— Каким? — поморщившись, спросил он. Джаред уже был готов подписаться на что угодно, лишь бы унять боль.
— Не играй с ним, — серьезно произнес Коллинз.
— Я не понимаю, о чем ты.
— О том, чтобы ты исчез из жизни Эклза. И не через месяц, а сейчас.
— Я не могу сейчас, — сглотнув, Джаред отвернулся к перилам. — Мне нужно вытащить мать, нанять адвоката для отца, разобраться с этим делом.
— Так делай это быстрее, потому что через неделю и духа твоего не должно быть рядом с ним, — угрожающе произнес Коллинз. — Со своей стороны я буду способствовать в решении твоих проблем.
— Хорошо, меня не будет в Дельминоре через неделю, — согласился Джаред. — Морфий.
— Отлично. Сейчас принесу, — удовлетворенно кивнул Миша и скрылся за дверью. Не прошло и минуты, как он вернулся, держа в руках ампулу.
— Не больше пяти сотых, если не хочешь, чтобы через час ты вырубился, — протягивая стекляшку, произнес Коллинз.
— Спасибо, — крепко сжав в руке «спасателя», поблагодарил Джаред.
— Придурок ты, Падалеки. Я обеспечиваю тебе дорогу в нарики, — мрачно посмотрел на него парень.
— Ты знаешь, что у меня нет другого выхода. Мне сейчас некогда по больницам ходить, — равнодушно пожав плечами, ответил Джаред. Он боялся подсесть, но понимал, что без морфия ему сейчас просто придет конец. Никакие, даже самые сильные обезболивающие не помогали. А без них он и двух суток уже не протянет.
— Помни наш уговор.
— Я успею.
Кивнув ему на прощание, Джаред сбежал по ступенькам вниз и снова вернулся в комнату Эклза. Тот еще не пришел, поэтому, быстро найдя шприц, Джаред зашел в туалет. Ему не хотелось, чтобы Дженсен увидел его таким, почему именно, Джаред не знал, но просто не хотелось.
Когда он набирал шприц, то точно знал, сколько ему нужно. Однажды ему уже кололи морфин в больнице, после аварии, но тогда он находился под постоянным надзором самых известных и квалифицированных врачей. Оказывается, тело не забыло спасительное онемение. Приятный холод, сначала в изгибе локтя, куда он сделал укол, а потом и во всем теле. Быстрый и эффективный способ забыть о любой боли. Пару раз медленно вдохнув и выдохнув, Джаред облегченно отложил шприц. Помогает. Доза выбрана правильно. Никакой тормозной реакции вроде пока не было, лишь приятное то ли возбуждение, то ли наоборот, полная расслабленность. Как-то трудно поддавалось анализу собственное состояние.
— Падалеки, ты дома? — услышал он доносившийся из коридора голос Дженсена.
— Да, — раскатав рукав рубашки, Джаред вышел из своего укрытия. — Я готов.
— Отлично. Поехали.
Дженсен был спокоен. Никакого волнения, тревоги, никаких сомнений. Это даже восхищало, сам Джаред не мог похвастаться такой уверенностью в благополучном исходе сегодняшнего вечера.
— Ты хоть чего-нибудь боишься? — залезая в автомобиль Эклза, спросил Джаред.
— Да, что метеорит мне на голову упадет, — усмехнулся Дженсен. — Все пройдет нормально, — положив ладонь ему на колено, произнес он. Прикосновение обожгло, но думать сейчас о том, что будет после того, как они выполнят план, было бы мазохизмом.
— Я готов, — открыв заднюю дверцу, в машину сел Коллинз, держа в руке небольшой кейс с инструментами.
— Держи, — протянул Дженсен своему другу наушник и, словно оправдываясь, добавил. — Мюррей подогнал.
— Играем по-взрослому, — хмыкнул Миша, нацепив наушник.
Джаред тоже взял протянутый ему аппарат и, вставив в ухо, включил устройство.
— Раз, два, три. Мы уже в пути, — прокричал Коллинз.
— Не ори, чувак, у меня сейчас ухо заложит, — раздался в динамике бодрый голос Мюррея.
— Ты на месте? — спросил Джаред друга.
— Да. Все чисто пока, — тут же отозвался он.
— Мы выдвигаемся, — бросил Дженсен и, нажав на газ, отключил наушник. — Будем выезжать из школы, пригнись, никто не должен знать, что тебя нет в Дельминоре, — взглянув в сторону Джареда, добавил он.
