А ещё через полчаса на раскопе появился курьер с телеграммой, прочитав которую Кокарев помрачнел. Экспедиции предписывалось возвращаться в Ленинград. До начала учебного года оставалась целая неделя, и все гадали: в чём дело?..
Сразу после обеда Владимир Петрович надел костюм и поехал в город, надеясь лично связаться и переговорить с руководством университета. Вернулся он в лагерь в шесть часов вечера ещё мрачнее прежнего. Причина оказалась банальной - закончились деньги. Хотя ранее, как понял Роман, финансирование экспедиции обещалось в полном объёме.
- Эх, Рома, вот так всегда бывает... - прощаясь, сказал Владимир Петрович. Он не договорил, но и без слов всё было понятно. - Но ничего, - добавил Кокарев, - будущим летом обязательно приедем. Жди, Роман.
Но на следующий год никто не приехал. Почти каждый день Роман приезжал на протоку - к месту раскопок. Сидя на краю котлована, он пытался представить, что здесь было в давние времена. Воображение рисовало величественные пирамиды. Удивительным образом огромные сооружения вписывались в окружающий ландшафт. Воочию видел разношёрстные толпы людей, курсирующих по широким улицам огромного города, слышал гомон тысяч голосов... Здравый рассудок подсказывал, что это всего лишь его воображение, но не мог избавиться от наваждения.
Он попробовал в одиночку продолжить раскопку, но скоро понял, что это сизифов труд. К тому же неизвестно откуда появившийся милиционер прогнал его.
До призыва в армию оставался ещё целый год и, чтобы не терять времени, Роман записался на водительские курсы в ДОСААФ. Кроме того стал посещать секцию дзюдо и тир.
Учёба ему давалась легко - в школе был отличник по автоделу, и уже через три месяца получил профессиональные водительские права, позволяющие управлять любыми транспортными средствами.
Весной, с первой волной призыва, пришла повестка из военкомата. Роману не исполнилось ещё восемнадцати, и его должны были бы призвать только осенью. Он подозревал, что здесь подсуетился отец. Пару раз заставал родителей спорящих о чём-то,но замолкающих при его появлении.
Во дворе военкомата, после прощания сблизкими, призывников построили (всего их оказалось двадцать пять человек) и незнакомый капитан объявил, что проходить службу им предстоит в элитном Рязанском воздушно-десантном училище. После этого объявления у призывников резко поднялось настроение - каждый мечтал попасть в ВДВ. Со смехом и прибаутками они погрузились в старенький автобус, который отвёз их на железнодорожную станцию, где пересели в плацкартный вагон почтового поезда.
До Рязани состав тащился почти двое суток. Ранним утром на полустанке группа выгрузилась и пересела в "Икарус", который через час довёз их до воинской части. В просторной казарме отряд поджидала другая команда, прибывшая незадолго до них. Тут же в широком коридоре всех построили по росту в два ряда (Роман оказался третьим в первом ряду), и началась перекличка:
- Брагин? - Я! - Соколов? - Я! - Волгин? - Я!
- Ро-о-мыч! - вдруг раздался крик откуда-то сзади. Не успел Роман и глазом моргнуть, как оказался в чьих-то объятиях.
Он немного отстранился:
- Сашка, ты?! Как...
- Что такое!? - послышался окрик капитана. - Встать в строй! Как фамилия?..
- Гончаренко. - Волгин.
Сашка отодвинул призывника, стоящего рядом с Романом, и вытянулся по стойке смирно, улыбаясь во весь рот:
-Извините, товарищ капитан. Друга детства встретил.
Взглянув на него, офицер хотел что-то добавить, но лишь усмехнулся. Сашка был почти на полголовы ниже рядом соящего. Дождавшись, когда стихнет гул и смешки, капитан продолжил перекличку:
- Гусейнов? - Я! - Овезов? - Я! - Троян? - Я!
После стрижки и помывки в бане, им выдали обмундирование. Наконец-то у друзей выдалась минутка для разговора.
