Проснулся он уже ближе к вечеру и едва открыл глаза, как увидел сидящих около него Кристиана и Леона. Первым делом спросил про Джоанну. Услышав, что с ней тоже все в порядке, и Жан оставил ее в больнице просто, чтобы денек за ней понаблюдать, Этьен успокоился.
- Это что… - Этьен взял из рук Кристиана бумаги. – Те самые документы?
- Угу, - кивнул Леон, - распечатка того злополучного файла, который не поддавался мне больше двух суток. Но я не я… сломать его для меня было делом принципа.
- Я просмотрел бумаги, - Кристиан перевел взгляд с Леона на Этьена. – Учитывая их содержание, не удивительно, что Кросби убили и вообще затеяли весь этот многоактовый спектакль.
Этьен по диагонали пробегал документы глазами, но даже без подробного изучения и ему становилось понятно, для чего все это было. И на благодатную почву этих бумаг очень хорошо ложилась информация, сообщённая ему на приеме Кросенбергом.
- Это что же получается. - Этьен отложил бумаги и посмотрел на Кристиана. – Под теплым крылышком секретариата НАТО много лет процветала группировка, наживающаяся на конфликтах и военных действиях. Убийства, шантаж, вымогательства. Все это творилось под самым носом Генсека. А Интерпол, который должен расследовать и пресекать преступления, просто покрывал всю эту компанию.
- Не за бесплатно, разумеется… - кивнул Кристиан.
- Счета людей, которым поступали «отступные», имена руководителей НАТО, замешанных в преступлениях, список шантажируемых, места захоронения жертв, отказавшихся платить… - Этьен покачал головой.
- Этим документом Кросби подписал себе смертный приговор. – Кристиан откинулся на спинку стула.
- Я одного не понимаю, - Этьен поднял на него глаза, - если они чувствовали, что я своим расследованием коррупции в Интерполе подбираюсь слишком близко к ним, почему они поручили эти смерти мне? Я же тогда рано или поздно вышел бы на Кросби, что, собственно, и случилось.
- Думаю, им было все равно. На время они в любом случае отвлекли бы твое внимание, а пока бы ты разбирался со всем этим клубком, они бы нашли способ тебя устранить. Навсегда. Убивать сразу слишком рискованно, это бросилось бы в глаза и неминуемо вызвало бы расследование. Которое им было не нужно, потому что могли полететь их головы. А поставить твою смерть в один ряд с другими загадочными убийствами… Очень хороший выход.
Этьен согласно кивал каждому слову Кристиана.
- Что ж… - он сложил бумаги и положил их рядом с собой на кровать. – Теперь у меня достаточно сведений, чтобы накрыть всю эту шайку-лейку. И ты прав, пусть пока думают, что у них все получилось, и я мертв. Как только я смогу встать, я вернусь в Лион и закрою их раз и навсегда.
- Осталось выяснить имена владельце счетов, обозначенных в бумагах. Но это вообще вопрос ни о чем, для Леона дело пяти минут.
Кристиан повернулся в сторону Леона и замер. Этьен даже улыбнулся, проследив за другом. Леон сидел в кресле, поджав ноги, положа голову на подложенные под щеку руки и спал.
- Думаю, несколько часов это сможет подождать… - тихо сказал Этьен, посмотрев на Кристиана.
- Ладно, - тот кивнул, - пусть тогда пока остается здесь, а мне надо ехать. Джоанна рвется из больницы, Жан с трудом держит оборону.
Кристиан поднялся, подошел к кровати.
- У тебя все в порядке? – спросил Этьен, глядя на друга. Он слишком хорошо знал его, чтобы не заметить набежавшие на лоб тучки, заторможенность во взгляде. Кристиан то и дело уходил в себя, в какие-то свои мысли.
- Да, все нормально, - кивнул Кристиан, даже улыбнулся. Но Этьен не мог не заметить натянутость этой улыбки.
- Можешь не говорить, только не ври. Ладно?
Кристиан кивнул, пожал руку Этьена и пошел к выходу. Этьен проводил его взглядом. Хлопнула дверь. Этьен поднял глаза на вошедшую в комнату Изабеллу Рональдовну. Она пошла, села на край кровати и протянула ему чашку с каким-то напитком. Этьен не посмел возражать и, морщась и прерываясь, выпил его.
- К утру будете, как огурчик, - улыбнулась Изабелла Рональдовна, поднялась, взяла с кресла плед и укрыла им Леона. – Ваши физические раны мы за ночь вылечим. А вот сердечные раны вашего друга… - Этьен стремительно поднял на старушку глаза, поняв, что та говорит о Кристиане, - может вылечить только время, он сам и провидение. Его история еще не закончилась, и финал пока остается открытым…
Дверь комнаты давно закрылась. Этьен лежал, прислушиваясь к дыханию Леона в кресле, и все думал над словами старушки. Если бы он мог помочь Кристиану… Но он и сам чувствовал, что это только его дело, и он один может разрешить его.
