— Благодарю, Далмеон, — Корсвейн посмотрел на других командиров. — Мы не можем знать, где отсиживается Мортарион с остальными силами Гвардии Смерти, но у нас осталось незаконченное дело с Тифоном.
— Ты ведь не собираешься оперировать всеми нашими силами на основании этих данных? — спросил Харадин. — Не хочу оскорбить нашего брата библиария, но такие видения могут ничего не значить. Пустая затея.
— Ты прав, — вздохнул Корсвейн, подняв со стола меч и прицепив его к поясу. — Варп-предсказание никогда не было точным искусством.
— Эмпиреи — ненадежная сила, — вмешался Астровель, рассматривая Далмеона прищуренным взором. — Император неспроста запретил использование подобных… талантов.
— Лев уладил этот вопрос, — сказал Корсвейн. — Необходимость диктует новый подход.
— Подход, который не разделил брат-искупитель Немиил, — заметил Астровель. — Не буду ставить под сомнение волю Льва, но мы не можем знать всех его намерений по этому вопросу.
— Думаю, Лев совершенно ясно высказал свою позицию, — сказал Харадин. — По крайней мере, больше Немиил не возражал, разве не так?
— Эти разговоры бессмысленны, — резко сказал Корсвейн. — Будь Лев здесь, ты бы не стал так легко бросаться подобными словами, великий магистр. Сейчас я — представитель примарха, и ты будешь относиться ко мне с тем же уважением.
— Поэтому я снова спрашиваю, что ты хочешь от Легиона? — задал вопрос Харадин. — Это уже третий совет, на который ты меня вызвал, но наша цель не стала яснее или ближе, чем была перед первой встречей.
— Следи за своим языком, брат, — сердито отозвался Белат, недавно назначенный командиром второго ордена. — Твои обвинения не к месту. Лев назначил Корсвейна своим заместителем. Ты ведь не станешь оспаривать пожелания примарха?
Харадин молча уставился на него. Корсвейн знал, что великий магистр не собирался оскорблять его, он просто хотел подтолкнуть к принятию решения. Сенешаль почувствовал на себе взгляды собравшихся и задумался, почему Лев выбрал его для этого задания. Корсвейну хотелось, чтобы на его месте был другой. Но другого не было, а он поклялся примарху, что заменит его. Следовало принять решение.
— Ты прав, — повторил Корсвейн, обращаясь к Харадину. — Отправлять весь флот на основании такой скудной информации было бы неразумно. Легион разделится по Орденам. Я отправлюсь с Белатом и вторым орденом к Аргею, чтобы узнать правду. Этих сил будет достаточно, если Тифон окажется там. Остальные продолжат прочесывание соседних систем, чтобы установить местонахождение Космических Волков или же атаковать врага в случае его обнаружения.
— Это твой приказ? — спросил Харадин, выглядевший неубежденным.
— Да, — подтвердил Корсвейн. — Передайте его остальному Легиону. Флот разделится через двенадцать часов.
Великий магистр пожал плечами.
— Раз это твой приказ, сенешаль, мы подчиняемся.
— Сенешаль, мы установили связь с президентом-генералом Ремеркусом.
Корсвейн открыл глаза и прошел через небольшую переднюю к монитору связи. Он ввел свой цифровой код, и экран, мигнув, ожил, показывая лицо лидера сепаратистов.
Когда Корсвейн впервые встретился с ним, Ремеркус показался удивительно молодым. Он был стройным мужчиной приблизительно сорока терранских лет. Волосы коротко подстрижены, но в аккуратной бороде присутствовали седые пряди.
— Как я и предсказывал, вы принесли войну на Терру Нуллиус, Корсвейн. Я предупреждал, что ваше присутствие здесь превратит наш нейтралитет в пародию.
— Гвардия Смерти уже была здесь, — ответил Корсвейн, сохраняя самообладание. — Как удобно, что она избежала обнаружения вашим флотом, не так ли?
— Я не сомневаюсь, что глаза Легионес Астартес могут заглянуть в каждое поле астероидов или пылевое облако, но у Свободной Армии нет таких возможностей. Вероятно, они последовали за вашим флотом в систему. Я нахожу удивительным совпадением, что Темные Ангелы и Гвардия Смерти наткнулись на наш мир практически одновременно.
