— Времени осталось немного, — сказал Амброуз. — Видимо, нам не следовало ожидать какой-то реакции.
Не отрываясь от видоискателя фотокамеры, подошел Квиг.
— На всякий случай я снимаю на пленку все, что успеваю.
В этот момент авернианец медленно, плавно встал и повернулся к ним. Выпростав руки из складок одежды, он протянул их вперед, держа перед собой едва заметный прямоугольник из какого-то тонкого материала. Из-за полупрозрачности самого авернианца и всего, что его окружало, Снук не сразу заметил, что на прямоугольном листке изображены какие-то знаки. Сощурив глаза, он с трудом разобрал почти невидимые символы: сжатая синусоида, стрелка, растянутая синусоида.
— Это наш рисунок, — выдохнул Амброуз. — Мы прорвались к ним! И так быстро!
— Там есть еще что-то, — сказал Снук.
Чуть ниже располагался второй рисунок: два не очень ровных круга почти полностью один в другом.
— Это астрономия! — Амброуз даже охрип от возбуждения. — Они знают, что происходит!
Снук, не отрываясь, смотрел на второй набросок, и где-то глубоко внутри у него зарождалось холодное предчувствие. Символы на верхнем рисунке были выполнены безукоризненно: правильные синусоиды и совершенно прямая линия стрелки, что свидетельствовало о графических способностях авернианца. И тут же ниже две неуверенно вычерченные, наложенные друг на друга окружности, по мнению Амброуза, символизирующие две почти правильные сферы. Там даже есть какие-то помарки в середине…
Между тем авернианец вместе со своим миром медленно погружался в пол туннеля. Двигаясь почти по колено в камне, он приблизился к Снуку и вытянул вперед просвечивающие перепончатые руки, пытаясь обхватить дрожащими длинными пальцами его голову.
— Нет! — закричал Снук, потеряв контроль над собой, и кинулся назад от протянутых к нему рук. — Нет! Никогда!
Потом он повернулся и бросился бежать к стволу шахты.
Глава 8
— Гил, я не понимаю, почему вы не хотите принять случившееся, — нетерпеливо произнес Бойс Амброуз, швырнув на стол пачку фотографий. — Еще по дороге сюда, через каких-нибудь несколько часов после того, как мы познакомились, я предположил у вас телепатические способности. В наши дни телепатия считается вполне реальным и достоверным с научной точки зрения явлением. Почему вы этого никак не признаете?
— А почему вы хотите, чтобы я это признал? — сонным голосом спросил Снук, грея в руках стакан с джином.
— Мне кажется, тот факт, что вы первый правильно поняли рисунок авернианца, тогда как я принял его за схему расположения планет, достаточно убедительно доказывает, что у вас есть телепатические способности.
— Вы все еще не сказали, почему вам так хочется, чтобы я это признал, — настаивал Снук.
— Потому что…
— Продолжайте, Бойс.
— Я бы сделал это, — сказал Амброуз, и в голосе его послышались нотки горечи. — Сделал бы, если бы обладал таким даром.
Снук раскрутил стакан, заставив джин двигаться в миниатюрном водовороте.
— Это потому, что вами движет дух ученого, Бойс. Вы из тех людей, что запускают воздушных змеев в грозу, невзирая на опасность. Я же не намерен позволять какому-то голубому чудовищу совать свою голову в мою.
— Они — люди. — Пруденс осуждающе взглянула на Снука.
Снук пожал плечами.
— Пусть так. Я не намерен позволять каким-то голубым людям совать свои головы в мою.
— Меня, например, это вовсе не смутило бы.
— Здесь просто напрашивается в ответ что-нибудь неприличное, но я слишком устал. — Снук сел в кресло поглубже и прикрыл глаза, успев заметить, как сжались губы Пруденс. — «Счет сравнялся», — обрадованно подумал он, одновременно удивляясь собственному ребячеству.
— Скорее слишком пьян.
Не открывая глаз, Снук поднял стакан в сторону Пруденс и сделал еще один глоток. Надвигающееся полупрозрачное голубое лицо до сих пор стояло у него перед глазами, и от этого в животе Снука все сжималось в плотный узел.
— По-моему, — озабоченно произнес Амброуз, — всем нам неплохо было бы отдохнуть. Мы не спали целую ночь и явно устали.
— Мне надо на завод, — сказал Калвер. Потом, повернувшись к Десу Квигу, который в этот момент разглядывал отснятые фотографии, спросил: — Ты поедешь, Дес? Могу подбросить.
