Присев на втором этаже в указанном для встречи месте, я вспомнил, что ничего не ел, и уже довольно давно: приехав домой поздно вечером, есть не стал, а утром обычно не завтракаю. В результате чувствовал себя не очень хорошо. До встречи еще три часа, надо перекусить. Увидев свою коллегу по работе Анну (помощница Дорохина Павла Сергеевича на общественных началах по работе в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации Малютина Анна Евгеньевну), я попросил ее выпить со мной чашечку чая или кофе. Зная, что один я есть не люблю, она не отказалась составить мне компанию. Понимая нелепость ситуации, я все же попросил ее передать Павлу Сергеевичу просьбу пока не встречаться со мной, так как не хотел, чтобы Коломейцев видел нас вместе. Звучало это глупо, ведь я – помощник Дорохина, но для дела это было необходимо, ведь я должен попасть в республиканский список партии по Крыму. Анна меня поняла и сказала, что все будет хорошо. Мы допили чай, и я вернулся к назначенному месту. К сожалению, в 14:00 встреча не состоялась. Я видел, как несколько раз г-н Коломейцев проходил мимо, но, видимо, ему было не до меня. Не удержавшись, я написал смс Михаилу Юрьевичу Афонину, и тут же получил ответ: «После выступления Геннадия Андреевича мы с ним подойдем к тебе».
Мне ничего не оставалось, кроме как ждать. Действительно, к 15:30 Зюганов завершил свое выступление, и минут через пятнадцать ко мне подошли, точнее, остановившись напротив, подозвали к себе.
Не успев подойти, я услышал от г-на Коломейцева:
– А, это тот Мельник от Дорохина…
В интонации чувствовалось презрение, будто он не желал слышать моей фамилии и тем более произносить ее. Однако я подошел.
– Здравствуйте, Николай Васильевич и Михаил Юрьевич!
Они: – Здравствуйте.
Коломейцев: – Почему ты хочешь избираться в Феодосии? Ты живешь там, жил там? У тебя там родственники?
– Нет, я там не живу, и родственников тоже там нет. У меня живут там только друзья. С момента присоединения Крыма к России я занимаюсь промышленными вопросами, знаю почти всех руководителей предприятий Большой Феодосии (Большая Феодосия – общее наименование территории, к которой относят город и 16 населенных пунктов, подчиненных ему административно, включая поселки городского типа: Приморский, Орджоникидзе, Коктебель, Курортное, Щебетовка, Краснокаменка. Занимает более 350 кв. км.).
Коломейцев: – Ты знаешь Лукичева и Комарова?
Слегка растерявшись, так как сразу не вспомнил этих руководителей, сказал, что нет, не знаю.
Коломейцев: – Вот видишь, а говоришь – знаешь, а это самые крупные предприниматели Феодосии.
Тут я вышел из ступора и понял, о ком он спрашивает. Неудивительно, что я о них не вспомнил, поскольку не считаю их представителями крупного промышленного бизнеса. Лукичев – обычный застройщик, получивший в свое время за бесценок землю, чему способствовали хорошие отношения с бывшим мэром. Комаров же не промышленник, а предприниматель, имеющий заправки и удачные договоры на реализацию топлива. К тому же Лукичева в городе не уважают, поскольку в его биографии много темных пятен. Обо всем этом я и сказал Коломейцеву. Он меня перебил:
– Все имеют прошлое, не надо сейчас об этом. Что ты еще можешь сказать?
– Я знаю свои силы, возможности, связи, умение работать и быть полезным. Я не вижу кандидата в Феодосии сильнее себя, тем более люди введены в заблуждение «Единой Россией» и президентом. Я уверен, что смогу организовать серьезную оппозиционную работу там.
Коломейцев (рассмеявшись): – Ну ты и насмешил меня. Это сильно сказано. Знаешь, расскажу тебе историю: как-то секретарь подошел к Черчиллю (Сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль британский государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании) и сказал: «О вас снова плохо написали». На что тот ему говорит: «В некрологе? Нет. Ну, значит, ничего плохого». Наимудрейший был человек, переходил из одной партии в другую.
Завершив на этом разговор, Коломейцев отошел к журналистам дать интервью.
