И это практиковалось довольно часто в полупустом зале, когда фактически не было кворума и принятые решения следовало бы признать нелегитимными. Несмотря на тщетные протесты оппозиции, коалиция действовала механически, словно тяжелый танк.
Угасла мелодия и на табло высветились результаты: за – 51, против – 30, воздержался – 2, не голосовали – 3.
«На самой грани срыва, лишь благодаря перевесу в один голос удалось утвердить, – с удовлетворением подумал Ярыга. – Но предстоит еще один раунд борьбы и самый решающий, горячий, ибо сторонники Глебова постараются взять реванш при обсуждении вопроса».
– Решение принято, поэтому отпала необходимость голосовать по второму предложению депутата Глебова, – сообщил Гаманец. – Итак, повестка утверждена.
– Предлагаю вопрос исключить из повестки дня, ведь решение принято с минимальным перевесом. Допускаю, что кто-то из депутатов по ошибке нажал не на ту кнопку или проголосовал чужой карточкой. От этой профанации надо срочно избавляться, – не унимался Виктор Ефремович. – Вы же, Остап Петрович, отлично знаете, что у нас еще не перевелись “многостаночники”, голосующие за того парня, за отсутствующих депутатов. Нельзя допускать фальсификаций.
– Виктор Ефремович, ничего нет идеального и совершенного,– вставил реплику спикер. – И в Верховной Раде, что в Киеве, и в Госдуме в Москве, широко практикуют подобный способ голосования за тех, кто отсутствует. Главное, чтобы депутат на тот момент был жив, а то получится абсурдная ситуация, если за покойника проголосуют.
– Вы еще вспомните, что в Киеве и Тбилиси депутаты устраивают потасовки, бьют друг другу морды, пускают кровь,– возразил Глебов. – Мы должны следовать не дурным, а положительным примерам.
– Я не вправе запретить депутатам той или иной фракции доверять свои карточки единомышленникам. Это их право, дело чести и совести,– заметил Остап Петрович.
– Это самодеятельность и неуважение к избирателям, которые нас не наделяли таким правом,– упорствовал Виктор Ефремович.– Мы обязаны соблюсти принцип: один депутат – один голос. Никто не вправе выражать чужое мнение, будь то рядовой депутат, член Президиуме или спикер. Я требую поименного голосования, чтобы мы и избиратели знали, кто чьи интересы лоббирует, злоупотребляет служебным положением? Во главу угла надо поставить и обеспечить верховенство закона.
– Почему вас это беспокоит? – прервал его Гаманец.– Во всех парламентах, конгрессах и сенатах цивилизованных государств, депутаты, конгрессмены и сенаторы только тем и занимаются, что лоббируют интересы. Необходимо изменить на позитив понятие “лоббизм”.
– Там они лоббируют общегосударственные, лишь иногда корпоративные и личные интересы, – не согласился оппонент. – А Ярыга с упорством, достойным лучшего применения, пытается лоббировать интересы своей коммерческой фирмы под предлогом заведомо «липовой» благотворительности. Требую, настаиваю на поименном голосовании.
– Вы, Виктор Ефремович, явно опоздали, следовало в самом начале выйти с подобным предложением, – парировал Гаманец.
– И все-таки я натаиваю, это право, предусмотрено регламентом,– твердо напомнил депутат.
– Кто за то, чтобы отменить ранее принятое решение по повестке дня? – пошел на компромисс председатель. – Прошу голосовать.
Ярыга со злостью вдавил кнопку “против”. На табло появились зеленые цифры: за – 43 , против – 40, воздержался —2, не голосовали – 1. Хотя предложение не прошло, а предложение о поименном голосовании отпало, результат заставил Марка Исаевича встревожиться, ибо симптомы не сулили победы.
Депутаты без острых дебатов и проволочек рассмотрели и приняли решения по первым двум вопросам: «О внесении изменений и дополнений в республиканский бюджет» и «О программе развития агропромышленного комплекса на десятилетие».
