ДЕЛЬФИНА, оперная певица, сопрано, солистка в Опере
КРИСТИАН, художник-декоратор, оформитель интерьеров
ХЕНРИК, оперный критик
ЖУЖИ, официантка в White Box
РОЛАНД, официант в White Box
ГОЛОС ДИСПЕТЧЕРА
Жужи и Роланду около 20–25 лет, остальным между 25 и 40. Действие происходит в Будапеште в феврале, в субботу, вечером и до полуночи.
Фоном с перерывами играет симфоническая или камерная музыка, итальянское интермеццо, свинг, без вокальных партий. У пьесы не должно быть своей оригинальной музыки.
Музыку «слышат» герои пьесы, но в целом они действуют независимо от нее, иными словами: не стоит возводить их в зависимость от музыки. Дельфина не должна петь. Никто не должен курить. Пьеса должна идти без антракта.
I. Allegro
1
White Box (Белый куб), ресторан Дёзё на площади Кирайхаго в Буде. Внутреннее убранство напоминает интерьер здания 1930‐х годов. Со вкусом оформленное помещение похоже на коктейль-бар пятизвездочной гостиницы. Нелакированный паркет. Барная стойка, два стола, с правого края – круглый стол; столы покрыты белыми дамастовыми скатертями, на столах светильники, бокалы для вина. Сиденья – обтянутые кожей диванчики. На стене черная грифельная доска, на ней мелом написано меню на неделю. Сзади – главный вход с занавесом, окна смотрят на площадь. Два сервировочных столика со светильниками. В углу – экран кассового аппарата, телефон. Справа – кожаное кресло. Изящная дизайнерская вешалка для одежда. Слева – дверь без ручек на кухню. Направо – дверь в туалет с круглым окошком наверху, непосредственно рядом с ней коридорчик: вход в кабинет Дёзё. Над дверью в туалет золоченая табличка-сертификат, дипломы в рамочках. Шикарная хрустальная люстра – она пока не включена, сверкающие бра на стенах. Время – около шести вечера. На сцене Дёзё и Роланд.
ДЁЗЁ
За прошлый год все деревом оделись,
Все те, кто украшеньем был на елке,
И те, кто для другого елкой был:
Священники, лакеи, генералы,
Прелюбодеи, дожи, короли.
РОЛАНД
Почти, я бы добавил, есть зазор,
Со сцены ты сойдешь или в могилу.
Все изменилось. Изменились все.
ДЁЗЁ (Выглядывает в окно.)
Ну что ж, я не завидую соседям,
Порывы ветра их сполна проветрят,
Платаны ежатся, но процветают
На нашей славной площади Кюри.
РОЛАНД
Кому Кюри, кому иное имя.
ДЁЗЁ
Кому, пускай проезд, но Королевский,
Ты в нашей части инопланетянин,
Ты с гор будайских снизошел. Смотри-ка,
Напротив больше нет кафе «Манреза»,
Хороший конкурент всегда подспорье.
Но что им помешало, интересно?
Клиентов распугали, прогорели?
Круг завсегдатаев усох и сжался?
Я помню, в их меню стоял прекрасный
Салат: икра с папайей. Цены лезли
К высотам Эвереста. Жадность губит.
РОЛАНД
Такая атмосферная площадка.
«Диаспора» была там прежде, нет?
ДЁЗЁ
Была, недолго.
А до того еще кафе «Гвоздика».
Гвоздики вянут, имена тускнеют,
Все прогорают рано или поздно.
РОЛАНД
И «Орегано» нынче кончил так же.
А те были открыты до утра,
Живая музыка и все, что хочешь,
Приют для глаза, нега для желудка,
Но ополчились жители напротив,
Дом престарелых, нечего сказать.
ДЁЗЁ
Бар «Тора-Бора», он еще давно.
РОЛАНД
Еще закрылся «Базилик», он был
Второразрядным, но и он туда,
Зато живет «Кафе Аутодафе»,
Такой кислотный кич для неоснобов,
Тинейджеров с горящими глазами,
Я ненавижу этих пубертатов,
Как прежде ненавидел сам себя,
В шестнадцать лет я был ужасный гений,
Поэт, художник слова, но не дела,
Какой это был год, ты не напомнишь?
ДЁЗЁ
С тех самых пор все в дерево оделись,
Остыли пылкие надежды,
Истлели чахлые одежды,
Горбатая неплохо преуспела.
РОЛАНД
Внушителен и грозен черный список:
Букмекеры и звезды караоке,
Банкиры, теневые воротилы.
ДЁЗЁ (Загибает пальцы.)
Философы и оперные гранды,
Министры, судьи, госсекретари.
РОЛАНД
Убыток превосходит все стандарты.
ДЁЗЁ
Почти все умерли, ужасный год!
Лишь мы остались, траурные мины
Грядущее готовы подорвать.
РОЛАНД
Почти все умерли, лишь мы живем.
ДЁЗЁ
В ушедшем все ушли, и в тот же год
Я помню всех живыми, было все
У всех, мы вытянули свой билет,
Не черный ящик, наш удел White Box,
И Роланд остается на ногах,
Здесь, у меня в раю, официантом!
