Посвящается всем павшим на этой бессмысленной войне мирным жителям Донбасса
Нельзя допустить, чтобы ужасы прошлого были преданы забвению. Ведь наш страх вызван тем, что произошло: оно может повториться, может распространиться, охватить весь мир
Карл Ясперс
Предисловие
«Донбасс. История необъявленной войны» – это взгляд на войну в Донбассе глазами местного жителя. Три года войны, три года крови и смертей в той или иной степени затронули каждого жителя Донбасса, у многих война изменила привычные взгляды на жизнь и на окружающий мир. Закономерно, что тот, кто сам пережил войну, лишается многих иллюзий, становится более реалистом. Именно поэтому в данной книге вы не найдете дешевого пафоса, ура-патриотизма, восхваления, оправдания или романтизации войны, которые свойственны в основном тем авторам, которые о войне знают лишь из телевизора или Ютуба. Возможно, прозвучит несколько банально, но я считаю, что это нужно повторять как можно чаще: война – это кровь, смерть, голод, нищета, покалеченные тела и судьбы людей. Это двадцатилетние инвалиды, жизнь которых уже никогда не станет прежней. Это дети, видевшие за свою короткую жизнь больше, чем семидесятилетние старики мирной эпохи. И наконец, это голодные пенсионеры, целыми днями стоящие в огромных очередях за кульком гуманитарной помощи.
На страницах этой книги перед читателем пройдет масса событий. Это и киевский майдан, и многочисленные антимайдановские протесты, и 2 мая в Одессе, о котором нельзя было не упомянуть, и осада Славянска, бои за Саур-Могилу, Шахтерск, Иловайск, Донецкий аэропорт, Углегорск и Дебальцево… Не мог я также не упомянуть о многочисленных терактах этой войны, обстрелах городов, падении малазийского Боинга, о многочисленных преступлениях воюющих сторон. Как местный житель, не мог я обойти стороной и тему положения мирного населения ЛДНР. Видя многие события своими глазами и сравнивая с тем, что показывает телевизор, не мог я не сделать и своих выводов о работе как украинских, так и российских СМИ.
Хронологически события в книге доведены до июля 2017 г. включительно. Остается лишь надеяться, что война в Донбассе завершится в ближайшее время и мне не придется писать дополнительные главы о новых боях, терактах, обстрелах жилых кварталов, смертях мирных жителей…
Как бы ни развивались события в дальнейшем, то, что произошло за последние три с половиной года, уже не стереть из памяти. Несомненно, что об этих событиях будут помнить даже наши внуки, о них напишут в учебниках истории. Однако то, что именно о них там напишут, в определенной степени зависит и от нас самих.
Часть 1. Разжигание войны
Войны начинаются в умах людей
Из преамбулы Устава ЮНЕСКО
Глава 1. Менталитет жителей Донбасса
Посещающие Донбасс жители других регионов Украины или же России неоднократно отмечали, что жители этого края обладают особым менталитетом, который отличается как от украинского, так и от российского. Менталитет этот не появился из ниоткуда в 2014 г., он формировался долгие годы и корни его следует искать в далеком XIX веке.
Так в чем же именно заключаются особенности донбасского менталитета? И что повлияло на его формирование?
Еще в XIX веке Донбасс начал формироваться как индустриальный регион. В богатый природными ресурсами край ехали предприниматели не только из других губерний Российской империи, но и из-за границы. Одним из таких предпринимателей-первопроходцев Донбасса был британец Джон Юз, основатель Донецка. Другой британец, Карл Гаскойн, стал основателем Луганска.
Вслед за талантливыми предпринимателями, строящими в Донбассе новые заводы, шахты и фабрики, потянулись и те, кто желал на них работать, в основном это были вчерашние крестьяне из центральных губерний империи. Так вокруг новообразованных шахт и заводов начали появляться рабочие поселки, переросшие вскоре в промышленные города.