— Я остаюсь, — ответил Квиг, задумчиво поглаживая свои белесые усы.
— Здесь слишком интересно.
— А как же ваша работа? — спросил Амброуз. — Я, конечно, благодарен за помощь, но…
— Пошли они с этой работой!.. Знаете, чем я там занимаюсь? Проектирую радиоприемники. — Несколько порций неразбавленного джина на голодный желудок, да еще после бессонной ночи, сделали свое дело, и язык у Квига начал заплетаться. — Это бы еще ничего, потому что я проектирую хорошие радиоприемники, но они передают их коммерческим специалистам. И знаете, что эти паразиты делают? Начинают вытаскивать из приемника по одной детали и продолжают делать это до тех пор, пока он не перестанет работать. Потом ставят последнюю деталь на место и в таком виде запускают в производство. Меня от этого воротит. Нет, я обратно не поеду. Будь я проклят, если…
Услышав этот крик души, Снук открыл глаза и успел заметить, что Квиг уронил голову на руки и тут же заснул.
— Ну, я пошел, — сказал Калвер. — До вечера.
Он вышел из гостиной, и вместе с ним ушел Джордж Мерфи, устало махнув на прощание забинтованной рукой. Снук поднялся, помахал рукой в ответ и повернулся к Амброузу.
— Что вы собираетесь делать?
Амброуз замялся, но потом ответил:
— За последние три дня я спал в общей сложности не больше четырех часов. Чертовски неудобно, но мысль о том, что сейчас придется ехать в Кисуму…
— Оставайтесь, — сказал Снук. — У меня две спальни, но только по одной кровати в каждой. Десу, похоже, и здесь удобно. Если я лягу в этой же комнате на диване, вы с Пруденс можете занять отдельные спальни.
Пруденс тоже встала.
— Ни в коем случае. Выгонять человека из его собственной постели… Я пойду с Бойсом. Думаю, ничего плохого со мной не случится.
Амброуз улыбнулся и потер глаза.
— Беда в том, что я чертовски устал. Поэтому, боюсь, с тобой вообще ничего не случится.
Он обнял ее за плечи, и они двинулись в спальню через коридор, прямо напротив гостиной. Закрывая дверь, Пруденс выглянула наружу, и на мгновение ее взгляд встретился со взглядом Снука. Он попытался улыбнуться, но губы ему не повиновались.
В окно другой спальни светило с востока яркое утреннее солнце, и Снук опустил штору, отчего в комнате воцарился мягкий золотистый полумрак. Не раздеваясь, он лег на постель, но усталость, такая настойчивая еще несколько минут назад, оставила его, и лишь через какое-то время ему удалось избавиться от одиночества, уйдя в сон.
Проснулся Снук уже за полдень от звука нового громкого голоса, проникавшего в спальню из гостиной. Поднявшись, он расчесал пятерней волосы и вышел узнать, кто их посетил. Посреди комнаты, беседуя о чем-то с Амброузом, Пруденс и Квигом, стоял Джин Хелиг из «Ассоциации прессы», стройный седеющий англичанин с тяжелыми веками. Он окинул Снука критическим взглядом и сказал с чувством:
— Ты отвратительно выглядишь, Гил. Я никогда тебя таким не видел.
— Благодарю. — Снук попытался подыскать что-нибудь в ответ, но пульсирующая головная боль мешала думать. — Я пойду сварю кофе.
Дес Квиг тут же вскочил.
— Я уже сварил, Гил. Сиди, я принесу тебе чашку.
Снук благодарно кивнул.
— Четыре чашки, пожалуйста. По утрам я всегда выпиваю четыре чашки.
Он рухнул в освободившееся кресло и огляделся. Амброуз смотрел на него озабоченно. Пруденс делала вид, что не замечает его присутствия. Хотя на ней был вчерашний костюм, выглядела она так же безукоризненно, как всегда, и Снук отвлеченно подумал, удалось ли Амброузу хотя бы однажды за то время, которое они провели в одной постели, нарушить ее отработанную невозмутимость.
— На этот раз ты, что называется, запустил кота в голубятню, — прогремел Хелиг. — Знаешь, после того, как я опубликовал твою информацию, за мной постоянно ходят два человека Фриборна.
— Ради бога, Джин, — Снук сдавил ладонями виски. — Если ты будешь говорить нормальным голосом, я вполне тебя расслышу.
Хелиг перешел на пронзительный шепот.
