- Если бы догнал тот сатир, то был бы. – Вольдемар хохотнул. – Тьфу-тьфу-тьфу, не поминай сатира всуе.
Мимо прошла «тигрица» с плетеной корзиной на голове. Она так манерно двигала бедрами, что мои предрассудки, насчет определенных предпочтений развеялись сами собой. Она выглядела почти, как человек, прямоходящей и по пропорциям схожей. Тигрица носила юбку, с бахромой и яркую кофту в цвет своих рыжих глаз.
- Не смотри в глаза. – Снова предупредил Вольдемар.
- Укусит?
- Откусит.
- У тебя что-то было с такой? – Я уже начал считать, что мой спутник из той категории мужиков, которые любят все, что движется.
- Да, пытался подкатить, но далеко не зашло. У нее котят был полон дом, и мне показалось, что она ищет им папу. Сбежал, короче.
Телега проехала мимо человекоподобного жвачного млекопитающего с ветвистыми рогами, как у оленя. Ими он умудрился зацепить борт, проскрести и оставить мощную царапину. Ставрррр остановился, обернулся и вопросительно посмотрел на оленеобразное существо.
- Пардон, виноват, увлекся выбором сочных кормов. – Оленеобразный человек быстренько накрутил красные ленточки на кончики рогов. – Забыл по рассеянности перед выходом на улицу.
- А нам по боку, что ты забыл. – Вольдемар спрыгнул с телеги. – Монету гони, или позовем дорожный патруль.
- Не надо патруль. Вот. – Он отсчитал какие-то пластиковые на вид шестиугольники. – Хватит?
- Хватит.
- Расходимся? – С надеждой в голосе спросил «олень».
- Свободен. – Вольдемар отпустил «оленя», развернулся и отдал деньги кентавру.
Тот вежливо откланялся.
- Тут и на масло хватит, так, что вы ничего не должныыыы!
- Ну, значит, будем прощаться. – Вольдемар пожал руку Ставрррру. – Жорж, иди, пожми руку товарищу, он уезжает.
Я спрыгнул с телеги. Моя ладонь утонула в лапе кентавра. Напоследок, я рассмотрел его внимательнее, чтобы было потом, что рассказать на ночь внукам. Типичный акромегал, похожий на Киркорова. Скулы помассивнее, чем у того, что я связал с типом питания.
- Очень приятно было познакомиться. – Произнеся я для проформы.
- Если что надо будет, обращайтесь. – Ответил он учтиво, но тоже по этикету.
Мы разошлись. Кентавр пошел дальше по улице. С его габаритами развернуться на улице было невозможно, так что он двинулся по ней дальше, а мы с Вольдемаром свернули в проулок, завешанный коврами. Здесь тоже готовили еду. Ее запах дурманил и вызывал обильное слюноотделение. Мой желудок настойчиво напоминал о том, что его пора покормить.
- Скоро мы доберемся до твоих товарищей? Сил нет, как есть хочется.
- Вот ты нетерпеливый, а.
- Так я все выблевал по дороге, у меня теперь вакуум в желудке.
- Хорошо. – Вольдемар указал мне на деревянное кресло находящейся поблизости закусочной. – Садись, я сейчас принесу что-нибудь.
- Хорошо. – В тот момент меня не волновало, где он собирался брать еду.
Вольдемар ушел. Первые полчаса я не сильно волновался его отсутствием. Посмотреть здесь было на что, так что время поначалу текло быстро. Через час мне стало подозрительно, через два у меня наступила паника. Не появился Вольдемар и через три часа.
Глава 2
Мне было страшно, и страшно хотелось есть. Кажется, мой спутник решил, что сделал для меня все возможное и теперь может спокойно меня бросить. Этого я никак не мог изменить, зато попробовать съесть что-нибудь у меня вполне могло получиться. Как здорово, что я не выбросил золотой самородок.
На глаза попалась забегаловка в которой хозяйничал человек, отдаленно напоминающий ортодоксального еврея, в кипе и с косичками. Морда, правда, лицом это было тяжело назвать, слишком выдавалась вперед, как у барана. Но ему это шло.
- Таки здравствуйте. – Не удержался я от одесского акцента.
- И вам не хворать, любезный. Что желаете скушать?