Жизнь в этих городах и поселках была несладкой: каждодневный 12-14-часовой труд в невыносимых условиях, отсутствие безопасности труда, частые аварии на шахтах и низкий уровень медицины вносили свой вклад в формирование характера и менталитета рабочих Донбасса.
Возникает вопрос, почему же эти люди, знавшие о тяжелых условиях труда, все же ехали работать в Донбасс? Дело тут в том, что прибывали работать сюда в основном беглые крестьяне, которые разыскивались властями и своими помещиками. Государство и частные владельцы предприятий, которым необходимы были новые работники, закрывали глаза на прошлое этих людей. Так что здесь собирался наиболее свободолюбивый контингент, не желавший далее жить в крепостном рабстве. И даже после отмены крепостного права крестьяне черноземных губерний, оставшиеся в результате реформы почти без земли и предоставленные сами себе, ехали в поисках лучшей жизни в Донбасс.
Еще одна причина быстрого заселения Донбасса – сравнительно высокие зарплаты рабочих. В своих родных деревнях они вынуждены были влачить полунищенское существование, а на заводах и шахтах Донбасса за месяц зарабатывали столько, сколько у себя в деревне не заработали бы и за полгода.
Таким образом, в Донбассе концентрировались не только свободолюбивые, но и предприимчивые и сильные по характеру люди, привыкшие надеяться в жизни только на себя. Это стало главной причиной крайне низкой религиозности донбассовцев. Шахтер, спускающийся каждый день в забой, где он в любой момент может погибнуть (а аварии, напомню, случались гораздо чаще, чем сейчас), во многом благодаря этой ежедневной опасности стал фаталистом. «Чему быть, того не миновать» – рассуждал он. И такой человек уже не боялся ни бога, ни черта.
Еще до революции 1917 г. доля религиозных людей в Донбассе не превышала 22%. В основном это были шахтерские жены, молящиеся каждый раз, когда муж уходил в забой. Даже сейчас, в XXI веке, в церквях Донбасса вы увидите гораздо больше женщин, чем мужчин. А если и встретите на церковной службе мужчину, то вероятность того, что он шахтер или металлург, будет крайне низка.
Именно поэтому старых храмов в Донбассе сейчас очень мало. Лишь на севере Донецкой области, в местах, освоенных до XIX века, они еще кое-где сохранились.
Для каждого человека, прибывающего сюда, Донбасс становился второй Родиной. Своеобразность и уникальность этого края, а также те трудности, которые людям пришлось пережить после переселения сюда, способствовали тому, что переселенцы начинали любить Донбасс гораздо больше того места, где они родились. Здесь они нашли себя, здесь они себя реализовали, здесь чувствовали себя как дома, лучше, чем на Родине. Так возник донбасский патриотизм.
Журналист Ю. Юров дает этому такое объяснение: «Происходит свой пассионарный толчок, зарождается новый субэтнос с собственным не просто советским, а донбасским патриотизмом».
Для большинства донбассовцев любовь к своему родному краю всегда была превыше любви к государству. И неважно, СССР это был или Украина. Куда бы донбассовец не приехал, он всегда будет чувствовать себя прежде всего «гражданином Донбасса». Это только лишний раз подтвердили сотни тысяч беженцев из пылающего в огне войны Донбасса. Куда бы они ни бежали от войны – в Россию или в Украину – везде они чувствовали себя чужими, везде им крайне трудно было адаптироваться, привыкнуть к новым условиям жизни. Жизни вдали от Родины. И именно поэтому к концу 2015 г. большинство из них вынуждены были вернуться домой. Да, война, от которой они бежали, не закончилась, но дома, как говорится, и стены помогают. Тот факт, что все эти люди не смогли прожить вдали от Донбасса больше года, уже говорит о многом.
Казалось бы, что те, кто за все время войны ни разу не покидал Донбасс, кто сидел под ежедневными обстрелами в подвалах, должны испытывать определенную долю ненависти или презрения к тем, кто уезжал на время активных боев. Но нет, ничего подобного у нас не было. Наоборот, вернувшихся беженцев встречали соседи с радостными лицами. «Когда нас встречают соседи, то обнимают, целуют, с надеждой спрашивают: «Насовсем?» я даже не ожидала», – говорит бывшая беженка.
Конечно, люди понимают, что те, кто на время активных боевых действий вынужден был уехать, делали это вынужденно, спасая свою жизнь. И еще один важный момент: война, это общее бедствие, пришедшее в наш дом, сплотила многих донбассовцев, показала, кто является настоящим другом. И даже люди с разными политическими взглядами, не питавшие до войны особых симпатий друг к другу, перед лицом общего бедствия сплачивались и нередко становились лучшими друзьями.
Донбасс – многонациональный регион, по последней переписи здесь проживают представители более 130 национальностей. Однако более 90% населения – это русские и украинцы. Остальные 10% – это греки, татары, белорусы, евреи, молдаване, армяне и многие другие. Донбасс вполне можно назвать «плавильным котлом народов», а потому любой этнический национализм всегда был чужд нашему региону. В одной многоэтажке тут вполне могут проживать представители сразу 7-8 народов, так что какой-либо конфликт на национальной почве для Донбасса просто немыслим.
Русский язык для Донбасса – это то, что объединяет все живущие в нем народы. Это язык повседневного общения для 95% его жителей. Остальные 5% говорят на суржике или украинском, в основном это люди старшего поколения, живущие в селах (всего в селах живут не более 10% жителей Донбасса). Практически все жители Донбасса понимают украинский язык, так как изучали его в школе, однако большинство не воспринимает его как родной. Навязывание же неродного языка любым здравомыслящим человеком будет восприниматься враждебно. Однако нельзя сказать, что украиноязычные люди воспринимаются донбассовцами враждебно. Так, уже в разгар боевых действий один украинский журналист решил провести эксперимент: представившись независимым журналистом из Винницы, он ходил по улицам Донецка и задавал прохожим вопросы на украинском языке. Дончане реагировали на это абсолютно спокойно и никакой враждебности даже на словах к этому журналисту не проявляли. Все это лишь в очередной раз доказывает, что даже в условиях ежедневных бомбежек жители Донбасса продолжают оставаться людьми, которые не озверели и не одичали.
Донбасс – самый урбанизированный из всех регионов Украины. И плотность населения тут, соответственно, тоже самая большая. Если бы не было дорожных указателей, то практически невозможно было бы определить, где заканчивается Донецк и начинается Макеевка. После Макеевки один за другим идут такие города, как Харцызск, Зугрэс, Шахтерск, Торез, Снежное, Красный Луч, Антрацит. 7 городов на отрезке в 80 км, и это не считая прочих населенных пунктов!
Практически в каждом городе есть промышленные предприятия, что не может не отразиться на экологии региона. Так, один из путешественников, посетивший Донбасс в 2011 г., оставил такие впечатления: «На подъезде к Лисичанску справа от дороги красовался ЛИНИК – Лисичанский нефтеперерабатывающий завод, основной перерабатывающий актив международного холдинга "ТНК-ВР" в Украине. Общая мощность Лисичанского НПЗ позволяет перерабатывать около 8 млн. тонн нефтяного сырья в год. Поэтому и коптит ЛИНИК страшно, что неба не видно. Если добавить к списку крупных промышленных объектов Лисичанский машиностроительный завод «ЛИСМАШ», Лисичанский желатиновый завод, Лисичанский завод резино-технических изделий «Регенерат», пару стекольных заводов, шахты с терриконами, отсутствие чистой воды, то мне стало удивительно, что там ещё живут люди. Как они сами это объясняют: "дышим, болеем, но терпим".
Переехав давно загрязнённую реку Северский Донец, я попадаю ещё в одну экологическую могилу – город Северодонецк. Это крупный промышленный центр, в нём производится 22,18 % промышленной продукции Луганской области. Ведущие предприятия города – ЗАО «Северодонецкое объединение Азот», ОАО «Стеклопластик», СНПО «Импульс». Вдыхая химически перенасыщенный воздух города, я почувствовал, как у меня жжёт кончик языка и пересохло во рту. "Это с непривычки", – успокаивал меня водитель, местный житель. Не хотел бы я привыкать жить в таком грязном месте, где только один химический завод занимает 50 % площади города».