С пространными, отчасти декларативными докладами выступили министр финансов и министр аграрной политики, а с содокладами председатели профильных депутатских комиссий. Первый из этих вопросов не вызвал полемики, так как были внесены изменения, позволившие увеличить доходную часть бюджета за счет санаторно-курортной и туристической отрасли. А Программа развития АПК представляла собой декларацию о благих намерениях без конкретных и надежных источников финансирования, тем более на весьма отдаленную и призрачную перспективу. Депутаты, и члены Совмина отлично понимали, что эту программу, дань моде, никто на практике реализовывать не собирается.
К тому же срок депутатских полномочий завершится раньше, а правительство будет отправлено в отставку. Голосование за программу состоялось без энтузиазма и блеска в глазах. Этому очередному “плоду” чиновничьей блажи, изобретателей “ потемкинских деревень” в собрании аналогичных “ программ” и “концепций ” было уготовано место в пыльных архивах представительских и исполнительских органов власти.
4
В перерыве, войдя в буфет, чтобы выпить чашечку кофе, Ярыга лоб в лоб столкнулся с Глебовым. Было жарко. Они сняли и повесили костюмы с депутатскими значками на лацканах, на вешалку. Присели за свободный столик. Очаровательная девушка-официант в фирменном легком одеянии, в белой блузке и черной короткой юбке принесла на подносе бутерброды и чашечки с ароматным кофе.
– Виктор Ефремович, не будь бякой, что я тебе плохое сделал, чем обидел? Что ты на меня волком смотришь?– напрямую спросил Ярыга.
– Ничего, Марк Исаевич, – спокойно ответил тот.
– Тогда почему ты с воловьим упрямством торпедируешь, блокируешь мой вопрос? Какой тебе с того прок или получаешь наслаждение от сознания, что подложил человеку, коллеге, дохлую свинью?
– Удовольствия и прока никакого, я ведь не садист, чтобы испытывать оргазм, – усмехнулся Глебов и признался. – Для меня истина всего дороже. Не хочу, чтобы меня и других депутатов держали за лохов. Парламент – не барахолка для лавочников и барыг, не аукцион и биржа, где совершаются торги. Где одни при содействии ушлых маклеров обогащаются на акциях, а другие – прогорают. В наших стенах должны царить закон, совесть, честь и торжествовать справедливость. Мне лично сделки с совестью и принципами чужды, противны. Есть святые понятия, которые ни при каких обстоятельствах нельзя преступить и предать. К счастью, не все, Марк Исаевич, продается и покупается.
– Эх, Виктор Ефремович, это в тебе советское воспитание, “человек человеку друг, товарищ и брат” засело, словно заноза или кость в горле. Ты же разумный человек, гомо сапиенс, а не орангутанг или горилла. Давай вместе поищем консенсус? Вечером посидим в ресторане с элитными напитками, блюдами и душевной музыкой. Снимем порчу и стресс.
– Без надобности. Ищи и сиди, если это тебя забавляет, нет других забот.
– Виктор Ефремович, несмотря на суровый облик, я – ярый сторонник толерантности и открытости в отношениях. К черту политические разногласия, не провоцируй, не создавай конфронтацию, конфликты на ровном месте по мелким поводам. Мелочи не стоят выеденного яйца, – укорил его Ярыга. – Ты, как тот неподкупный Робеспьер рискуешь попасть на гильотину, коль не способен на разумные компромиссы. Забыл, наверное, что политика – это искусство компромисса. Надо применять гибкую тактику и не быть слишком прямолинейным и твердолобым.
– Компромисс возможен до определенных пределов. Нельзя постоянно уступать и уступать, иначе есть риск оказаться перед пропастью, в глухом тупике, – заметил Глебов.
– Ты упертый, как хохол, что надкусил все яблоки, чтобы другим не достались. Невозможно переубедить,– с досадой произнес Ярыга. – Помню, ты и Родиону Карловичу палки в колеса совал, стремился отравить человеку настроение. Может и руку приложил, чем черт не шутит…
– Не совал палки, а требовал уважать закон. Это нормальный политический диалог,– парировал Виктор Ефремович – И оставь свои глупые подозрения и обвинения. Твоего бывшего патрона я пальцем не тронул. Мне чужды криминальные, бандитские методы борьбы. Не бери на себя функции прокуратуры, милиции и службы безопасности. В этих структурах тоже засилье порхатых юристов…
– А тебе завидно? Это раньше, при Советской власти, нам перекрывали кислород. Но все равно, даже в составе Совнаркома было 70 процентов евреев. Троцкий, Каменев, Зиновьев, Луначарский, Бухарин… да и сам вождь мирового пролетариата Ленин был с адской смесью крови, – не без гордости заявил Ярыга и продолжил. – До сего времени под разными русскими, украинскими и другими фамилиями мы проникали, просачивались в органы власти, в правоохранительные и банковские структуры. А нынче для нас наступил звездный час. Ев-рей! – звучит гордо, словно симфония. Даже если он и не чистопородный. Недаром ведь говорят, чья бы корова не мычала, а дитя будет наше.