- Как же это тебя, Сашка, призвали в армию? - спросил Роман, застёгивая ремень. - Тебе ещё целый год учиться?
С Сашкиного лица не сходила улыбка.
- А я перескочил один класс. - Он только что надел новенькие кирзачи и пританцовывал, проверяя - не жмут ли... - Ты смотри, - в самую пору! - радостно воскликнул он, имея в виду размер сапог. - А мой батя уже полкан. Это его стараниями я попал сюда.
- Ого! А мой ещё майор.
Новичков повели в столовку, где накормили борщом с фасолью, на второе было картофельный пюре с мясным гарниром, а на третье - фруктовый кисель.
- Красо-ота! - нарочито громко отрыгивая, произнёс Сашка. - Прям как в ресторане.
После обеда всех построили на плацу, и началось распределение по ротам. Друзьям повезло, они попали в одну роту - первую (была ли это случайность, или начальство запомнило друзей детства?).
Дальше служба: тренировки, учебка... Правда до дня принятия присяги, до которого оставалась ещё неделя, на стрельбы новичков не возили.
На торжественное построение приехала мать Романа, хотя специально он никого не приглашал. В первое мгновение Любовь Владимировна не узнала друга детства сына. Потом воскликнула:
- Ой, Саша, как ты возмужал! Я рада, что вы будете служить вместе!
- А я то, как обрадовался, Любовь Владимировна, когда увидел Ромку!
- Я думала, что такое бывает только в кино!
- Случай - Бог изобретатель, - с улыбкой произнёс Роман.
Служба друзьям давалась легко - сказывалась физическая подготовка на гражданке. К концу первого года обоим присвоили сержантские звания. Сашку назначили в учебку - преподавать новичкам теорию электротехники. Оказалось, что он ещё до армии успел поработать в телевизионной мастерской. Командование оценило его познания. На поздравления Романа, он отшутился:
- Они ещё не знают обо всех возможностях Александра Гончаренко!
К настоящим прыжкам с парашютом их допустили только на втором году службы. Роман волновался, хотя старался этого не показывать. Да и с чего бы переживать, - все движения доведены до автоматизма. Но одно дело тренировка на земле, и совсем другое - само дело!
Самолёт оторвался от взлётной полосы и стал набирать высоту. Рядом с Романом, на скамейке, сидел Сашка и, как обычно, балагурил. Но по звенящему тембру и, больше чем надо, громкости голоса друга, Роман понял, что и у него неспокойно на душе. Гончаренко рассказывал анекдот:
"Крокодильчик спрашивает у матери-крокодильчихи: - Мам, а где работает наш папа? - Та с гордостью отвечает: - Наш папа, сынок, служит в посольстве дипломатом".
Все кисло заулыбались, кто-то хрюкнул. Только сидящий напротив парень не шелохнулся и непонимающе уставился на Гончаренко. Через минуту, когда Сашка уже травил другой анекдот, парень пробасил:
- А-а-а, дипломат - это же чемоданчик из крокодиловой кожи!
И тут все грохнули.
- Молодец, Гиря! (солдата звали Григорий Морозов) Догадливый ты наш, - сквозь смех прокричал Сашка. - Делаешь успехи, - не прошло и пяти минут.
В это время над головами десантников вспыхнула и замигала лампочка. В торце отсека медленно стали открываться створки люка.
- Так, ребята, - проходя вперёд, сказал инструктор, - приготовились. Пристегнуть карабины... Первые пошли!
Очередь быстро двигалась.
- Ну, парни, встретимся не земле, - выкрикнул Сашка.
- Если долетим, - мрачно произнёс кто-то из параллельного потока.
- Долетим, в любом случае. Эх, ма-а-а!
Роман прыгнул вслед за другом. На миг у него перехватило дыхание, - в лицо ударила тугая струя воздуха. Но в следующую секунду почувствовал такой восторг, что громко засмеялся. Захотелось орать во всё горло. Наверное, что-то подобное происходило с жаворонками, поющими на заре в поднебесье.