Время суток выбрано как нельзя более удачно. Ночь сегодня должна была быть их помощником.
Без проблем преодолев охрану школы, Дженсен повернул в сторону лечебницы. С каждой милей волнение возрастало, и Джаред даже не представлял себе, что бы с ним было, если бы не морфий. В салоне машины было тихо, никто не спешил начать разговор. Да и друзьями-то они не были, просто люди, волею судьбы оказавшиеся в одном месте. Джаред, наблюдая за мелькавшими рекламными огнями за окном, пытался осмыслить разговор с Коллинзом. Беспокоился ли тот о Дженсене как о друге, или между ними было что-то еще? Может, они любовники? Тогда почему Коллинз так спокойно отнесся к тому, что Дженсен живет не с ним? Хотя все в школе только и говорили о том, как непостоянен в отношениях Дженсен Эклз.
— Ты в порядке? — прервал его мысли Эклз, бросив на него внимательный взгляд.
— В полном.
— Не вздыхай так, все получится, — подбодрил он его.
Джаред прислонился лбом к стеклу. Если бы только Эклз знал, где, черт возьми, на самом деле витают его мысли, то сильно удивился бы.
Нужно сконцентрироваться на деле. И никаких Дженсенов, Коллинзов. Все. Только дело.
Дженсен выехал из центральной части города, прибавил газу, стрелка спидометра тут же поползла вверх. Поворот, еще один. Впереди, на обочине дороги, стала видна трансформаторная будка.
— Система старая, но у вас будет не более десяти минут, потом включится резервный, — коротко сообщил Миша, включая наушник.
— Мы уложимся, — в тон ему ответил Дженсен, притормозив в нужном месте. — Заберем тебя на обратной дороге.
— Не уложитесь, я ухожу, — предупредил Коллинз, взглянув на Эклза.
— Увидимся, — кивнул Дженсен и нажал на газ, снова возвращаясь на накатанную дорогу.
— Если все пойдет не так, ты тоже уходи, — не глядя в сторону водителя, произнес Джаред.
— Само собой.
Равнодушный тон Дженсена неприятно отозвался внутри. Ему совершенно безразлично, что будет с навязанным соседом. Джаред напомнил сам себе, что Эклз помогает только из-за собственного желания обладать им. Но и тут это скорее негласное соперничеством с Йеном, чем настоящая страсть.
— Падалеки, ты где витаешь? Наушник включай, — громко повторил, видимо уже не в первый раз, Дженсен.
Джаред нажал на кнопку, только сейчас замечая, что в нескольких метрах от них находится психлечебница. От одного вида железных дверей Джареда пробрал озноб.
— Мы на месте. Мюррей? — произнес в микрофон Эклз.
— Выдвигаюсь, — коротко бросил Чад.
Джаред немигающим взглядом смотрел, как его друг входит на территорию больницы. Неприятное предчувствие не отпускало, волнение нарастало.
— Я готов, — раздался в наушнике голос Коллинза. Джаред вздрогнул от неожиданности. Слишком громко. — Свет отключится через три. Два.
Дженсен напряженно сжимал руль, но сохранял былую уверенность. Джареду же казалось, что его сейчас разорвет на части от ожидания.
— Я вошел, — бросил Мюррей, начиная объяснять администраторше, что ему нужен туалет, изображая при этом пьяного подростка. Чад умел это делать превосходно. В болтливости ему не было равных.
— Один, — вел свой отсчет Коллинз. — Вырубаю.
Взревел мотор. Дженсен въехал на задний дворик, когда кругом уже царила кромешная тьма. Быстро выскочив из машины, они вдвоем побежали к черному входу.
— Двери разблокированы, — сообщил Дженсен, проскальзывая внутрь между металлическими створками.
Джаред последовал за ним. Темно. Слишком. Становилось жутко и страшно в этом месте, в этом коридоре.
— На второй этаж, слева третья дверь, — выдавил из себя Джаред, не чувствуя себя так уверено, как хотелось бы. Дженсен кивнул ему.
Осторожно и бесшумно поднявшись наверх, они услышали возню в коридоре, разговор охранников, которые костерили электриков.
Дождавшись, когда все стихнет, Джаред первым двинулся вперед, но перед дверью в палату, где должна была находиться его мать, его словно переклинило.
— Падалеки, вперед, у нас нет времени, — поторапливал его Дженсен, стоя за спиной.
