- Хм - ага, приподнял бровь, посмотрел не сквозь, а на меня, словно первый раз увидел. Хорошо еще, что я с утра, в предвкушении визита к начальству в вид себя привел, усы подстриг и закрутил лихо, бороденку подровнял, подбрил щеки. Форма одежды тоже соответствует, благо мне, как комвзвода, теперь парни и сапоги начищают и прочее в порядке держат, не из барства, а потому что у комвзвода и так хлопот много. Ну, еще, можно потешить надеждой, из уважения. Я не самый плохой взводный, и кто поопытнее, это понимают. Так вот, выгляжу я как надо, и все побрякушки на месте, и нашивочка. Полкан выглядит не паркетным, видать соображает, потому что взгляд немного меняется, уже с интересом оглядывает. Лейтенант, впрочем, истолковывает это по-своему:
- Они, Ваш-пство, там все недисциплинированные, осмелюсь доложить. Наверняка пьяные, и вообще. Их надобно разоружить, и под арест! Как бы чего не вышло-то, в ситуации... - и он машинально потирает набухающую уже скулу - Это же не солдаты, а шваль какая-то, разбойники...
- Сержант, что там у тебя на барже творится? Лейтенант докладывает, твой солдат на него напал, остальные в исподнем с винтовками скачут? В чем дело? - брови сдвинул сурово, голос прямо-таки громовержащий, офицеры вокруг напряглись - а мне видно, что глаза у полкана веселые.
- Виноват, господин полковник. Солдат, допустивший оплошность, будет моей властью непременно строго наказан! - лишний раз грубо намекаю, что мы ему не подчиняемся особо-то. Но полковник, похоже, не обижается, в отличие от загудевших офицеров - те намек ясно уловили.
- За что ж ты его накажешь, сержант?
- Он, господин полковник, извиняюсь на простом слове, из вонючих мужиков...
- Но-но, сержант, ты б потише... Сам, что ли, из благородных? Мой прадед, кстати, тоже из мужиков, так-то.
- Виноват, Ваше превосходительство! Да только...
- Ладно! Так чего твой солдат там натворил? Лейтенант говорит, напали на него?
- Солдат сей, господин полковник, как есть малообразованная деревенщина. Насилу уставы в него вбил. Да только и то бестолку. Он, поганец, обязан был что? - по уставу, огласить господину лейтенанту, что проход воспрещен, что он имеет намеренье применить оружие в случае неповиновения... А уж коли всего этого и не успел - то обязан был вежливо и аккуратно застрелить господина лейтенанта на месте. А не кидаться бить его прикладом некультурно и невежливо. Я ж и говорю, Ваше превосходительство - мужичье, что с него взять. И это еще не самый худший, осмелюсь доложить - этот три недели на передовой провел, и из трех атак живым вышел, а обычно у меня селюки и одной атаки, первой, не переживали. Но, все равно, как видите - туп, как пробка. Так что, Ваше превосходительство, наказание ему будет мною применено суровое и неотвратимое, за глупость его природную и нерасторопность...
Лейтенант аж побагровел весь, особенно отметина на скуле, за кобуру хвататься начал, пасть раззявил, намереваясь наверняка что-то высказать, да только полковник его опередил, вежливо поинтересовавшись, так ли все было, и, не дав ответить - а хорошо ли лейтенант осведомлен о правах часового? Лейтенант, враз сдувшись и побледнев, что-то заблеял, но был заткнут одним жестом. Некоторые офицеры тихонько похрюкивали, иные всеж кривились недовольно. Полкан снова ко мне поворачивается, уже откровенно улыбаясь:
- А чего твои солдаты, лейтенант говорит, в исподнем по палубе скакали?
- А обалдуй этот, господин генерал, часовой который, он же тревогу поднял, как положено - а они ж на фронте думать отвыкли, на фронте, Ваше превосходительство, думать некогда - вот и похватали кто-чего, да бегом на позицию, не до одевания. Тем более что - коли убьют, все одно потом разденут...
- Хм... Все у тебя такие, с фронта?