Саша радостно выбежала на улицу, увидев в окно подъезжающую машину Кристиана. Она распахнула входную дверь как раз в тот момент, когда Джоанна выходила из машины. Повиснув у нее на шее, никак не могла отпустить. События последних двух суток прилично потрепали всем нервы.
- Я скажу Одри, что у нас сегодня праздничный ужин! - скинув шаль прямо на стул в прихожей, Саша повернулась к отцу и Джоанне, улыбнулась и побежала в сторону кухни.
- Надо им помочь. – Джоанна посмотрела на Кристиана.
- Отдохни, - он принял у нее пальто, – Жан отпустил тебя с условием, что в ближайшие хотя бы пару дней ты не будешь напрягаться.
Джоанна улыбнулась, подошла к нему и положила руки на плечи. Конечно, она заметила, что с ним происходит что-то непонятное, но впервые за все время, что они вместе, он не начинал первым разговор. А ведь у них давно повелось не держать проблемы в себе и обсуждать их сразу, не дожидаясь, пока они глухой стеной встанут между ними.
- Что с тобой? – осторожно спросила она, обнимая его за шею.
Ее руки коснулись его шеи, привычно погрузившись в волосы, но Кристиан вдруг почувствовал, как весь словно сжался. Его не покидало ощущение, что той ночью с Марго он словно предал Джоанну. И даже тот факт, что этим он спас ей жизнь, не успокаивал ни его сердце, ни его совесть.
- Тебе надо переодеться и отдохнуть, - зачем-то свернул он разговор, - а мне немного поработать.
Она кивнула, несколько секунд внимательно смотрела ему в глаза, потом отпустила и пошла в спальню. Постояв какое-то время, прислоненный к стене, Кристиан пошел следом.
И хотя ей казалось, что она нормально себя чувствует, последствия отравления все еще давали о себе знать. Джоанна даже не заметила, как уснула, хотя просто прилегла после душа, как ей казалось, на несколько минут. Когда она открыла глаза, часы показывали почти семь вечера.
В тот же момент послышался стук в дверь. Показавшаяся голова Рона сообщила, что ужин на столе и ждут только ее с Кристианом.
Улыбнувшись сыну, Джоанна отправила его передать, что они сейчас будут. Поднявшись с кровати, поправила растрепавшиеся волосы и отправилась в кабинет Кристиана.
- Можно? – заглянула в кабинет, прикрыла за собой дверь и подошла к столу.
- Я сейчас… - он сделал какие-то пометки в лежащих перед ним бумагах и закрыл папку. Выключил компьютер и поднялся из-за стола.
Все это время Джоанна сидела на краешке стола, смотря на него.
- Что с тобой? - Она остановила его, когда он проходил мимо нее. - Я же вижу. С тех пор, как я очнулась, ты сам не свой. Все же хорошо, я в порядке. Жан с Сашей нашли противоядие…
- Откуда ты знаешь? – он прервал ее, почему-то вздрогнув от ее последних слов.
- Саша сказала.
«Дожил, дочь покрывает его…»
- Она сказала, что они смогли не без помощи ее бабушки найти противоядия для Этьена и меня, что…
- Противоядие для Этьена действительно нашли Саша и ее бабушка. А вот для тебя…
Кристиан вдруг понял, что не может больше молчать, не может врать. Он с самого начала знал, что скрывать правду не станет. Все эти годы, проведенные с Джоанной, научили его отвечать за свои поступки. Кри-кри двадцапятилетней давности, возможно, и промолчал бы, не сочтя это вообще ложью, или оправдав это спасением жизни. Но для него сегодняшнего оправданий не существовало. Он поднял на нее глаза.
- Я должен тебе кое-что сказать.
Ну, где же они!? Ужин скоро остынет. Саша торопливо шла по коридору в сторону кабинета отца. Пробегая через холл, вдруг замерла, бросив взгляд в окно.
- Что ты делаешь!?
Она выскочила на улицу, не накинув даже шаль. Подбежала к машине как раз в тот момент, когда Кристиан, закинув дорожную сумку на заднее сиденье, захлопнул дверь.
- Малыш… - он повернулся к ней, взял ее дрожащие руки в свои.
- Ты что… рассказал ей? – Саша покачала головой.
- Я не мог ей врать. – Кристиан выдохнул, посмотрел куда-то в сторону, снова вернулся взглядом к Саше. – Я бы все равно не смог жить с этим, каждый день думать об этом. Я должен был найти другой выход. Но я не смог.
- У тебя не было времени! Что ты мог сделать за те несколько часов? Это был единственный на тот момент выход! Та женщина не оставила тебе выбора! Она прекрасно понимала, что ради Джоанны ты пойдешь на все! Бывает сексуальное, бывает физическое, а бывает и психологическое насилие!
- Как бы мы с тобой это не называли, - прервал ее Кристиан, - суть от этого не меняется. Я изменил ей, я предал ее.
