Возможность использования абсолюта, даже единожды, это колоссальная власть, которой семья тИ Арнио лишилась по вине Висозы. Но тут голос разума бессилен, во всем обвинили меня.
- Теперь вижу понимаешь, в какое дерьмо ты влез. Это еще не все. Я хоть намекнул папаше, что его сын наркоман и это будет легко установить, достаточно капли крови, эта гадость выводится не меньше месяца, но тот закусил удила. Какие-то старые счеты с твоей семьей. Я точно не уверен, но по-моему тИ Арнио входили в состав по твоему делу и голосовали за смертный приговор. Навести деда, если он будет в себе, то сможет просветить этот вопрос. Единственное хорошая новость в том, что подавать на тебя в суд они не станут. Побояться, все же Висоза первым нарушил эдикт, тут может и так, и эдак повернуться, а вот кляузу анонимную законникам наверняка подкинут, будь начеку, не делай глупостей хотя бы первое время. Надеюсь, ты не успел за эти несколько часов ничего натворить?
Я сразу вспомнил кафе и бабочек, наверно лицо мое изменилось, потому что полковник простонал:
- Хаос мне в рот! Ромео, скажи, что ты просто задумался.
- Конечно, товарищ полковник. Ничего такого страшного, если не считать отстреленного уха со мной не произошло, - решил немного переключить его внимание. А то, так смотрит, как бы, не покусал. - Вы лучше скажите, что со мной будет.
- Умрешь ты, Ромео, - мрачно изрек толстяк. - Сдохнешь, как пес, в какой-нибудь злачной канаве, если не возьмешься за ум.
- Это весьма отдаленная перспектива...
Да что такое?! Почему все поднимают бровь, на мои слова, эта фишка запатентована, хозяин Ромео тИ Органза!
- И не надо так скептически смотреть, что вы решили?
- Я должен бросить мэру хоть что-то. Понижение тебя в звании это полумера, я пообещал, что уволю тебя через несколько дней при удобном случае. Так вот у тебя неделя, что бы совершить какое-нибудь сраное геройство и снова попасть в газеты. И вот что еще, - полковник потряс "Букетом" от которого действительно воняло дерьмом. - Эта статья должна быть опровергнута, с извинениями и "реальной" версией событий. Ты меня понял Ромео?
- Понял дядя.
Кассио вздрогнул. Его так не называли целую вечность, а может никогда. На самом деле он был всего лишь троюродным братом моей матушки. Седьмая вода на киселе и к тому же, рожденный вне брака от низкоживущей. Сейчас на это смотрят с осуждением, но не более, а вот в начале века разразился настоящий скандал, в который вмешалась даже церковь, требуя монастырского пострижения и искупления грехов огромной суммой. Младенец оказался никому не нужным и вырос в чужой семье обычных ремесленников.
Дядюшка смотрел на меня ледяным взглядом, его рука опять поползла к револьверу. К счастью там остался всего один патрон.
- Шут, - дал не лестную характеристику полковник, громко, с каким-то хрюканьем выдохнув воздух. Получилось смешно.
Трель разговорного телеграфа застала меня врасплох. Я и так устал сидеть на осквернительном стуле, (нарочно они такие не удобные?), поэтому чуть покачнулся на ножках. Внизу что-то тихонько треснуло, пришлось подняться, во избежание.
Кассио скривился. Звуки, издаваемые чудом инженерной мысли, напоминали рев ишака, которому вставили острый перец, но за прогресс приходиться платить.
- У аппарата, - сухо сказал полковник в длинный синий рупорный шланг. Второй красного цвета приложил к уху. Несколько секунд послушав, Кассио стал задавать вопросы и с каждым ответом его бордовое лицо бледнело. Пятна на этом новом оттенке кожи расплывались, становясь менее заметными, но это не лучший способ косметологии, так и до сердечного удара не далеко.
- Что случилось? - сразу спросил, как полковник убрал шланги телеграфа.
- Кровитворчество на улице старых шапок. Час назад в милицию из госпиталя привезли жителя дома, он вышел до торговой лавки, когда вернулся не смог проникнуть обратно. Когда взялся за дверную ручку, ему сожгло кисть, а на груди проступила руна "Аверс". Двери закрывает пелена порядка, так же как и все окна.
- Пока все не так страшно?