- Так точно, господин полковник! Весь взвод... точнее, то, что от него осталось...
- Ну... что ж... Это, пожалуй, хорошо.... Даже, пожалуй, очень хорошо... И, как нельзя, вовремя... Лейтенант!
- Я!
- Организуйте приемку секретного груза... Да просто я сейчас бумаги подпишу сержанту, а вы охрану смените! Поставите там несколько матросов с 'Забияки', да и все. Не до того сейчас. И - проводить сержанта с его людьми в распоряжение майора Горна, рисского военного советника. Выполняйте!
- Господин полковник, разрешите задать вопрос?
- Чего тебе, сержант? Что-то неясно? Бумагу я тебе подписал, ответственность за груз на мне, чего тебе еще непонятно?
- Ничего непонятно, господин полковник.
- Приказ тебе ясен?
- Так точно!
- Вот и изволь выполнять! А Горн тебе все объяснит... Марш!
... Лейтенант, понятное дело, оказался сволочью, и на сборы дал три минуты, пока его солдатик бегал с приказом за морячками, а мы с ним осматривали и сверяли наличие и печати. Думал как-то уязвить наших, или очередной скандал устроить. Ан хер там в нос. Все было готово, скорее всего, через минуты после нашего отбытия к полковнику, все собрано, включая и мое барахло. Так что единственное, что мне осталось сделать - изъять из ящика с документами мои бумаги. Личный состав встретил нас по выходу из надстройки построенным на палубе с полной выкладкой, в почти идеальном, по фронтовым меркам, строю. Не выгорела лейтенанту его пакость. Сдали пост морякам, и отправились вон из порта в город. Лейтенант с парой своих солдатиков впереди, я за ними, а за мной, в ряд по трое - все мое воинство. И ведь поганцы, чуют ситуацию - шаг печатают, звонко так, по узким тихим улочкам, впечатлительно выходит, словно и не неполный взвод топает, а чуть ли не рота. Солдатики с лейтенантом аж оглядываются нервно. В тишине хрумканье сапог по брусчатке, даром что подковок у нас нет особо, грозно звучит.
Вот, кстати сказать, чего-то улицы больно уж пустые. Я ведь, впервые, выходит, в настоящий-то, большой город тут попал. Так сказать, мегаполис. До того максимум райцентр в Валаше видел, это не сравнить. Но вот и в том райцентре жизнь как-то кипела всерьез, а тут - как вымерло. Сам-то город в общем-то, солидный. Дома практически начиная от порта - минимум трехэтажные, а где и четыре-пять, Питер, если в центре, напоминает. Красивые дома, с облицовкой гранитом и мрамором местами, с лепниной есть, иные и с курдонерами, улицы мощеные сплошь, и тротуары в плитке, и даже, судя по всему, ливневая (а может и иная какая) канализация имеется. Кованые ограды, литые тумбы, фонари... Цивилизация, как есть. Правда что, у речпорта проплывая, мы видели и вполне себе район трущобный, лачуги и просто частный сектор, а тут-то самый пожалуй центр города. Однако ж, тем более непонятно, чего так все мертво-то. Ни души на улицах, только кое-где у домов прохаживаются полицейские да несколько охранников частных, с дробовиками. Нешто тут так шалят? А на перекрестке и вовсе стоит патруль солдатский, ландскнехты городские, винтовки со штыками, и немало, шестеро сразу, при сержанте. Нас, впрочем, посторонившись, пропустили - то ли лейтенанта знают в лицо, то ли так службу хреново несут. Однако в целом ощущение неправильности и очередной задницы все усиливалось. Идти нам пришлось недолго - свернув пару раз, дошли до частного особнячка за серьезной такой оградой, над которым вился рисский флаг. Там нас остановили, лейтенант предъявил бумаги, и только спустя несколько минут мы смогли пройти на территорию, остановившись посреди просторного двора, не сказать забитого, но изрядно наполненного солдатами и офицерами в рисской форме. Все с оружием, на балкончике вот пулемет растопырился, и вокруг суетятся трое, чего-то там мудря с ним. Хорошо хоть, пушек не видать. А вот солдатики мне не понравились вовсе - как есть новобранцы в основном, да несколько явно тыловых, от новобранцев отличающиеся только нажратыми мордами, а ружья так же неумело держат. И офицерики какие-то злые и испуганные малость. Чегой-то тут у вас, ребята, совсем неладное творится. Неужто валашские парашютисты в окрестностях выбросились? Больше-то некому так напугать. Или все же пираты? Впрочем, сейчас, кажется так мне, все и выясним - лейтенант уже вернулся, в сопровождении молодцеватого рисского майора, с аккуратно подстриженными черными усами и легкой сединой на висках. Наверное, тот самый Горн. Вот сейчас все и выясним, в какую же именно задницу мы снова ухитрились попасть.
