Информационную «крышу» криминальным группировкам и украинским националистам обеспечивала группа продажных журналистов и русофобов: Татьяна Коробова, Валентина Самар (ГТРК «Крым»), Павел Ломакин (газета «Таврические ведомости») и Григорий Иоффе (газета «Южный курьер»), лишенный аккредитации в парламенте за заказные пасквили против депутатов из блока «Россия», Госдумы РФ.
За эти заслуги перед «незалежной державой» и украинскими националистами он был удостоен звания «Заслуженный журналист Украины», высоких должностей на государственной службе. Впоследствии после возвращения полуострова в состав России эти метаморфозы не помешали политическому карьеристу возглавить Общественную палату Республики Крым. Апогей беспринципности и близорукости в подборе кадров на ключевые посты. С таким же успехом скандалистка Коробова, осевшая в Киеве, могла бы стать в Крыму министром культуры или информации. Оказывается, беспринципные и аморальные оборотни духовно близки любому правящему режиму, поэтому остаются на плаву
3. Тайна погребения
1
Милицейский темно-зеленого цвета УАЗ, а за ним белые “Жигули” съехали с евпаторийской трассы на проселочную, укатанную гравием дорогу, ведущую в небольшое село со сверкающей на солнце в низине оврага чашей пруда с раскидистыми ивами по берегам.
– Езжайте в район кладбища, – велел водителю-сержанту инженер мобильной компании добродушный Никифор Кендюх и пояснил. – При наличии мобильного телефона метод триангуляции позволяет установить место нахождения человека с точностью до одного метра. SIM-карта в любом телефоне одновременно является приемником и передатчиком.
Сложнее, конечно, установить координаты, если абонент в тот момент не пользуется мобильником. Но с помощью мощного компьютера, имея образец голоса абонента и приблизительное место его нахождения, можно решить и такую задачу по его поиску. В данной ситуации, именно там зафиксирован прием сигнала на мобильный телефон господина Рудь.
– Значит, вы предполагаете, что его спрятали на кладбище? – спросил следователь Юрий Драгин.
– Если бы не спрятали, то он бы ответил на вызов. Я подозреваю худший вариант – его, если использовать бандитский жаргон, зарыли. Для этого и кладбище, а вот в каком месте, нам предстоит определить.
– Да, злодеям в оригинальности не откажешь, – заметил следователь.– К каким только способам не прибегают, чтобы замести следы, и уйти от карающего меча правосудия и возмездия.
УА3 и “Жигули” с тыльной, неогороженной стороны подъехали к неухоженному сельскому погосту. Сотрудники оперативно-следственной группы вышли из автомобилей, а из заднего отсека УАЗа спрыгнул кинолог с овчаркой. Следом за Драгиным и Кендюхом подошли к ряду желтеющих свежей глиной захоронений.
Ветер развевал черные траурные ленты, шелестел вощеными листьями и цветами венков на металлических каркасах. Эксперт-криминалист капитан милиции Андрей Звенько, вооружившись видеокамерой, внимательно осмотрел территорию, захоронения, но ничего подозрительного и странного не приметил. Вспугнутые людьми, низко с тревожными криками пролетели вороны, расселись на кустах туи, сирени, шиповника, на металлические оградки.
– Где же его искать? – обратился к инженеру Юрий Владимирович. – Не вскрывать же все могилы подряд, что является вандализмом. Хотя его могли спрятать и где-то в стороне, в закутке кладбища.
– В стороне и в закутке не могли, иначе какой был бы смысл везти на кладбище,– отозвался инженер Никифор и на вопрошающий взгляд следователя пояснил.– Дело в том, что в любом случае после тайного захоронения земля бы просела. Рано или поздно труп бы обнаружили и по факту занялись бы расследованием. Поэтому, наверняка, депутата закопали в свежее захоронение. Грунт, конечно, тоже осядет, но это естественно и не вызовет у родственников усопшего подозрений, что к гробу еще кого-то подселили.
– Логично, как я об этом не подумал,– восхитился ходом мысли Кендюха следователь. – Действительно, если бы труп закопали где-нибудь в безлюдном месте или, подцепив тяжелый груз, утопили в водоеме, то в любом случае те же грибники, пастухи животных, коров, овец или коз, вездесущие подростки, его бы обнаружили, а в могиле никто ковыряться не станет, ибо она для этого и предназначена. Вот так ушлые злодеи, все наперед предусмотрели.
