тогда только что были открыты, и во время этих опытов наткнулся на целый ряд явлений, которые меня и привели к этому изобретению…
Дальше все понятно само собой: я решил стать истинным властелином воздуха, свободным и неограниченным, и для этой цели я построил это огромное чудовище.
Шесть лет я строил этот корабль в Скалистых горах Сюзанны в Америке в глубокой тайне, постепенно набирая необходимый мне экипаж; теперь на корабле около четырехсот человек, включая женщин и детей.
– Как, здесь и женщины, и дети? – удивился Арнольд.
– Конечно же, семейные люди должны иметь свою семью там, где они живут, так как ни один человек, взошедший на этот корабль, не вернется никогда на Землю…
И, отвечая на невысказанное удивление Арнольда, капитан поспешил прибавить:
– Все находящиеся на корабле по своей воле пришли сюда и отказались от своей свободы, чтобы служить мне.
После некоторого молчания капитан продолжал:
– Как видите, я по справедливости имею право назвать себя властелином воздуха, так как могу навеки остаться в воздухе и никогда не возвращаться больше на Землю. Но это только теперь и благодаря вашему великому изобретению, так как раньше я все же вынужден был время от времени опускаться на землю, чтобы пополнять свои запасы – бензина для двигателей или электрической энергии. Теперь вам должно быть ясно, как необходимо было для меня овладеть во что бы то ни стало вашим изобретением и вами самим.
– Да, но ваше утверждение, что вы совершенно не зависите от Земли, все же несколько преувеличено, – сказал с легкой насмешкой Арнольд, – так как все же пить и есть даже и вам с вашим экипажем необходимо…
– О синтезе органических веществ, об искусственном белке вам ничего не приходилось слышать, господин Рекерт? – отчеканивая каждое слово, спросил капитан.
– Да, это одна из величайших проблем, далекая мечта человечества…
– И эта проблема разрешена мной, – спокойно и гордо заявил капитан. – Эта мечта здесь, на моем корабле, стала действительностью… Никаких вопросов, коллега… Быть может, со временем я расскажу вам об этом более подробно, а теперь только еще несколько слов, относящихся прямо к делу. Как я уже сказал вам, вы должны остаться здесь вплоть до моей смерти…
– Я вам должен напомнить, капитан, что я не давал вам слова не воспользоваться первым случаем, который представится мне для бегства…
– Ваша искренность и откровенность, коллега, мне очень нравятся, и я не настаиваю на этом слове, так как верю, что вы сами добровольно захотите остаться здесь. И поэтому я вас спрашиваю: не думаете ли вы, что ваша невеста, – я знаю, что вы помолвлены, – согласилась бы тоже переселиться сюда к нам, на этот корабль?
Арнольд Рекерт был мужественным человеком, с гордой душой, но при блеске мелькнувшего луча счастья он на короткий миг потерял самообладание и вскрикнул почти восторженно:
– О, благодарю, благодарю, капитан!.. Вы так великодушны, что я не нахожу слов…
– Это только мой долг, коллега, – спокойно, с улыбкой сказал капитан. – Итак, мы поворачиваем назад к Цюриху, – прибавил он, подходя к телефону, стоящему на столе и отдавая в телефон приказание старшему офицеру. – Завтра, приблизительно в полдень, мы будем опять в Цюрихе, – сказал капитан, – мы дождемся наступления ночи, и тогда я пошлю воздушную лодку с письмом от вас, которое вы можете написать и передать мне для вашей невесты.
– Капитан, даю слово, что вернусь. Позвольте же мне…
– Верю вашему слову, – перебил его капитан, – но вы все же с этого корабля никогда не сойдете на землю, пока я жив… Итак, вы напишете письмо. Я верю, что вы ничего лишнего там не будете писать.
– Я вам его покажу, капитан.
– Это лишнее, я верю вам. Это письмо будет передано вашей невесте, и, если она захочет, ее сразу же доставят сюда, на корабль.
Капитан поднялся и уже стоя добавил:
– Я вам все рассказал, что мог, и мне кажется, что наши отношения выяснены до конца. Теперь в пределах этого корабля вы совершенно свободны: можете идти куда хотите, осматривать все что хотите и делать все что вам угодно; для лучшего ознакомления с кораблем я назначу к вам опытного чичероне – моего второго офицера Ромеро Салтана; этот молодой инженер вам будет очень полезен. А теперь до свидания, коллега!
И капитан протянул руку Арнольду, направляясь к выходу. Но на пороге он остановился и, обернувшись к Арнольду, спросил:
– Вы не поинтересовались узнать название моего корабля?
– Да-да… Все кругом так поразительно, что я совсем забыл…
– Имя моего корабля «Диктатор»! – резко отчеканил капитан.
Арнольд молчал: название было слишком выразительным и не требовало пояснений. Но капитан договорил сам:
– Свободный от Земли и ее законов, я не только повелитель воздуха, но и неограниченный повелитель всей Земли, так как отсюда, с этих высот, могу диктовать народам свою волю… Ясный свет разума не достигает тех обезьян, которые живут там, внизу, и в безумных войнах они уничтожают друг друга… Так будет неизменно продолжаться до тех пор, пока какая-нибудь внешняя сила не прекратит этого и не воспитает этих жалких обезьян для другой, более разумной жизни… И этой великой силой, которая воспитает человечество и водворит вечный мир на Земле, буду я…
Непреклонной решимостью звучал голос Эдварда Смита, когда он произносил эти слова, и резким металлическим голосом он продолжал: