– Пэл, дружище, надеюсь, я могу вас так называть...
Пэл утвердительно качнул головой.
– Я еще не успел поблагодарить вас за то, что вы представили нас капитану.
– Это такая малость, – ответил Пэл.
– Прошу прощения, но вы много для меня сделали.
– Я согласен с Каавреном, – заявил Айрич.
– И я тоже, дружище Пэл, – добавила Тазендра.
– Как пожелаете, – сказал йенди, отвешивая изящный поклон. – Уверяю, что и впредь буду только счастлив оказать вам любую услугу.
– В таком случае, – воскликнул Кааврен, – если вы еще раз поможете мне, я буду обязан вам до конца своих дней.
– Конечно, – промолвил Пэл. – С удовольствием. Что вы хотите?
– Понимаете, – начал Кааврен. – Я вырос в далеком от столицы герцогстве.
– Мне прекрасно об этом известно.
– Там мало что слышно о событиях в столице Империи.
– Ну и?..
– Мне бы очень хотелось узнать подробности того, что происходило здесь, особенно в те несколько недель, которые предшествовали нашему появлению в Драгейре. Тогда я не буду выглядеть глупцом, когда кто-нибудь заговорит со мной на эту тему.
– Нет ничего проще, мой дорогой Кааврен.
– Так вы согласны? – обрадовался тиаса.
– Разумеется, – кивнул Пэл. – Если хотите, могу начать прямо сейчас.
– С нетерпением ловлю каждое ваше слово.
– Итак, последние новости: около одиннадцати недель назад императрица Черова III оставила трон, куда и взошел Тортаалик I.
Айрич откинулся на спинку кресла и осушил бокал вина. Тазендра наклонилась вперед, а напряженно слушавший Кааврен сказал:
– Знаю. Более того, именно поэтому я и оказался здесь.
– В самом деле? – заинтересовался Пэл.
– Вам же известно, – вмешалась Тазендра, – что император атира не слишком жаловал гвардейцев, которые были обычными воинами, но феникс...
– Конечно, – согласился Кааврен. – Однако императрица...
– Мы знаем про императрицу, – заявила Тазендра, обращаясь к Пэлу.
– Да, но в курсе ли вы причин отречения императрицы Черовы?
– Причин? – переспросила Тазендра, глядя на Кааврена. – Вы спрашиваете, известны ли нам причины?
– Я пришел к выводу, – пояснил Кааврен, – что просто наступил конец цикла.
– Да, – подтвердила Тазендра. – Когда цикл заканчивается...
– Однако конец цикла обычно увязывается с каким-нибудь значительным фактом, – уточнил Пэл, – в результате чего следующий Дом восходит на трон и получает в свое распоряжение Орб.
– Естественно, – проговорил Кааврен, который впервые об этом слышал. – Значит, произошло какое-то значительное событие?
– Очень значительное, – продолжал Пэл, изучая свои длинные изящные пальцы.
– О каком же событии идет речь? – не унималась Тазендра, которой явно не хотелось, чтобы дискуссия проходила без ее участия.
– Да, иначе как событием это и не назовешь. Баронесса Каламская отрубила голову маркизу Пепперфилду.
– Ого! – произнес Кааврен. – И тогда императрица пришла к выводу, что цикл завершился?
– Ну а почему бы и нет?
– Да! – возбужденно воскликнула Тазендра, щеки ее пылали. – Почему бы и нет?
– Но я не понимаю... – начал Кааврен. Тут в разговор вмешался Айрич:
– Баронесса Каламская более известна под именем Катана э'Мариш'Чала из Дома Дракона.
– О, в таком случае все проясняется, – закивал Кааврен, который по-прежнему ничего не понимал. – Но что явилось причиной ссоры?
– Баронесса, – ответил Пэл, – иными словами, Катана, как вы знаете, художница. Она завершила картину, заказанную лордом Ролландаром э'Дриеном. На картине, насколько я помню, изображен раненый дракон. Она принесла свое творение во дворец, чтобы повесить в Крыле Дракона.
– Ну и что дальше? – не утерпел Кааврен.
– Получилось так, что лорд Пепперфилд как раз явился во дворец, чтобы навестить главнокомандующую. Он увидел картину и сделал кое-какие комментарии.