Чуть ниже, справа, раскинув руки и ноги, летел Сашка (а может, это был кто-то другой). Несмотря на свист ветра в ушах, слышно было как он что-то кричал, верно, испытывая те же чувства, что и Роман.
По дороге в часть, трясясь в кузове "Урала", Роман спросил:
- Сашка, а что это ты там орал?
- Песню пел, - буркнул тот.
Роман едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
В конце января, когда до дембеля оставалось ещё целых четыре месяца, сержантов Волгина и Гончаренко вызвали к командиру части. По дороге они терялись в догадках: за какие такие прегрешения им предстоит предстать перед светлые очи "бати"? Вызов в кабинет командира части - событие неординарное. Оба не чувствовали за собой никакой вины.
Опасения оказались напрасными. Им всего-навсего сообщили, что командование отправило письма родителям с описанием их отличной службы,с благодарностью, что воспитали таких сыновей! Потом предложили друзьям остаться не сверхсрочную... Глядя на постные физиономии подчинённых, командир частимайор Кудрявцев, посоветовал не спешить с ответом и стал перечислять преимущества сверхсрочной службы.
Роман недолго колебался. Подкупило то, что на сверхсрочке можно было получить высшее техническое образование, и даже без вступительных экзаменов - только простое собеседование, - с присвоением, по окончании, офицерского звания. Кроме того, был обещан месячный отпуск.
Естественно вслед за Романом потянулся и Сашка. Уже на следующий день друзья написали заявления...
Командование не подвело. В начале марта им выдали соответствующие документы и отпустили домой. Друзья попрощались на Рязанском вокзале. Сашка сел на Московскую электричку. В столице ему предстояло пересесть на самолёт - Москва-Владивосток. А Роман вечером этого же дня загрузился в скорый поезд - Москва-Астрахань.
Несмотря на то, что по ночам всё ещё стояли морозы, да и днём нередко столбик термометра опускался ниже нуля, он решил не брать зимнего обмундирования, желая предстать перед родными во всей красе...
Конечно же, домочадцы очень обрадовались его приезду, особенно когда Роман сообщил, насколько приехал. Сестрёнка Тайка тут же стащила с него голубой берет с красивой кокардой и, нахлобучив, повсюду ходила в нём. Хотела надеть берет и в школу, но мать запретила. Однако Роман чувствовал, что мать была недовольна его решением остаться на сверхсрочную службу. И опять его поддержал отец:
- Молодец, сынок! Чувствуется военная косточка. А университеты от нас никуда не денутся.
А когда Роман сказал, что сверхсрочникам предоставляется возможность получить высшее образование и он собирается это сделать, - успокоилась и заметно повеселела и мама.
В части Романа ждал приказ о присвоении звания старшего сержанта и назначение на должность помощника командира роты. А через день прилетел Сашка. Ему сразу же присвоили младшего прапорщика и доверили, кроме электромеханики, читать лекции по стрелковому оружию. Десантники должны владеть всеми видами вооружения. Как раз начали прибывать новобранцы.
Роман попытался уговорить Сашку вместе поступать в ВУЗ (приём документов уже начался), но тот решительно отказался:
- Нет, Ромыч, чё-то неохота. Я своё уже отбарабанил.
- Смотри, так и останешься прапором.
- А-а, ну и пускай, - махнул рукой Сашка.
На следующий день Роман отослал документы в Рязанский Государственный Университет. Скоро в часть пришло письмо на имя старшего сержанта Волгина Романа Ильича с приглашением на собеседование.
Так он стал студентом специального курса... Два раза в неделю Роман мотался в город - в университет, где сдавал уже выполненные задания и получал новые. И набирал в университетской библиотеке целую гору специальной литературы. Иногда за книгами засиживался до самого утра. Но старался, чтобы занятия не мешали службе, и наоборот...
Через полтора года, вместе с вручением красного диплома, Волгину присвоили звание лейтенанта.
Заканчивался срок сверхсрочной службы и вставал вопрос: куда податься на гражданке. Впрочем, Роман уже давно решил: поедет в Ленинград, где попытается поступить в ЛГУ на археологический факультет. Сейчас он уговаривал Сашку вместе махнуть в город на Неве. Тот немного поколебался,видно у него были свои планы. Потом решился:
- Ладно, куда же я от тебя. Только учиться не заставляй.
