Дальше события начали развиваться очень стремительно. В смысле, я оказалась в его постели за считанные дни. А как сделал меня женщиной, так уже ни на сутки не отпускал без присмотра. Шутки, шутками, а свои желания этот мужчина привык исполнять. И его постоянным желанием стала с тех пор я. Об этом узнала быстро. А потом научилась заранее распознавать в нем смену настроения. Для этого только и надо было, внимательнее смотреть в его лицо. Слегка раскосые, цвета серой клубящейся дымки глаза, часто искрящиеся от сдерживаемого смеха, но как только их хозяин начинал чего-то или кого-то хотеть по настоящему, так темнели и становились двумя омутами. Следом за ними заострялись скулы. А потом на губах начинала играть улыбка. Она бывала разной, от широкой, до легкой и сдержанной, иногда походила на ухмылку. Но меня уже потом было не обмануть. Всегда заранее знала, что от жизни ждать: похвалы или взбучки, душевного разговора или словесной пытки. А уж когда он желал секса…
Так вот, тогда в кафе. Оказывается, я ему приглянулась сразу, он мне так потом и рассказывал. Лежал в постели рядом, весь утомленный и расслабленный после любовной игры, поглаживал кожу у меня на бедре и посвящал в ту историю. Его счастье, что хватило ума, пуститься в подобные откровения уже после нашей свадьбы.
Оказалось, этот Змей Искуситель приметил меня за соседним с ними столом в тот вечер сразу. Посмотрел пристально и сказал друзьям, что увидел ту, с кем проведет ближайшую ночь. Как вам такое? Его друзья, в отличие от него самого, тем вечером спиртным набрались знатно. Их сразу потянуло на подвиги. От этого мужики и проявили к нашему с девчонками столу живейший интерес. Но на меня был уже наложен запрет. Я знать не знала, а сидела, как бы с табличкой на шее «занято». Дальше у него со мной не заладилось. И рано домой собралась, и оказалась устойчивой к его неотразимой, как сам свято верил, внешности. Я с ним могла бы над этим поспорить, имела в виду внешность. Шарм был, определенно. Уверенность в себе и своих действиях имел на десятерых. Еще обладал неким магнетизмом, или как это еще называлось, не знала. Нельзя было забывать и об опыте. Имел просто огромный и жизненный и сексуальный опыт. И, представьте, ухнул все это на меня бедную девственницу, что только к тому моменту и имела, как первый опыт поцелуев. Кто он был после этого?
Мне на этот вопрос ответить не удалось. И сколько брови не хмурила, а долго сердиться на него тоже не смогла. Он же Змей, то есть Искуситель. Какие могли быть с ним выяснения отношений? И потом, Игорь сам предложил мне замужество. И скоро. Через три месяца наших жарких встреч на его квартире. Если разобраться, то для такого, как он, это был подвиг. Что касалось меня… что с меня было взять? Дуреха, несмышленая, зачарованная и загипнотизированная дуреха. Не иначе, как ядом меня всю пропитал. Использовал, ласкал и себе подчинял. Когда очнулась, оказалось, что он весь так в меня проник, и в кровь, и в нервы, и в разум, что жить без него уже не могла.
А очнулась я, как раз, через семь лет после нашего знакомства. К тому времени мы уже имели четырехлетнюю дочь. О нашей Полинке я задумалась в первую очередь, как только принялась анализировать и взвешивать свои наблюдения за поведением супруга в последнее время. Как уже сказала, началось все с замеченной мной скуки в его глазах. Дело было в гостях у институтской подруги. Анна позвала нас, чтобы отметить ее двадцати девятилетие. В этом году всем нам: Анне, Алле, Галине и мне; исполнится по двадцать девять. Анютин день рождения был первым в списке. У нее мы в тот вечер и собрались.
Игорь накануне вернулся из командировки. Он у меня врач, хирург. Часто бывал в отъездах, а объяснял это обменом специалистов между разными госпиталями и клиниками страны. Еще говорил, что такие поездки ему просто необходимы, чтобы повышать свой профессиональный уровень. Я не спорила и с расспросами не лезла. Так он меня воспитал. Все, что касалось его работы, нами не обсуждалось. Это правило внушил мне с первых дней совместного проживания. Сказано мне было, чтобы этой темы не касалась, я и слушалась. За что муж частенько гладил меня по голове, прижимал к себе и, целуя в уголок губ, называл его послушной девочкой.