- Знаете ли, я тут впервые, остался один, без средств к существованию. Не могли бы вы монетизировать в местную валюту мое единственное состояние? – Я выложил на витрину самородок. – Золотишко. Грамм двести точно есть.
- Золото? – Удивился хозяин забегаловки.
Он почему-то засуетился, несколько раз нырнул под прилавок, бубня что-то неразборчивое под нос.
- Извините, но если у вас нет таких денег, я готов подвинуться. Для начала, просто накормите меня, а то я скоро упаду в голодный обморок.
- Конечно, конечно, пару мин обождите, я как раз приготовлю.
- Спасибо. – Суета хозяина меня удивила, но я не посчитал ее поводом для беспокойства. Пошел и занял столик. Вдруг, вспомнил, что я не назвал ему, что я хочу съесть, глянул на вывеску, предполагая, что это забегаловка в которой подают единственное блюдо. Нет, там были изображены разные сдобнушки, куски мяса и напитки. – Мне чего-нибудь мясного, жареного.
- Непременно. – Уверил меня хозяин, не показываясь на глаза.
Я решил, что он занят готовкой. В ожидании обеда, огляделся. Справа от меня, за столиком, сидела парочка. На первый взгляд, свои, земляне, но нет, кошачьи зрачки выдали в них иномирцев. Парочка была увлечена друг другом, не замечая моего пристально рассматривания. С соседями с другой стороны от меня такой трюк не прошел. Там сидел толстокожий «бегемот», весь в выпуклых наростах, похожих на бородавки. Он поглощал что-то растительное из большого блюда, не пользуясь приборами.
- Что? – Спросил он грубо, в ответ на мой пристальный взгляд.
- Извините. – Я отвернулся и уставился в небо.
Над головой парило судно на трех красных шарах. Я увидел, как с него выпрыгнула точка, пролетела немного камнем, а потом взмахнула широкими крыльями и закружила над крышами. Почему-то про птиц я не думал до сего момента. Наверняка и разумных пернатых в Транзабаре было предостаточно.
Две минуты закончились давно, а заказанного мяса все не было. Может быть это место было создано для того, чтобы обманывать. Я поднялся, чтобы поинтересоваться состоянием моего заказа, как стальные хваты зажали мои руки. Два гигантских австралопитека волосатыми лапищами удерживали меня.
- Вы кто такие? Гопота местная? У меня нет денег, вон тому еврею за обед отдал.
Ископаемые человекообразные подняли меня, как пушинку и поставили у прилавка.
- Ну, наконец-то. – Хозяин забегаловки показался над прилавком. – Долго вас ждать пришлось.
- В чем дело? Вы кто? Я еще ничего не успел совершить, меня только что привезли сюда.
- Где золото? – Утробным голосом спросил один из австралопитеков.
Хозяин положил его на деревянную поверхность.
- Ваше? – Спросил реликтовый гоминид.
- Наше. Подобрал по дороге, не украл. Если бы умел, показал место, где взял. Меня Вольдемар привел в этот город и его друг, кентавр Ставр. Нет, не так, Ставррррр. Не слышали про таких?
- Вы задержаны до предъявления приговора. Приговор завтра, на рассвете, как и исполнение его.
- Штраф? Работы? Будьте снисходительны к новеньким. Я есть хочу, я устал с дороги, у меня столько приключилось за последний день.
- Вас накормят, чем пожелаете.
- Да? Меня уже обещали сегодня покормить.
- С этим проблем не будет, еда, игра, совокупление, все, что пожелаете.
- Да у вас, по ходу, круче, чем в норвежских тюрьмах.
- Вы уже сидели за проступки?
- Нет! – Ответил я резко. – Эта информация из открытых источников.
Австралопитеки вывели меня на большую улицу и посадили в бричку, управляемую мускульной силой одного из охранников. Под стук колес булыжной мостовой меня повезли в тюрьму. Голод не давал задуматься о том, что это может быть опасно. Он перевешивал страх, интуицию и прочие мои функции, отвечающие за самосохранение.
Экипаж въехал под высокий арочный проход в еще более высокой кирпичной стене. За спиной с шумом опустилась железная переборка, отделив внутренний двор тюрьмы от внешнего мира. Бричка остановилась. Меня грубо вытащили из нее и повели в сторону каменного здания с маленькими окнами, по тюремной практике прикрытые решетками.