– Ага! – догадался Кааврен. – Картина ему не понравилась?
– Он посчитал, что дракон изображен слишком меланхоличным и недостаточно яростным. Мне говорили, баронесса в ответ решила доказать, что знает о ярости боя не меньше, чем лорд Пепперфилд, и в процессе демонстрации отсекла ему голову палашом.
– Отлично сработано, – заявила Тазендра, – я бы поступила точно так же, жаль только...
– Да?
– Я, увы, не рисую.
– Но какое отношение это событие имеет к низложению императрицы? – изумился Кааврен.
– А вот какое: Пепперфилд – далекое восточное поместье, принадлежащее Дому Дракона. Оно передано маркизу, который, насколько мне известно, происходит из рода э'Тенит...
– Э'Лания, – негромко поправил его Айрич.
– Ну значит, э'Лания, – не стал спорить Пэл. – В любом случае, после его смерти внутри Дома Дракона возникли разногласия относительно того, кто должен стать новым герцогом. Наследник Дома Дракона, принадлежащий к тому же роду, что и лорд Пепперфилд, захотел оставить герцогство в своей семье, но другая ветвь, кажется, э'Кайран, не согласилась с его притязаниями.
– Все равно не понимаю, – развел руками Кааврен.
– Причина раздоров столь же прозрачна, как вода в реке Трифоллс: поместье Пепперфилд расположено в небольшой долине между двумя непроходимыми горными хребтами на восточной границе Империи. И стало быть, эта местность занимает очень важное стратегическое положение.
– Ужасно интересно, Пэл, продолжайте.
– Более того, долина явилась ареной множества сражений – в истории Империи не найдется другой такой местности, где произошло бы больше битв. Почему так случилось, мы не знаем, но именно по этой причине землю передали во владение Дома Дракона. Императрица, приняв во внимание данные факты, решила, что возникла опасная ситуация, которая, в сочетании с разразившимся Восстанием Экипажей, требует, чтобы престол занял император, обладающий не столько знанием волшебства, сколько дипломатическими талантами. Ведь все споры следовало разрешить до того, как проклятые люди с Востока решатся на вторжение.
Кааврен бросил мимолетный взгляд на Айрича, поглощенного вязанием.
– Ага! Теперь я понял, – сказал Кааврен.
– Вот вкратце положение вещей на сегодняшний день.
– А какова дальнейшая судьба леди Катаны?
– О, новый император приказал ее арестовать.
– Арестовать?!
– Конечно. Она смертельно ранила человека, не соблюдая правил дуэльного кодекса. Мало того, баронесса не только перебила ему позвоночник, но и, прежде чем обезглавить, воткнула пару кистей в глаза...
– Что?!
– Все произошло именно так, как я имею честь рассказывать. Естественно, спасти жизнь лорда Пепперфилда не представлялось возможным, и его отнесли к Водопадам Врат Смерти, чтобы он мог начать там жизнь после смерти. Ничего другого не оставалось, кроме как издать указ об аресте Катаны.
– Значит, ее арестовали?
– Ну этого я, кажется, не утверждал.
– Она скрывается?
– Баронесса в хороших отношениях с капитаном Ланмареей, а поскольку именно Ланмарея получила приказ о ее аресте, нет ничего удивительного в том, что Катану до сих пор так и не задержали.
– Теперь понимаю, – в очередной раз повторил Кааврен. – И все же, почему Г'ерет не получил приказ найти преступницу, если этого не может сделать Ланмарея?
– Мой добрый Кааврен, – ответил Пэл, – император не вправе так поступить. Если он прикажет Г'ерету произвести арест после того, как дело было поручено Ланмарее, последняя почувствует себя оскорбленной и нарушится неустойчивое равновесие, которого с таким трудом удалось добиться.
– Однако, – не унимался Кааврен, – разве император не мог отдать такой приказ Лавоудам?
– Сразу видно, вы лишь недавно появились при дворе, – усмехнулся Пэл. – Даже император не в силах приказывать Лавоудам. Они берут пример со своего первого капитана, с чародейки Горы Дзур, и выполняют только те задания, которые им нравятся, игнорируя все остальные.
– А он обращался к ним?
– Скорее всего, да.