Почему была такой паинькой? Может оттого, что все в семье у нас ладилось. В те дни, что Игорь бывал дома, мне отдавалось сто процентов его заботы и внимания. Любви мне его тоже хватало. Он, вообще, по природе своей был мужчиной темпераментным. И от своей спутницы требовал не малого. Я, грешным делом, даже иногда задумывалась, что бы со мной было, если бы не его командировки. Пришлось бы тоже придумывать головную боль и прочее, чтобы иногда отдохнуть от исполнения супружеского долга. А так, все складывалось неплохо.
И вот, мы пошли с ним в гости. Надо сказать, что ему идти не хотелось. Начал мне рассказывать, что утомился от перелета и с удовольствием остался бы дома. Еле уговорила не рушить компании. Тем более что нас пригласили заранее, и подруга долго к своему празднику готовилась. Игорь повздыхал и дал себя уломать. Так мы и оказались у Анюты на квартире.
Вечер был в разгаре. К тому времени прозвучало достаточно много тостов и пожеланий в адрес виновницы торжества, чтобы все собравшиеся успели ощутить хмель в крови и голове, и в ногах. И гости, и именинница приняли спиртных градусов достаточно, чтобы могли расслабиться даже самые скованные. Настал тот момент, когда шутки, все без исключения, казались смешными, а музыка подходила всем. Но только не моему мужу.
Да, он никогда не прикасался к спиртному. Это, кстати, тоже была тема, которую никогда не желал со мной обсуждать. Но раньше его трезвость не мешала ему веселиться вместе со всеми. Я никогда не ощущала его, вне общего праздника. Даже наоборот. Игорь чаще был душой компании, а не тянул на себя внимание каким-то отличным от других поведением. Сегодня на себя не был похож. Выполз из-за стола с угощениями, перебрался на мягкий диван и сидел на других посматривал, а сам в общем веселье участия не принимал.
Я попыталась дважды вытащить его в круг танцующих. Не получилось. Вяло только улыбнулся, похлопал меня по руке и подтолкнул к другим, чтобы веселилась без него. Что это значило? Непонимание зародило во мне настороженность. Она, в свою очередь, заставила более внимательно присмотреться к супругу. Вот тогда и приметила его необычный взгляд.
Он им, как бы, скользил по лицам и не замечал присутствующих. Могла поклясться, что был не с нами. А где тогда? Вопрос! Вот к нему подскочила Анюта. Поднесла бокал с минеральной водой, что тот обычно употреблял во время застолий. Сама она зажала в руке фужер с вином. Что-то ему сказала, наклонилась, чтобы коснуться краями стекла и получить хрустальный перезвон. Игоря звук как будто заинтересовал, склонил набок голову, то ли прислушиваясь, то ли задумавшись. Анна еще немного над ним постояла, чего-то ожидая. Но, похоже, ничего не дождалась, развернулась, несколько резковато, и исчезла за чужими спинами.
Тот его взгляд, что насторожил меня в первый раз, поймала именно тогда. Это им он проводил спину удаляющейся от него подруги. Но если бы только ее. Дальше мне еще раз пять пришлось наблюдать его скуку на протяжении остатка вечера. И вот, стояла я в плохо освещенном уголке комнаты, там, где только слабая лампа торшера рассеивала темноту. Прижимала к губам холодное стекло фужера, но не пила из него. И ждала. Пока не дождалась.
Я задумала за ним проследить и легко сделала это. Игорь водил взглядом по головам, спинам, стенам и стульям, а я наблюдала только за ним. Было странно и отчего-то тревожно не различать в его глазах привычных искорок, похожих на веселых чертенят. Даже, как будто, это были и не его глаза вовсе. Хотелось подойти и задать тот вопрос, который не давал мне покоя уже около часа.
– Что происходит? – Эти слова рвались из меня, подступили совсем близко, но я знала, что никак не смогу их произнести.
– Почему? – Спросил бы кто-нибудь.
Так приучил меня муж. Это я уже сейчас могла позволить себе такую вольность, а тогда была полностью его созданием. Если чего-то не понимала или тревожилась, должна была нежно обратить на себя внимание. Например, приласкаться к его плечу или трепетно заглянуть в глаза. Вопросы в лоб он не приветствовал. Нет, муж никогда на меня не кричал, особенно не раздражался, о рукоприкладстве вообще речи не было. Но умел так посмотреть или скроить такую мину, что чувствовала себя глупой и никчемной. Кому хочется ощущать себя идиоткой? Мне нет. Гораздо приятнее было получать его одобрение, ласки и заботу. Не могла отказать себе в этом. А потому и пошла у него на поводу, когда начал надо мной «воспитательный процесс».