- Из огня да в полымя. – Произнес я упавшим голосом. – Бесплатный адвокат от государства у вас положен.
- Не слышали про такого. – Ответил австралопитек, идущий слева.
- А мне говорили, что вы ушли от нас далеко вперед, в плане прогресса. А вы даже про презумпцию невиновности не слышали. Вину надо доказать.
- На суде докажут.
Через могучую деревянную дверь, усиленную кованными петлями, меня завели в прохладную и темную комнату. После уличного света пришлось долго вглядываться, чтобы увидеть ее обстановку. Когда глаза привыкли, я увидел пернатого, скребущего пером по бумаге, видимо, перо было его собственное. Меня подтолкнули к разумной птице.
- Полное имя. – Птица поднял на меня длинный клюв и моргнул третьим веком.
- Жорж. – Хотел добавить Милославский, но передумал. – Землянский. – Так было правильнее.
Птица-секретарь внесла мое имя скрипучим пером.
- Обстоятельства, при которых вы оказались в Транзабаре? – Голос у нее был скрипучий, как у несмазанной дверной петли.
Я рассказал все, начиная с момента, когда моя машина выхватила светом фар голого Вольдемара, или кто он там был на самом деле. Пернатый слушал меня ничего не записывая.
- Значит, контрабандным. – Резюмировал он и внес всего одно слово в описание моего появления в этом городе.
- Постойте, я не вещь, которую можно пронести. Налицо мошеннические действия, которые легко доказать. У вас есть записи с камер наблюдения? Хотя, какие камеры в вашем музее.
- Оставьте свой тон для суда, мне нужны только сухие данные. Подтверждаете, что золотой самородок принадлежит вам?
- Не подтверждаю. Мне подкинули.
Птица-секретарь что-то вписала в бумагу. Поставила под текстом печать и присыпала черным порошком влажный текст. Затем помахала над бумагой крыльями, подсушивая его и сдувая остатки порошка.
- В общую камеру, для контрабандистов. – Произнес пернатый.
Откуда-то из сумрака вышли двое. Я не видел их до сего момента и готов был поклясться, что их в комнате не было. Эти были больше похожи на человека, но только с детства сидящего на стероидах. Мышцы были перекачаны до такой степени, что скрывали шею, а ноги терлись друг о друга, заставляя идти враскорячку. Парочка забрала меня из рук австралопитеков и вывела из комнаты.
По винтовой каменной лестнице меня вывели на второй этаж. Подвели к решетчатой двери, за которой стояли, сидели и лежали прямо на полу не меньше двадцати существ. Синтольный культурист открыл грохочущий замок, а второй толкнул мень в камеру. Я чуть не налетел на благообразного старичка, с длинной белой бородой до пола.
- Мир в хату, господа сидельцы. – Иномирцы иномирцами, но феня в тюрьме первое дело.
- Драсьте. – Ответил кто-то.
Я застыл на входе, не зная, можно ли мне пройти дальше, чтобы расположиться основательнее.
- Я в первый раз здесь, не местный, обычаев не знаю, поэтому прошу быть снисходительнее, если нечаянно нарушу какую-нибудь тюремную заповедь. Ладно?
- Так, здесь все в первый раз.
- Здесь только те, кто не умеет сам ходить через миры. Они нас всех считают контрабандистами.
- Вам тоже об этом не сказали? – Спросил я.
- Нет, я вообще бухой был, не помню, как здесь оказался.
- А я летел на самолете, который сломался и пошел к земле. Там был один мужик, который меня вытащил из него в этот Транзабар.
- На самолете? – Обрадовался я. – Откуда вы, с Земли?
- Нет, у нас нет такой страны.
- Жаль. Хотелось бы земляка встретить. Никого с Земли нету?
В ответ было молчание. Я вздохнул и прошел к нарам, которые, как мне показалось, были свободными. Присел на уголок, готовый прыснуть с них, если окажется, что они заняты каким-нибудь авторитетом. Никто ничего не сказал и даже не подал вид, что я поступил как-то не так. Я осмелел.
- А что, кормить когда будут?
- С утра тут сижу, самый первый, еще ничего не приносили. – Ответил иномирец, похожий на енота или барсука черными полосками на лице и белой плотной шерстью.
