Покончив с формальностями, Морган обернулась к Чину и сказала:
— Полагаю, вы хотели бы проверить меня, чтобы убедиться, что у меня нет никаких скрытых имплантантов и тому подобного. Лучше покончить с этим прямо сейчас, если не возражаете. Это сделает остаток нашего путешествия чуть более спокойным для всех нас.
Факт, что она сама сразу же подняла этот вопрос, означал, что они ничего не найдут, или что она уверена, что они ничего не найдут, — но, разумеется, это мог быть и хитрый ход, нацеленный на то, чтобы обезоружить их или дать ей время что-то сделать.
— Это Манья Святая Сцин, — сообщил Чин. — Она наш научный офицер и проходила медицинскую подготовку. Манья, она права. Сделай немедленно все, что нужно.
Манья фыркнула, даже не потрудившись скрыть неприязнь.
— Отлично, — сказала она. — Идемте со мной.
Они вышли. Как только они оказались вне зоны слышимости, Чин отстегнул от пояса интерком и приказал:
— Осмотрите и проанализируйте ее багаж и все его содержимое. Не забудьте осмотреть и сами чемоданы. Я хочу иметь перечень и компьютерную оценку всего, что у нее есть, вплоть до субатомного уровня.
Он заткнул интерком обратно за пояс и обвел взглядом молчаливых жриц и жрецов.
— Так не пойдет, — заявил, помолчав, Савин. — Они плюют нам в лицо, столь явно попирая наши обычаи.
— Я не была бы так уверена, — отозвалась Криша. — Я попыталась просканировать ее и не уловила абсолютно ничего. Савин?
— Ничего, — ответил эмпат.
— Нуль, как и наш капитан, — подытожил Морок, — Нули крайне редки, но они как нельзя лучше подходят для подобной работы, почему капитану Чину и было дважды поручено сходное задание. Ее кажущаяся молодость тоже может быть обманчивой. Благодаря этому нам будет очень трудно воспринимать ее всерьез или придавать ей какое-то значение. Если на самом деле она старше и опытнее, чем кажется, то сумеет обратить это себе на пользу. Самые лучшие агенты — это либо те, на кого никто не посмотрит дважды, либо те, кого никто не воспринимает всерьез. Думаю, что нам не стоит недооценивать ни нашу маленькую мисс Морган, ни людей, которые выбрали ее для этой миссии. Кроме того, — добавил он, — ее присутствие связывает нас по рукам и ногам.
Криша, бессменный офицер службы безопасности, кивнула:
— Капитан, тот факт, что вы терранин, как и она, и при этом мужчина, не связанный святостью, логически делает вас самым удобным кандидатом на то, чтобы выяснить, что кроется за этими удивительными глазами, и, пожалуй, наиболее вероятной мишенью для ее собственной попытки выудить что-нибудь. Не дайте себя обмануть. Вне всякого сомнения, она попытается сблизиться с вами. Позвольте ей это, но не позволяйте усыпить вашу бдительность.
— Неужели? С чего вы взяли, что она будет делать еще что-то, кроме того, чтобы следить за всем и задавать вопросы? — отозвался он. Не то, чтобы мысль о том, что она может сблизиться с ним, была ему неприятна, просто он вспомнил, как сам исполнял роль Наблюдателя.
— Я на ее месте стала бы делать именно это, — со знанием дела ответила Криша. — И если бы я при этом происходила из такой морально разложившейся культуры, как культура Биржи, то не колеблясь воспользовалась бы любыми доступными средствами, чтобы достичь своих целей. Подобные ситуации не складываются случайно, капитан, а у Биржи превосходная разведка.
* * *
Келли Морган осматривали, ощупывали, просвечивали и сканировали, безжалостно препарируя каждый квадратный сантиметр ее жизни, но это не было для нее чем-то неожиданным. Всему этому она уже не раз подвергалась за время подготовки к этому назначению. В какой-то степени ее подготовили и к открытой подозрительности и к враждебности, с какой мицлапланцы будут относиться к чужаку, но столкнуться с Маньей Святой Сцин вот так вот, прямо с порога, да еще и один на один, безо всякого буфера, оказалось нелегко.