Афонин: – Ну все, поговорили. Главное – он дал свое согласие внести тебя в список. Этого достаточно, больше говорить нечего.
– Но каким в список? Необходимо быть не меньше чем пятым.
Афонин: – Не переживай, все будет хорошо.
На этом, попрощавшись со мной, он ушел. Я же, полностью опустошенный, не знал, что делать. Пошел сел в машину и поехал домой. Настроение было полностью испорчено, поскольку я понимал, что так дела не делаются. Я прождал полдня, чтобы мне уделили не более 5 минут, не выслушали и, в свою очередь, ничего не объяснили. К чему, интересно, он привел в пример Черчилля? Чтобы сказать, что тот метался от одной партии к другой и при этом был умным человеком? В данной ситуации пример явно не к месту. Правда, может, хотел показать, что не важно, какие у тебя взгляды и убеждения, не важно в какой партии ты состоишь, главное – с ее помощью занять нужное место?
23 июня. Крым
Сегодня я весь день провел, общаясь с руководителями феодосийских предприятий и обычными людьми, советовал, что и как сделать, рассказывал о своей работе и своих возможностях в плане решения их проблем. Конечно, уже с прицелом на участие в выборах, хотя по поводу включения в партийный список я еще не получил долгожданного ответа. Дорохин благополучно «забыл» о данном мне обещании помогать в Крыму, «забыл», что заставил меня отказаться от участия в выборах в Тульской области, он обо всем «забыл». Михаил Григорьевич сказал, что он обиделся: рассчитывал получить миллион рублей за свою поддержку, а я не дал. Но за что я должен был ему платить? Разве он не мой руководитель, которому я отдал три года честной работы? Разве он не должен по-человечески помочь мне, тем более что сам это обещал еще при первой нашей встрече, до того как стал депутатом Госдумы? Где же совесть? Для него, видимо, нравственность – понятие неактуальное.
25 июня
Сегодня я снова подготовил отчет о работе в Крыму, в частности докладную записку «О некоторых аспектах борьбы с рейдерством предприятий». Мне хотелось в очередной раз показать руководству фракции КПРФ, что я не попрошайка, я тот, кто хочет и может реально работать на благо граждан, – только поддержите, дайте мне эту возможность. Когда я писал о рейдерстве со стороны российских чиновников и госкорпораций в отношении крымских предприятий, я предупреждал, что это только начало. Захватов будет намного больше, необходимо с ними бороться, иначе мы потеряем ту промышленность, что еще осталась.
Один из примеров, который я привел, – рейдерский захват Феодосийского механического завода с участием представителей действующей городской власти под покровительством высокопоставленных чиновников «Единой России».
Я предоставил информацию и о других зафиксированных в городе случаях рейдерства – не только предприятий, но и квартир, земельных участков и иного имущества, а также систематического нарушения прав граждан.
В отчете я пытался донести до руководства и своих коллег, что сейчас, в период неопределенности, уничтожается то, что уцелело при украинской власти, уничтожается мнимыми победителями, ведь им «все можно». Если и дальше все будет так продолжаться, Крым превратится в черную дыру для российского бюджета и одновременно в источник обогащения олигархов и чиновников, захвативших власть в Крыму. Я понимал, что так говорить нельзя, но я не мог молчать, так как считал, что происходящее в Крыму еще больше разрушает Россию.
26 июня. Москва
Дни пролетали так быстро, что я не заметил, как прошла неделя. Я был так загружен работой, что иногда не хватало времени спокойно поесть. Тем не менее меня продолжал беспокоить вопрос, внесли ли меня в список кандидатов. Если нет, то когда? Единственный человек, который меня в Москве поддерживает и пытается созваниваться с людьми, от которых зависит мое будущее, – это мой друг и коллега Михаил Григорьевич, я ему очень признателен. Он пообещал мне, что завтра мы добьем данный вопрос. В глубине души я очень на это надеюсь, но не верю.
Мое грустное настроение было разбавлено и положительными моментами: я получил ответы на некоторые запросы, что немаловажно, потому что смогу взять их с собой в Крым. Одному Богу известно, сколько мне пришлось звонить в разные инстанции, отслеживая эти запросы, и ругаться с руководителями ведомств, торопя их с ответами. Шефу моему сейчас абсолютно наплевать на то, чем я занимаюсь. Естественно, как только очередная делегация во главе с Зюгановым соберется в Крым, он станет активным и патриотичным и ему понадобятся мои отчеты о проделанной работе.
