— А что? И такое бывает? — я впервые слышала о подобном предположении. Мне казалось, что святой долг каждого мужчины в обществе дать жизнь новому поколению линов. Однако каждый день приносил мне все новые и новые доказательства того, что достаточно много мужчин так не считали. Взять того же Гевора, который практически с ненавистью относился к необходимости слияния.
— И не такое бывает. Недавно мы выезжали на вызов и там выяснилось что партнеры связали благородную илину лишь бы не исполнять свой репродуктивный долг, а сами отправились по злачным местам.
— Искать других женщин? — ахнула я. Все же совершенно несведущей в интересах линов я не была.
— Если бы. Они отправились в подпольный бар, где набрались алкоголем под завязку и их пришлось силой заставлять выполнять репродуктивный долг.
— Что вы говорите? — всплеснула я руками.
— Так что сделал ваш партнер? — мне хотелось сказать, что он еще ничего не сделал.
— Он явился на неделю позже срока, указанного в реп-карте. И в связи с этим был пропущен благоприятный день для зачатия.
— Да. Это серьезное нарушение. За это он будет отправлен на общественные работы, — сказала полисмендер, качая головой. — Еще что-то?
Я раздумывала говорить или не говорить по поводу оскорблений в мой адрес. И о том, что Гевор высказывал антиобщественные настроения, подрывающие моральные устои в нашем обществе.
— Он вас ударил? — сделала предположение илина полисмендер.
— Нет. Что вы. Это я его ударила.
— А, — радостно произнесла женщина. — Это можно. Я вам скажу по секрету, что это даже нужно. Я своих партнеров иной раз даже секу ремнем. Вот этим, — илина полисмендер показала на широкий ремень с перфорацией, на котором крепились средства для успокоения и задержания преступников.
— Не может быть, — в удивлении произнесла в ответ.
— Все так и есть. И вам рекомендую как можно чаще практиковать физические наказания к партнерам. А то они иной раз ленятся, не желая отрабатывать свой долг перед государством.
— Я заметила нежелание и у своего, — пожаловалась илине полисмендеру.
— Вот и я о том же. Сечь их надо или еще лучше ставить на колени в угол. Я еще своим практикую подсыпать дробленого стеклопластика, чтобы провинившийся гораздо глубже проникался своею виной.
— Куда подсыпаете? — для меня эта информация была новой.
— Прямо на пол, а потом заставляю стать на колени. Знаете, долго не выдерживают, начинают молить о снисхождении, — довольно произнесла она.
— Но как же… Они так просто соглашаются? — я вспомнила Гевора и его комплекцию. С ним бы я точно не справилась, скорее он меня свернул в бараний рог.
— Так для этого есть парализатор, — женщина похлопала по устройству, висевшему на том пресловутом ремне.
— Мне такой взять негде, — разочарованно произнесла я.
— Всего дел-то, — отмахнулась илина. — Надо сдать пару анализов, пройти несколько тестов, сделать отметку в Службе Порядка и вы счастливая обладательница парализатора. И все лины у вас становятся словно шелковые. Кстати, если не секрет, какие у вас по счету? — заговорщически поинтересовалась у меня женщина.
— Первые, — растерянно произнесла в ответ.
— Первые? — удивленно переспросила у меня женщина. — Неужели такое бывает? Вы что, до сих пор ни разу, ни с кем? — задала она следующий вопрос.
— Нет. Ни разу, — мне как-то неудобно было произносить эти слова, но солгать илине полисмендеру я не могла. Вот потому и покраснела словно маков цвет. Захотелось спрятать куда-нибудь взгляд от пытливых очей женщины.
— Ну, тогда я вас понимаю. Вам нужны покладистые. Такие, которые будут выполнять любое ваше желание. Могу предложить своих. На прокат.
— А так можно?
— Можно, если осторожно. И если вы дадите мне слово, что не попортите моих мальчиков. Все же не желательно оставлять следы на теле, — немного разочарованно произнесла женщина. Она явно сожалела по этому поводу.
— Да я никогда…Да я ни за что, — у меня слов не было чтобы выразить свое отношение ко всему услышанному.
