Она позвонила в дверь и услышала крик ребенка.
Когда дверь открылась, вниманию Беверли предстало очень симпатичное лицо, обрамленное вьющимися рыжевато-золотистыми волосами. Но зеленые глаза были очень печальными и опухшими от слез. Мэгги Керн держала младенца на руках.
— Да? — произнесла она.
— Миссис Керн?
— Да.
— Меня зовут Беверли Хайленд. Могу ли я поговорить с вами несколько минут?
— Простите. Независимо от того, что вы продаете, я не интересуюсь этим.
— Я ничего не продаю, миссис Керн, — мягко сказала Беверли. — Я прочитала вашу историю в газете.
Что-то вспыхнуло в глубине зеленых глаз. Мэгги сказала:
— Я больше не даю интервью! — и начала закрывать дверь.
— Пожалуйста, — сказала Беверли. — Я не репортер. Понимаете, я когда-то была знакома с Дэнни Маккеем. Много лет назад. Я понимаю, через что вы прошли.
Гостиная была очень опрятной, чистой, обставлена мебелью, которая все еще пахла магазином. Мэгги и ее муж Джо, как вскоре узнала Беверли, переехали сюда из Сан-Диего всего четыре месяца назад. Это был дом их мечты. Джо даже начал строить игровую площадку во дворе для двух своих детей.
Мэгги приготовила кофе и достала свежий торт с орехами пекан. Ребенок сидел на диване между двумя подушками, и Беверли не могла оторвать от него глаз.
Мэгги, как показалось Беверли, могла свободно говорить об инциденте. Казалось, что она испытывала необходимость поговорить об этом.
— У Джо было больное сердце. Именно поэтому мы уехали из Сан-Диего. Врач сказал ему, что он испытывал слишком большой стресс. И что мы должны переехать в местность, где темп жизни более медленный. Джо старше меня. Ему сорок два, а мне сейчас двадцать шесть. — Она взяла ребенка и приложила его к груди. — Джо был герой войны, награжден медалями, — тихо сказала она. — В Корее.
Она продолжала рассказывать историю, которую Беверли уже знала из газетной вырезки. Как Джо ходил от специалиста к специалисту, ища средство, чтобы излечиться от своей болезни, и только каждый раз расстраивался. А затем, два месяца назад, в Викторвилль приехал Дэнни Маккей. Знаменитый Дэнни Маккей, в настоящее время находившийся во Вьетнаме, выступавший с проповедями перед деморализованными войсками.
— Он установил свою палатку за городом, — сказала Мэгги. — Все пошли главным образом из любопытства. Я никогда до этого не посещала проповеди под открытым небом. Мы с Джо христиане. Мы ходили в церковь каждое воскресенье. Но это было нечто новое. И, кроме того, мы слышали, что Дэнни Маккей известен своим целительством.
Беверли знала и это из своих альбомов для газетных вырезок. Они были заполнены разрозненными статьями из газет со всего юга: Дэнни Маккей изгоняет дьяволов из истеричной женщины, заставляет парализованного ребенка снова ходить. Он даже возмутил общественность, заявив, что воскресил человека из мертвых.
И люди верили этому.
Люди, подобные этой бедной женщине с ребенком на руках.
— Мы с Джо пошли на собрание, которое проводил Дэнни, — сказала Мэгги. — Я пошла из любопытства. Но Джо… — Она вздохнула, и ее глаза увлажнились. — Я знаю, в глубине души он надеялся, что Дэнни сможет вылечить его. Мы слышали о его чудесах.
Остальное Беверли было известно. Собрание было шумным, типичным для религиозных бдений Дэнни Маккея, и Джо Керн, поддавшись всеобщему безумию, подбежал к сцене и попросил, чтобы его вылечили. Это был весьма драматичный момент. По сообщению свидетелей, Дэнни приложил руки к Джо, и тот упал в обморок. Но свидетели не сообщили ни полиции, ни репортерам того, что Дэнни велел Джо выбросить его лекарства от сердечной недостаточности. Нет, никто не слышал, чтобы преподобный Дэнни говорил это.
Но Джо Керн слышал, что Дэнни говорил это, и выбросил свои лекарства, потому что преподобный Дэнни сказал, что они ему больше не понадобятся и что продолжать принимать их — значит демонстрировать неверие в Бога. А неделей позже у Джо Керн случился масштабный тромбоз венечных сосудов, и он умер.
