— Если они не отклонятся от курса, где они должны будут пересечь границу Биржи? — спросил он.
— Они должны отклониться, капитан, — отозвалась Тобруш. — Если этого не произойдет, это значит, что они направляются в ту часть космоса, которая еще не нанесена на звездные карты — туда, где звезды обозначены номерами, а меньшие небесные тела вообще никак не обозначены.
За каким дьяволом их туда понесло?
— Хм, значит, там что-то такое есть, — прокомментировал он. — Грузовику класса «Хокин» понадобится световой год, чтобы замедлиться до управляемой субсветовой скорости.
— Еще одно сообщение от Пограничного Контроля, капитан, — доложила Тобруш. — Они хотят знать, сможем ли мы их перехватить. Я ответила отрицательно и отправила им все наши цифры.
— Отлично.
Именно так оно и было. Это перекладывало всю ответственность с его плеч на их.
Прошел еще почти час, в течение которого они продолжали сближаться с целью, но недостаточно быстро.
— Сообщение максимально высокого класса кодирования, капитан, — доложил Дезрет. — Пограничный Контроль сообщает, что Биржа не обладает сколько-нибудь значительным воинским контингентом в этом секторе. Нам приказано продолжать преследование. Если курс и траектория цели не изменятся, мы должны на необходимой скорости следовать за ними до их точки назначения, но не перехватывать их на территории Биржи. Если они изменят курс и траекторию и направятся в основной сектор Биржи, мы должны прекратить преследование и незаметно вернуться обратно. В противном случае они хотят знать, куда направляется цель.
— Они приказывают мне пересечь границу?
— Положительный ответ. Но — избегать столкновений, в особенности с какими-либо судами Биржи.
«Проще сказать, чем сделать», — подумал он раздраженно. Но в конце концов, именно к этому их и готовили, и такая задача подходила ему как нельзя лучше.
Через четыре часа после начала преследования Тобруш доложила:
— Цель подошла к границе Биржи. Если их оснащение соответствует стандарту для класса «Хокин», мы окажемся в зоне действия их локаторов через девять минут.
Он вздохнул.
— Замедляемся, чтобы достичь сопоставимой скорости и сохранить этот девятиминутный разрыв, — приказал он. — Есть какие-нибудь признаки того, что они замедляются или меняют курс?
— Ничего, кроме незначительных поправок курса. С практической точки зрения, если они действительно собираются это делать, то им имеет смысл сделать это в ближайшие два часа — примерно в то время, когда мы сами будем пересекать границу. Если к этому времени они не замедлятся и не повернут, капитан, все компьютерные модели говорят, что в их намерения это не входит и они направляются в точку, которая не обозначена ни на каких картах.
— Отлично. В любом случае, надеюсь, они знают, что делают. Уведомите Пограничный Контроль.
— Уже уведомила. Они отправили нам ответ. Их эксперты полагают, что знают, куда направляется корабль, хотя и не могут сказать, что там находится. Они перехватили повторяющиеся сигналы бедствия на биржанской частоте и биржанским торговым кодом, отправленные откуда-то из того района. Пограничный Контроль утверждает, что это сообщение звучит довольно странно, и дает нам полную свободу действий в том случае, если мы столкнемся с какими-нибудь проблемами. Хотя сами мы и не перехватывали этот сигнал, биржанцы этого все равно не узнают, да и в любом случае, нам приказали помочь в соответствии с межзвездными соглашениями.
— Они прислали копию сигнала и расчеты точки, из которой он исходит?
— Да, сэр. Источник сигнала находится приблизительно в сорока световых годах за границами наших карт и гораздо дальше тех мест, докуда, по нашим сведениям, к настоящему времени добрались биржанцы. Это указывает, что данная точка находится на предварительной стадии исследований.
— То есть это сообщение от разведчика? Да ведь никто не станет спасать разведчика! Это профессиональный риск!
— Не от разведчика. Сейчас вы все услышите сами.
«…ВСЕМ СУДАМ БИРЖИ. ГОВОРИТ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЕ СУДНО „ВАБАФ“. КООРДИНАТЫ НА СПЕЦИАЛЬНОЙ КАРТЕ ПОГРАНИЧНОЙ ЗОНЫ ОДИН ОДИН ЧЕТЫРЕ ВОСЕМЬ ДВА ДРОБЬ ПЯТЬ. КООРДИНАТЫ ОБОЗНАЧАЮТ РАДУЖНЫЙ МОСТ. ПРОШУ ПОМОЩИ. ОНИ ВСЕ МЕРТВЫ.