— Это не совпадение, Ремеркус. Мы охотились за этим флотом сотню дней. Где-нибудь мы бы принудили их к битве. Возможно, большое совпадение заключается в том, что мы обнаружили их здесь, где бездействует так много кораблей и солдат Империума.
— Мы уже обсуждали это прежде. Вы хотите снова привести те же самые аргументы, Корсвейн? Терра Нуллиус не интересуется войной между Легионами. Если любой из флотов попытается высадить войска на нашу планету, мы будем защищаться.
Прежде чем Корсвейн ответил, затрещала внутренняя вокс-связь, временно заглушив слова президента-генерала. Это был Белат.
— Сенешаль, Гвардия Смерти через пять минут выйдет на дистанцию действительного огня. Флот выполняет оборонительные маневры, но было бы мудрым нанести упреждающий удар. У них огневое превосходство, Корсвейн. Мы не можем позволить им вдобавок добиться позиционного преимущества.
Корсвейн вздохнул.
— Оставайтесь в пределах радиуса действия орбитальных батарей. Запустите противоторпедные дроны и штурмовые корабли. Перестройтесь в боевой порядок.
— У нас мало пространства для маневра, сенешаль. Перестраиваясь в боевой порядок, мы окажемся среди кораблей Свободной Армии. Мы теряем время, пока ты ведешь переговоры с этими мятежниками.
— Я отлично осведомлен о тактической ситуации, магистр капитула, и мне судить, как лучше использовать свое время. Выполняй приказы.
Корсвейн прервал связь и вернулся к переговорам с президентом-генералом.
— Время поджимает, поэтому буду откровенен. В этой войне нет нейтралитета и наблюдателей. Вы утверждаете, что ее начали Легионес Астартес. Возможно, но уже погибли миллиарды тех, кто стремился избежать ее.
— Это угроза, сенешаль Темных Ангелов Корсвейн?
Ремеркус на минуту отвернулся и с кем-то переговорил, слишком тихо, чтобы Корсвейн мог услышать. Когда он вернулся к приемопередатчику, его глаза расширились от гнева.
— Вы направили свои корабли на мой флот? Использовать слабовооруженные транспорты в качестве щита от ваших врагов — тактика труса. Вы слишком рано показали свое истинное лицо, Корсвейн. Как и во времена Великого крестового похода, вы строите победы на телах простых людей.
— Бесчисленные павшие легионеры — вот ответ на это обвинение, — возразил Корсвейн, возмущенный словами Ремеркуса. — Сколько моих братьев погибло из-за слабости простых людей? Сколько отдали свои жизни, чтобы закрыть в боевых порядках бреши, возникшие из-за бегущих трусов, или же погибли в первых атаках, чтобы полки Имперской Армии могли наступать, не встречая сопротивления. Вы знаете, что ваши слова так же пусты, как и обещания Гора.
— Я не слышал подобных обещаний, если вы это имеете в виду. Что вы за человек, если так жаждете войны, что не можете понять мотивов тех, кто хотел бы жить без нее?
Очередной доклад от Белата прервал взрыв негодования Корсвейна, дав ему минуту, чтобы собраться с мыслями.
— Сенешаль, корабли Свободной Армии рассеиваются.
— Ты должен беспокоиться исключительно о Гвардии Смерти, магистр капитула. Что они делают?
— Перестраиваются для атаки. Нам необходимо развернуться и встретить их, или же они смогут сконцентрировать огонь на части нашего флота.
— Каким курсом?
— Сенешаль?
— Каким курсом следует Гвардия Смерти, магистр капитула? Какую часть флота они собираются атаковать?
Последовала пауза, пока Белат получал необходимую информацию.
— Они движутся на нас, сенешаль. По-видимому на «Сошествие гнева» будет направлен основной удар. Мы должны развернуть авангард для поддержки.
— Всем кораблям оставаться на прежнем курсе. Атака Гвардии Смерти ложная. Они не рискнут войти в зону действия орбитальных батарей.
— Стоит ли полагаться на сепаратистов, сенешаль? Их корабли не проводят никаких маневров, чтобы помешать Гвардии Смерти.