Хотя ее снабдили подробными данными — вплоть до того, что, скорее всего, на это задание будет послана именно эта Длань, — первым ее впечатлением было, что все остальные здесь именно те, кого и следовало ожидать на корабле: в высшей степени квалифицированные специалисты, выполняющие свою работу. Большая часть известной ей информации касалась капитана, на которого были собраны обширные досье еще с тех времен, когда он сам был Наблюдателем, но сведения об остальных ограничивались обычными описаниями в информационной брошюре.
Возможно, эта информация была неверна, и они все были свихнувшимися на почве религии психами, но по крайней мере, эта Манья точно была совершенной фанатичкой. В каждой вежливой фразе она видела оскорбление и казалась чрезвычайно грубой и злобной. К ней не стоит поворачиваться спиной, решила Келли. Время от времени с Наблюдателями случались трагические несчастные случаи при исполнении обязанностей, в особенности если становилось ясно, что их заключения будут не такими, как кому-то хотелось бы. Предположительно, никто из этих жрецов не мог грешить, но понятие греха не было абсолютным, оно развивалось вместе с культурой и потом фильтровалось сквозь многочисленные слои философских размышлений. Эти люди считали миколианцев настоящими демонами, и если они не выиграют это дело, то станут посмешищем в глазах целой империи.
— Сколько вам лет? — злобно осведомилась Манья.
— Двадцать четыре, — ответила Келли.
— И вы еще не замужем?
— Нет.
— Но и не девственница, — пробормотала Манья. — Они посылают всяких шлюх судить нас.
— Я не шлюха и не судья, — отозвалась она, сдерживая гнев. В конце концов, она находилась на их территории. — Мой народ считает женщин ответственными ровно настолько же, как и мужчин. Мы можем выходить замуж по любви или вообще не выходить замуж. У мужчин есть такой же выбор.
— Это не вопрос выбора! — отрезала жрица. — Это касается самой сути того, что подразумевается под разумностью.
— Я знаю, что вам неприятно мое присутствие здесь, но однако, я здесь, я считаю себя разумной, и я буду справедлива. Почему бы вам не удовлетвориться этим?
— Потому что ваши люди — варвары! — раздраженно фыркнула Манья. — Не может быть цивилизации без правил. Без последовательной системы поведения, без четкого определения греха нравственность превращается в спор о том, как лучше дрессировать животных. Те, кто не знают ничего о грехе, скатываются к анархии, разложению и сатанизму. А если вы находитесь под влиянием дьявола, то никак не можете быть справедливой. Нельзя быть безразличным ко злу! Это само по себе зло!
— Я не безразлична ко злу, — заверила она. — Покажите его мне, и я засвидетельствую вашу правоту.
— Как вы можете быть не безразличны ко злу, если у вас это понятие не определено? Не найдется и двух человек, которые понимали бы это одинаково. А если вы безразличны ко злу, то вы враг всего, на чем зиждется мой мир.
— Значит, это так, и здесь ничего нельзя сделать, — ответила она, поскольку ничего другого ей не оставалось. Она очень гордилась тем, как хорошо владеет главным мицлапланским языком, Святой Речью, на которой все они говорили, невзирая на то, что она совершенно не подходила некоторым расам, но только сейчас начала понимать, что этот язык совсем не рассчитан на колкие реплики, в которых она была такая мастерица, когда пользовалась своим родным и еще шестью другими языками.
— В том-то и дело, — с горящими презрением глазами на пятнистом лице отчеканила Манья. — Ваше тело более чисто, чем ваша проклятая душа, хотя вам это ни о чем не говорит. Чисто с юридической точки зрения, во всяком случае.
— Моя душа — мое личное дело, Святая, — ответила она вежливо, хотя и холодно, сознавая, что у нее нет никаких шансов когда-либо расположить к себе Манью, — но сейчас речь идет не о моей душе и не о моем теле. Я постараюсь не путаться у вас под ногами и быть как можно более ненавязчивой. Это ваша проблема, не моя. Я не собираюсь увеличивать число ваших проблем и не буду этого делать, если только вы не вынудите меня.
Ухмылка гноллки была зрелищем довольно пугающим, в особенности если знать, что за ней не скрывается чувства юмора.