ОНИ ВСЕ ЗДЕСЬ, С ДЕМОНАМИ, И ОНИ ВСЕ МЕРТВЫ. ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО ОДИН. НЕ МОГУ ВЫЙТИ. ПРИБЛИЖАТЬСЯ КРАЙНЕ ОСТОРОЖНО, НА МИНИМАЛЬНОЙ МОЩНОСТИ. ВСЕМ СУДАМ БИРЖИ. ПРИБЛИЖАТЬСЯ ОСТОРОЖНО. ДЕМОНЫ НА РАДУЖНОМ МОСТУ. КООРДИНАТЫ…»
— Да парень спятил, — пробормотал Джозеф, — если перевод хоть сколько-нибудь соответствует оригиналу.
— Вы не верите в демонов? — спросила Калия тоном, который говорил, что она сама не верит вообще ни во что. — В нашем маленьком склепике на борту есть один.
Она могла и не напоминать об этом. У мицлапланцев были Ангелы, олицетворявшие силы равновесия, которые сражались с теми, кого они звали демонами. У миколианцев были демоны, боровшиеся с силами равновесия. Он всегда считал это двумя сторонами одной и той же монеты. В буквальном переводе мицлапланские и миколианские термины, равно как и положительные и отрицательные силы, которые стояли за ними, были в точности противоположными.
Но для миколианцев и всех остальных слово «демон» имело и более важное значение. Это была одна из величайших загадок, возможно, лучше всего другого объяснявшая, почему подобные предрассудки были так живучи даже среди разумных людей.
Большинство рас, кланов и даже семей имело что-то вроде местных духов, как добрых, так и злых. Так было практически во всех мирах. Но ангельская сторона была неопределенной, и во многих культурах ее в отчетливом виде не существовало вовсе.
А вот демоны существовали. Тхионы поклонялись и испытывали мистический страх перед некоей фигурой, которая хоть отличалась от человеческих демонов, но в существенных деталях с ними совпадала. Демоническая фигура — гуманоидная даже на планетах с негуманоидными расами и известная в самых различных культурах, канонах и понятиях — существовала в подавляющем большинстве всех известных культур. Злые в большинстве культур, недоброжелательные или безразличные в других, в Мицлаплане и некоторых верованиях Биржи они были олицетворением зла, тогда как миколианцы считали их сверхъестественной расой воителей, в точности соответствующих миколианскому видению жизни и смерти и тех ценностей, которые они собой являли. Большинство людей верило в них или, по крайней мере, служило им лицемерные богослужения; однако было и немало таких, кто вообще отрицал эти представления, считая их всего лишь социальным орудием Империи, или, как Джозеф, относился к ним с полным безразличием.
— Ситуация несколько проясняется, — заметила Тобруш. — Мицлики — фанатики. Фигуры демонов представляют для них высшую степень зла, и они действительно верят в это. Нескольким фанатикам из правящего духовенства каким-то образом удалось перехватить сигнал, и они в своем обычном полупомешанном состоянии восприняли его буквально. Настолько буквально, что не побоялись отправиться через Миколь и столь же враждебно настроенную к ним Биржу в сектор, не отмеченный на картах, на охоту за демонами. Все это довольно печально.
— Возможно, — сказал Дезрет. — Однако нельзя создать и поддерживать могущественную межзвездную империю в течение столь долгого времени, основываясь лишь на глупостях. Можно предположить, что Пограничный Контроль с самого начала выдвинул подобную же гипотезу. Тот факт, что нам приказано все же продолжать преследование, нарушив границы биржанского космоса, указывает, что по их данным, в этом секторе происходит нечто такое, что может представлять для нас возможный интерес или угрозу. Если это так, тогда сигнал бедствия — очень удобный предлог, чтобы это выяснить. И, если это действительно так, мудрые мицликские головы тоже могли посмотреть на проблему под тем же углом.
— Я понял, что ты хочешь сказать, — отозвался Джозеф. — Сохраняйте интервал в два часа девять минут. Полное экранирование, включить датчики скремблирования, докладывать обо всех изменениях курса цели. — Он бросил взгляд на центральный экран. — Привести оружие в полную боевую готовность. Мы только что вторглись на территорию Биржи.