— Я полагаюсь не на Свободную Армию, Белат, а на тактические инстинкты нашего врага. Только безумец осмелится атаковать врага, находящегося под прикрытием орбитальной защиты. Тифон пытается принудить нас к открытому сражению, чтобы вывести за пределы дальности огня батарей.
— Можем ли мы идти на такой риск? Как ты можешь быть уверен, что мятежники в этот же самый момент не переговариваются с вражеским командиром?
— Победит мудрейший, магистр капитула. Не забывай уроки спирали, хотя, возможно, обучение в последнее время не пользуется популярностью. Чтобы гарантировать победу, необходимо заманить врага на свою территорию.
— Я не вижу связи между уроком и этой ситуацией, сенешаль. Несомненно, было бы мудрее встретить врага с равными силами? Если мы не сможем, тогда… проклятье, приближаются торпеды!
Вокс отключился, и мгновенье спустя завыли предупредительные сирены, оповещая экипаж о предстоящих попаданиях. Корсвейн отключил сигнал тревоги в своей каюте и включил связь с Ремеркусом.
— Я не уверен, что вы уделяете мне все свое внимание, сенешаль Корсвейн, — обратился президент-генерал.
— Вы правы, Ремеркус, — ситуация придавала спешку его словам, а терпение Корсвейна уменьшалось из-за высокомерия собеседника. — Силы предателей атакуют мой флот. Которым вы помогаете своим продолжающимся бездействием. Проклятье, вы будете сидеть и смотреть, как нас уничтожают?
— У меня нет выбора, — ответил Ремеркус, его сожаление казалось искренним. Он печально покачал головой.
— Что мне делать? Если я сейчас помогу Темным Ангелам, мы станем врагами Гвардии Смерти. Если придем на помощь Легиону Мортариона, тогда ваши боевые братья не замедлят отомстить. Галактика в огне, сенешаль, и пламя затронуло всех нас. Но если мы будем терпеливы, то сможем выйти из этого конфликта, если не невредимыми, то по крайней мере живыми.
Корсвейн искал ответ на честную оценку ситуации Ремеркусом, но в голову ничего не приходило. Для него галактика всегда была разделена на два лагеря: тех, против кого он сражался и тех, кто бился рядом с ним. Он подумал о Повелителях Ночи, о том, как изучал их, считал союзниками, несмотря на методы, которые казались чужими и варварскими. Хотя он, как и все, был шокирован предательством Гора, измена Кёрза его не удивила.
Союзник так легко стал врагом.
Теперь он столкнулся с вероятностью существования третьей точки зрения, ситуацией, в которой не было ни друга, ни врага. Когда Лев сказал ему, что обстановка более сложна, чем Корсвейн может вообразить, возможно именно нынешнюю ситуацию предвидел примарх.
— Мы живем в сложные времена, Кор, и нет четкого разделения между теми, кто сражается на нашей стороне и теми, кто против нас. Неприязнь к Гору и его Легионам больше не гарантирует верность Императору. Другие силы используют свое право на власть.
— Я не понимаю, монсеньор, — признался Корсвейн. — Кому еще клясться в верности, кроме как Гору или Императору?
— Скажи мне, кому ты служишь? — спросил Лев в ответ на его вопрос.
Корсвейн ответил незамедлительно, выпрямившись, словно его обвинили в преступлении.
— Терре, монсеньор, и делу Императора.
— А что на счет твоих клятв мне, маленький брат? — голос Льва был тих и задумчив. — Ты не верен Темным Ангелам?
— Конечно же, верен, монсеньор! — Корсвейн был застигнут врасплох предположением, что примарх может считать иначе.
— И поэтому есть те, для которых на первом месте стоит их примарх и Легион, а для некоторых, возможно, даже не они, — пояснил Лев. — Если бы я сказал тебе, что мы должны отказаться от защиты Терры, что бы ты ответил?
— Пожалуйста, не шутите так, — тихо сказал Корсвейн, качая головой. — Мы не можем позволить Гору выиграть эту войну.
— Кто сказал, что я говорю о Горе…?
Примарх закрыл глаза и несколько секунд тер бровь. Затем он взглянул на Корсвейна, оценивая его рвение.
— Это не твоя забота, маленький брат. Подготовь оперативную группу, и позволь мне одному нести тяжелое бремя.