- Ты с ума сошёл!? Ты спас ей жизнь! И то, какую цену ты за это заплатил, это твоя боль, а не вина! - Саша качала головой, она уже почти ничего не видела сквозь пелену слез. – Как она могла выгнать тебя?
- Она не выгоняла. – Кристиан мягко взял голову дочери руками, вытер слезы. – Но я слишком хорошо ее знаю. Сейчас ей нужно время. Чтобы уложить все это в голове. Чтобы принять или… - он сделал паузу, - не принять случившееся. Это было. Мне с этим дальше жить. Ей с этим дальше жить. Но делать вид, что ничего не произошло, ни она, ни я не сможем. Я должен был найти другой выход. Или хотя бы совладать с собой. А получается, что я предал не только ее, но и себя самого.
- Ты должен только одно… - Саша вдруг обхватила его за шею, обняв крепко-крепко, - остаться…
- Прости… - Кристиан прижал ее к себе, обнимал, поглаживая по спине, потом отстранился. Прежде чем сесть в машину, обернулся, бросив взгляд на дом.
Саша стояла и смотрела вслед удаляющимся фарам. Потом повернулась назад, увидела, как колыхнулась штора в одном из окон. Глотая слезы, медленно пошла в дом. Проходя мимо спальни отца и Джоанны, увидела полоску света под дверью, остановилась, стояла долго, держась за ручку двери, но открыть так и не решилась.
Первое, что увидел Леон, открыв глаза, был сидящий напротив него на кровати Этьен. Часы показывали четыре утра.
- Отвезешь меня в аэропорт, - коротко сказал он.
Документы были при нем, вещи он решил забрать у Кристиана и Джоанны позже. Изабелла Рональдовна спорить не стала, напоила их кофе, и уже в пять они выезжали из ворот ее дома.
Высадив Этьена у входа в главный терминал, Леон решил, что домой ехать уже не имеет смысла. Да и поработать в тишине, пока Управление еще не превратилось в гудящий улей, тоже неплохо.
Въезжая на парковку, он с удивлением увидел там машину Кристиана. И судя по нападавшему на нее снегу, стояла она там как минимум всю ночь. Захлопнув дверь, Леон поднял голову и увидел тусклый свет в нужном ему окне.
Кристиана он застал на кухне в его приемной засыпающим кофе в кофеварку.
- Ни свет, ни заря? – спросил, прислонившись к дверному косяку.
- Да, решил пораньше приехать, - не оборачиваясь, ответил Кристиан, включил кофеварку. – Из-за последних дней текучки накопилось.
- Хватит врать.
Кристиан повернулся и посмотрел на него.
- Ты ночевал здесь.
Это даже был не вопрос, а констатация факта. Помятый ворот рубашки, щетина и круги под глазами красноречиво говорили о том, где именно Кристиан провел ночь.
- Пошли.
Махнув рукой, Кристиан направился в кабинет. Леон молча последовал за ним. Кристиан вытащил из кармана куртки сложенный вчетверо листок, что-то дописал на нем и протянул Леону.
- Не волнуйся, - бросив короткий взгляд на листок, Леон поднял глаза на Кристиана, - я тебе ее из-под земли достану.
========== Последний рейс, или на выход, господа. ==========
« - Не дури, Маргарита. И не строй из себя недотрогу. А то я не видел, как ты на его сына поглядывала!
- Сыну двадцать, а ему…!
- И что? Красиво жить любишь? Шмотки красивые любишь? Так сделай хоть что-нибудь, чтобы заработать их!
- Ты просишь меня? Лечь? Под старика? Да кто ты после этого!?
- Ему и шестидесяти нет, не переломишься разок. Я все сказал.»
Она тогда сидела и глотала слезы. Ей восемнадцать, она влюблена в сына папиного начальника. Строит красивые планы. И вдруг… Тот оказывается положил на нее глаз и недвусмысленно намекнул отцу, что, если тот хочет сохранить теплое местечко… Он даже не думал. И не оставил ей выбора.
Как она тогда выжила? И физически, и морально? Тогда ли сломалась? Или позже, когда его сын в порыве разговора назвал ее шлюхой?
Но именно тогда и родилась в ней нынешняя Маргарита. С ее холодно-циничным отношением к мужчинам, с ее навязчивым желанием снова и снова наказывать их. За ее сломанные мечты, за ее разрушенную жизнь и убитую душу. Когда ей наскучили легкие победы, мужчины, что сами шли за ней, только улыбнись, она взялась за «тяжелую артиллерию». Сломать, подчинить себе сильного мужчину было непросто, тем сильнее тешила ее раненое самолюбие очередная победа. Она шла, перешагивая через них, втаптывая их, как когда-то один из них втоптал ее, оставляя после себя разрушенные семьи, сломанные карьеры, самоубийства, скандалы. Ей было плевать на них, ее разбитое сердце и мертвая душа уже никак не реагировали на сожженные в пепел «города», что она оставляла за своей спиной.