- Накрылся нам отдых - высказал негромко очевидное Коля, за что Борька его шепотом обматерил. И это правильно, это если бы дело было только в отдыхе, то мы бы это как-нибудь пережили. Но, сдается мне, отсутствием отдыха мы не отделаемся...
Майор, спустившись, останавливается, кивает лейтенанту, и с силой проводит ладонью по лицу - видок у него довольно замотанный. Постоял, вдохнул пару раз глубоко, явно стараясь немного взбодрится. Похоже, ночь не спавши, или около того. А дышится здесь хорошо - море все же. Я море не люблю, меньше, конечно, чем горы, но все равно. Глупое оно какое-то. И спрятаться негде. Но, многим нравится. И запах тут характерный, морской. Йодом, наверное. Или водорослями. Или солью. Не знаю чем. Ну, море, короче говоря. Море, оно и есть море. На реке-то запах другой, а как в речпорту вторую баржу отцепляли, так нанюхались - там несет и гнилой рыбой и смолой и лесом строевым и чорти-чем еще, гадость. Как там в этом гетто у порта живут - неясно. А тут-то совсем иначе. На мысу, который я видел с бастиона, вроде бы и пляжи есть. Поди, чистая публика отдыхает, загорает и купается, наверное. Тут, как кто-то из наших рассказывал, в Улле, место уникальное. Речпорт, считай, находится в широкой дельте реки Великой, фактически эта дельта образует почти пресноводный Ирбенский залив - на том берегу марка Ирбе с ее знаменитым угольным разрезом. А вот ВМБ Улле, как раз за этим мысом - уже в настоящем море. Соленом, пусть и в меру. И самое интересное, это природный феномен - благодаря прибрежному течению - граница между пресными и солеными водами - довольно четкая, они как бы и не смешиваются тут у Улле, даже, говорят, иногда можно это визуально наблюдать по цвету воды, если с возвышенности. И потому Улле очень популярен у судовладельцев - очень легко и просто производится 'естественная очистка' корпуса от всякой растительной и прочей органической дряни. Из соленой воды в пресную, или наоборот - и подыхает да отваливается все, в течение нескольких часов. Ну, не совсем все, но при регулярных таких процедурах килеваться для очистки надо раз в десять реже, а иным суденышкам 'эконом-класса', с небольшим сроком службы - и вовсе не нужно никогда, до самого списания на дрова.
Майор тем временем закончил рефлексотерапию, и подошел к нам. Откозыряв, протянул ему приказ и письмо Гэрта, доложился о численности и состоянии личного состава, приготовился к неприятностям. Однако Горн, отослав жестом лейтенанта, покивал, читая бумаги, и вдруг приказал отправить людей на кухню получить питание, а меня пригласил с собой. Недоумевая, я переложил бразды на Борю, и отправился, подозревая еще большие неприятности.
- Сержант, тут мне мой старый приятель Гэрт пишет, что у вас с собой бумаги, и вы желаете претендовать на перевод в армию Союза?
- Так точно - достаю из ранца бумаги, протягиваю, и сразу обрисовываю ситуацию - По совету его высокоблагородия капитана Гэрта как раз. Оне считают, что так бы мне самое правильное. Иначе мне карьеры никак не сделать, так оне мне и сказали, вашвысбродь.