- Это не все. Из дома полезли сосуды, они успели убить восьмерых прохожих, прежде чем рассыпались прахом. Не выдержали нашей грешной Почвы. Милиция эвакуировала жителей соседних домов, оцепила ближайшие кварталы. Но тварей они не сдержат, особенно если те набирают силу. А у меня есть все основания полагать, что там строится аркан света. Это обычная практика свихнувшихся ритуальщиков.
Я обхватил руками голову, взъерошил короткую седину волос. Дело кошмар. Силы порядка, призванные неизвестным, враждебны к любому грешнику. Они за миг оценивают человека и выносят вердикт, почти всегда смертоносный. Без причастия, без прохождения чистилища у подавляющего большинства жителей Почвы нет шансов.
- Кто бы не захватил дом, он очень силен. Это твой гребанный подвиг Ромео, шанс заткнуть рты.
- О, да! Такой хороший шанс сдохнуть.
- Это в любом случае твоя работа. Считай, что тебе повезло. Бери всех свободных доноров, пять минут на сборы. Я тоже подтянусь, чуть позже.
- Так я вроде как разжалован. Да и амуниция вся дома.
- Не вроде, а разжалован с завтрашнего дня. Осквернитель, все у тебя никак у людей! Отправляй доноров, сам мигом за оружием и не мешкай! Да, еще одно Ромео...
Полковник поднялся с огромного кожаного и очень удобного кресла, предмета зависти всей конторы. Подошел ко мне, отечески глядя в глаза.
- Хочу пожелать тебя хорошего выходного и не сдохни, племяш.
У меня аж челюсть отвалилась. Кассио тИ Ажура шутит! Вызывайте газетчиков.
Парни ждали в моем кабине. Все наперебой стали расспрашивать чем кончилась встреча с полковником и какие у того розги.
- Кончилось все цугцвангом. Тот хлыщ чуть не помер и теперь его родня имеет на меня зуб. Но об этом после. У нас сумасшедший ритуальщик захватил дом с заложниками. Надо сделать так, что бы мы туда прибыли первыми, а через час пусть еще пара бригад подтянется.
- Сделаю, - кивнул Монтано.
- Идите экипируйтесь, потом сразу дуйте на улицу старых шапок.
- А ты старшой? - спросил Бьянк.
- У меня зарядов к кровобою мало, сцежусь по-быстрому, затем домой и оттуда уже к вам. Давайте парни, времени в обрез.
Галопом спустился на первый этаж в химбаклаб. В общем, обычная белая комната. Пробирки, склянки, металлическая кушетка. А вот дальше, куда простому смертному ходу нет, начинается настоящая алхимическая лаборатория. С шипением реактивов, загадочным испарением разноцветных жидкостей, взрывами и порой невыносимым запахом.
- Привет Ромео, давно тебя не видела.
И я сам не понял, как оказался, сидящим на табурете, а у меня на коленях притиралось милое голубоглазое существо женского пола. Она сходу попыталась овладеть моими губами, прижалась шикарной грудью, но я, приложив титаническое усилие, отстранил смертельно опасную, для всякого мужчины скопчиху, постаравшись незаметно сдвинуть плотнее колени.
- Здравствуй Талеана, ты как всегда неотразима.
- А ты как всегда холоден Ромео, - девушка надула губки, которые у нее были чудо как хороши.
- Я просто должен выглядеть, как герой. Холодный разум, невозмутимое лицо и чистые ноги.
- Ноги-то зачем? - хихикнула скопчиха.
- Что не надо? - я сделал большие глаза. - Это же, как меня надули! А я столько мыла извел. Погоди, - делаю вид, что на меня снизошло озарение, - может, и ногти не надо стричь? И рукти! - с ужасом выставил пятерню, на которой каждый палец был идеально подстрижен.
Талеана громко и заразительно рассмеялась, а я поймал себя на мысли, что природа обманчива, под милой красотой всегда что-то кроется. С ног сбивает, когда там прячется ум.
- Ладно, Ромео пока мы развлекаемся, кто-то умирает. Сколько тебе зарядов надо?
- Шесть будет достаточно.
- Поработай пока кулаком.
Жгут обхватил бицепс, в вену вонзилась двойная игла. Одна была обычной, откачивала ихор, вторая не давала частицам души, равномерно растворенной в крови сбежать.