Немигающий пустой взгляд матери, исколотые руки.
Вспышкой в голове предстало то, что он видел в тот день, когда впервые переступил порог Бельвью.
Его словно перемкнуло, он не мог пошевелиться. А если его мать уже мертва?
В темноте стали мерещиться тени, слышался шорох. Что-то двигалась на него.
Чья-то ладонь на талии и его резко дергают в сторону.
Он хотел закричать, но ему зажали рот.
— Тише, ненормальный, это я, — чуть ли не шипел Дженсен. Тело отреагировало на голос Эклза автоматически, превращаясь в желе в его руках. — Мюррей, у нас проблемы. По коридору только что прошла охрана. Поднимайся наверх с другого конца.
— Что случилось? — с тревогой спросил тот.
Джаред слышал в наушнике, как Мюррей двинулся вперед.
— Эй, — похлопал его по щекам Дженсен. — Ты меня слышишь, Падалеки?
Сфокусироваться в темноте на лице Эклза не получалось.
— Что с ним? Джара, ты меня слышишь? — взволнованный голос. Топот ног.
Джаред тряхнул головой, стараясь прогнать свое коматозное состояние.
— Эклз, не оставляй его, — с угрозой произнес Чад. — Какая палата?
— Второй этаж, третья дверь слева. Нет, — поспешно исправился Дженсен. — Это с нашего она третья, с твоей пятая или седьмая. Черт, я не знаю. Найди фонарик и посмотри номер! Падалеки, поднимайся!
— Не могу, — с трудом ворочая языком, выдохнул Джаред. — Я не могу двигаться, — парализующее чувство страха ворвалось в легкие, перекрывая доступ кислорода.
— Джара, только не паникуй. Ты можешь ходить, слышишь, все осталось позади, — успокаивающе произнес Мюррей в наушник.
Ему так хотелось поверить. Все позади. Да. Ему обещали, что он будет ходить. Обещали. Спину скрутило судорогой.
Как же трудно дышать!
— До включения резервной станции осталась одна минута, — напомнил Коллинз.
— Дженсен, — дрожащим голосом произнес Чад, — Ему нельзя двигаться сейчас.
— Что нужно делать? — ледяной голос Дженсена привел на мгновение в чувства.
— Эклз, даже не думай. Уходи! — надрывался Коллинз.
— Пройдут судороги, тогда можно будет двигаться.
Джаред слышал весь этот диалог в своем наушнике и ничего не мог сделать с собственным телом, которое не слушалось, с собственной болью, которая скручивала его всего с головы до пят.
Он жадно хватал воздух ртом, повторяя себе снова и снова, что будет ходить.
— Мюррей, вытащи ее отсюда, — выдохнул он в микрофон и перевел взгляд на Эклза. Ему даже удалось его увидеть. — Уходи, — тихо прошептал он одними губами, в тайне надеясь, что Дженсен останется рядом. Но думать об этом долго он не успел, новая вспышка боли, словно каждый сустав сжимают, натягивают и скручивают, заставила задохнуться, скорчившись на полу.
— Пятьдесят секунд.
— Гребаная затея!
— Я нашел ее.
— Выходите. Скорее.
— Мюррей, обратно — по нашему пути. По лестнице один пролет вниз, десять шагов налево, три направо.
— Тут не видно ничего.
— Эклз, какого хрена ты творишь? Выбирайся!
— Мюррей, ключи в машине, загружайтесь. Коллинз, отвези их ко мне домой.
— Убирайся к черту из этого долбаного здания!
— Я около машины.
— До включения света десять секунд. Ворота заблокируются!
— Я успею.
Когда Дженсен бесцеремонно взял его на руки, протестовать Джаред уже не мог, полностью растворяясь в темноте.
====== Глава 18. Огонь в сердце твоем ======
Дженсен закурил — на кончике сигареты вспыхнул маленький яркий огонек. Оперевшись на капот машины, Эклз посмотрел в сторону своего дома. Джаред пришел в себя где-то на середине обратной дороги, когда они, забрав Коллинза, мчались вперед, в противоположную от лечебницы сторону. В то, что им удалось выбраться, до сих пор не верилось. Дженсена все еще потряхивало от пережитого напряжения, которое ничем невозможно было унять.
Что там, перед дверью палаты, случилось с Падалеки, Дженсен так и не понял, расспрашивать же и выяснять причины потом было некогда. Им и так в последнюю минуту удалось унести оттуда ноги. Да и состояние всех было то еще — Джаред, находящийся без сознания, на руках Дженсена, паникующий Мюррей с ни на что не реагировавшей Шерон Падалеки.