- Хм... Гэрт всегда был мастер всяких таких... таких... да-с... - майор неопределенно потряс кистью в воздухе - Ну да дело не об этом... Подождите, сержант, я взгляну ваши бумаги - Гэрт больно уж вас рекомендует, а это было бы кстати... Пока можете курить, только отойдите к окну, я сегодня за ночь уже накурился, наверное, на ближайший месяц...
- Виноват, вашвысбродь, не курю!
- Ну... тогда... Вон там есть кофе в термосе, еще не остыл, пейте... я все равно его уже больше не могу видеть...
- Есть, вашвысбродь! - глупо кочевряжиться, когда аж целый майор настолько благосклонен к сержанту. Это конечно настораживает, но неприятностей от лишнего глотка кофе не прибавятся, а вот потом еще кофе могут и не предложить. Тем более рядом с кофе на тарелке какие-то вкусности, по виду нечто вроде венских вафель - а чего бы и не сожрать внаглую? Майор благосклонен не в меру, а пожрать не факт что выйдет - пайком, конечно, мои ребята на меня прихватят, но то паек. Кофе и вафли оказались, кстати, весьма недурственны...
- Однако, однако - закончил читать Горн - Да уж, сержант, если это все про вас хотя бы на половину правда... то вы мне тут попались крайне вовремя.
- Рад стараться, вашвысбродь! - выпучиваюсь я в фигуру аллегории служебного рвения.
- Послушай-ка... эээ... Йохан... Ты, я смотрю, человек бывалый. Не в тылу отсиживался. Начальство, конечно, не любишь - а кто его любит. Но я тоже не все время в штабах ошивался, да годы и здоровье не позволяют уже самому в бой идти. А в командиры попасть - происхождения на карьеру не хватило. Так что вот что. Ты давай-ка, брось вот это. Обращайся ко мне без всяких, господин майор. И дурака мне тут не включай, будь уж добр. Не то сейчас время. Все ясно?
- Так точно, господин майор. Чего неясного. Только бы вот про то, какое нынче время 'не то' - нельзя ли поподробнее? А то мне и господин полковник Палем то же самое говорил, и как раз сказал, мол, Вы мне все и разъясните.
- А вот это, сержант, ты сейчас все и узнаешь. За мной, пошли...
***
На совет в Филях это походило мало. Хорошо хоть не походило сильно и на совещание в рейхсканцелярии в апреле сорок пятого. Ну, то есть, оно все было где-то посередине. Как говорится, 'кампания была небольшая, но весьма представительная...'. Майор Горн, двое, кроме меня, сержантов, вида безмерно усатого и несколько престарелого, впрочем, с ухватками не писарей или там поваров, молоденький лейтенант и два капитана, причем только один из них выглядел достойно - второй был бледен и потен, как сволочь. Внешне он был грузен и плечист, но почему-то напоминал мне Кислярского из фильма 'Двенадцать стульев'. На стене небольшой комнатки, куда меня привел Горн, висел план Улле и окрестностей, на столе тоже разложены какие-то карты и бумаги. А в углу стоял карабин с подсумками на ремне, и шашка в ножнах. Все присутствующие, кстати говоря, были при оружии - и даже я, с полной выкладкой и карабином за плечом не выглядел полным дебилом - у капитана была на поясе здоровенная кобура рейтарского револьвера, а оба сержанта - так же как я с карабинами. В общем, атмосфера как-то немного нервировала. Горн жахнул стакан воды, и начал излагать ситуацию:
- Прежде всего... Пусть вам не кажется странным состав нашего совета. Если грубо сказать, то, кроме нас, на остальных офицеров и сержантов рассчитывать нечего. Да-с, господа. Все мы - единственные из состава всех рисских войск, имеющегося в Улле - очень небольшого состава, замечу! - кто имеет реальный боевой опыт... или, как капитан Макс, обязан быть в курсе всего. Остальные, да простят они мне такую оценку - штабные шаркуны и тыловые хомяки. Не стану их обвинять и хулить, большинство из них неплохо справляются со своими обязанностями в мирное время... Вот именно, в мирное! А сейчас, увы, они если и не обуза, то никак не полноценные боевые единицы! И тем более не командиры... Впрочем, нам и командовать-то особо нечем. Да, я не представил - это сержант Йохан. Со своим неполным взводом доставил с фронта секретный груз Палему... Взвод неполный, но все солдаты хоть немного, а пороху понюхали, а некоторые и вовсе можно сказать - ветераны. Сам сержант воюет с первого дня, начинал в войсках Барона... да-с!