Книга IV
Кинтарский марафон
Демоны на Радужном мосту
Ган Ро Чин ткнул сигару в пепельницу рядом с подлокотником командного кресла и лениво подумал, проживет ли он достаточно долго для того, чтобы прикончить весь ящичек. Он щелкнул тумблером интеркома и сказал:
— Святые, я корректирую курс и направляюсь к намеченной точке. Датчики не засекли никаких кораблей или маяков, крупных или мелких, хотя всю дорогу из Миколя мы ловим странные помехи. Как только коррекция курса будет закончена, я собираюсь начать медленное торможение, которое может вызвать незначительный шум или вибрацию. Это нормально. После столь долгого времени полета на такой высокой скорости замедляться придется очень постепенно. Однако, если вы пожелаете присоединиться ко мне на мостике через… э-э, скажем, через два часа… полагаю, мы подойдем достаточно близко и достаточно замедлимся, чтобы получить изображение пункта нашего назначения. Для сведения: действующий корабельный канал, по которому передали сообщение, все еще время от времени открывается, но активен лишь луч аварийного локатора. Я сказал бы, что кем бы или чем бы они ни были, если вообще до сих пор живы, они снизили энергопотребление до минимума и, возможно, живут в скафандрах. Тысяча извинений, что нарушил ваш покой, но я подумал, что вам может быть интересно это узнать.
Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Временами было забавно быть капитаном — ведь на корабле он автоматически становился выше по рангу, чем самое высокое духовенство, и мог даже вмешиваться в их дела.
В назначенное время на мостике появились только Морок, возглавлявший операцию во всем, что не касалось корабля, и Криша, Ответственная за безопасность, — зато, как он отметил, появились ровно через два часа, минута в минуту.
— У вас уже есть что-нибудь для нас, капитан? — спросил старгин, проявляя первые признаки нетерпения.
— Может появиться в любой момент… Вот оно! Солнечная система, весьма многообещающая. Звезда класса G, четыре внутренних твердых планеты и четыре газовых гиганта. Забавное сочетание. Слегка маловаты, но четвертая от звезды планета находится в зоне углеродной жизни. Видите эту диаграмму? Вон та красная линия — наш сигнал. Немного скачет, но — вот! Да, четвертая планета. Поскольку сигнал довольно устойчивый, полагаю, они находятся на геостационарной орбите, что, вероятно, означает, что они высаживали на планету десантный отряд.
— Согласно предположениям, это разведывательное судно, — напомнила Криша. — Это означает наличие внизу научной или исследовательской базы, но никаких военных наблюдателей, даже автоматических защитных станций. Они совершенно не ожидали враждебных действий.
— Не ожидали, — подтвердил Чин. — И мы тоже не должны столкнуться ни с какими неожиданностями. По крайней мере, до тех пор, пока не наткнемся на ту, на которую наткнулись они. При текущем курсе и скорости торможения я смогу подойти к ним через… э-э… шесть часов. Если они находятся на достаточно высокой орбите, а судя по данным, так оно и есть, мне, возможно, удастся подвести корабль настолько, чтобы мы смогли добраться до них на реактивных ранцах.
— Начните автоматический вызов судна, — приказал Морок. — Если получите ответ, немедленно дайте знать.
Брови Чина удивленно взметнулись верх.
— Вы уверены? Если в непосредственной близости от нас скрывается что-то враждебное, или в этом секторе есть хоть один патрульный корабль Биржи, мы неминуемо привлечем к себе их внимание.
— Если бы здесь кто-нибудь был, их локаторы уже засекли бы нас, а наши — их, — возразил старгин. — В любом случае, существует стандартная процедура, которой мы должны следовать, если собираемся и дальше делать вид, что просто отвечаем на сигнал бедствия. Не забывайте, возможно, нам еще придется отвечать кому-нибудь, — и в любом случае нам необходим путь к отступлению.
— Согласна, — под держала Криша. — Единственная причина, по которой сюда до сих пор не налетел целый флот биржанских кораблей — с таким-то сильным и широким сигналом, — это геостационарная орбита. Корабль вращается по орбите, с которой луч уходит почти прямо через Миколь и в Мицлаплан, но все равно большую часть времени сигнал направлен на Биржу, он транслируется на приграничные районы, которые, если верить картам, почти не заселены. Я не удивлена отсутствием биржанских кораблей — хотя они наверняка еще появятся здесь, — но должна признаться, меня удивляет, как это миколианцы не воспользовались такой возможностью, чтобы сунуть сюда нос.