И вот, наши глаза встретились. Я-то следила за ним, не отрываясь. Это Игорь соизволил, наконец, поинтересоваться, где была его жена. Или даже не искал меня, а просто перевел взгляд в другой конец комнаты и натолкнулся на мое подглядывание поверх хрустального фужера. Посмотрел, смерил безразличным взглядом и кивнул на место рядом с собой. А потом еще похлопал ладонью по сиденью рядом со своим бедром. Догадывалась, сделал это для того, чтобы у меня совсем не осталось сомнений, что от меня хотел.
Я и пошла. Неспешно. Наверное, даже по-своему грациозно. Потому что его глаза немного потеплели. Но привычных мне искорок и чертенят, все равно, в них не было. Подойдя к нему вплотную, села и прижалась к его боку. Это уже сделала по привычке, потому что раньше часто так делала. И ему всегда такое мое поведение нравилось. Как же я привыкла исполнять все его желания! А взамен получала неизменно поощрение. Вот и сейчас, его рука легла мне на голову и, поиграв волосами, отправилась потом к уху, а уже оттуда к шее.
– Что, Солнышко, натанцевалась? Вот и хорошо. Не пора ли нам домой? Пошли, Люсьен, баиньки.
Слышали бы вы его голос… Было странно, что не зевнул при этом. Я решила еще проверить, правильно ли поняла, как ему здесь все и все надоели, и, изогнувшись, заглянула в такие любимые глаза. Ошибки быть не могло, его все здесь утомило. Хотела уговорить себя, что это у него от усталости после командировки и перенесенного дальнего перелета. Кстати, а куда он летал? Муж не любил обсуждать свои дела со мной. Поэтому я, конечно же, не знала, не моего ума было, куда на этот раз забрасывала его судьба. Но и теперь подумать на эту тему не успела. Игорь мне не дал. Встал с места сам, и меня потянул за руку.
На следующий день мое беспокойство не рассеялось, отнюдь, оно стало еще сильнее. В моей жизни точно что-то происходило, и совсем не как обычно. Оказалось, что жила по однажды установленным правилам. И они вдруг начали меняться, как если бы давно запущенная и отработанная годами программа давала сбой. Что я еще могла чувствовать, если муж вдруг стал игнорировать мое присутствие в его постели? По меньшей мере, было странным, что Игорь, вернувшись из долгосрочной командировки, не вспомнил, что ранее каждую ночь не мог обойтись без меня. Когда пришли к себе в квартиру из гостей, погладил меня по спине, поцеловал в щеку и пожелал спокойной ночи.
Утром я проснулась и убедилась, что супруга в кровати рядом не было. Его подъем проспала потому, что долго не могла уснуть, поэтому и разоспалась на заре особенно крепко. Вскочила, набросила халат и поспешила поискать мужа в квартире. Напрасно старалась. Его нигде не было. Это тоже было новой каплей в сосуде с моими сомнениями. Разве не положен ему был выходной после прилета из командировки? В этот раз, оказалось, что нет. Или куда он тогда делся? Интересный вопрос.
Ноги сами меня понесли к окну в кухне. Именно оно выходило во двор, где стояла машина Игоря. Поискала ее глазами и, к своему удивлению, нашла на обычном месте. Да мой супруг, сколько его помнила, никогда не ездил общественным транспортом. Что же это делалось? Не подменили ли мне его? Достала эту мысль из головы, и тут же на нее и фыркнула, такой дурацкой она мне показалась.
– Тогда что мне осталось подумать?
Только задала себе мысленно этот вопрос, как закрутила в знак протеста головой. Вон, вон! Долой! Не хотела гадких мыслей. Поспешила прогнать их, пока не успели сложиться в четкий и определенный вопрос, а за ним и ответ. Дала себе слово не торопиться, не стремиться притягивать беду на нашу семью. У нас же с ним дочь! Вот тут я и вспомнила, чем может грозить этот странный поворот в обычном течении жизни моему ребенку.