Мэгги была вне себя от горя. Она пошла в полицию и в редакции газет, обвиняя Дэнни Маккея, который все еще был в городе, в убийстве. Но у Дэнни были хорошие связи с некоторыми должностными лицами, и поэтому никакого расследования проведено не было, а на следующий день Мэгги Керн была уволена с работы.
— Я знаю, что Дэнни Маккей велел им избавиться от меня. Сначала он убил моего мужа, а теперь он пытается убить меня!
Беверли достала льняной носовой платок из своей сумочки и положила в руку Мэгги. Молодая женщина плакала в течение нескольких минут, затем взяла себя в руки.
— Мисс Хайленд, я исполнительный секретарь. Я печатаю девяносто слов в минуту и стенографирую сто двадцать. Я хорошо зарабатывала в Сан-Диего. И прилично зарабатывала здесь, работая в маклерской фирме. Свои обязанности я всегда выполняю — не было никакой причины увольнять меня. — Она пристально посмотрела на Беверли с гневом и болью в глазах. — Мисс Хайленд, я считаю себя доброй христианкой. Но я говорю теперь, что хотела бы видеть этого ублюдка Дэнни Маккея повешенным!
Затем она опустила глаза на спящее лицо ребенка: силы покинули ее.
— Что мне делать? — прошептала она. — Джо проработал всего два месяца. Он даже не получил права на страховое пособие. На его похороны ушли наши последние сбережения.
— Миссис Керн, — мягко сказала Беверли, — я сочувствую вашему горю.
— Почему мир обожает этого человека? — пробормотала Мэгги, стирая слезы со щек. — Почему они не видят его настоящего лица? — Она снова посмотрела на Беверли зелеными глазами, на сей раз сияющими вызовом и храбростью. — Это было ужасно, все те несчастные люди в той палатке, которые клали свои деньги в его посуду для подаяний; бедные отчаявшиеся люди, калеки, больные и утратившие надежду, отдавали ему свои деньги! Неужели я единственный человек, который видит Дэнни Маккея таким, какой он есть на самом деле? Он чудовище!
— Я знаю его, миссис Керн. Я знаю его давно. Знаете, — она нежно посмотрела на ребенка, спящего на руках у матери, — у меня сегодня был бы собственный ребенок, если бы не Дэнни Маккей. И ему или ей было бы уже четырнадцать лет.
Солнечный свет, струящийся сквозь прозрачные занавески, начал отбрасывать длинные золотые лучи на новую современную мебель, за которую еще не было заплачено. Снаружи крики и смех детей звучали по всей округе. Это было место, куда пары, подобные Джо и Мэгги Керн, приехали, чтобы пустить здесь корни глубоко, вырастить детей среди верных друзей и хороших соседей, а затем, возможно, жить здесь, выйдя на пенсию, испытывая удовлетворение от того, что они сделали.
Дэнни Маккей делал больше, чем просто убивал людей, — он убивал мечты.
— Миссис Керн, — мягко сказала Беверли, — как вы отнесетесь к предложению вернуться в Лос-Анджелес и работать у меня?
Войдя в офис и приготовившись провести здесь вечер, выполняя работу, накопившуюся за день, потому что ее поездка в Викторвилль заняла все утро и день, Беверли удивилась, обнаружив там Кармен и Энн. И, когда она увидела, что они плачут, ее удивление превратилось в тревогу.
— О, Беверли! — причитала Энн. — Это самая ужасная новость!
Беверли молча стояла у двери, уставившись на своих по-друг.
— Эдди и Лаверн, — сказала Кармен. — Их самолет упал в океан недалеко от Малибу. Беверли, они мертвы!
Завещание было оглашено неделей позже. Присутствовали все самые близкие Эдди люди, даже Рой Мэдисон, который отменил целый день съемок популярного телевизионного детективного сериала. Они неотрывно смотрели на поверенного, когда он сообщал им последнюю волю Эдди и Лаверн.
Абсолютно все — «Королевские бургеры», миниатюрное поле для гольфа в Вентуре, автомойка на бульваре Вилшир и магазин мужской одежды в Беверли Хиллз под названием «Эдди Фанеллис» — переходило Беверли Хайленд.