Но их планам не суждено было сбыться. На Северном Кавказе грянула война!
Хотя из их части срочников не забирали, но в административном здании открылся кабинет по набору добровольцев-контрактников. Роман не колебался. Ещё в детстве он страшно завидовал "афганцам". Даже подумывал сбежать на войну! И конечно сейчас не мог упустить такой возможности.
Почти сразу, после открытия пункта, они с Сашкой подписали контракт. В Астрахань полетело письмо... Ответ Роман получил уже по пути на войну. На двух страницах мама умоляла отказаться от "безумной затеи". В нескольких местах слова расплылись явно от её слёз. А в конце письма, твёрдым отцовским почерком, было написано:
СЫН, Я ГОРЖУСЬ ТОБОЙ! ПОМНИ: НИКТО, КРОМЕ НАС!*
ГЛАВА 12 ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ В РИМ
Неожиданный и настойчивый звонок во входную дверь раздался, когда Роман заканчивал завтракать, - хлебным мякишем подбирал из тарелки остатки яичницы. Поперхнулся. Одним глотком допив кофе, он ринулся в прихожую, на ходу надевая свалившийся с босой ноги тапок.
На пороге стояла Ирочка. Что-то неуловимо изменилось в ней. Секретарша сунула ему в руку плотный лист бумаги:
- Это ваш экземпляр договора. Я его заверила в налоговой. А это ключи от машины. - В другой его руке оказался брелок. - Подадите машину к подъезду через полчаса. И не забудьте свои документы.
Роман взглянул на бумагу.
- А-а... - начал он, желая уточнить некоторые детали. Но по кафелю коридора уже цокали каблучки. В следующее мгновение Ирочка скрылась в соседней квартире, громко хлопнув дверью.
"Ну вы посмотрите, ни здрасте тебе, ни до свидания. - Роман осмотрел себя, пытаясь понять, отчего девушка так поспешно ретировалась. Он был в брюках и майке. - И ширинка застёгнута!" - недоуменно пожал он плечами.
Вернувшись на кухню, Роман сложил грязную посуду в мойку, решив помыть её позже.
В спальне, первым делом, надел свои "командирские". Часы показывали начало девятого. Застёгивая ремешок, подумал, что надо бы купить браслет. Ремешок изрядно потёрся. Да и вчера перехватил явно неодобрительный взгляд Трубецкого, брошенный на его запястье.
Полностью одевшись, вышел в коридор. На секунду задумался: запирать ли дверь? Потом всё же вставил ключ в скважину замка и повернул на один оборот. Проходя мимо квартиры-офиса Трубецкого, замедлил шаг, - в голове мелькнуло: "не зайти ли?" Но раздумал и, миновав лифт, быстро стал спускаться по лестнице.
Консьерж Володя в ответ на поднятую, в знак приветствия руку, кивнул Роману как старому знакомому.
По узкой лестнице Волгин спустился ещё ниже - в подземный гараж. Открыл дверцу "Опеля" - согласно номеру на брелке с минуту изучал приборную панель и осматривал салон, с наслаждением вдыхая запах новой кожи. "Опель" был намного шикарней, чем его красотка. Сиденья обтянуты светло-коричневой мягкой кожей. Никелем блестело всё, что могло блестеть - ручки, верньеры, кнопки. На дверках - вставки красного дерева. Автомобиль явно не с конвейера.
Мотор запустился, что называется с полуоборота и заурчал почти беззвучно. Роман взглянул на спидометр - пробег 72 километра.
- Эге-е, - прошептал он, - да ты необъезженная кобылка. Ничего, объездим. - Ещё пару минут сидел, дожидаясь, когда прогреется мотор. Когда уже готов был выехать со стоянки, по проходу медленно проехала машина бледно-зелёного цвета. "Рено", - отметил он. И вдруг сознание пронзила молния! Яркая вспышка ослепила его...