— Чепуха! — ответила она. — Там наверняка нет ни одного нормального существа, а на сверхъестественных наше оружие вряд ли подействует, — с этими словами она протиснулась мимо него и первой вошла в пустоту. Вынув свой бластер, Джозеф последовал за ней. Тобруш, внезапно оказавшаяся в полном одиночестве, почти неосознанно поспешила за ними. И только когда она уже была на самом краю бездны, в голове джулки пронеслась мысль: «Что я делаю?»
Впрочем, почти мгновенно они обнаружили, что стоят все вместе на твердом полу. Они не успели даже испугаться.
Открывшееся им пространство подавляло своими размерами. Только благодаря встроенной в скафандры системе увеличения изображения они могли разглядеть дальний конец этого циклопического зала. Их приборы сходили с ума, пытаясь определить его величину. Отполированный до зеркального блеска пол во всех направлениях пересекали золотые полосы, сплетавшиеся в сложные геометрические узоры.
Стены этой комнаты, или, точнее, огромной залы, были сложены из одинаковых плит, два на три метра каждая. Плиты также были окаймлены золотыми линиями, и на каждой был золотой узор в виде заключенной в круг пятиконечной звезды.
Джозеф поднял голову и увидел, что эти плиты простирались до самого верха, насколько хватало взгляда.
В центре залы находилась целая россыпь порталов.
Тобруш была настолько потрясена сознанием того, что она вообще еще где-то находится, что ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и осмотреться. Эмпатка Калия озвучила ее мысли, прежде чем она успела что-нибудь сказать:
— Они здесь, — она шумно выдохнула. — Демоны! Сотни, может быть, тысячи демонов… По одному за каждой из этих дверей.
Джозеф внезапно почувствовал, как каждый волосок на его теле становится дыбом.
— Эти плиты? Это двери?!
— Почти, — ответила Тобруш. — Правда, я сомневаюсь, что их можно открыть изнутри.
— Как ты можешь здесь находиться, если они все здесь? — нервничая, но и не скрывая своего любопытства, спросил ее Джозеф.
— Они не похожи на тех, других. То есть, они такие же, но сейчас они как бы без сознания.
— Они что, не знают о нашем присутствии?
— В некотором роде да. Они считают, что мы им снимся. Насколько я понимаю, они не сознают разницу между сном и явью.
— Где Дезрет? — спросил Джозеф, нахмурившись.
— Я здесь, — ответил коринфианец, который был уже рядом с порталами. — Я не мог вернуться. Оглянитесь и попробуйте сказать, откуда вы появились.
Джозеф обернулся и увидел позади себя ряды таких же плит, украшенных непонятным символом. Нигде не было и следа какой-нибудь двери или проема в стене. Единственным возможным выходом из этого зала были порталы.
— Как вы можете видеть, здесь нет никаких ориентиров, а я не успел сделать необходимые измерения, чтобы найти путь обратно.
Джозеф кивнул и нервно оглянулся. Тысячи демонов!
— Я полагаю, нам следует как можно быстрее покинуть это место, как бы ни велико было наше желание изучить его, — сказала Тобруш, нервничавшая почти так же сильно, как Джозеф. — У меня такое чувство, что некоторые из них понемногу начинают приходить к определенным выводам по поводу того, что здесь реально, а что нет.
— Положим, — сухо ответил лидер группы. — Только через который из порталов? Находимся ли мы сейчас в центре их системы? Это единственная станция, откуда можно отправиться на сотни других миров, или есть и другие?
— Насколько я ощущаю, мы пока что еще на самом верху, — сообщила джулки. — Их здесь больше, чем звезд на небе. Пожалуйста, давайте выбираться отсюда! Чем дольше я нахожусь с ними в контакте, тем ближе их пробуждение.
— Ладно. Дезрет, есть какие-нибудь идеи?
— Пока что нет, но давайте обойдем вокруг зала. Может быть, нам удастся найти какую-нибудь подсказку.
Сознание Тобруш разрывалось между страхом и желанием получить побольше информации об этих существах. Она не могла сдерживаться.
— Те демоны, что находятся здесь, не занимали сколько-нибудь значимого положения среди своей богоподобной расы. Это были всего лишь дролы. Чернорабочие.
