***
Катриона, Джесс и Гвиннет в строгих закрытых нейлоновых купальных костюмах и резиновых шапочках сидели на бетонном краю бассейна и наблюдали, как Виктория Рейвн, в облегающем белом лайкровом купальнике без особых усилий проплывает круг за кругом по периметру бассейна.
- О чем мы говорили перед ее приходом? - поинтересовалась Гвиннет.
- О том, что жили-поживали без особых забот. - Джесс раздраженно поправила прядь мокрых волос, выбившихся из-под шапочки. - Не могу понять, как это ей удалось подцепить нас на свой крючок. Мнит себя командиршей.
- Но ведь так оно и есть, - попыталась быть объективной Гвиннет.
- Она нас жалеет, - усмехнулась Катриона. - Ну не глупость?
- Жалеет нас? - Джесс грозно сдвинула черные брови.
И как только Виктория осмеливается ее жалеть? Джесс нравилась собственная жизнь. Отличная жизнь, и такой она будет и впредь. Джесс всегда двумя ногами стояла на земле, точно зная, что ее взгляды и амбиции единственно верные, абсолютно правильные.
- Итак, ты намереваешься выйти в свет, потом стать женой и матерью... Очень удобно, - сказала как-то Виктория и, задумчиво покачивая головой, вдруг добавила без какой-либо видимой связи:
- Как же тебе повезло, что ты такая хорошая художница. Можешь придумывать собственные рождественские картинки и рисовать детские портреты.
Джесс почувствовала обиду и скрытую угрозу, словно - смешная мысль принципы, на которых Джесс строила свою жизнь, в конце концов, не такие уж прочные.
Джесс не понимала, как может Гвиннет оставаться такой спокойной, несмотря на подколки, с которыми Виктория приставала и к ней.
- Воспитательница в детском саду? Ну конечно! Замечательная подготовка к работе в модном бизнесе. Можешь начать с маленьких прелестных нарядов для малышей...
- Но я не собираюсь заниматься модным бизнесом.
- Займешься.
Гвиннет, с побледневшим и сконфуженным лицом, уставилась на Викторию. А потом вдруг покраснела и поспешила сменить тему.
- Может быть, Виктория просто завидует нам, - мягко предположила Катриона. - Думаю, следует пожалеть ее. Как считаете, что с ней самой-то будет?
Катриона представила себе Викторию, окончившую Оксфорд с красным дипломом, и что дальше?
- Если она не выйдет замуж, то кончит так же, как мисс Пембертон Смит. Умная и злая. Можете себе представить что-либо более ужасное?
***
Листья на деревьях распустились окончательно, теплый летний воздух был наполнен тяжелым гудением пчел и ароматом распустившихся цветов, трава в полях и парках поднялась в полный рост. Катриона без конца мечтала о Джонатане. Почти каждый день она писала возлюбленному бесконечные письма. Правда, отвечал Джонатан куда более редко и разочарующе неромантично. Но Катриона постоянно подбадривала себя, вновь и вновь вспоминая их первую встречу.
Виктория была благодарной слушательницей. Она слушала спокойно, не перебивая, с таким видом, будто никогда прежде не слышала рассказа Катрионы.
- Все было как в книжке, - с благоговением рассказывала обожавшая рыцарские романы Катриона. - Я сразу же поняла: либо я выйду за него замуж, либо просто умру.
- Ну да, я очень надеюсь, что так оно и будет, - вежливо заметила Виктория. - Выйдешь за него замуж, я хотела сказать.
***
- Думаешь, она и вправду ясновидящая? - Катриона и Джесс сидели рядышком на складных стульчиках, держа на коленях коробки с красками и эскизники. Это была ежегодная загородная прогулка кружка рисования в Баклбери-Виллидж - живописную местность с хижинами, крытыми соломой, красочными садиками и небольшой речушкой, мирно извивающейся среди зарослей тростника и болотной калужницы.
- Откуда я знаю?
- А если так, то, может быть, Виктория способна предсказать судьбу?
- Ну и спроси ее. Не тяни резину, - вздохнула Джесс в досаде на то, что ей не дают сосредоточиться.
Она была по горло сыта разговорами о славном Джонатане Вайндхеме и страшно злилась. Еще минута, и она наговорит бедной Катрионе таких вещей, от которых та непременно расплачется. Девушка захлопнула эскизник и резко встала.
- Мне надоел этот пейзаж. Пойду поищу что-нибудь еще. Увидимся за чаем.
Она зашагала вниз по заросшей тропинке, борясь со своим гневом, от которого ее тело затрясло мелкой дрожью.
Деревня осталась далеко позади. Речка в этом месте поросла камышом и тиной. Джесс приходилось пробивать себе дорогу сквозь густые джунгли кустарника, в кровь царапая руки, спотыкаться, чертыхаться, досадуя на проклятые заросли. Вдруг Джесс остановилась и замерла как вкопанная: открывшаяся перед ней картина заставила ее позабыть и о раздражении, и о трудностях пути.
Это был пруд. Обычный застоявшийся пруд, покрытый зеленой пеной, окруженный насквозь прогнившими трухлявыми деревьями. Но внутри у Джесс вдруг что-то заныло; волна непонятного и радостного волнения ослепила ее. Она на мгновение зажмурилась, чтобы перевести дыхание, потом, охнув, раскрыла свой складной стульчик и тихо на него села.
"Не думай. Рисуй. Перенеси цвета на бумагу... - говорил ей внутренний голос. - Ты можешь, у тебя обязательно все получится".
Полностью ушедшая в себя, Джесс просидела над рисунком до самого вечера, совершенно не замечая облепившую ее мошкару, комариные укусы и удушающий запах от гниющей воды.
Пришлось отряжать на поиски пропавшей специальную группу.
Джесс с нескрываемой гордостью протянула подругам свою не успевшую еще высохнуть работу:
- Вы только посмотрите, что у меня получилось!
К тому времени, когда они добрались наконец до парадного входа в Твайнхем, эйфория Джесс угасла, и она почувствовала, что замерзла и чертовски устала. Спина разламывалась, исцарапанные руки болели, ноги распухли от комариных укусов. Джесс уже была готова согласиться с Катрионой и миссис Тервиллигер, учительницей рисования, что ее художества всего лишь пустая трата времени, но тут вдруг обнаружилось (и это безмерно удивило юную художницу), что у нее есть почитатели.
- Здорово, - прокомментировала Виктория, задумчиво глядя на Джесс своими светлыми глазами. - Ты зря теряешь время. Тебе надо учиться у кого-нибудь, кто действительно знает в этом толк.
- А зачем? Я вовсе не собираюсь становиться художницей.
- Почему?
- Потому что у меня совсем другие планы! - ни с того ни с сего вдруг прокричала Джесс, но потом, правда, спохватившись, она безнадежно махнула рукой и тихо добавила:
- И в любом случае у меня плохо это получается!
- Откуда ты знаешь?
- Да ладно тебе, Виктория. - Джесс небрежно хлопнула ладонью по картине. - Это далеко не Пикассо!
- Нет, - согласилась Виктория. - Это Джессика Хантер.
В тот вечер Джесс легла спать совершенно разбитая и физически, и морально.
На следующее утро Джесс выбросила свою картину.
Спустя полчаса, с холодяще-беспокойным чувством она достала рисунок из мусорной корзины и, осторожно разгладив смятую бумагу, надежно припрятала его. В те дни Джесс сама себя не понимала.
***
Гвиннет заняла второе место на конкурсе по пошиву одежды. Первое место ей не досталось лишь потому, что она не использовала новых материалов и сшила платье из отреза.
- Ты всю одежду шьешь себе сама? - поинтересовалась Виктория.
- Конечно. Не могу отказаться от этого удовольствия.
- А как ты научилась?
- Двоюродная сестра матери обычно присылала нам посылки с одеждой из Нью-Йорка, - медленно ответила Гвиннет, вспоминая. Как же давно это было!.. - Ни один наряд не подходил, но среди них встречались удивительные вещи! И я сама научилась перешивать платья. Потом мать поссорилась со своей кузиной. Дружба закончилась, а вместе с ней и посылки. Теперь я покупаю вещи на базарах и дешевых распродажах. Удивишься, но там можно наткнуться на такие интересные штучки!
Виктория покачала головой:
- Ты попусту тратишь время на детский сад. Ты могла бы стать модельером. И неплохим.
Гвиннет расхохоталась.
- Оставь Гвин в покое, - вмешалась Джесс. - Это ее жизнь.
- - В самом деле? - приподняла бровь Виктория.
- Я совсем не против работы с детьми, - заверила Гвиннет. - Честно.
- Ты должна уехать.
- Куда? - пожала плечами Гвиннет. - И как? У викариев больших денег не бывает. В семье матери был когда-то приличный капиталец, - чистосердечно призналась Гвиннет, - но они все потеряли. Если не считать американскую родню, но с ней мать даже не разговаривает.