РОЛАНД
Выходит, славный год, ты не считаешь?
ДЁЗЁ
Ты помнишь, здесь пустынно было прежде,
Затем пришла весна, затем расцвет,
Затем сбор урожая – и расплата.
Звонит телефонный аппарат. Дёзё поднимает трубку.
ДЁЗЁ
Сегодня Марианна не придет.
Упорствует. Ей вдруг взбрело на ум,
Что будет холодно. Болеет Бланка,
Патриция не в духе. Та не выйдет,
Пока не просветлеет, дождь и слякоть,
И просто настроение не то,
На улице всегда такие толпы,
Процессии, процессы, черт-те что.
РОЛАНД
ДЁЗЁ
Все умерли, наполовину или
Дотла сгорели. (Выглядывает в окно.)
Наполовину Кальман.
Исследуя, он ищет,
Как будто палец по прожилкам листьев,
В обломках года
Найти он хочет,
Кто нынче кто, ведь нынче все иначе,
Стал мертвой точкой этот новый год.
РОЛАНД
Я где-то слышал про его дела.
Ведь это Кальман Доннер,
Хирург в больнице Яноша, я прав?
ДЁЗЁ
Мы прежде с ним учились вместе в Толди,
Он был меня на класс, на два моложе?
РОЛАНД
Обычно он сюда с женой приходит.
ДЁЗЁ
Обычно да. Но все переменилось,
Теперь считаем два по одному.
РОЛАНД
ДЁЗЁ
Но я скажу. В Сент-Иштван он однажды
Был на дежурстве.
Случилась буря. Привезли на скорой
В несчастье привлекательную даму,
Которая в аварию попала.
РОЛАНД
ДЁЗЁ
Да Дельфину. Помнишь, Роли,
Такая рыжая, с высокой грудью,
Вся из себя и в теле,
На сцене оперной поет?
Она отнюдь не дива и не прима,
Такое очень среднее сопранце,
Однажды был конфуз, ей дали петь
Австрийцы – в Граце, в Линце – я не помню —
Ей предложили Чио-Чио-сан,
Та провалила партию. Пуччини
Почти что перекрыл ей кислород.
Она успела спеть одну премьеру,
Затем с ней аккуратно распрощались
И не позвали снова.
Сосредоточься. Ужин был заказан
За сорок третьим. Трюфели в сметане.
РОЛАНД
Так это столик Жужи.
Припоминаю, точно. Там был казус,
Ей чем-то не понравился гарнир.
ДЁЗЁ
Так вот, авария – я продолжаю,
Она была не то чтоб сильно всмятку,
Но в общем ощутимо пострадала.
Подвывих таза, переломы ребер.
Подробностей не знаю, знаю только,
Ее в порядок Кальман приводил,
Затем случилось, ну, мы понимаем,
Какая-то си-си-симпатия.
РОЛАНД
У женщины так быстро все срослось?
ДЁЗЁ
Срослось, конечно, что бы не срастись.
У них двоих срослось, Show must go on,
Они сюда приходят по субботам.
РОЛАНД
Да вот она. Совсем не мой типаж,
Обычно начинает в одиночку
И с аппетитом ест.
ДЁЗЁ
Все продолжалось месяц с небольшим,
А после Кальман слезно, на коленях
Молил его простить и не сердиться,
Поскольку страсть, гормон и все такое,
Я не уверен, что его решенье
Удачным было.
РОЛАНД
ДЁЗЁ
Что вообще связался с ней, бедняга.
С ним Альма в тот же вечер порвала.
На свете этом неисповедимы
Пути, что прочь уводят друг от друга,
Любой удар вернется троекратно.
С тех пор они не виделись с женой.
По-моему. Один остался Кальман,
По сути он погиб – он труп живой,
Не видно по лицу, но все в нем мертво,
Душа его рассыпалась, истлела,
Он ходит, что-то делает, он ест,
Но пуст внутри. Я душу в нем ценил.
Когда мне все успеть, по телефону…
Он не был с месяц. И сейчас придет.
РОЛАНД
ДЁЗЁ
Нет, для него
Всегда свободен столик у меня.
Ты знаешь, что тут самое смешное?
Свободна Альма. И с начала года
Она работает в моей команде,
Я обожаю Альму. Вот в чем штука.
2
Дёзё, Роланд. Входит Жужи без униформы. У нее сиреневая с золотым шитьем сумочка с индийским узором.
ЖУЖИ
(Оглядывается, бросает взгляд на Дёзё.)
РОЛАНД
Эгей, ты на часы смотрела, Жужи?
Отлично выглядишь, прособиралась?
(Поглаживает ее прическу.)
Скажи, кто парикмахер? Превосходно.
ДЁЗЁ
На четверть часа опозданье, ладно,
Скажи теперь, ты прибыла из дома?
ЖУЖИ
РОЛАНД
ЖУЖИ
РОЛАНД
Я спрашиваю, дикая натура
В тебе взыграла, девочка?
ЖУЖИ
Каталась на коньках. Простой, здоровый
И славный спорт. Попробуй опровергни.