Это окончательно доконало Джозефа.
— Чернорабочие?! С такой силой? Тогда… каким же должен был быть их высший класс, их хозяева?
— Этого я сказать не могу. Эти образы, видения… Они выше моего понимания. Одно можно сказать точно — они были еще сильнее.
— Есть здесь что-нибудь, что могло бы помочь нам выбрать портал?
— Судя по всему, это неважно. Есть только одно постоянное правило. До тех пор, пока мы сворачиваем влево, мы спускаемся.
— Спускаемся? Куда?
— Не знаю. Все это очень запутанно. Это может быть город, замок, центральный пункт управления, или еще сотни других вещей. Может быть, все одновременно. Дело в том, что эти порталы не ведут в разные места — они все ведут к центру. Тут существует еще какая-то система уровней доступа или что-то в этом роде… Абсолютно ясно одно: чтобы спуститься к ядру, нужно идти налево. Чтобы попасть куда-нибудь в другое место — направо.
Джозеф вздохнул:
— То есть нам нужно просто наобум выбрать один портал, и он в любом случае приведет нас туда, куда надо?
— Так я поняла.
— Ну ладно, по крайней мере, мы оторвемся от преследования. Шансы, что другая команда пойдет тем же путем, что и мы, ничтожно малы.
— Да, это действительно плюс, — согласилась джулки. — И такое положение сохранится до тех пор, пока мы не прибудем туда, куда ведут все левые дороги. Только давайте выберем побыстрее — они все больше и больше приходят в сознание, и я не знаю, сколько еще я продержусь! Я постоянно принимаю одну и ту же мысль…
— Какую?
— «Наше время опять настало!»
Джозеф остановился перед одним из входов.
— Давайте сюда. Этот выбор ничуть не хуже любого другого.
— Сойдет, — согласилась Тобруш. — Я заметила, что даже у Калии появились сомнения насчет того, стоит ли освобождать эту толпу. Кстати, теперь я знаю, почему те двое не стали выпускать своих товарищей.
— Да? И почему же?
— Они хотят быть уверенными, что награда за освобождение их главного бонзы достанется им.
Джозеф поежился и неуверенно оглянулся на остальных:
— Есть какие-нибудь возражения против этого портала?
— Выбор чисто формальный, — заметил Дезрет. — Мы в любом случае не знаем, куда они приведут.
— Хорошо. Тогда вперед! Помните о моем приказе насчет освобождения обслуживающего персонала станций.
Один за другим они прошли сквозь портал. Бесчисленная орда демонов издала единый вздох, и они вновь погрузились в свои странные бесконечные сновидения.
Мораль, честь и долг в аду
Он находился на дне какого-то колодца, по шею в крови. Задыхаясь от окружавшего его зловония, он отчаянно барахтался в тщетных попытках уцепиться за что-нибудь, чтобы вылезти. Однако колодец был полон монстров и прочих мерзостей. Он попытался схватиться за нечто, что счел веткой какого-то растения, но это оказалось рукой, из которой вдруг начали расти щупальца, попытавшиеся обхватить его собственную руку. В местах соприкосновения они жгли, как концентрированная кислота, и воздух наполнился запахом горелой плоти.
Из стен вырастали окровавленные лица — знакомые лица его друзей и товарищей по прошлым экспедициям, многие из которых погибли совершенно ужасным образом. Они звали его:
— Здравствуй, Джимми! Мы знали, что ты рано или поздно присоединишься к нам. Может быть, тебе нужно протянуть руку помощи?
И окровавленная рука вылетала из зловонной жижи и, вцепившись ему в горло, принималась душить.
Внезапно перед ним появилось новое лицо. Это был Трис Ланкур.
— Прости меня. Голову я уже давно потерял, а теперь лишился и тела. Это представляет собой потрясающую проблему, над которой стоило бы поразмыслить — особенно если ты являешься машиной. Это все потому, что у меня есть мозги, понимаешь ли.
С этими словами верхушка черепа Триса Ланкура откинулась, как крышка, и из-под нее потек мозг, который был одновременно и человеческим, и сделанным из металла. Он все прибывал, и через какое-то время Джимми понял, что вот-вот захлебнется.