— Еще могу предложить вот его, — указала на олиненного дроида. — Он тоже очень хорош в своем деле. Все на месте и работает исправно. Ты не думай, — женщина стала разговаривать со мной как со своей подружкой.
— О чем я должна думать? — непонимающе переспросила.
— Он регулярно проходит техническое обслуживание. Я за этим строго слежу. Дежурства же они длинные. Всякое бывает, — многозначительно посмотрела на меня женщина. Как будто я должна была догадаться о ее тайных мыслях.
— Я вас понимаю. Задержание преступников важная и ответственная работа.
— Да какая там работа? — отмахнулась от меня женщина. — Важно получить себе в пару дроид с полным функционалом. А там и любая работа будет в удовольствие. Я своим напарником довольна. Да, олиненный дроид с кодовым именем семь девятнадцать четыре дробь восемь? — полисмендер посмотрела на своего напарника.
— Готов выполнять любую вашу прихоть, илина, — четко отрапортовал дроид.
Что-то грязное и пошлое послышалось мне за его словами. Я не знаю откуда взялось у меня это чувство, но желания познакомиться поближе с олиненым дроидом с кодовым именем семь девятнадцать четы дробь восемь не возникло. Вообще у меня появилось какое-то чувство гадливости в присутствии этой парочки. Словно меня в грязи вываляли.
— Ну что? Не решилась? — спросила у меня илина полисмендер.
— Нет. Спасибо. У меня есть свои партнеры, — немного рассеянно произнесла в ответ.
— Кстати. Где твой нарушитель?
— В очистительном блоке, то есть в ванной, — ответила я.
— А, — произнесла женщина, отодвигая меня с траектории движения. — Пошли, — бросила она олиненному дроиду. — Если что, то будешь меня прикрывать.
Илина послисмендер с каждой сертой мне все больше и больше напоминала своего напарника. Вот только тот в силу создания был машиной, а у женщины как будто напрочь отсутствовали чувства присущие живым линам. И от этого становилось гораздо страшнее.
Сняв с двери блокировку женщина привела в боевую готовность парализатор. А в другую руку взяла… дубинку, принявшись ею поигрывать пропуская между пальцами. Сразу было видно, что у нее большой опыт по обращению с данными спецсредствами.
— Не расстраивайся, Ревекка, после общественных работ твой нарушитель будет словно шелковый. Это я тебе обещаю, — и она распахнула широко дверь, отбрасывая тело в сторону. В этот миг в дверь вылетела моя вешалка для полотенец. Это Гевор использовал ее в качестве метательного снаряда. Раздался грохот. Вешалка с шумом заскакала по коридору. Я только и успела отпрыгнуть в сторону, чтобы не оказаться задетой импровизированным орудием.
Илина полисмендер сделала сложный выпад вперед, присела и стрелой кинулась в ванную. Оттуда донеслись смачные мужские ругательства, которые я боюсь озвучивать, потому как неприлично. Им вторили женские, не менее пошлые и непристойные. До меня донесся шум борьбы, звуки ударов, грохот, вновь ругать, потом что-то упало. А затем я услышала крик боли. Так кричать может только раненное животное. Потому как на речь лина это вряд ли похоже. Слишком много боли и страданий содержал в себе крик.
Я бросилась на звук, в какой-то миг посчитав себя ответственной за произошедшее. Картина, открывшаяся перед моим взором, ужаснула. На полу, лицом вниз лежал Гевор, а илина полисмендер с огромным удовольствием заламывала мужчине руки за спину. Услышав шум, подняла глаза вверх и посмотрела на меня. На ее лице блуждала широченная улыбка.
— Ах, Ревекка, видела бы ты, как я твоего победила. Думала не получится. Придется звать на подмогу олиненный дроид. Но мне то не привыкать обламывать бока таким вот смельчакам. А он у тебя крут. Без предупреждения начал нападать. Давно я не получала удовольствия от драки. Еще чуть-чуть и он смог бы вырваться. Силен. Силен. А какой красавчик. Девочки будут в восторге.
Мне было немного непонятно какие девочки и от чего будут в восторге. Меня волновало совершенно иное.