— Это убедило меня в том, что здесь кроется что-то важное. Раньше я не был уверен, и, боюсь, это заметно по тому, как я написал статью.
— Все равно спасибо.
— Не за что, — снова произнес Хелиг своим громоподобным голосом. — Теперь, когда твои призраки появились в Бразилии и на Суматре, все стало по-другому.
— Что? — Снук вопросительно взглянул на Амброуза.
— Я же говорил, что это должно случиться, — кивнул Амброуз. — Случилось, правда, немного раньше, чем я ожидал, но было бы неверно считать земной экватор правильным кругом. Планета деформирована приливными силами, и, кроме того, Земля колеблется относительно орбиты за счет движения барицентра системы Земля — Луна. Я не знаю, насколько точно Авернус повторяет эти движения, к тому же эффект либрации…
Амброуз замолчал, потому что Пруденс протянула руку и закрыла ладонью его рот. Заметив это прилюдное проявление интимности, Снук почувствовал укол ревности и быстро отвел взгляд.
— Извините, — закончил Амброуз. — Я иногда увлекаюсь.
— Интерес во всем мире к здешним событиям чертовски вырос, — сказал Хелиг. — Сегодня утром имя доктора Амброуза уже не раз упоминалось в передачах главной спутниковой системы.
Пруденс радостно рассмеялась и шутливо толкнула Амброуза.
— Наконец-то слава!
Снук, по-прежнему внимательно наблюдавший за Пруденс и всем, что вокруг нее происходило, успел заметить, как на лице Амброуза промелькнуло выражение мечтательности и торжества одновременно. Через мгновение оно сменилось обычной для него насмешливой внимательностью, но Снук почувствовал, что ему удалось увидеть истинного Амброуза. Плейбой-ученый, похоже, жаждал славы. Или уважения. Уважения своих коллег.
— Означает ли это, что скоро здесь будет много народа? — спросил Квиг, входя с кофе для Снука.
— Сомневаюсь, — ответил Хелиг томно, всем своим видом напоминая видавшего виды колониста, давно привыкшего к причудам аборигенов. — Из-за беспорядков на границе с Кенией канцелярия президента отменила все въездные визы на неопределенный срок. Кроме того, теперь нашим ученым парням есть куда поехать. Из Штатов гораздо легче смотаться в Бразилию, чем добиратья сюда, верно? Опять же меньше шансов получить под зад. — Хелиг оглушительно расхохотался, отчего даже чашка в руках у Снука задрожала.
Снук прикрыл глаза, стараясь не отвлекаться от воплощенного в кофе аромата и вкуса разумности, и мысленно пожелал, чтобы Хелиг куда-нибудь провалился.
— Кстати, у вас-то как тут дела? — продолжал Хелиг, твердо встав в центре комнаты. — Если эти призраки и в самом деле обитатели другого мира, как, по-вашему, найдем ли мы когда-нибудь способ общения с ними?
— Мы надеемся, — осторожно ответил Амброуз, — что нашли такой способ, но, разумеется, здесь не все просто.
Снук поднял глаза над краем чашки, и его взгляд встретился с взглядами Амброуза и Пруденс.
Хелиг смотрел на индикаторы наручного магнитофона.
— Полно, доктор, исповедь облегчает душу.
— Слишком рано, — сказал Снук, неожиданно для себя приняв решение.
— Возвращайся завтра или послезавтра, тогда, возможно, у нас будет для тебя неплохая история.
Когда Хелиг уехал, Амброуз прошел вслед за Снуком на кухню, где тот готовил новую порцию кофе.
— Я правильно понял, что вы имели в виду? — спросил он спокойно.
— Видимо.
Снук занялся споласкиванием чашек в раковине.
— Спасибо. — Амброуз взял полотенце и принялся неумело вытирать чашки. — Послушайте, я не хотел бы, чтобы вы меня неправильно поняли, но те, кто работает на науку, как и все остальные, получают деньги. Я знаю, что у вас есть свои причины на участие в этом деле, однако я был бы счастливо поставить наши отношения на соответствующую деловую основу, если вы…
— Вы можете кое-что для меня сделать, — перебил его Снук.
— Слушаю.
— Где-то в Малакке находится мой канадский паспорт. Я хотел бы получить его обратно.
— Думаю, я смогу это организовать.
— Это, видимо, обойдется вам в немалую сумму — как это говорится? — комиссионных.