- А мне обещали? – Я расстроился.
- Всем обещали, но есть мнение, что обещание исполнят перед вынесением приговора.
- Приговора? – Меня кольнули неприятные предчувствия. – Звучит, как исполнение последней воли перед смертной казнью.
- Есть такое мнение.
- И ведь знак был такой отчетливый, начинается жопа. – Я вспомнил бледную задницу Вольдемара. – Надо было тормозить раньше.
- Что теперь говорить об этом? – Сидящий напротив меня пухлый человек с добрыми синими глазами, покачал головой. – Принятие неизбежного лучший способ завершения земного пути.
- Нет уж, пока дышу – надеюсь. – Ответил я.
Мысль о смерти казалась мне совершенно невозможной. Не верилось, даже в том театре абсурда, который со мной приключился, что это последнее представление в моей жизни. Нет, обязательно должно было случиться какое-то событие, которое не даст этому произойти. Моя твердая убежденность в этом подействовала на меня успокаивающе.
Желудок сразу отреагировал на изменение настроения громким урчанием.
- А что, никто не пронес с собой ничего съедобного? Выкладывайте на общак, поделимся по-братски. – Я упер руки в колени «по-авторитетному».
Мой вопрос остался без ответа.
- Может, съедим кого-нибудь? – Подал голос из противоположного конца камеры человек с явными чертами хищника. – Есть тут травоядные?
Толпа сокамерников с тихой возней расступилась, оставив в центре пустого места человека с белой козлиной бородкой и небольшими рожками. «Веган» испуганно забегал глазами по лицам людей.
- Ну-ка прекратите вести себя, как животные! – Благообразный старичок имел сильный голос. – Может быть, вас на то и проверяют, как вы сможете такие разные найти между собой общий язык. Мы же все новички. Начнем жрать друг друга, нас точно отправят под топор палачу.
- Старик дело говорит. Это проверка.
- Сидим и не ропщем. Кто оголодал сильно, пусть подошву от ботинок жует.
Последнее предложение я принял на свой счет. Обиделся и отвернулся ото всех. В камере стало тихо, и только грохот замков в соседних камерах давал понять о том, что в тюрьме что-то происходит. Вскоре и в нашей камере открылся замок. Все ждали увидеть нового человека, но им оказался перемыкающийся гад. Сокамерники одновременно опустили взгляд к ногам мускулистых охранников. Чешуйчатая змея выползла из-под их ног и замерла на входе. Она приподняла голову и оглядела немигающим взглядом всех присутствующих.
Те, кто был к ней поближе, попятились назад, кто сидели на нарах испуганно подняли ноги.
- Добрый день. – Произнесла змея шепотом, леденящим душу.
- До вашего появления он был гораздо добрее.
- Что не ползалось по родной земле? – Спросил кто-то, я не успел заметить кто.
Змея резко выстрелила раздвоенным языком в сторону спросившего. Этот жест можно было понять, как предупреждение.
- Не по своей воле. – Прошипела змея и скрутилась в кольца. – Я мерзну, может меня взять кто-нибудь на руки?
Никто не пошевелился. Белый старичок снял с себя холщовую рубаху и набросил на тело змеи.
- Это не поможет, мне нужно в тепло.
Из всего тепла, имеющегося в камере, имелись только тела теплокровных, да пятна солнце, бьющие через узкие окна. Мне стало жалко гада, я встал, поднял его с пола.
- Почто ужика тираните?
Он оказался тяжелым, килограмм на пятьдесят и холодным, как покойник. Змей смотрел мне в глаза, будто пытался контролировать мои действия. Я поднес его к круглой дужке спинки нар, на которую падал свет.
- Накрутись спиралькой и грейся.
- Спасиииибо. – Поблагодарил меня змей.
Он вяло накрутился на дужку и закрыл глаза.
- Не за что. Спи спокойно.
В камере снова стало тихо. Каждый пытался предугадать, что его ждет завтра. Кому-то, как и мне, раз за разом приходила бесполезная мысль, а что если бы я не поехал той ночью никуда? Она была бесполезной, ввиду невозможности что-то изменить, но самой настойчивой. Ее обдумывание лишило меня душевных сил, и я уснул.