— Мне кажется он не дышит. Что с ним? — у меня было желание броситься на помощь практически незнакомому мужчине, уж больно воинственно выглядела илина полисмендер.
— Это все парализатор, — женщина приложила пальцы к вене на шее Гевора. — Дышит. Не волнуйся. Кажется, я немного переборщила, ну уж слишком силен мужик.
Только теперь я обратила внимание на комплекцию илины. До этого времени у меня как-то не возникало желания сравнить ее с кем-нибудь, например, с собою. Женщина ростом ничуть не уступала Гевору, да и размером бицепсов могла посоперничать. Я по сравнению с ней казалась бы хрупкой и маленькой. Теперь для меня было не удивительным то, что женщина могла силой равняться с мужчинами. А ведь у нас не все были такого роста и размера как тот же Гевор.
— Куда вы теперь его? — спросила, смотря с жалостью на поверженного партнера.
— Заберем с собой. Дроид и потащит. Он еще не скоро в себя придет, — кивнула илина на мужчину в бессознательном состоянии лежавшем у ее ног.
Когда дрод, взяв за ноги Гевора, и потащил за собой. Я возмутилась.
— Что вы его как какую-то скотину? Разве так можно? У него же есть гражданские права, в которых четко сказано, что никто из линов не может быть подвергнут жестокому обращению.
Илина полисмендер недовольно поджала губы, сверкнув на меня глазами, но все же приказала дроиду остановиться и взвалить бесчувственное тело Гевора себе на плечо. Что тот сделал незамедлительно.
— Слишком ты жалостлива к нему. Не надо так. Их надо держать в строгости, а то выходят из под контроля. Мой тебе совет. Дави жалость на корню. Она ни к чему хорошему не приведет. Я тебя, конечно, понимаю. Он у тебя из первых. Но ничего, привыкнешь. Их много, а ты одна. Пользуйся своим положением и все будет хорошо, — поделилась со мной илина полисмендер.
Слова женщины у меня еще долго стояли в ушах, а я все никак не могла с ними согласиться. Да и жалко было Гевора. Он же не животное, чтобы с ним так обращаться. Пусть он и нарушил закон, но это же не повод чтобы вот так, как со скотиной.
Когда Гевора унесли, я закрыла дверь и уселась прямо в прихожей на пол, прислонившись спиной к этой самой двери. Меня не покидало чувство, что все что творилось вокруг неправильно. Так не должно быть. С самого раннего детства мне прививали, что наше общество свободно, что нем все равны и лишь из-за угрозы исчезновения нас как вида вводятся ограничения определенных свобод. Все это напрямую связано только лишь с демографическим кризисом. Перед лицом общего врага у нас даже образовалось единое государство, распространяющееся на весь обитаемый материк.
В животе заурчало.
Обыденное желание прервало ход мыслей. Пришлось подниматься и идти на кухню, чтобы разогреть себе полуфабрикаты. На поздний ужин у меня была запеканка из стручковой фасоли с протеиновыми добавками.
После первой же ложки захотелось сплюнуть. Я сразу вспомнила сегодняшние кексы и булочки, что были так любезно предложены мне Стефаном.
— Стефан, ах какое красивое имя, — произнесла вслух, крутя ложечкой в воздухе. — Где ты? Что сейчас делаешь? Вспоминаешь ли обо мне? — мне хотелось чтобы так было.
Прозрачные голубые глаза, умеющие менять свой цвет на насыщенный, не шли у меня из головы. Я непроизвольно сравнила их с черными глазами Гевора. Казалось, будто на глубине глаз Стефана можно прочитать ответ на любой вопрос, а вот у партнера по триа как раз таки было все наоборот. Черные глаза представляли собой загадку, словно они были запертой дверью, за которой хранилось множество секретов. Я попыталась выбрать какие же мне приятнее видеть. И вроде как определилась, что прозрачный голубой мне ближе, но и чернота глаз не позволяла просто так отмахнуться от их обладателя.
— Нашла о чем мечтать. Лучше иди спи, — сказал я себя, убирая со стола остатки упаковки. За размышлениями по поводу мужских глаз я не заметила как проглотила невкусный ужин. — Хоть в чем-то польза от размышлений.