Как всегда при этой мерзкой процедуре закружилась голова, тело стало стремительно покрываться инеем. Чувство такое словно из тела тянут жилы, а они сопротивляются изо всех сил, натягиваются до предела и рвутся, когда очередная капля течет в емкость.
- Вот и все Ромео. Три пробирки, шесть зарядов. Через несколько минут будут готовы. Выпей пока бодриловку.
Я с благодарностью взял, протянутую Талеаной бутыль. Несколько глотков буквально вернули меня к жизни. Не знаю, что алхимики туда кладут, но без этой чудесной настойки, я бы не смог дальше работать. И вкус на редкость приятный, жаль что нельзя пить просто так для удовольствия, сердце не выдержит.
- Готово, - Талеана поставила прозрачные цилиндры с кровью, в которых плавали искорки души.
- Спасибо, ты прелесть.
- Ой, все вы так говорите, а как доходит до дела, в кусты.
Сгреб боезапас и аккуратно поцеловал скопчиху в веснушчатый носик. Она сразу глубоко, призывно задышала, но я как настоящий мужчина сделал ноги. Так можно все веселье пропустить.
Домой меня привез служебный паровик. Не слушая стенания Орлуши, переоделся в стандартную одежду доноров - черные штаны, рубашку и куртку с узорами крови. Вот с обувью была беда. Мои кованные ботинки остались где-то в банях, пришлось одевать легкие, хоть и прочные туфли, которые больше подходят для светских раутов.
Одел на пояс квадро-кобуру. Первый ряд для парных револьверов, на случай столкновения с людьми, в нижний поместил заправленные кровобои. С учетом тех, зарядов, что у меня были, каждый кровобой мог сделать по пять выстрелов, из шести возможных. Еще на две пробирки у меня просто не хватило здоровья.
Положил в карман револьверные обоймы, во внутренний - очки. Осталось только убрать донорскую пилу, в ножны, затем поместить их в ложемент на куртке. Все готово. Прошел на кухню, хлебнул газировки. Можно жить!
Когда подъехал, парни уже были на месте. Они стояли напротив трехэтажного каменного здания, окна, которого выходили на улицу. Подъезда была два, возле каждого воздух чуть заметно колебался, так бывает, когда смотришь сквозь пламя костра. Я сразу оценил расстояния до соседнего здания. Нет, с его крыши не удастся перебраться.
- Рассказывайте, чего удалось узнать?
- Да толком ничего, - ответил за всех Монтано. - Опросили соседа безрукого, который первым в милицию обратился. У него никаких предположений нет, глазами хлопает, да руку свою баюкает.
- Плохо. Информации никакой, а дом придется штурмовать. Там вполне могу быть выжившие. Сколько вообще жильцов в доме?
- Со слов пострадавшего сорок два. Сейчас Эмиль придет, он за участковым отправился, тот по любому что-то знает.
- Надо кого-нибудь еще из жильцов найти, не все же дома сидели, кто-то наверняка по делам вышел. Бьянк, напряги милицию пусть поищут.
- Хорошо.
Я решил обойти дом вокруг. Ладони неприятно чесались, явно не к деньгам.
С торца было всего одно смотровое окошко. Оно располагалось прямо по центру здания, предположительно на втором этаже. Я ощутил тяжелый, полный ненависти взгляд, который физически давил на плечи, прижимая к земле. Голова закружилась, ноги стали ватными, почти не осознавая, что делаю, рванул кровобой, не целясь нажал курок. Дикий вой, который наверно был слышен во всем Трехцартсве, сбил с ног. Из ушей по щекам полилась кровь, мне стоило больших трудов стреножить желание отправить манушу следом.
Из-за угла выскочили Монтано и Бьянк, они не стали разбираться, что к чему просто схватили меня под руки и оттащили подальше к внешней стороне здания. Хотя там если честно совсем не безопаснее.
Монтано, что-то говорил мне, но я не мог разобрать, слова раздавались гулко, да еще замедлено, растягиваясь в восприятии. Последствия звуковой атаки. Тогда сержант доноров показал пальцами на мои глаза. Я понимающее кивнув, достал окуляры и сбросил в них манушу, давление прошло, стало чуть легче. Через пятнадцать минут звук вернулся, правда уши немного постреливало, чуть отдавая в горло.
- Что это было, - спросил Бьянк?