- А как насчет стипендии?
- Умом не вышла. Это всем известно. - Гвиннет усмехнулась. - Ни кожи ни рожи, да еще и без мозгов, но ли-и-ичность!
- И талант. Нет, правда, Гвин, почему бы тебе не попытаться? В жизни есть вещи более интересные, чем воспитание детишек в Бристоле.
- Да заткнись ты наконец! - снова зло перебила Викторию Джесс. - Что за удовольствие сбивать людей с толку?
Гвин была вполне счастлива. Мы все были вполне счастливы до твоего появления. И уж если на то пошло, что ты знаешь о жизни? Ровным счетом ничего, если не считать замка Данлевен!
Виктория не обратила на слова Джесс ни малейшего внимания.
- Почему бы тебе не написать своим американским кузинам? Может быть, они найдут там для тебя работу, пусть даже, скажем, какую-нибудь подсобную. Но ты будешь в Нью-Йорке. Для начала это совсем неплохо.
- Мать мне никогда не позволит.
- Тогда не говори ей.
- Да они все уже и позабыли о моем существовании.
- Ну во-о-от, - протянула Виктория, - ты им о себе и напомни.
***
Только Катриона оставалась невосприимчивой к россказням Виктории, в то время как ее подруги, казалось, совершенно потеряли аппетит.
Она радостно поглощала трюфели и икру, размышляя между делом, как бы ей отблагодарить Викторию за ее замечательную щедрость в дележе своих до умопомрачения вкусных посылок. Может, подарить Виктории в конце семестра какой-нибудь прелестный подарок? Кашемировый свитер?
Шелковый шарфик? Брошь? Или подарок - это не совсем удобно? С опаской, присущей лишь недавно разбогатевшим людям, Катриона старалась избегать капканов, расставленных на пути в новую социальную среду, и, конечно же, постоянно в них попадалась.
,. В конце концов Катриона нашла идеальный выход. Она введет Викторию в общество - будущей весной пригласит на свой бал. Вот будет взрыв! Виктория такая очаровашка.
Судьба мисс Пембертон Смит не для нее. Возможно, на балу Виктория даже влюбится в кого-нибудь.., и, если только это не будет Джонатан, все будет просто замечательно.
***
- Виктория, а ты и вправду можешь предсказывать судьбу? - решилась наконец спросить Катриона.
Девушки шли на ужин. Стояла ужасная жара и духота, временами слышались раскаты грома надвигающейся грозы.
- Иногда.
Катриона моментально протянула Виктории свою розовую ладонь:
- А по руке ты читаешь?
- Ты проживешь долгую жизнь. Выйдешь замуж, и у тебя будет двое детей.
Катриона глубоко вздохнула и чуть не упала, споткнувшись о торчавший на дороге камень.
- Когда? - бесхитростно спросила она.
- Через несколько лет.
- У-у-у, и не раньше... А это будет Джонатан, да?
- Не знаю. Линии руки говорят лишь о том, что ты выйдешь замуж. Они не говорят, за кого.
- Но я должна знать.
- Тогда нам придется провести сеанс, - небрежно кинула Виктория. Как-нибудь ночью, когда я буду в настроении. Ты сможешь задать свой вопрос планшетке.
- Планшетке! - От восторга у Катрионы перехватило дыхание. - А можно сегодня ночью?
Девушки шагнули из ослепительного солнечного света в относительную темень коридора, ведущего в столовую.
Катриона часто заморгала глазами, едва различая туманные очертания спешащих фигур, слыша голос Виктории, но не видя ее.
- Почему бы и нет? - сказала наконец Виктория после некоторой паузы. Голос ее звучал несколько насмешливо. - Это может быть интересным. Хотелось бы знать, что в самом деле случится со всеми нами. - Виктория загадочно улыбнулась Катрионе, и улыбка ее материализовалась из темноты, подобно Чеширскому коту. - Устроим сеанс сегодня в полночь.
На календаре в столовой значилась дата - 29 июня.
Глава 4
В полночь все представляется иначе.
Слышны малейшие звуки, окружающая темнота давит так, словно обладает реальным весом, и кажется, что из каждого угла на тебя смотрит кто-то очень внимательный и обязательно коварный.
Джесс, Гвиннет и Катриона, теснясь друг к другу и трепеща от страха, слышали лишь собственное учащенное дыхание. Виктория же, напротив, была абсолютно спокойна.