Наступила пора мирового еврейства, масонской ложи. Гитлер хотел уничтожить в газовых камерах и печах. Холокост. Но мы живучи, на месте одного убитого еврея, как у того Змея-Горыныча головы, появляется два-три новых.
– Я в этом не сомневаюсь, – с грустью произнес Виктор Ефремович. – Ни для кого не является тайной, что ведущими странами, теми же США правит не Барак Обама, а олигархи-евреи. У них большие деньги, банки, нефть, газ, масс-медиа, наука, медицина, культура, искусство, а значит и власть. Это надежные и непотопляемые киты, на которых сидят иудеи с разными национальными примесями в крови и прочие симбиозы. Вы искусно заставляем всех других работать на интересы этого племени. Мировое господство – вот ваша заветная цель.
–Жаль Родиона, у него против таких, как ты, упрямцев был золотой ключик,– вздохнул Марк Исаевич.– Не успел им воспользоваться или мне передать. Может, тебе нужна валюта, молодые женщины, так говори, не скромничай, обеспечу, как в лучших домах Парижа? Ничто человеческое нам не чуждо. Один раз на свете живем…
– Напрасная трата времени. К моему замку, а точнее принципам, совести, чести, ни золотой, ни платиновый ключ не подходят,– заверил Глебов. – Дискуссию продолжим в зале заседаний.
В интонации его голоса Ярыга ощутил неприязнь и угрозу, словно какой-то мрачный субъект пообещал: “Встретимся ночью в подземном переходе”. Аппетит исчез он, оставив на столе надкушенный бутерброд с бужениной и недопитое кофе, прошел к вешалке за костюмом. Глебов спиной ощутил его тяжелый взгляд, но не оглянулся.
Выйдя в коридор, Марк Исаевич по мобильнику связался с Жебелем.
– Скоро мой выход на трибуну, поэтому продолжайте бузу. Шумите, кричите и требуйте внимания к детям и спорту, активно апеллируйте к прохожим. Чем больше толпа, тем лучше, – велел он Лаврентию. – Валентина, телеоператора направь ко мне. После перерыва первым будут рассматривать вопрос о предоставлении льгот ДЮСОЦ «Надежды Олимпа». Ваша поддержка очень необходима. Здесь один упрямый баран из фракции «Справедливость» уперся рогом и воду мутит. Предстоит серьезная схватка. Противник силен и коварен.
До начала заседания еще оставалось пять минут, когда в кармане Ярыги запел и завибрировал мобильный телефон.
– Марк Исаевич, – услышал он голос Валентина.– У меня проблемы с милицией.
– Докладывай!
– Постовой на входе требует карточку аккредитации.
– Вот черт, мне перед выступлением надо успокоиться, сосредоточиться,– посетовал депутат и сообщил. – Сейчас выйду, разберемся.
Поспешно спустился по лестнице и, направился к постовому милиционеру, преградившему путь телеоператору.
– Сержант, в чем дело? Мой человек, пропусти, живо, он опаздывает на съемку. С пресс-центром вопрос согласован.
– Запрещено. У представителей СМИ должна быть карточка аккредитации, здесь не проходной двор. Я действую по инструкции – четко произнес сержант милиции.
– Бывают исключения под мое поручительство, – наседал Марк Исаевич, тесня сержанта – рослого парня в мундире.
– Нет, не пущу. Обратитесь к майору, начальнику смены.
– Эх, бюрократы, гнать бы вас лопатой, везде создаете барьеры,– разозлился депутат и направил свои стопы в небольшое караульное помещение. Молодцеватый майор в кресле перед мониторами с камерами слежения подступов к зданию парламента, на которых фиксировались люди и обстановка. А на экране телевизора по видеомагнитофону наблюдал за матчем футбольного клуба «Таврия» с соперниками по лиге.