27 июня
Наступила пятница. После выполнения всех личных поручений Дорохина у меня появилась возможность поработать с обращениями граждан Крыма, полученными в предыдущей поездке. Первым делом я занялся запросами касательно земельного участка внутри домовой территории по адресу: г. Феодосия, ул. Вити Коробкова, 7, по словам граждан, незаконно проданного. Затем написал несколько запросов по поводу рейдерского захвата Феодосийского механического завода и квартир, принадлежащих бывшим работникам этого предприятия. Ответив на все обращения, я собрался было снова дозваниваться до министерств, чтобы узнать, когда наконец будет выплачена заработная плата работникам крымских предприятий согласно запросам – как оказалось, не только моим, но и главы Республики Крым С. В. Аксенова (Аксенов Сергей Валерьевич – государственный и политический деятель Украины и России, Глава Республики Крым с 9 октября 2014 года). Но как только я стал набирать номер телефона Минпромторга, позвонил мой коллега по работе в Госдуме и сказал, что готов попробовать устроить мою встречу с Н. В. Коломейцевым. Это была очень даже актуальная для меня новость. Все знакомые, кто был «в теме», говорили: не переживай, все будет, как надо, однако я до сих пор не мог понять, что происходит и внесли ли меня в республиканский список КПРФ. Поэтому, конечно, согласился и пошел вместе с Игорем (коллега по работе в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации) к Коломейцеву.
Подойдя к кабинету, я присел в кресло напротив и стал ждать, когда Игорь договорится и меня пригласят. Прошло минут десять, а звонка так и не было. Вдруг они вышли вместе, но по глазам Игоря я заметил, что не ко мне. Коломейцев приметил меня: «Вы меня ждете?» Сориентировавшись, я ответил, что нет. В итоге они пошли по своим делам. Чтобы прояснить ситуацию, я перезвонил Игорю и спросил, что мне делать: ждать у кабинета или погулять. «Погуляй, – сказал он. – Я тебя наберу». На девятом этаже, где я находился, располагается приемная Г. А. Зюганова, а у меня хорошие отношения с его секретарями, и я пошел в гости к Людмиле (Людмила коллега по работе в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации). Замечательная женщина, с которой приятно не только общаться по работе, но и говорить на любые темы. Прошло какое-то время, Игорь перезвонил и сказал, чтобы я летел к приемной. Он ждал меня у кабинета Коломейцева и пригласил войти.
Николай Васильевич вспомнил, что мы уже встречались.
– Верно, – ответил я, подумав, что ту встречу на пленуме и встречей-то нельзя назвать.
Пригласил сесть за стол. Я тут же предложил обсудить цель моего визита.
– Я просил его отправить мне ознакомительную информацию, – сказал Николай Васильевич Игорю, имея в виду меня, – но он мне так ее и не отправил.
– Отправил, и не один раз, – тут же парировал я, а также напомнил о нашем с ним разговоре перед его вылетом в Крым.
Игорь тоже напомнил, что передавал ему от меня отчеты.
– Так это были твои отчеты! А я думал – от другого человека… – ответил Коломейцев.
После этого я стал рассказывать, что я делаю, как и где. Меня удивило, что на этот раз Николай Васильевич был намного положительнее настроен по отношению ко мне, чем в первый раз в присутствии Афонина. Он не только слушал, но и периодически задавал вопросы, что-то комментировал, давал советы. У меня сложилось впечатление, что Афонин обо мне с ним совершенно не говорил или только в общих фразах, которым Коломейцев не придал значения, поскольку в конце разговора он меня спросил:
– А что, ты хочешь попасть в горсовет Феодосии?
– Нет, в Госсовет Крыма.
– А ты потянешь? Это ведь трудно, а также затратно.
Я сказал, что готов к трудностям и смогу это осилить. На что он ответил, что места уже все заняты, список согласован и он может только рекомендовать участвовать в выборах в качестве одномандатника. Выхода не было – я кивнул, а сам страшно разозлился на своих «покровителей», которые должны были «выносить мозги» за меня Коломейцеву, но, по-видимому, ничего не делали.