Дженсен был уверен, что еще раз повторить подобный подвиг не смог бы. Сейчас, когда от всей этой авантюры адреналин в крови утих, накатилась неприятная опустошенность, давящая на нервы. Теперь они находились в безопасности: и мать Падалеки, и сам Джаред, и все остальные, но вот радости как-то ни у кого не было.
Доставив миссис Падалеки до своего дома, Дженсен коротко изложил своей матери проблему семейства золотого мальчика и еще раз повторил, что местоположение Шерон должно находиться в тайне. Донна не стала вникать в подробности жизни новой гостьи, просто попросила сына быть осторожней.
После разговора с матерью Дженсен, не дожидаясь друзей, вышел на улицу, не пожелав подниматься на второй этаж. Видеть убитого горем Падалеки и его мать, похожую на овощ, было выше его сил.
— Дай закурить, — подошел к нему Коллинз, спустя некоторое время выйдя из дома.
Дженсен протянул ему пачку сигарет.
— Как там?
— Мы донесли ее в твою комнату, — без уточнений ответил Миша. — Она, по-моему, вообще ничего не понимает. Врача бы ей.
— Сможешь найти?
— Думаю, да. У Элис, если мне не изменяет память, отец работает в госпитале.
— Позвони ей сегодня.
— Окей.
Они ненадолго замолчали. Становилось прохладно. Скоро лето, а погода словно решила повернуть назад. Каждый день холодней и холодней. Дженсен сделал затяжку и стряхнул пепел с кончика сигареты, всматриваясь в черную даль их района — фонари разбили еще год назад, а коммунальная служба и не думала восстанавливать освещение на улицах. Но Дженсену было на это плевать, он и в темноте неплохо ориентировался. Прислушиваясь к стрекотанию кузнечиков на пыльной стороне дороги, в голову вдруг снова пришли мысли о Джареде. Он все еще помнил, как парень потерял сознание прямо у него на руках, помнил голос Мюррея, который убеждал, что Падалеки будет ходить. В голове сразу зарождали сотни вопросов, главные из которых были – что происходит с Джаредом и с чего это вдруг он может «не ходить». У парня, конечно, полно проблем со здоровьем, но не до такой же степени!
— Я сейчас скажу тебе кое-что, — начал Миша, прерывая мысли друга.
— О том, что нам не стоило ввязываться в это дело? — повернув голову в его сторону, предположил Дженсен.
— О Падалеки, — серьезно произнес Коллинза, заглянув ему в глаза. — Дженс, ты можешь трахать его, ты можешь помогать ему, но не смей влюбляться. Пойми одну простую истину. Падалеки — это шампанское и дорогой шоколад, а ты — пиво и поп-корн. Чуешь разницу? Вы небо и земля. Да, сейчас ты нужен ему, но это до той поры, пока он вновь твердо не встанет на ноги. Потом он упорхнет в свой привычный мир и будет делать вид, что даже не знает тебя, а вот ты, — Коллинз ткнул ему пальцем в грудь. — Ты будешь на стенки лезть.
— Не неси ерунды, — неубедительно отмахнулся от него Дженсен.
— Думаешь, я слепой, что ли? То, как ты бросаешься за ним в любое пекло, мне о многом говорит. Ты сам не замечаешь того, как увязаешь в нем. Сегодня ты, рискуя собой, вытащил его на руках. Вы могли попасться, думаешь, вас бы отпустили? Думаешь, тем людям, что охотятся на семейство Падалеки, убрать тебя большая проблема?
— Коллинз, не преувеличивай, — опасения друга не были беспочвенными. Но они выбрались, что теперь париться?
— Я опоздал, верно?
— О чем ты?
— Ты уже втрескался, — с досадой бросил друг.
— Я не влюбляюсь, ты забыл?
— То, как вы смотрите друг на друга, говорит само за себя. Только, когда он смоется из пансиона, постарайся не кинуться за ним.
— Мы готовы, — к машине подошел Мюррей, и Дженсен, собравшийся рассказать Коллинзу о том, что он ни за кем никогда не бегал и не будет, замолчал и, затушив окурок носком ботинка, сел за руль.
Падалеки, выйдя из дома с понурой головой, подошел к машине и сел на заднее сиденье рядом с Мюрреем. Коллинз устроился впереди.