— Господи Иисусе! Смилуйся надо мной! — закричал он — точнее, попытался закричать, потому что мозг Ланкура, густой, как каша, залепил ему рот.
Откуда-то издалека вдруг донесся голос отца Макгвайра:
— К сожалению, Иисус сейчас не может ответить на ваш вызов. Оставьте свое имя и идентификационный номер, и если вы не грешили и помнили Слово Его, то рано или поздно Он свяжется с вами…
— Джимми! — это была сестра Маргарет. Она парила перед ним в воздухе, как всегда сияющая и жизнерадостная. Она протянула ему руку, но как только он прикоснулся к ней, ее тело начало разлагаться, и вскоре он уже держал в руках гниющий труп, с которого сыпались могильные черви.
— Джимми! Джимми, очнись! Я сделала все, что могла, но мои силы тоже не безграничны! Ты должен сам захотеть прийти в себя!
— Только этого мне еще не хватало, — простонал он. — Даже здесь я не могу от нее избавиться!
— Давай же, Джимми! Борись с этим, ты, придурок!
— Заткнись, Гриста! — простонал он, но тут же заметил, что когда она с ним говорила, кошмар куда-то отдалялся, и крови вокруг становилось меньше.
— Придурок! Скотина! Тупая скотина! Ты просто словил в грудь парализующий заряд с очень близкой дистанции! Или ты сейчас проснешься, или отправляйся обратно в свой кошмар, и больше я тебя вытаскивать не буду!
Гриста не отставала: она ругала его, угрожала, умоляла, — и постепенно, с таким чувством, будто он пытается вынырнуть из затяжного погружения, он наконец пришел в себя.
— Что? — проговорил он вслух, все еще находясь в прострации и абсолютно дезориентированный.
— Тебя подстрелили, дурак! Они оставили на тропе Нуля, и он снял вас всех одним выстрелом, прежде чем вы сообразили, что происходит.
— Сколько времени я был без сознания?
— Я что, так похожа на часы? Довольно долго, я думаю. Несколько минут.
— Откуда ты знаешь, что произошло?
— Он подошел сюда после того, как положил вас. Ланкур еще мог двигаться, и его нужно было добить. Я не видела его, но почувствовала присутствие и услышала, как он подошел. А потом был еще один выстрел.
Джимми попытался сесть и застонал. Это было больно — больнее, чем все, что ему довелось испытать до этого. К тому же он все еще пребывал под впечатлением от увиденных кошмаров.
Они до сих пор казались очень реальными.
Первой он подошел к Молли. Не только потому, что чувствовал свою ответственность за нее, но также потому, что понятия не имел, как определить состояние Дарквиста или цимоля. Так что он в любом случае мало что мог для них сделать.
Сначала он испугался; ему показалось, что она умерла — в ее прелестном маленьком разуме было еще меньше мыслей, чем обычно. Но когда он поднял ее в сидячее положение и несколько раз позвал по имени, она вдруг слабо улыбнулась и понемногу начала приходить в себя. Она открыла глаза, тряхнула головой и тут же поморщилась от накатившей боли и тошноты.
— Джимми? Что произошло?
— Нас подстрелили. Давай, поднимайся. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но чем больше ты будешь двигаться, тем быстрее это пройдет.
Он помог ей встать, после чего переключил внимание на Дарквиста. Его звездоподобный спутник бессильно лежал на земле; в своем скафандре он сейчас очень сильно напоминал сдувшийся воздушный шарик.
— Дарквист! Хватит спать, пора действовать! — заорал Джимми в интерком. — Давай, поднимайся — и в бой!
— Еще немного, мамочка, — появилось в мозгу у Дарквиста.
— Нет уж, дудки! — отрезал телепат. — Я скорее стану постоянным клиентом морга, чем мамочкой дарквиста!
Джимми и Молли, которые чувствовали себя уже почти нормально, если не обращать внимания на мелочи вроде головной боли и неприятного покалывания в конечностях, попробовали поднять Дарквиста, но без успеха — им удалось разве что немного растормошить его. Широкие щупальца существа задвигались, на поверхности тела показались стебельки глаз.
— Я начинаю жалеть, что отправился в это путешествие, — сказал Дарквист.