А перед сном я решила посмотреть видео для взрослых. До этого, когда еще не была настолько близка к слиянию, я не задумывалась по этому поводу. Мне казалось, что ничего сложного в том нет, что это равносильно дыханию и ничему учиться не надо. Теперь же у меня в голове потихоньку начала складываться мозаика из слов, произнесенных в последнее время. И оказывалось, что все было не настолько просто, как мне казалось.
Я с замиранием сердца набрала код доступа канала для взрослых. С моего счета тут же списалась баснословная, по моим меркам, сумма за возможность смотреть видео не для всех. У нас было очень строго с цензурой. По общедоступным каналам запрещалось транслировать записи актов совокупления. Да что там говорить, даже поцелуи считались запрещенными к показу. А все делалось для чего? Для того, чтобы подрастающее поколение росло и воспитывалось в строгих рамках, потому как у молодых линов разум неокрепший и просмотр откровенных сцен мог повредить социализации в обществе. Правила поведения для всех должны быть едины. "Мы научим хорошему, плохому вы сами наберетесь" — вот наш негласный девиз.
У меня немного дрожали руки, когда переключала каналы на головизоре. Однако я не была готова увидеть то, что увидела на экране. В первый миг мне показалось, что изображение, транслирующееся на консоли перевернуто. Я сморгнула один раз, потом второй, но когда сделала это и в третий раз, то поняла, что ничего не поменялось в картинке.
"Долой узаконенное рабство!", "Нет- женскому произволу!", "Мужчины свободные лины, а не секс-игрушки!", "Лины вне триа объединяйтесь!".
И если вначале лозунги сменялись один за другим, то в следующий момент они начали бежать по экрану змейкой.
Сколько я не пыталась листать каналы на головизоре они показывали одно и то же.
— Да что это такое творится? — я вспомнила случившиеся некоторое время назад террористические акты. Тогда так ничего и не было показано по средствам массовой информации. Как будто ничего страшного, достойного внимания свободных линов не произошло.
Я только собралась связаться с оператором и выяснить как долго будет занят канал и что за непотребство они показывают, как в мою дверь отчаянно затарабанили.
В ночи любой звук разносится подобно громовому раскату. От неожиданности я подскочила на месте словно ужаленная. В дверь продолжали стучать. Первым моим порывом было позвонить в Службу Порядка или же нажать на тревожную кнопку, но потом я вспомнила как мне не понравилось обращение илины полисмендера с Гевором и решила вначале выяснить что от меня нужно незваному гостю.
Тихо на цыпочках я прокралась в коридор и еле слышно спросила:
— Кто там?
— Это я, Азарий, — немного невнятно ответили мне с другой стороны двери мужским голосом.
— Кто такой Азарий? Я никого не знаю с подобным именем, — я судорожно пыталась понять кто это может быть, но ответа не находила. Среди моих сотрудников никто не носил такое имя. А кроме работы я ни с кем не общалась.
— Твой партнер, — вновь невнятный ответ, который я еле разобрала.
— Какой еще партнер?
Опять раздался стук в дверь. С той стороны тарабанили поочередно то кулаком, то ногой, потому как звуки раздавались то снизу, то сверху.
— Открывай, кому говорю. Я пришел исполнять свой общественный долг.
Тут я догадалась включить камеру видеонаблюдения установленную в коридоре. Она и показала мне мужчину привалившегося к двери. Ему явно было не хорошо, он еле держался на ногах.
— Покажи реп-карту, — потребовала я.
— Кому я ее покажу. Двери? — до меня донесся смех.
Да он пьян, догадалась я.
— Покажи в глазок видеонаблюдения, — приказала, хотя уже заранее знала, что это и есть мой второй партнер по триа.
— А где он? — мужчина перестал смеяться, принявшись оглядываться по сторонам.
— Прямо над тобой.
— Привет. Ты меня видишь? — Азарий задрал голову и помахал рукой. — Один момент. Сейчас я найду эту черную метку, — и мужчина полез по карманам.