– И?..
– Складывается впечатление, что леди Катана дружит с чародейкой, и, хотя чародейка изгнана из дворца и лишена звания капитана, она сохранила значительное влияние на Лавоудов.
– А если представить, – предложил Кааврен, – что некие гвардейцы Г'ерета найдут беглянку, чтобы она предстала перед лицом правосудия? Что тогда?
– Вы хотите сказать, – уточнил Пэл, – они будут действовать без приказа своего капитана, лорда Г'ерета?
– Вы меня абсолютно правильно поняли, – кивнул Кааврен.
– Ну, в таком случае, – нахмурился Пэл, – они окажут Ланмарее и ее батальону весьма плохую услугу, одновременно порадовав Г'ерета. Кроме того, – добавил он, бросив взгляд на Айрича, – кое-кто еще будет весьма разочарован.
– Кстати, – вмешалась Тазендра, – на некоторое время благоразумнее покинуть город.
– Не говоря уже, – заметил Айрич, отвлекаясь от вязания, – о той услуге, которую мы окажем Империи.
– Ага, – встрепенулся Кааврен, – мне послышалось, вы сказали – мы.
– Ну, – кивнул Айрич, – а если и сказал?
– Значит, вы предлагаете отправиться в поход?
– Едва ли в этом есть необходимость, – с улыбкой заметил Айрич. – Кажется, вы уже внесли такое предложение.
– Кровь скакуна! – вскричал Кааврен. – Вы совершенно правы! И похоже, мое предложение вам по душе.
– Охотно принимаю его, – сказал Айрич.
– Что касается меня, – вмешалась Тазендра, – то это как раз такое приключение, ради которого я и приехала в Драгейру.
– А вы, мой добрый Пэл? – спросил Кааврен.
– Я? Ну если вы все так хотите, я не стану с вами спорить.
– Итак, решено, – подвел итог Кааврен.
– Почти, – возразил Айрич.
– Что еще?
– Две вещи, – улыбнулся Айрич. – Во-первых, как получить у капитана разрешение на отпуск, не разглашая при этом наших планов?
– Да, я не подумал, – признался Кааврен.
– Знаю способ, – сказал Пэл.
– Превосходно, – обрадовался Кааврен. – Мы предоставим это вам. А вторая проблема, мой добрый Айрич?
– Как найти Катану э'Мариш'Чала, чтобы ее арестовать?
– Ах вот вы о чем, – задумчиво произнес Кааврен. – Что ж, положитесь на меня.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В которой Кааврен пытается выяснить, где находится Катана э'Мариш'Чала
Надеемся, читатели простят нас, если мы не станем в деталях описывать каждый день жизни четырех друзей, историю которых мы намерены рассказать. Убеждены, что обсуждение подробностей, бесчисленных, словно песчинки в пустыне Сантра, будет скучным и бессмысленным, а вот тщательный их отбор окажется интересным и познавательным. Пожалуй, совершенно излишне рассказывать нашим читателям, как именно удавалось Сахри находить подходящую прачку, или как выбирал Пэл надушенную бумагу, на которой писал послания своей любовнице, или о том, как заботился о своих сапогах Айрич, дабы они не пропускали воду в дождливую погоду, или о разминке Тазендры перед утренними упражнениями со шпагой.
Однако приходится признать, что время от времени подобного рода незначительные детали могут оказать существенное влияние на дальнейшее развитие событий. И когда такое случается, мы с большой неохотой исправляем то, что уже написано. Но чаще всего мы не тратим драгоценные минуты на пустяки, а устремляемся вперед, вперед, всегда вперед, как сказала бы Андантра, и пусть отставшие сами заполняют пробелы.
Посему мы считаем своим долгом признаться в допущенной ошибке: мы не упомянули, что Кааврен каждый день некоторое время проводил в Императорской библиотеке дворца. Ему пришло в голову, что раз уж у Пэла есть свои секреты, Айрич склонен предаваться философским размышлениям, а Тазендра с удовольствием играет в азартные игры и пьянствует, дожидаясь, пока представится случай прославить себя и свою шпагу, то ему, Кааврену, если он хочет чего-то добиться в жизни, необходимо покончить с собственным невежеством.