— Что ж, это уже неплохо. Теперь самое время посмотреть, как обстоят дела у того, кто втянул нас в это предприятие. Интересно, жив ли он вообще, — или как там это называется у цимолей?
— Функционален, — раздался жутковатый, лишенный эмоций голос. — Восстанавливаю управление биологическими системами. Провожу проверку. Выполнено.
Трис Ланкур рывком сел и тут же поднялся на ноги; все это было проделано с пугающей, нечеловеческой пластикой. Скафандр еще больше усиливал ощущение, что ты смотришь на механическую куклу, а не на человека.
— Будь я проклят! — выругался Дарквист, наблюдая за этой картиной. — Да он действительно робот!
— Сейчас я управляю биологическими системами напрямую, — ответил Ланкур неживым, механическим голосом. — Я полностью функционален, но доступ к некоторым биологическим программам невозможен.
— Он плохо себя чувствует, — зачем-то пояснила Молли.
Джимми не мог сдержать воспоминания о своем кошмаре и вытекающих металлических мозгах пилота.
— Каково состояние отряда? — спросил цимоль.
— Мы все в порядке — так мне кажется, — ответил ему за всех Джимми. — Ты пострадал больше всех.
— Второй выстрел вызвал частичное повреждение изоляции и замыкания в некоторых схемах, — пояснил цимоль. — Наиболее важная часть информации не пострадала, но я не могу восстановить режим симуляции землянина. Данные о его Жизни и привычках до входа в цимоль-режим в блоках памяти отсутствуют.
— Ты только посмотри, как он двигается, — подала голос Триста. — Настоящий ходячий труп!
Джимми тоже очень не нравился вид цимоля, лишенного своей человеческой маски, но на данный момент у них были дела поважнее.
— Насколько ты в целом функционален? Ты сможешь определять дистанцию? Сможешь драться в случае необходимости и попадать туда, куда целишься?
— Управление под контролем. Пока что я не могу предсказать пределы и скорость рефлексов, но спонтанные движения или неосознанные действия исключены. Тем не менее должен отметить, что мой мозг утратил способность сенсорного и тактильного восприятия.
— Ты хочешь сказать, что ты теперь не чувствуешь боли?
— Я вообще ничего не чувствую. Тем не менее, в целом биологическая часть полностью подчиняется моим командам.
— Никто, часом, не захватил с собой подгузник? Он может обмочиться! — гнусно хихикнула Триста.
Как обычно, Джимми оставил ее плоские шуточки без внимания.
— Дарквист, что скажешь?
— Пока что нам придется с этим смириться. Мне тяжело видеть его таким, потому что мы уже очень давно работаем вместе. Но с практической точки зрения его теперешнее состояние куда предпочтительнее многочисленных переломов или рваных ран. Ладно, что там насчет этих вероломных святош?
Джимми провел ментальное сканирование.
— Они где-то далеко впереди, как того и следовало ожидать. Похоже, они очень торопились — или мы провели без сознания куда больше времени, чем предполагает Гриста. В любом случае, у меня такое чувство, что сейчас они остановились. Странно, на их месте я постарался бы убраться как можно дальше и как можно быстрее.
— Тише едешь, дальше будешь, — глубокомысленно заметил Дарквист. — Пусть они постоят подольше и как следует подумают о том, что мы с ними сделаем, когда догоним. Как бы то ни было, мне бы хотелось подобраться к ним поближе и найти какое-нибудь укрытие от этого нескончаемого дождя. Кстати, как ты себя чувствуешь? По-моему, ты принял на себя большую часть первого выстрела.
— Я потерял сознание, меня мучили кошмары — мне казалось, что я попал в Ад. А потом я очнулся и вспомнил, что я уже в нем.
Он замолчал, глядя на странные отрывистые движения Триса Ланкура.
— Слушай, а ты уверен, что он все еще на нашей стороне? — нервно спросила Гриста.
По правде сказать, он не был в этом уверен. Он уже ни в чем не был уверен, кроме того, что они попали в отвратительный мир, где царят ужас и запустение и где ни на минуту не прекращается этот проклятый дождь. И он искренне не понимал, как они умудрились сюда забраться, и не знал, умудрятся ли они отсюда выбраться.