Нужно сказать, что все-таки именно от крупных промышленных предприятий зависит не только экономическое состояние региона, но и порой вообще существование города, быть городу или не быть. Так, тот же путешественник отмечал: «Выделю особо Украинск. Этот старый шахтёрский городок имеет просто ужасный вид – окна и даже двери в некоторые подъезды замурованы шлакоблоками, крыши пятиэтажек провалены, а одна из пятиэтажек просто разрушена полностью. Как после атомной атаки. "Что случилось с городом???" – спросил я у прохожего-шахтёра. Он мне и поведал, что после аварии, унесшей много жизней, шахту закрыли. И люди, оставшиеся без "кормилицы", начали город постепенно покидать. Начали закрываться детские сады, школы, больницы. Дошло до того, что квартиры начали отдаваться даром. Да уж, печальная участь».
Особо подчеркну, что в вышеприведенной цитате речь идет о 2011 г., то есть еще задолго до войны.
Стоит отметить, что по сравнению с Западными регионами Украины, здесь намного меньше тех, кто уехал на заработки за границу (не считая беженцев, временно покинувших Донбасс на время активных боевых действий). На заработки выезжают либо люди из сельской местности, а здесь процент сельских жителей самый низкий в Украине, либо жители небольших депрессивных городов. Тем не менее, подавляющее большинство работает на местных предприятиях и это даёт право жителю Донбасса говорить, что он любит Родину не на словах, а на деле.
На основании всего вышеизложенного можно примерно определить портрет среднестатистического жителя Донбасса. Каков же он? Это человек, либо сам работающий на промышленном предприятии, либо же выходец из семьи рабочих. В жизни такой человек привык надеяться только на себя, он до конца будет отстаивать свое мнение, особенно же если чувствует, что с ним поступили несправедливо. Поскольку шахтеры, спускающиеся в забой, постоянно рискуют своей жизнью, то у них появляется фатализм и практически полностью атрофируется чувство страха. Тот, кто ежедневно рискует жизнью, не боится уже ничего!
Все это стало одной из главных причин того, что донбассовцы, поняв, что с ними поступили несправедливо, поднялись на протесты, а когда стало ясно, что власти не желают воспринимать протестующих всерьез и идти на равноправный диалог с ними, то многие решились на более радикальные действия. Подчеркну, что большинство протестующих весной 2014 г. хотели именно диалога, а не войны. Не может же здравомыслящий человек хотеть в своем доме войны, которая со стопроцентной вероятностью приведет к разрушению этого дома! А после того, как война все же началась, когда к Донбассу стали относиться не как к развитому индустриальному региону, а как к бунтующей провинции, то все это привело к апатии населения. Апатии прежде всего потому, что люди в большинстве своем понимают всю бесперспективность и разрушительность этой войны.
Глава 2. Предпосылки войны и украинский национализм
Исторически так сложилось, что восточные и западные регионы Украины вплоть до 1939 г. никогда не были в составе одного государства. Западноукраинские земли в течение шести столетий (1340-1939 гг.) пребывали в составе Польши и Австро-Венгрии, Донбасс же с момента его освоения входил только в состав Российской империи и Советского Союза. Из-за этого менталитет жителей Востока всегда существенно отличался от менталитета Западной Украины.
Развиваясь на протяжении многих столетий независимо друг от друга, Восток и Запад нынешней Украины приобрели целый ряд отличий. Разными были не только менталитет, но и язык, идеология, религия, культура, традиции, память о предках, культ героев и, что не менее важно, разными стали и взгляды на свое будущее.
До 1991 г., пока существовал Советский Союз, все эти различия не проявлялись открыто, но как только Союз рухнул, они постепенно стали выходить наружу. В течение 1990-х гг. шла медленная украинизация, идеология украинского национализма только выползала из галицких схронов и медленно расползалась по всей стране.