Прощаясь со мной, Николай Васильевич попросил, чтобы я написал отчет о проделанной дополнительной работе, о рейдерстве и передал ему в понедельник. Я ушел к себе в кабинет.
Во время беседы меня удивило следующее: я понял, что Коломейцев действительно что-то понимает в промышленности и имеет представление о происходящих сейчас событиях в промышленном комплексе России, он многих знает, что немаловажно в нашей работе. И я пожалел, что не сразу на него вышел. Но ничего не поделаешь…
Созвонившись с Николаем Сергеевичем (Николай Сергеевич – коллега по работе в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации), помощником депутата Госдумы Александра Петровича Тарнаева, я рассказал о состоявшейся встрече и в ответ услышал, что он обязательно попросит Тарнаева поговорить с Коломейцевым в понедельник и решить раз и навсегда вопрос по спискам.
После этого я снова приступил к работе – стал выяснять, когда работники предприятий Крыма получат свою зарплату. В течение трех часов я «играл в футбол» по телефону: звонил разным чиновникам в министерства, а они меня отфутболивали, но к концу рабочего дня выяснил, как мне показалось, кто может предоставить мне ответ на этот вопрос в Министерстве финансов РФ. Но там уже не снимали трубку. Я доделал запросы, отсканировал их и отправил своему помощнику и коллеге в Крыму – Степану Степановичу, чтобы он ознакомил с ними авторов запросов. Люди должны знать, что работа идет, а не стоит на месте. Большое спасибо Степану Степановичу, что он мне помогает!
21:30. Рабочий день подошел к концу. Я собрался и поехал домой. Надеюсь, в понедельник уже буду знать ответы не только на обращения, но и на свой личный вопрос.
29 июня
Воскресенье. Тяжелые выходные. Я переживаю, меня обуревают сложные, часто противоположные чувства. С одной стороны, я хочу работать для простых людей, сделать их жизнь хотя бы немного лучше. С другой – понимаю, как безнадежно прогнило наше государство и как тяжело что-то предпринимать в таких условиях. Только что власть имущие – представители Совета Федерации, правительства, Государственной Думы – кричали и били себя в грудь: мы – патриоты, мы за Крым в составе России! А по факту присоединение полуострова – это чистой воды рейдерство. В умах этих людей только одно: мы хотим еще большей власти. Разве кого-то из них волнует, что будет с народом? Никого! Если их не волнует то, что происходит с россиянами, то почему будет волновать то, что происходит с крымчанами?
Иногда я жалею, что познал мир политиков и чиновников, темную сторону правящей верхушки нашего общества. Я был свидетелем того, что при желании можно помочь не только одному человеку, но и селу, поселку, городу. Но делают это единицы… Откуда возьмется желание кому-то помогать у алчных до власти людей? Ведь они в поте лица зарабатывают на очередные хоромы, крутой автомобиль, яхту или просто шикарный отдых. Наша власть так далека от народа, как звезды от Земли, как Солнце от Луны, как белое от черного. Все это я увидел своими глазами.
Боже, я прошу только одного – помочь мне стать депутатом Госсовета Крыма. Ты же знаешь, что прошу не корысти ради, а чтобы помогать людям, я ведь знаю, что смогу помочь многим. Но, как мне сказали сегодня, «к сожалению, не все во власти Бога, только на него уповать не стоит». Я не знаю, что мне делать. Я многое написал в своих отчетах руководству партии, я многое пытаюсь осуществить, но впечатление такое, что стучусь в запертую дверь. Что же еще сделать, чтобы у меня все получилось? К кому еще стоит обратиться? Я ведь понимаю, что будет очень трудно. Но я не ожидал, что руководство моей партии настолько куплено. Как же можно, крича с трибуны о необходимости возрождения промышленности, на деле практически ничего не предпринимать и довольствоваться тем, что им «приносят в клюве» за «услуги»? Закрывать глаза на действия лиц, которые недостойны партии? Но, похоже, наша партия принимает всех «ущербных», невзирая на их поступки, на то, что они никогда не будут помогать народу. Главное – у них сейчас есть деньги, чтобы купить билет на тот трамвай, который везет в депутаты. А у партии есть касса по продаже этих билетов.