Теперь это бремя давило тяжестью на плечи Корсвейна. Хотя ему было сложно смотреть на уход Льва, но сенешаль понимал, насколько мог, причины отбытия примарха. Происходящие на Восточной Окраине события нельзя было игнорировать, они могли представлять такую же угрозу Императору, что и предательство самого Гора. Или же так считал Лев.
Когда Корсвейн впервые созвал командный совет, он спросил себя, как бы поступил Лев в подобной ситуации. Размышления ни к чему не привели. Корсвейн считал, что знал примарха лучше остальных, но мысли и планы примарха лежали так же далеко от понимания сенешаля, как человеческие для насекомого. Примархи понимали вселенную так, как он никогда бы не смог, и попытки предугадать их мотивы приводили бы только к нескончаемому разочарованию.
— Ни быстрого ответа, сенешаль Корсвейн? Ни банального довода, чтобы убедить меня в необходимости жертвы моих солдат?
Голос Ремеркуса вернул Корсвейна от его мыслей к насущным делам. Он почувствовал дрожь боевой баржи и услышал, как орудия и ракетные батареи открыли огонь по приближающимся торпедам. От залпов, выпускаемых с орудийных палуб, под ногами сенешаля непрерывно трясло палубу. Реализм происходящего добавил настойчивости его словам.
— Нет, я вижу, что вам было не просто нарушить клятвы Империуму, президент-генерал. Должно быть, это тяжелое бремя, чувствовать, как много жизней зависят от каждого вашего решения. Народу Терры Нуллиус повезло, что у него есть такой сильный лидер.
— Это сарказм, сенешаль?
— Нет, я говорю откровенно. Тяжело, не так ли? Сидеть и наблюдать, как те, кто принес Имперскую Истину звездам, уничтожают друг друга ради амбиций немногих. Я завидую вашей роскоши бездействия.
— Я не понимаю, — ответил Ремеркус. — Именно ваш магистр войны развязал этот ужас.
— Да, магистр войны. Великий Гор, возвышенный рукой самого Императора. Насколько защищеннее вы должны чувствовать себя, скрываясь здесь от войны и доверив судьбу галактики другим.
Вспыхнули пустотные щиты, и ответ Ремеркуса заглушили помехи. Серий попаданий встряхнули «Сошествие гнева», вынудив Корсвейна схватиться за монитор связи, чтобы не упасть. Снова зазвучали ревуны, давая знак аварийным партиям занять боевые посты.
— Магистр капитула Белат, докладывай.
— Всего лишь незначительные повреждения, сенешаль. «Крестоносец» отделался не так легко, ударный крейсер получил всю мощь залпа. Его щиты отключились, есть несколько пробоин в корпусе.
— Прикажи «Крестоносцу» перейти на более близкую орбиту и перестрой боевой порядок.
— Позволь нам развернуться и ответить своими торпедами! Мы заставим их изменить курс.
— Это не входит в мои планы, магистр капитула. Если мы повернем, то выйдем из-под прикрытия батарей, о чем я уже тебе говорил.
— Защита молчащих батарей бесполезна!
— Верь, Белат.
— Верить? Во что?
— Если не в мои навыки убеждения, которых мне может не доставать, тогда в человечество.
— Это самое человечество сидит, сложа руки, пока нас атакуют. Эти трусы из Свободной Армии были больше бременем, нежели благом еще до того, как отвернулись от Императора.
Корсвейн покачал головой.
— Если ты действительно веришь в это, магистр капитула, тогда они правы, оставив нас самих разбираться в своем конфликте.
— Прошу прощения, я сказал не подумав.
Белат несколько секунд молчал, хотя канал связи оставался открытым. Затем магистр капитула в ужасе прорычал:
— Их флагман изменил курс, чтобы подойти вплотную, сенешаль. Идентификаторы сигнала подтверждают — это проклятый «Терминус эст».
Это известие, хоть и ожидаемое, заставило Корсвейна засомневаться в выборе стратегии. Помимо того, что Тифон, почувствовав слабость противника, вполне мог решиться на атаку орбитальных батарей, его боевая баржа была одной из крупнейших когда — либо построенных, многократно превосходя «Сошествие гнева» в массе залпа.