Чин бросил взгляд на аппаратуру и указал на монитор:
— Поэтому-то меня и беспокоят эти помехи. Они, конечно, могут быть естественными, но в то же время это очень похоже на то, что выдавал бы военный скремблер, если бы его повернули и направили на нас. Не сказал бы, что я очень удивлен тем, что миколианцы не оказались здесь наперед нас, но боюсь, что они, скорее всего, находятся не слишком далеко позади.
— А это не может быть биржанское судно? — спросил Морок. — Правда, это было бы лишь немногим лучше…
— Вряд ли они тогда шли бы в точности тем же курсом, что и мы. Будь они из Биржи, то не прилетели бы с той стороны и не стали бы тратить попусту силы и время, пристраиваясь к нам в хвост. Это, скорее всего, какое-нибудь военное судно — возможно, миколианский патрульный корабль. Думаю, нет нужды напоминать вам, что грузовики Мицлаплана, как правило, не вооружены до зубов и не оснащены боевыми компьютерами.
— Они здесь точно такие же нарушители, как и мы, — заметил Морок. — Они не осмелятся нападать на нас здесь, на территории Биржи.
Это замечание не произвело на Чина впечатления.
— Прошу прощения, Святой, но боюсь, что, учитывая, где мы находимся и всю ситуацию в целом, у них развязаны руки в отношении нас. Сомневаюсь, чтобы Биржа стала утруждать себя подачей ноты протеста из-за того, что один нарушитель застрелит другого нарушителя, даже если это произойдет на ее территории.
Криша решила, что на доверие к букве закона и наивный оптимизм Морока полагаться не стоит.
— Что бы вы рекомендовали, капитан?
— Ну, что тут можно сказать… Они идут тем же курсом, что и мы, но не приближаются. У них более быстроходное судно, чем наше, и скорее всего, затормозить они тоже смогут гораздо быстрее. Однако, будь я их капитаном, находясь на вражеской территории и зная, что цель безоружна, я держался бы в отдалении, дождался бы, пока мы остановимся, выйдем в космос и оглядимся — а вдруг внизу нас дожидается целая военная база Биржи! Медленно подобрался бы поближе, все проверил и поймал бы нас, когда мы будем вне корабля и наиболее уязвимы. Я бы сказал, что они дадут нам два, от силы три часа, в особенности если их датчики покажут, что мы делаем в точности то, чего они от нас ждут.
— Но мы ведь именно это и собираемся делать, — заметил Морок.
— Может, да, а может, и нет. Я собираюсь наметить другой порядок действий. Я намерен подойти к планете достаточно близко, но не выходить на орбиту и даже не останавливаться до конца. Я буду пилотировать челнок вручную, и сначала мы отправимся на орбитальное судно. Оба Кли останутся на борту; я прикажу им убираться отсюда на полной скорости и ждать в поясе астероидов между первым и вторым газовым гигантом, пока мы не позовем их на помощь, или они не будут вынуждены выйти оттуда.
— Но что помешает миколианцам продолжить преследовать корабль, уничтожить его, а потом не спеша вернуться за нами? — спросила Криша.
— Это возможно, но я сомневаюсь в этом. Я как-то был на одном из их патрульных кораблей. Они приспособлены для уничтожения планет и могут в одиночку вести войну, а их команды набирают по принципу жестокости и совершенной безжалостности. Но дело в том, что это скорее не дозорный корабль, а корабль-перехватчик. Он может двигаться довольно медленно или невероятно быстро, но на умеренной скорости передвигается не слишком уверенно. Шансы не полностью на нашей стороне, но я готов биться об заклад, что миколианскому капитану приказано пробраться сюда, узнать как можно больше о том, что здесь происходит, и убраться, пока не попал в руки к биржанцам. Он не может позволить себе «не спешить». Он такой же нарушитель границы, как и мы. Если он предпочтет не пускаться в погоню, а выйти на орбиту, то я полагаю, что Кли и мои компьютеры справятся с этим. В конце концов, мы-то ведь не можем вылезти из астероидов и подстрелить их! Из чего? — Ган Ро Чин вздохнул. — Нет, он выйдет на орбиту и будет следовать за нами, пока не поймает нас. Он не станет охотиться за кораблем, потому что ему это не нужно. Корабль рано или поздно все равно вернется, чтобы подобрать нас, или его интернирует Биржа.