— Вы для меня не проблема, — заявила жрица. — Если вы будете верны поставленной перед вами цели, то не имеет никакого значения, насколько плохо мы будем с вами обращаться или что конкретно мы будем делать. В конце концов вам все равно придется засвидетельствовать нашу правоту.
К этому она была готова. На подготовительных занятиях ей говорили, что рано или поздно она услышит подобное заявление.
— Вы неправы, Святая; вам следует связаться по этому поводу с вашим Верховным Жрецом. — Она выпрямилась в полную величину своих ста пятидесяти двух сантиметров роста. — Видите меня? Я невелика ростом, но у меня триллион голов и триллион мечей! В нашей части галактики любая раса, причинившая мне зло, причинит зло собственным гражданам, а лица, ответственные за это, вне зависимости от исхода, будут отданы на суд двух других сторон. Вам может не нравиться Биржа и ее образ жизни, но вы и ваш народ должны уважать ее, поскольку ее силы равны вашим. Я всего лишь маленькая женщина и не мицлапланка, но здесь и сейчас, и в течение всего времени, пока я нахожусь на этом посту, я олицетворяю собой всю Биржу!
Она немного постояла молча, но Манья ничего не сказала в ответ, такая же по-гнолльски бесстрастная, как и обычно.
Келли Морган глубоко вздохнула и сказала спокойно, но с ледяным холодом в голосе:
— А теперь, если мы закончили с этим, я хотела бы, чтобы меня проводили в мою каюту и дали мне отдохнуть.
Манья нажала кнопку интеркома, и на пороге тут же появилась Мазарун Кли, как будто все это время ожидала вызова под дверью.
— Отведи Наблюдательницу в ее каюту и покажи ей план корабля, — велела Манья.
Кли кивнула, потом поманила Морган за собой и вывела ее прочь. Дверь в изолятор и лабораторию закрылась с шипением, как нельзя лучше завершившим только что прозвучавший диалог.
Через миг напротив Маньи открылась другая дверь, и в изолятор вошла Криша.
— Ну как? Что ты думаешь? — спросила она гноллку.
Манья медленно покачала массивной головой из стороны в сторону.
— Трудно сказать. Она та, за кого себя выдает, — по крайней мере, с физиологической точки зрения. Они не осмелились подбросить нам какого-нибудь монстра или гибрид. И все-таки у меня почему-то такое чувство, что нас водят за нос. Дело даже не в моем врожденном недоверии ко всем язычникам, хотя отчасти и в нем тоже. Я просто чувствую, как языческие головы, которые выбрали ее для этой работы, постоянно витают где-то рядом, насмехаясь над нами. Она определенно ошибается, если считает, что я недооцениваю ее проклятую империю эксплуататоров и воров.
— Возможно, твоя беда в том, что ты переоцениваешь их, — предположила Криша.
— Нет, нет. Я ее провоцировала. Нарочно, пока за ней следили датчики. Я дошла даже до того, что начала запугивать ее.
— Я слышала.
— У нее скакнуло кровяное давление, сердце забилось, и она была настолько испугана и рассержена, насколько это вообще возможно, чтобы при этом не повредить себе, — все как я и ожидала. Но она не сломалась, не замкнулась и не начала юлить, а наоборот, отвечала спокойно и здраво и даже сама пригрозила мне, так искусно, что если бы я не обследовала ее, то решила бы, что она сделана из стали. Я не переоцениваю, я считаю, что судя по всему, те, кто выбрал ее для этой задачи, хорошо знали, что делали. Ни одна девушка в таком возрасте не может обладать подобным хладнокровием и самообладанием, или она совершенно незаурядная личность. Мне очень хотелось бы побольше узнать о ней.
Криша кивнула.
— Возможно, нашему бесстрашному капитану удастся ее расколоть, хотя если она настолько незаурядна, как ты считаешь, это не принесет ей никакого вреда, а нам никакой пользы. До Медары осталось чуть больше трех дней. Нельзя забывать, что наша настоящая проблема не эта девчонка, а ситуация на Медаре. Если мы потеряем Медару, не сумев подкрепить доказательствами заявленный протест, что нам эта девчонка?
— Мы должны молиться о небесном покровительстве, — ответила Манья. — И о том, чтобы ситуация хоть немного прояснилась, — добавила она мрачно.