– Да, голь на выдумку хитра, – подал голос старший оперуполномоченный угрозыска майор милиции Иван Чепурной.
– Это не голь, а похоже профессионалы-киллеры, действовали по заказу, – возразил Юрий Владимирович.
– Наберите еще раз номер мобильного телефона Рудя, пока не сел аккумулятор,– велел инженер, настроив прибор – пеленгатор сигналов.– Может, удастся точнее определить место приема сигнала.
Драгин выполнил его просьбу – сигнал пошел, но никто не ответил на вызов. Кендюх, переходя с прибором от одной свежей могилы к другой, пытался точно определить, в каком захоронении находится аппарат приема и выбрал крайнюю могилу. Взглянул на свежеструганный деревянный крест с табличкой, на которой значилась фамилия усопшей женщины, даты рождения и смерти. “Наверное, погребение недельной давности, – подумал Никифор.– Еще не успели черные ленты, венки и цветы поблекнуть и выгореть на солнце”.
– Вот здесь, больше шансов обнаружить пропажу, чем в других могилах,– предположил он.
– Старшина, проверь-ка, может твой пес следы унюхает! – приказал Драгин кинологу старшине Алексею Шпигу, державшему на паводке немецкую овчарку черной масти.
– Чак, след!– подал тот команду, и пес принялся обнюхивать землю вокруг захоронения, но, видимо, среди множества запахов сложно было сделать выбор.
– Ладно, Чак, нам еще приходится, когда обнаружим труп,– произнес следователь и велел двум мужчинам, отбывающим административное наказание, взятым для землеройных работ:
– Давайте, мужики, живо за дело!
Они хмуро переглянулись, ибо не могли представить, что придется исполнять роль гробокопателей. Но, будучи подневольными, не посмели ослушаться из опасения, что увеличат срок ареста. Прежде, чем взяться за лопаты, освободили холмик от венков и цветов.
– Надо бы председателя сельсовета и родственников усопшей предупредить и пригласить, чтобы не возникло инцидента и неприятностей,– предложил майор.
– Знаю, что надо, но время не терпит? Я сельского голову предупредил и потребовал, чтобы он молчал, иначе возникнет ажиотаж. К тому же мы не собираемся проводить эксгумацию трупа женщины, а ищем депутата Рудь,– возразил следователь.– Ты не знаешь крестьян, соберутся всем селом, как на зрелище. Шум, гам, крики, истерики, слезы и обмороки. Зачем нам этот спектакль? Быстро управимся, чтобы не вызывать паники и ажиотажа среди населения.
– Ваше слово последнее, как руководителя группы, – согласился Чепурной. Между тем мужики, ловко орудуя лопатами, разрыли холмик, под которым обозначились края могилы и стали ее углублять. Скопление людей на окраине кладбища, автомобили привлекли внимание. Поблизости от погоста за стадом коз и козлят, щипавших траву, присматривал небольшого роста старик в зипуне и картузе. Следователь с опаской поглядывал в его сторону и предчувствие сбылось. Он увидел, как козопас засеменил к месту событий.
– Несет же нелегкая незваного зрителя,– с досадой произнес Драгин. Старик подошел, прикрыв ладонью от лучей солнца глаза и часть лица с сетками морщин. Следом за ним притащились козы с козлятами.
– Бувай, здоровы, хлопцы! – слегка картавя, произнес он. – Не говорю, Бог в помощь, потому что в таком деле у вас сатана помощник.
– Тоже будь здоров, крестьянин, не кашляй! – за всех ответил Чепурной, окинув пришельца в неказистой крестьянской экипировке.
– Зачем вы, Никитичну, царствие ей небесное откапываете?– с упреком и недоумением спросил козопас.– Она только на прошлой неделе преставилась, Богу душу отдала. Документ, разрешение у вас есть на рытье могилы? У ее дочки, Степаниды, спросили, аль нет?
– Все у нас есть, – ответил майор.– А ты, дед, что, комендант кладбища, почему так волнуешься, переживаешь за трупы? Лучше займись своими козами, а то они бельма вытаращили.