— Не беспокойтесь. Мы так или иначе вытащим вас из Баранди. — Вытерев две чашки, Амброуз, очевидно, решил, что славно потрудился, и отложил полотенце в сторону. — Кстати, завтрашний эксперимент будет совсем не такой, как сегодня.
— Почему?
— Я смотрел планы и вертикальный разрез шахты, и там, где завтра будет верхняя мертвая точка, разработок нет. Нам придется перехватить авернианца на ходу там же, где в прошлый раз. На этом этапе он будет подниматься довольно быстро, но, если захотите, у вас будет еще одна возможность при спуске.
Снук принялся вытирать оставшиеся чашки.
— Вы исходите из того, что он будет ждать нас там…
— Из всех предположений, что мы делали, это пока наименее рискованное. Авернианец отреагировал очень быстро, ни один человек не сумел бы дать такой быстрый и решительный ответ. Я думаю, мы имеем дело с расой, превосходящей нас во многих отношениях.
— Это меня не удивляет. Но вы и в самом деле полагаете, что я получу какое-то телепатическое сообщение, когда мой мозг и его будут занимать один и тот же объем?
Амброуз пожал плечами.
— Кто может предсказать, что произойдет, Гил? В соответствии с нашими научными представлениями — если иметь в виду ортодоксальные научные представления — скорее всего, вообще ничего не получится. В конце концов ваша голова некоторое время занимала один и тот же объем с авернианским грунтом, и тем не менее у вас не было никаких головных болей.
— Не самый удачный пример. — Снук слегка прикоснулся кончиками пальцев к бьющейся вене на виске, словно проверял пульс.
— Зачем вы так много пьете?
— Это помогает спать.
— В этом лучше поможет женщина, — сказал Амброуз. — Результат тот же, но побочные эффекты только положительные.
Снук с трудом отогнал от себя мучительное видение: Пруденс на его левой руке лицом к нему…
— Мы говорили о телепатическом эксперименте. Вы полагаете, ничего не получится?
— Я этого не говорил. Просто мы слишком мало знаем об этом явлении. Я имею в виду, что возможность телепатического общения между людьми была доказана всего несколько лет назад, когда наконец перестали заниматься глупостями с угадыванием карт. Да и сейчас многие сказали бы, что структура мозга, мыслительные процессы и структура языка инопланетных существ настолько отличны от наших, что ни телепатического, ни какого другого общения с ними просто быть не может.
— Но авернианцы не инопланетяне. Скорее наоборот, — сказал Снук, сражаясь с незнакомыми концепциями. — Если они существуют уже миллионы лет в нескольких сотнях километров у нас под ногами и если телепатия действительно возможна, то какая-то связь, видимо, уже есть. Что-то вроде резонанса… Симпатического резонанса… Может быть, именно существование авернианцев объясняет…
— Общие элементы в религиях? Плутоническую мифологию? Повсеместные представления о том, что ад находится под землей? — Амброуз покачал головой. — Гил, эти вещи явно за пределами нашей работы. Не стоит с ними связываться. Не забывайте, что, хотя авернианцы и в самом деле существуют внутри нашей планеты, во многих отношениях они дальше от нас, чем Сириус. Самая далекая звезда, которую вы можете разглядеть в небе, все-таки часть нашей Вселенной.
— Но вы тем не менее думаете, что стоит попытаться?
Амброуз кивнул.
— Тут есть один момент, не позволяющий упустить такую возможность.
— Какой? — Снук даже перестал вытирать посуду в ожидании ответа.
— Сам авернианец, похоже, считал, что из этого что-то получится.
Когда их группа в предрассветной темноте отправилась к шахте, Снук обнаружил, что Пруденс осталась в бунгало, и с интересом отметил, что ни она, ни Амброуз ни словом об этом не обмолвились. Днем они ездили в Кисуму переодеться и пообедать в отеле, и, когда вернулись, их можно было принять за новобрачных. После их возвращения времени для обсуждения приготовлений оставалось достаточно, однако вопрос об участии Пруденс даже не затрагивался, по крайней мере в присутствии Снука. Возможно, ее решение было продиктовано здравым смыслом: она осталась, чтобы избежать лишних неприятностей с охранниками у ворот. Но Снук подозревал, что Пруденс просто не пожелала участвовать в событиях, где ему предстояло играть главную роль, особенно после того, как она открыто осудила его бегство в прошлый раз. Снук сознавал, что это ребячество, но тем не менее происходящее доставляло ему какое-то непонятное удовольствие: события доказывали, что Пруденс выделяет его среди других, постоянно на него реагирует, пусть даже отрицательно.