Подумав о Полине, поспешила в ее комнату. Девочка сладко спала, даже жалко было будить. Взглянула на циферблат будильника и убедилась, что в запасе было еще минут двадцать ей поспать, поэтому поднимать пока не стала. Но подошла зачем-то к окну и выглянула на улицу. Надо же, именно в этот момент заметила Игоря, стоящим около проезжей части. И в ту же минуту около него остановилась машина, а он открыл дверь и сел на переднее сиденье рядом с водителем. Присмотрелась внимательнее и поняла, чей был автомобиль. Догадка мою жизнь не скрасила. Скорее, наоборот.
Все! Из-под меня будто выбили почву. Первое, что почувствовала одновременно с сильнейшим сердцебиение и стуком в висках, все поглощающую панику. От нее уже появилась дрожь в руках и слабость в ногах. Пришлось присесть на край детской кроватки.
Пока собиралась на работу сама и собирала капризничающую дочь в садик, пыталась собрать мысли в голове воедино. Получалось не очень хорошо. Продолжила этот процесс по дороге на работу. Даже когда оказалась в своем рабочем кресле, никак не могла додуматься ни до чего дельного. Со стороны, наверное, выглядела истуканом, замершим перед экраном монитора. Понятно, что толку от меня, как от сотрудника, было почти нисколько. Кое-как досидев до обеда, хотела отпроситься у начальницы и уйти домой. Только ничего у меня не вышло. Мой шеф, она же институтская подруга, отмахнулась от моей просьбы рукой.
– Глупости. Что за проблемы у тебя такие срочные могли возникнуть? – Подняла на меня глаза Алка, отвлекаясь от открытой рукописи на ее компьютере. – Просто, твой Игорек прибыл из командировки. К нему и рвешься теперь. Кого хотела обмануть?! Я вчера имела удовольствие за вами наблюдать, у Аньки в гостях.
– И что? – Я с интересом уставилась на подругу и поспешила присесть рядом на стул. – Как мы тебе показались?
Ее мнению я доверяла. Наверное, даже больше, чем своему собственному. Тем более что в тот момент была совершенно растеряна и не в состоянии взять себя в руки, а тем более трезво оценить ситуацию, в которой оказалась. А в Алку всегда верила. Она мне представлялась много умнее, мудрее и находчивее, чем сама себе. И вообще, она была нашей свидетельницей на свадьбе, вот как я ей верила.
– Все, как обычно! – Пожала она плечами и хотела снова обратиться к монитору. – Ты поедала его глазами, а он представлял собой неприступный горный пик.
– Какой пик? – Открыла я рот от изумления.
– Горный… Не сильна я в географии. Что там у этих, у верхолазов, или как их там, еще недоступно? Может, Эверест? Или Монблан? Отстань, Люсьен. Не отпущу, и все! Сгинь с глаз моих. Работы непочатый край, а она… Ты своего автора, когда закончишь? Молчишь? Это оттого, что сказать нечего. Затянула ты, подруга, с последней рукописью. Шла бы уже… за свой стол.
Это все она мне говорила, снова полностью погрузившись в работу. Из-за монитора только и видела, что ее макушку. Опустила Алла Викторовна с темени свои знаменитые очки в роговой оправе на нос, и вся так и растворилась в тексте на экране. Я же к стулу, точно, приросла. Знала, что должна подняться и идти выполнять приказ своего главного редактора, но сил, отчего-то, не было.
– Ты еще здесь, Люсьен? – Странно, что Алка меня заметила, выглянула снова из-за монитора и смерила мою унылую фигуру взглядом. – А знаешь, что?.. Пойдем, знаешь ли, вместе пообедаем. Время подходящее… Ты как считаешь?
Я не считала никак. У меня вообще в голове царил вакуум. Еще это ее высказывание про Эверест… Мало мне было ощущения тоски и беспокойства в груди, так теперь и это… Но Аллу не остановило мое молчание и отсутствующий взгляд. Подхватила под локоть, заставляя подняться со стула, и потащила из своего кабинета сначала в коридор, потом в лифт, там рукой было подать до центрального выхода из офисного здания. Когда подруга вывела меня на улицу, и свежий ветер обдул лицо, немного пришла в себя. Осмотрелась, и ноги привычно понесли сомлевшее тело в кафе за углом, где часто обедали многие наши сотрудники.
– Ну, тебе лучше? – Алка пристально всматривалась, буравя мне душу. – Вроде щеки порозовели? Отчего ты, Люся, вся так побелела? Что я такого сказала?
Я поморгала немного на нее, потом развернула голову к витражному окну кафе на улицу, около которого сели, но движение транспорта на мостовой и мельтешение прохожих на тротуарах нисколько не тронули, тогда снова уставилась на подругу.