24
Джейми не мог сдержаться. Это такое наслаждение — плавать голым в бассейне Беверли Хайленд!
Он делал это уже семь раз, начиная с того дерзкого первого раза в январе, и сегодня не предполагалось исключения, несмотря на пасмурную мартовскую погоду. Но ему помешали как раз в тот момент, когда он только собирался расстегнуть молнию на джинсах. Он стоял там, босой с голым торсом, руки на молнии, уже предаваясь эротическим размышлениям о плавании для своей хозяйки-вуайеристки, когда вдруг кто-то появился на дорожке, ведущей к бассейну.
Это был молодой человек в плавках с полотенцем на шее. Он прокричал:
— Эй, привет! Я могу быстро окунуться прежде, чем ты будешь дезинфицировать воду?
Ошарашенный — он никогда прежде ни с кем не встречался на территории Беверли Хайленд, — Джейми быстро отступил и сказал:
— М-м, конечно. Будь моим гостем.
Молодой человек, которому на вид было около двадцати, сказал:
— Благодарю, — отбросил полотенце и нырнул в воду. Он проплыл несколько кругов, затем появился со стороны Джейми и вылез из бассейна.
— Ух! Просто замечательно! Мне нужно было смыть паутину прошлой ночи!
Джейми наблюдал за брошенным полотенцем незнакомца и удивлялся легкости, с которой тот плавал в бассейне мисс Хайленд. Кто он такой?
— Знаешь, — сказал молодой человек, насухо вытирая полотенцем волосы, — ты мне кого-то напоминаешь. Мог я где-нибудь видеть тебя прежде?
Джейми потянулся за щеткой для бассейна и опустил ее в воду.
— Не знаю. Возможно.
— Эй! Это было в «Пеппис»?
— «Пеппис»! Это та веселая дискотека на улице Робертсон? — Джейми засмеялся. — Ты не встретил бы меня там. Я не думаю, что моя подруга одобрила бы это.
— А как насчет общежития в студенческом городке Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе? Ты случайно там не учишься?
— Нет. Я учился на факультете драмы в Калифорнийском государственном университете.
— О, так ты актер. Где ты снимался? Может, поэтому твое лицо кажется мне знакомым?
— Ну, я исполнил несколько ролей. Пару месяцев назад, например, я снимался в фильме «Все мои дети».
— Эй, ты не шутишь?
Джейми наблюдал, как молодой человек выполнял некоторые упражнения на растяжку. Тот определенно не спешил и определенно чувствовал себя здесь как дома.
— Итак, — медленно сказал Джейми, выясняя обстановку, — ты друг мисс Хайленд или что-то в этом роде?
— Можно и так сказать.
— Хорошо у нее работать?
— Я не знаю, — юноша коснулся руками пальцев ног и выпрямился. — Я не работаю у нее. Почему ты спрашиваешь?
— Просто интересно. Знаешь, у нее, возможно, есть связи в деловых кругах. Я думаю, можно было бы воспользоваться некоторой помощью, если ты понимаешь, о чем я.
Незнакомец поднял полотенце, накинул его себе на шею и постоял минуту, глядя на Джейми долгим взглядом.
— Да, — медленно сказал он. — Я понимаю, о чем ты.
Их глаза встретились на мгновение, затем молодой человек неожиданно сказал:
— Ну, мне пора идти! Спасибо, что подождал, пока я плавал. Надеюсь, я не нарушил твой график. — И он ушел по дорожке.
Джейми наблюдал, как он шел.
— «Пеппис», — произнес он. — Гей-бар.
Неужели этот парень подкатывал к нему?
Это заставило Джейми вздрогнуть. Решив, что слишком опасно снимать штаны в такой момент, особенно, когда неподалеку ошивался тот парень, Джейми неохотно погасил свое сексуальное возбуждение, остался в джинсах и перешел к чистке бассейна Беверли Хайленд.
Шаги Джо можно было слышать на мраморном полу, когда он приближался к солярию. Оказавшись в дверном проеме, модно одетый, с сухими волосами и ослепительной улыбкой, он поздоровался и направился в джунгли из папоротников и виноградных лоз. Беверли и Мэгги Керн наслаждались легким поздним завтраком, состоявшим из тостов, яиц и чая, и обсуждали дела предстоящего дня. В Нью-Гемпшире должны были состояться первичные выборы, и Беверли переправила много денег в нужные политические карманы, чтобы обеспечить победу Дэнни.