- Судя по наградам, и у барона сержант не в тылу сидел - усмехается капитан со 'стечкиным' - Это, действительно, очень кстати...
- Да, так вот... я изложу кратко ситуацию, введя всех в курс дела, а затем - прошу высказывать свои мнения. Сержанты - без малейших условностей, сейчас ваше мнение ничуть не менее важно, чем мнение офицеров! Итак, начнем...
...Смысла пересказывать всю речь майора нет, а вкратце ситуация была такова. Позавчера в Улле начался мятеж части гарнизона, переросший в беспорядки. Или наоборот, беспорядки, окончившиеся мятежом. Уже неважно. Важно было другое. Войск в городе катастрофически нет. Городской полк с артиллерией и тылами, еще месяц назад отправился морем в Рюгель, чтобы там влиться в Южный фронт, нажимающий на Валаш. Союзники торопились успеть внести весомый вклад в победу, чтобы не остаться без трофеев. В победе уже не то чтобы не сомневались - Валаш сопротивлялся активно и местами наносил болезненные контрудары. Но все же в победу уже больше верили, чем сомневались. Как бы то ни было - городской полк убыл. Остался гарнизон, и немного жандармов. Да полиция - вот, собственно, и все. На счастье, взбунтовалась (или примкнула к бунтующей черни?) та часть гарнизона, что относилась, скорее, к тылам и учебке, а не артиллеристы городских укреплений. С другой стороны - по численности это было едва ли не две трети войск в городе. Ходили слухи, что солдаты взбунтовались 'не желая идти на бойню, от которой народу пользы нет, а богачам только прибыток'. Прямо родным и знакомым повеяло. Да и в целом мятеж был явно проплачен известно чьими деньгами, но лозунги были очень даже 'народные' - вне гарнизона ядро бунтовщиков составляли мастеровые с Пушзавода - одного из градообразующих предприятий в северном пригороде Улле. Само собой, требовали отмены штрафов и увольнений по причине военного времени, увеличения расценок за сверхурочную работу, улучшение условий труда и безопасности, ну и прочее подобное. Ну а в самом городе вылезли, как обычно, при любой сваре, трущобы - в том числе и речпорт, и подобные ему босяцкие долины. Там никаких политических требований не выдвигали, просто хотели как обычно немножечко пограбить под шумок. Тут еще, говорили, примешивается и вражда мафиозных кланов, и поддержка сторонников недавно отстраненного от должности (и жизни) второго секретаря горкома Алабина, пытавшегося ранее устроить провалашский переворот. Впрочем, эти тонкости были не столь важны уже. Пусть с этим потом соответствующие органы разбираются. А на сейчас имеем угрозу вооруженного захвата власти в Улле, причем по неким каналам есть сведения о намереньях кругов, близких к бывшему второму секретарю установить свою власть, инициировать выход Улле из Союза, и соответственно, из войны, ну и прочий сепаратизм, с учетом стратегического положения города, позволяющего контролировать устье Великой. Военной поддержки мятежникам ждать особо неоткуда, но вряд ли Союз рискнет вести действия против одного из своих городов, да и честно сказать - нечем, вот прямо сейчас, если все же возобладают мятежные, и возьмут укрепления городские. Придется полностью остановить наступление на Валаш с юга, и стянуть все войска Союза к Улле. И еще вопрос, не откажутся ли союзные солдаты воевать со своими же? Да и, намекнул майор, не факт, что в других городах Союза не начнутся некие центробежные процессы - противоречий на самом деле накопилось немало, а поскольку, из всех государств (известной мне части мира) Союз Городов был наиболее либеральным...