У его обедневших родителей едва нашлись средства, чтобы послать сына в школу, где он научился читать и считать вместе с детьми из Домов Валлисты и Криоты. Скудного образования явно не хватало, поэтому Кааврен и постарался так организовать свое время, чтобы посвящать каждый день одной из пяти нижеследующих категорий: магические и естественные науки, история, философия, книги-написанные-для-исполнения и книги-написанные-для-обычного-чтения.
Дело в том, что, приступив к своим занятиям, словно пчела, перелетающая с цветка на цветок, он, естественно, встречал разных служителей библиотеки. В библиотеке Каффисса, занимавшей первые три этажа южной четверти Крыла Атиры, трудились только атиры, которые вели себя с Каавреном с холодной вежливостью и некоторой опаской, поскольку любой внимательный наблюдатель видел, что под благожелательным выражением лица тиасы скрывается вспыльчивый нрав. В залах Серебряной библиотеки, расположенной вне дворца, но рядом с Крылом Лиорна, были одни историки-лиорны, готовые в любой момент поспешить на помощь, часто проявляя такое рвение, что Кааврен, оказываясь погребенным под множеством рекомендаций, уточнений и поправок, абсолютно терялся.
Однако в Библиотеке Зарики, в полуподвальном этаже Императорского крыла работал невысокий пухлый человек по имени Рикардо, выходец с Востока. На лице у него имелось гораздо больше волос, чем на макушке, – что нередко встречается у людей его недолго живущей расы. Он ходил, переваливаясь, словно какой-нибудь представитель фауны Желтой реки, а кончик языка постоянно находился между зубами с правой стороны челюсти. Однако именно в нем Кааврен нашел надежный источник информации – точнее, фонтан, который при легком давлении, иными словами, малейшей провокации, начинал извергать такие могучие потоки знания, что тиасе начинало казаться, что он вот-вот утонет.
В те времена философия Феникса высоко ценилась среди других разделов знания, однако правление атиры закончилось совсем недавно, а Дом Атиры никогда не проявлял интереса к областям науки, не имеющим практического применения. Кстати, точно так же представителей Дома Дракона совершенно не занимает то, что не может быть использовано для колющих и режущих ударов. В результате бедный Рикардо оказался почти лишенным общения с посетителями. Вот почему он радовался каждому визиту Кааврена.
Вряд ли стоит объяснять, что это знакомство очень многое дало юному тиасе. По природе своей Кааврен был склонен быстро переходить от книги к книге и от одной мысли к следующей – без всякого порядка или метода; а человек с Востока продемонстрировал качества, характерные для тсалмота, – атаковал каждую проблему одновременно с разных сторон и никогда не отступал, пока не находил решение. Поэтому Кааврен, которого не слишком занимала философия, наука наук, сумел извлечь для себя двойную пользу: во-первых, научился многостороннему подходу к проблеме, а во-вторых, подружился с образованным человеком с Востока.
Именно к Рикардо и направился Кааврен с сообщением о преступлении, совершенном Катаной э'Мариш'Чала. Рикардо внимательно его выслушал, не задавая никаких вопросов и не спуская взгляда с губ Кааврена, словно читал каждое слово.
Когда тиаса закончил, человек с Востока предложил ему прийти через несколько часов, а он, Рикардо, тем временем затребует некие документы, которые помогут пролить свет на происходящее. Кааврена вполне устраивал такой вариант, и после легкого завтрака из фруктов и сыра в одной из маленьких гостиниц, примыкающих к Крылу Феникса, он вернулся в библиотеку, где нашел Рикардо склонившимся над большой стопкой бумаг, которая состояла из листов красного, коричневого, желтого и синего цветов, торчащих в разные стороны, точно языки змей. При ближайшем рассмотрении оказалось, что листки заполнены колонками цифр, имен, дат и мест. Оторвав глаза от бумаг, Рикардо растерянно посмотрел на Кааврена, словно позабыл, кто перед ним стоит и зачем тиаса сюда пришел. Потом покачал головой и сказал:
– Ага, вы вернулись.
– Да, мой добрый Рикардо, – ответил Кааврен. – Похоже, вам удалось кое-что найти.
– Эти документы я затребовал в Императорских архивах – речь в них идет о проблемах, связанных с налогами.