Мэгги наблюдала, как Джо сел и налил высокий стакан апельсинового сока.
— Итак? — спросила она, — что ты выяснил?
Молодой человек, уверенный в своей привлекательной внешности и яркой индивидуальности, откинулся на спинку стула и одарил ее своей лучшей улыбкой.
— Он не гей, и он не женат, но у него есть девушка. Немного образован, основная специализация — драма. Отчетливо артикулирует, не говорит подобно обезьяне. Выглядит здоровым. Зубы у него хорошие. И голодные. Очень голодные.
Мэгги посмотрела на Беверли, которая легонько кивнула.
— А теперь, — сказал Джо, наклоняясь вперед. — Может быть, вы скажете мне, для чего вы хотели узнать это?
— Ну, — сказала Мэгги, открывая пакетик «Свит-н-Лоу» и кладя его содержимое в чай. — Мы должны быть осторожны с теми, кто проникает сюда.
— Почему бы просто не поручить отделу безопасности проверить его, как вы обычно делаете?
— Есть некоторые вещи, которые не может выяснить даже частный детектив, Джо. Спасибо за доставленную нам информацию.
— Конечно, — сказал он, пожав плечами, и встал. — Он, вероятно, подумал, что я хотел подъехать к нему.
— Джо!
Он засмеялся.
— Прости, мам, — сказал он, наклоняясь и целуя Мэгги в лоб. — Тетя Бев, в любое время, когда тебе что-нибудь понадобится сделать, я с удовольствием помогу. До свидания.
Мэгги засмеялась и покачала головой.
— Вот это молодежь сегодня!
— Да, — сказала Беверли сдержанным голосом, размышляя о Джейми, чистильщике бассейна. — Молодежь…
25
<b>Голливуд, 1971.</b>Когда Беверли вошла с ярко освещенной улицы и последовала за хозяйкой через темный ресторан, она не заметила человека у барной стойки, наблюдавшего за ней. Это был крупный, хорошо одетый темнокожий мужчина. Он не сводил с нее глаз, когда ее вели к маленькому столику в углу, где она была частично скрыта растениями и где единственная свеча освещала ее лицо. Хотя белые женщины были не в его вкусе, он заметил, что она довольно красива, и задавался вопросом, был ли платиновый цвет ее волос настоящим.
Этого человека звали Джонас Бьюкенен, он носил оружие в кобуре под пиджаком.
Бьюкенен был единственным посетителем в баре. Позже, после трех, он знал, это место заполнят люди, выстроившиеся в очередь. Но пока было только два с небольшим; шумной толпы не будет до четырех часов.
Он медленно потягивал свой коктейль и украдкой поглядывал на молодую светловолосую женщину. Она заказала что-то у официантки, затем достала записную книжку из сумки и начала писать. Он видел, что время от времени она поглядывает на часы.
Допив свой коктейль, Бьюкенен, оставил деньги на барной стойке, застегнул пиджак, удостоверился, что оружие незаметно, и медленно двинулся в направлении углового столика.
Скрытый обилием папоротников и пальм, он смог приблизиться к женщине незамеченным. Он изучал ее, наблюдая, как на склоненной голове белым золотом отражается искусственное освещение, как ее рука быстро движется по записной книжке. В ней было скрытое напряжение, как будто она была готова в любой момент вскочить и побежать.
И ему стало интересно, как она поведет себя, когда увидит его.
Он подошел к столу. Ощутив его присутствие, она подняла голову. Их глаза встретились.
— Мисс Хайленд? — спросил он.
Он не сказал ей по телефону, что был темнокожим. Он никогда этого не делал. Это испытание, он устраивал потенциальным клиентам. Часто им достаточно было бросить один взгляд на него — и они уходили.
Но в ее глазах не было ни единой вспышки, когда она ответила:
— Да. Вы Джонас Бьюкенен?
Он кивнул.
— Пожалуйста, присаживайтесь. Могу я заказать что-нибудь для вас?
— Нет, спасибо. Если можно, давайте сразу перейдем к делу, мисс Хайленд.
Беверли достала большой конверт и положила его перед ним.
— Это — вся информация, которая у меня есть. Жаль, что немного.