– Не комендант, но мне здесь тоже скоро лежать придется,– хмуро ответил абориген. – Вдруг какому-то козлу моча в голову ударит, захочет меня откопать. Кому такое приятно, скажите на милость?
– Ты, дед, здесь права не качай, прикуси язык,– сурово произнес майор.– Здесь козлов нет, все люди при исполнении. Живи долго, аксакал, гони прочь отсель свое стадо, эту козлиную публику, пока я не затравил овчаркой. Не мешай работать. Иди себе подобру, поздорову.
– Глупа, гидотна у вас праця, навищо потрибно покойников выкапывать та обшукувать?– заметил козопас.– Ни за какие бы деньги не согласился. Зараз пригоню гурт быков и барашек. Воны вас затопчут, забодают.
– Дюже злякався, – в тон аборигену произнес Чепурной и пригрозил.– Сейчас, как шарахну пистолетом промеж глаз, покатишься со своим стадом колбасой.
– Хотел вас угостить целебным козьим молоком, чтобы не болели и долго жили, – сообщил козопас и недовольно проворчал. – А теперь, гробокопатели, хрен вам на рыло.
– Полегче, старый пень, а то живо отправлю тебя за мелкое хулиганство в клоповник на пятнадцать суток. Там тебе зеки быстро мозги вправят, – пригрозил Чепурной. – А коз твоих, блудливых и паршивых, конфискую в доход государства.
– Не имеешь права, кишка тонка, – съязвил абориген.
– Вали-ка отсюда, козодой со своим паршивым стадом, – ощутив специфический запах от животных, приказал майор. – Всю атмосферу испортил, не мешай работать.
– Там, где воняет, там и пахнет, – заявил сметливый старик. – Наверное, жареную козлятину под первач с аппетитом бы слопал.
– Вот заноза, банный лист, – вздохнул офицер.
Дед, не внял угрозам, топтался на месте. Сам он и козы, вытаращив глаза, с любопытством взирали на углубление под лопатами мужиков. Напротив, старик достал пачку сигарет и закурил.
– Давай-ка, греби отсюда! Не устраивай посиделки,– на более понятном для него языке приказал Чепурной и, глядя на собаку, произнес. – Чак.
Пес насторожился, что возымело действие на старика. Он засеменил в сторону, а за ним и стадо. Спустя несколько минут, дед погнал коз к ближайшему подворью.
– Вот напасть, лыжи дед навострил, откуда и прыть взялась,– с досадой сказал следователь Драгин. – Разнесет, как сорока, новость и сейчас полсела прибежит. Вы давайте, мужики, живее, а то словно сонные мухи ковыряетесь. Бабьих истерик и проклятий нам здесь не хватало.
Юрий Владимирович с тревогой наблюдал, как шустрый козопас перебегал от одного двора и дома к другому, явно делясь необычной новостью о неизвестных гробокопателях.
– Этот дед нам всю малину испортить,– подтвердил Чепурной.– Будьте готовы к нашествию зрителей. Разве кто из них пропустит такое необычное зрелище. Что ж выдержим натиск, заняв круговую оборону.
Сказал, как в воду поглядел. От одного из домов, через огород галопом понеслась крупная, будто копна, женщина с вилами в руках. Было видно, как ветер, словно гриву кобылицы, развевает распущенные волосы. Лавируя среди могил, оградок и кустов, она приблизилась к месту раскопа.
В ее расширившихся зрачках майор прочитал гнев и безумие. Ее можно был воспринять за сумасшедшую. Копатели замерли в растерянности, взирая на офицеров.
– Что вы делаете, варвары?! Прекратите рытье! Заколю, и ничего мне не будет,– потрясала она вилами. Потом попыталась вырвать из рук одного из мужиков штыковую лопату.
– Гражданка, стоять! Ни с места, а то стрельну! – приказал следователь и для устрашения обнажил пистолет.
– Прекратите осквернять могилу! Господи, мамочка, за что нам такое наказание? – запричитала она. – И на этом, и на том свете нет тебе покоя. Я – Степанида Даниловна Клуша, а вы кто такие? Почему грабите могилу моей матуси, кто вас нанял?