– Любите футбол? – участливо спросил Ярыга.
– А кто его не любит? Сам на досуге играю за команду «Динамо», но, как патриот Крыма, болею за «Таврию».
– Это замечательно, господин майор, я тоже обожаю, футбол и большой теннис, – признался, чтобы войти в дружеский контакт Марк Исаевич. – Я вот по какому поводу. Здесь твой подчиненный сержант уж слишком бдительный, не пропускает моего человека – телеоператора. А у него срочные съемки, готовит материал в эфир.
– В чем проблема?
– Нет этой проклятой карточки аккредитации. В пресс-центре с выдачей произошла заминка, вовремя не оформили.
– Не беда. В таком случае пусть на общих основаниях оформить в бюро разовый пропуск, – предложил майор. – Таков порядок, вы же, депутаты, сами его и установили.
– Времени нет, через пару минут начнется сессия.
– Эх, депутаты, сами нарушаете режим, а потом еще и жалуетесь, что случайные люди с улицы проникают в здание,– посетовал офицер и нехотя, поднялся с дивана. Вместе с просителем подошел к бдительному вахтеру-сержанту.
– Запиши фамилию оператора в журнал и пропусти.
– Товарищ майор, а как же инструкция?
– Инструкции не с неба падают, их депутаты, чиновники сочиняют, а они не способны предусмотреть все нюансы и ситуации в жизни.
– Выполняй приказ, это распоряжение спикера, а он в этом здании и в республике главный человек, – поддержал Ярыга и пояснил.– По табели о рангах и уровню власти даже выше вашего генерала. Оператор снимет сюжет и удалиться.
Сержант придирчиво осмотрел телекамеру, потом записал данные в журнал посетителей. Марк Исаевич кивком головы поблагодарил начальника смены за содействие и вместе с Валентином поднялся на второй этаж. В этот момент прозвучал третий звонок, зовущий в зал.
5
Гаманец занял место в центре перед монитором за длинным столом президиума. Его примеру, соблюдая субординацию, последовали оба степенно-важные вице-спикеры.
– Переходим к рассмотрению третьего вопроса «О предоставлении детско-юношескому спортивно-оздоровительному центру «Надежды Олимпа» льгот по налогообложению», – сообщил Остап Петрович, глядя то в зал, то на монитор компьютера, установленного на столе. – Слово для информации предоставляется инициатору и автору нового законопроекта депутату Ярыге Марку Исаевичу. Прошу на трибуну.
Марк подал знак Валентину и тот нацелил на него объектив телекамеры. Докладчик, гордо вскинув голову, медленно прошел на трибуну, разложил листки с тезисами. Расслабил узел шелкового разноцветного галстука, поправил микрофон и набрал воздух в легкие.
– Уважаемые коллеги, члены правительства, сотрудники аппарата и пресса! – начал он хорошо поставленным голосом искусного оратора. – Наш уважаемый и мудрый спикер, Остап Петрович, не случайно упрекнул четырех депутатов в том, что они в детстве не занимались спортом, не получили достаточной физической закалки, поэтому такие болезные, пропускают заседания, сидят на больничных листах. Хотя в советское время возможностей для укрепления здоровья у них было значительно больше. В спортивных дворцах и клубах, кружках и секциях школьники, да и взрослые занимались бесплатно. Только не ленись, тренируй свое тело, добивайся рекордных результатов. И ведь ставили рекорды, слава советского спорта гремела по всем континентам. Мы не уступали США и другим странам. На Олимпиадах и чемпионатах, Спартакиадах и международных турнирах наши юноши и девушки поднимались на высшие ступени пьедесталов. Под сводами дворцов и стадионов взвивался наш флаг и звучал государственный гимн.
Да, было время, когда в хоккее, фигурном катании, в спортивной и художественной гимнастике, в тяжелой атлетике и боксе, в других видах спорта, нашим спортсменам не было равных. А это слава, престиж государства! Но довольно воспоминаний, ностальгия – не лучший союзник для прирожденного оптимиста. Надо действовать, возрождать спорт и славные традиции знаменитых чемпионов и рекордсменов.