* * *
— Прошу прощения, капитан, за свой бледный вид, но путешествие было долгим, а условия далеко не идеальными, — сказала Келли Морган, войдя в небольшой захламленный закуток за капитанским мостиком.
Капитан встал и слегка поклонился.
— Вы выглядите вполне… приемлемо, уверяю вас. Присаживайтесь, пожалуйста.
Она плавным движением села, и Кумазон Кли взялся за работу так тихо, что напугал ее. Чин заметил, как она вздрогнула, и еле заметно улыбнулся, надеясь, что она не сочтет его улыбку за оскорбление.
— Лебуры — трудолюбивая и красивая раса, — сказал он. — Они образуют пары на всю жизнь, и каждый пол обладает свойствами, в которых другой нуждается, но сам не имеет, так что их отношения в такой же мере симбиотические, как и романтические. Мы любим говорить, что нуждаемся друг в друге и не можем прожить друг без друга, но в случае с ними это действительно так и есть. Кумазон не только глухой, но еще и физиологически немой, и может общаться телепатически только со своей женой, Мазарун. Но несмотря на это, у него блестящий ум, до которого нам далеко, и он очень ловко со всем управляется, иногда совершая десятки операций одновременно. Если кто-то и управляет кораблем, так это он, а я только руковожу, поскольку обучался в Академии.
Келли взглянула на еду. Она оказалась несколько странной, как Келли и ожидала, но в ней не было ничего такого, с чем она не встречалась бы в обучающих программах. Фактически, судя по этим программам, это был настоящий пир. На большинстве биржанских кораблей, за исключением больших лайнеров, довольствовались синтетической пищей, произведенной из отходов. Такая пища была питательной и вполне справлялась с задачей, которую обычно отводят пище, но вкус… скажем так — оставлял желать лучшего. На военных и прочих государственных кораблях Мицлаплана питались ничуть не лучше, но грузовики всегда славились хорошей и свежеприготовленной едой. На подобных кораблях было достаточно свободного места для этого, а в одинокой жизни, которую вели их экипажи, хорошая еда была одним из немногочисленных удовольствий.
— Вы едите один? — с любопытством спросила она. — Не со всеми остальными?
Он вздохнул.
— Сомневаюсь, что кто-нибудь из них составит мне компанию в этом путешествии. Обычно перед Святой Миссией они молятся и постятся. В любом случае, от такой обильной еды у них разболелись бы животы. Жрецы ведут довольно аскетическую жизнь, ведь они уже одной ногой находятся в другом мире. Должен признаться, что сам я принадлежу к проклятым. Чем больше я смотрю на них, тем больше восхищаюсь их жизнью и тем меньше хочу подобной участи для себя. Боюсь, я слишком доволен своей долей. Мне никогда не подняться выше.
Келли слегка улыбнулась и попробовала еду. Она была восхитительной; у Келли хватило опыта не спрашивать, что она представляет собой на самом деле. В чужом месте стоит только начать это делать, и можно закончить таким же строгим постом, как у Святых. А это место действительно было чужим, пусть даже мужчина, сидевший напротив нее, и происходил из той же расы, что и она.
— Я нахожу вашу прямоту несколько странной, — сказала она, утолив первый голод. — Мне кажется, что человеку, думающему так, как вы, вряд ли доверили бы выполнение подобного задания.
Он пожал плечами:
— Я не делаю секрета из своей позиции, и они это знают. Манью и, думаю, Савина тоже она несколько шокирует, и, боюсь, довольно большую часть молитвенного времени они тратят на меня. Морок только одобряет мою откровенность, он говорит, что она укрепляет его уверенность в моей надежности, а у Криши слишком земное прошлое, чтобы не понимать. Боги использовали грешников, даже самых закоренелых, для своих дел с незапамятных времен. В истории любого народа нет ни одной религии, где было бы не так. Мои собственные предки всегда были прагматиками. Они молились своим богам о дожде и получали засуху, молились об урожае и получали нашествие саранчи, но все равно продолжали молиться. Морок считает, что боги создали меня таким, потому что именно таким я им для чего-то нужен, а я предпочитаю верить ему на слово.