– Успокойся, Клуша, мы, сотрудники прокуратуры и милиции. Никто гроб с вашей матушкой открывать не собирается, – Драгин отвел ее в сторону от копателей.– По нашим сведениям здесь, возможно, спрятан труп человека, которого мы разыскиваем. Вот это, действительно кощунство. Извините, мы не хотели вас лишний раз травмировать, но этот дед с козами всполошил все село.
– Какого еще человека, чей труп? Когда мы хоронили, то в могиле никого не было?– опешила Степанида.
– Очевидно, тайно ночью захоронили, чтобы надежно скрыть следы преступления.
– Зачем вы здесь кино снимаете и собаку притащили для охраны?– неожиданно насторожилась она, метнув недоверчивый взгляд на Звенько.– Вы, что все рехнулись? Вздумали среди бела дня ограбить матушку и на пленку ужасы снимать. Она бедная, умерла в нищете, ни золота, ни драгоценностей. Вы не там ищите, езжайте в город, на кладбище Абдал, там богатые захоронения под мраморными, бронзовыми и гранитными памятниками. С виду вроде приличные граждане, а ведете себя, как дикари.
– Прошу вас, не устраивайте истерик,– попросил Юрий Владимирович.– Вот санкция прокурора. Как только обнаружим труп, сразу же могилу приведем в порядок, будет лучше прежней. К тому же, пока почва не успела осесть, нет надгробия и памятника. Это же не братская могила, чтобы в ней без вашего согласия находился чужой труп. Хотя, конечно, никто никогда бы об этом не узнал.
– Откуда вам известно, что там чужой труп?
–Тайна следствия, которую я не имею право разглашать,– ответил Юрий Владимирович.
Степанида, наверное, трезво оценив ситуацию и, поняв, что у них нет злых, корыстных намерений, немного успокоилась, неотрывно глядя в углубляющийся раскоп. Мужики усердно выбрасывали мягкий глинистый грунт по сторонам могилы. К тому времени собралось человек пятнадцать жителей села: деды, старушки, ребятишки, а среди них и знакомый козопас, поднявший земляков против супостатов.
– Вуйко, чому воны цэ роблять? – обернулась Клуша к козопасу.
– Мабуть, з глузду зьихалы, – ответил он и покрутил пальцем у виска. – Я же тебе Степанида, правду сказывал, а ты еще не верила, думала, что спьяну заливаю байки. Работа у них такая, ни стыда, ни совести у этих городских господ и панов. Приехали, словно на собственный хутор, и роются, как кроты в чужих могилах, трупы, останки тревожат. Что им от покойницы надобно? Живых надо бояться, от мертвых никакого вреда. Лежат себе в рядок и никого не беспокоят.
– Сказывают, Кузьмич, что чужой труп ищут, кто-то может из морга или квартиры похитил,– отозвалась Степанида. – Оказывается и за трупами тоже охотятся, наверное, чтобы получить выкуп.
– Так что они теперь все могилы будут разрывать? Это ж уму непостижимо!– в отчаянии старик сорвал с головы картуз. – Мать честная, не приведи Господь.
– Что ты, дед, как провокатор, панику сеешь, вредную агитацию разводишь?– вплотную приблизился к нему майор. – Прекрати будоражить население, иначе я тебя оштрафую или арестую на пятнадцать суток за нарушение общественного порядка.
– К черту такой порядок, если в могилах ковыряетесь,– возразил Кузьмич.– Например, вдруг я помру. Меня тоже будете, то закапывать, то откапывать, словно какую-то куклу или деревяшку, кому это понравится? Не по-божески это, не по-христиански.
Толпа зевак все пополнялась. Цепочкой по тропинкам потянулся народ из отдаленных домов, даже из соседнего села, расположенного в двух километрах – вместо почтовых голубей, сработала, так называемая, “цыганская почта”. Может, кто-то по телефону о событии сообщил или послали подростка-гонца. Последним приковылял древний дед с ржавой берданкой в дрожащих руках.
– Во, еще один партизан, защитник пожаловал,– улыбнулся Драгин, глядя на потешного старожила. – Сидел бы ты, дед, на печи и жевал калачи. Ружье то зарегистрировано, есть разрешение на пользование?
– Не чую, шо, ты кажешь? – переспросил глухой аксакал.
– Рушныця зарегистрирована, чи як? – на сей раз, в тон ему, спросил Чепурной.
– Вона, вже давно не стриляе, – признался аксакал.