- Даже боюсь предположить, на ум не приходит ни одна тварь, которая атакует волнами, поражающими слух. Это не похоже ни на инферно, ни на порядок. Что-то совсем новое. Знаю одно, заряд кровобоя ей крепко не понравился.
- Ромео! - к нам подошел Эмиль, ведя за собой милиционера самого мужицкого вида. Такого простого, открытого, с прищуром хитрых глаз. - Послушай, чего товарищ Кений расскажет.
- Здравствуйте товарищ лейтенант, - поздоровался милиционер. У него не было переднего зуба и может поэтому, а может, по какой другой причине он чуть посвистывал и шепелявил во время разговора.
- Здравствуйте, - я пожал протянутую руку.
- Дело выведенного яйца не стоит, - начал Кений, - такое сплошь и рядом, а вона как обернулось. Значит, устроила все это Роза, цветошница, у нее лоток на северном рынке.
- Роза? Имя не наше, она эмигрантка?
- Она-то? Нет. Вот родители ее, те да, с островного Тянь-Ваня приехали, та давно это было, устроились все честь по чести, документы в порядке.
- Ясно, продолжайте пожалуйста.
- Ну вот. Она, т.е. Роза, к родителям загород на выходные отправилась. Гостинцы повезла, соседи говорят, что пирог спекла, дух поутру стоял сдобный, черничный. А муж значит дома остался, он в ночную сторожем работает, вроде как отсыпался с трудов.
- Вроде?
- Ага. Токмо не отсыпался он. К нему бабенка с дома напротив пришла, Орнеллой звали.
- Звали?
- Угу, тут как получилось. Бабенка эта не впервой подгадывает, соседи говорят скоро как месяц.
- И что никто не самыми добрыми намерениями не отрыл её глаза.
- Во-во товарищ донор, с самыми добрыми намерениями и открыли. Только она сильно порядошная, в наветы не верит, так всем и сказала, кто худое про мужа скажет самолишно прибьет. Так и грозилась, дословно. Баба здоровая, рука во, что моя ляжка. Сама по церквям ходит, все посты, обряды, десятину с гаком сдает. Муж с ней даже ругался, мол у церкви и без них доброходов хватает. Та ни в какую, другая на лишнюю деньгу себе панталоны кружевные накупила или румяны всяческие, ента нет, все в душу вкладывала.
- Докладывалась. А ты откуда это все знаешь?
- Так как мне-то и не знать. Участковый я тутошний. Да и сам местный, народ здешний мне кто сосед, а кто родственник. Не зря участковым должность моя зовется, от слова "участие". Во как красиво звучит.
- Красиво не спорю. Так что дальше было?
- Верталась она не вовремя. Ведать слова-то доброжелателей упали ей на уши, решила сама проверить. Ну а тама, знамо дело, разврат всяческий. Дальше нож взяла мясницкий и порешила обоих.
- Вот так и порешила?
- Я же говорю баба здоровая, а в истерике вообще чудище, сами видите.
- А про нож откуда знаешь?
- Так она буквально до вашего прихода, вот из того окна, третий этаж, четвертое от стенки, показалась. И давай рыдать. У самой в руках нож окровавленный. Стало что-то про луну вещать стихами, потом ужастей всяких наговорила, про грешников - это про нас и муки адские. Ну и под конец муж ее, мертвяком обращенный Орнеллу через окошко и выкинул. Тело уже в морг отправили. Я много за службу насмотрелся, но такого изуверства отродясь не видал, месиво это. Как в газетке той, про...
- Договаривай уже, - усмехнулся, глядя на опешившего участкового. - Про доноров. Да, я и есть тот самый маньяк, сейчас как обернусь кровожором и выпью тебя.
- Скажите тоже, - немного пришел в себя милиционер, - я вообще в эти враки, если хотите знать, не верю.
- Молодец! - я хлопнул Кения по плечу. - Доноры абы кого не жрут, только плохих людей или тех, кто налоги не платит.
- Я плачу! - сделал честные глаза участковый, - у меня бумажка есть, могу показать. Клянусь Воплотителем, вот круг истинный!
Испугавшийся не на шутку Кений осенил голову справа на лево праведным кругом. И опасливо отодвинулся, так на всякий случай.
- Хорошо бы батюшку сюда, - подал здравую мысль Эмиль. - Если Роза такая набожная, не исключено, что она его послушает или как минимум пока он ее забалтывает, у нас будет возможность ее нейтрализовать.