– Ой, извини, ты прав. Зря я назвала тебя придурком. Потому что придурок – это еще мягко сказано. – Она расплылась в улыбке. – Ты самый настоящий кретин.
– Кретин? – Девушка все больше мне нравилась. – Как мило.
Она показала мне средний палец.
Я рассмеялся и покачал головой.
– Очень вежливо, Котенок. Уверен, ты припасла еще немало интересных эпитетов и жестов, но я, пожалуй, пас.
Похоже, ей действительно было что мне сказать, и я даже огорчился, когда девушка развернулась и решительно зашагала прочь. Я подождал, пока она откроет дверь машины, и, поскольку я действительно кретин…
– Увидимся, Котенок! – крикнул я ей вслед и расхохотался. У девушки было такое лицо, словно она сейчас вернется и со всей силы врежет мне ногой в живот.
Я захлопнул за собой дверь, откинулся на нее и заржал еще громче, но смех перешел в стон. Я помнил, что мелькнуло за недоверием и злостью в ее глубоких серых глазах. Боль. И от того, что я причинил ей боль, мне стало гадко.
Наверно, я все-таки идиот. Ведь еще вчера ночью я подумывал, не поджечь ли ее дом, чтобы она убралась отсюда ко всем чертям, и мне нисколько не было стыдно. Но это было до того, как она оказалась так близко ко мне и я хорошенько ее разглядел. До того, как поговорил с ней. До того, как понял, какие у нее красивые и умные глаза.
Я вернулся в гостиную и даже не удивился, обнаружив у телевизора сестру. Ди скрестила руки на груди. Ее зеленые глаза полыхали злостью, точь-в-точь как у той девицы – так, будто она сейчас даст мне по яйцам.
Держась на всякий случай подальше, я плюхнулся на диван, чувствуя себя лет на десять старше своих восемнадцати.
– Ты мне экран загораживаешь.
– Почему? – спросила она.
– Клевая серия. – Я прекрасно понимал, что Ди спрашивает вовсе не об этом. – В этой серии чуваку кажется, будто в него вселился призрак или какой-то…
– Да плевать мне на этого призрака! – Ди так топнула ногой, что журнальный столик задрожал. Вот это да. Не ожидал от нее такого. – Почему ты так себя вел?
Я откинулся на спинку дивана и решил прикинуться дурачком.
– Не понимаю, о чем ты.
Ди прищурилась, но я успел заметить, как сверкнули ее глаза.
– У тебя не было никаких причин так с ней разговаривать, вообще никаких. Она просто пришла спросить дорогу, а ты повел себя, как последняя сволочь.
Я вспомнил яркие серые глаза Кэти и тут же отогнал этот образ.
– Потому что я сволочь.
– Ну ладно, допустим, это правда. – Ди наморщила лоб. – Но даже для тебя это чересчур.
У меня снова сжалось сердце.
– Что ты слышала?
– Все, – ответила Ди и снова топнула, так что телевизор подпрыгнул. – Нет у меня куклы с такими глазами. У меня вообще нет кукол, идиот.
Я ухмыльнулся, несмотря ни на что, но улыбка испарилась с моего лица: я снова вспомнил серо-голубые глаза Кэти.
– Так было надо. И ты это понимаешь.
– Ничего подобного. Не понимаю и понимать не хочу.
– Ди…
– Вот что я тебе скажу, – перебила меня сестра. – Она выглядела как обычная нормальная девушка, которая просто зашла кое-что спросить. Нормальная, слышишь, Дэймон! А ты вел себя как сволочь.
Едва ли стоит мне об этом напоминать: я и так не забыл.
– У тебя нет никаких оснований так себя вести.
Никаких оснований? Да она в своем уме? Я взлетел с дивана и спустя мгновение уже стоял перед Ди, умудрившись не снести журнальный столик.
– Тебе напомнить, что случилось с Доусоном?
Но сестру так просто не возьмешь.
– Не надо. Я и так все прекрасно помню, – бросила она, упрямо вздернув подбородок и вызывающе глядя на меня.
– А если помнишь, к чему тогда весь этот разговор? Ты же понимаешь, что людям лучше держаться от нас подальше.
– Это же просто девушка, – Ди вскинула руки, – всего-навсего! Она…
– Она живет в соседнем доме. Она не какая-нибудь одноклассница. Она здесь живет. – Для пущей убедительности я указал на окно. – Слишком близко к нам и к колонии Лаксенов. Сама знаешь, что будет, если ты решишь с ней подружиться.
Ди отступила на шаг и покачала головой.
– Ты ведь даже ее еще не знаешь, а уже делаешь выводы. И с чего ты взял, что мы с ней подружимся?
Я вскинул брови.
– Да ну? Хочешь сказать, что, выйдя из дома, ты не объявишь ее лучшей подругой на всю жизнь?
Ди поджала губы.
– Ты с ней еще даже не общалась, но наверняка уже гадаешь, продают ли на «Амазоне» браслеты для неразлучных подружек.
– На «Амазоне» продают все что угодно, – пробормотала Ди. – Наверняка и браслеты тоже.
Я закатил глаза – до того устал от этого разговора и от нашей раздражающей новой соседки.
– Держись от нее подальше, – предупредил я сестру и вернулся на диван.
Ди не двинулась с места.
– Я не Доусон. Когда до тебя уже дойдет?
– Я знаю, – сказал я и, как последняя сволочь, добавил: – И поэтому тебе угрожает еще большая опасность, чем ему.
Ахнув, Ди замерла и опустила руки.
– Так… так нечестно.
Она права. Я потер лицо и опустил голову. Да, зря я это сказал.
Ди вздохнула и покачала головой.
– Иногда ты просто невыносим.
– Тоже мне, новость, – бросил я, не глядя в ее сторону.
Развернувшись, Ди скрылась в кухне и спустя несколько секунд вернулась с сумкой и ключами от машины.
– Ты куда? – спросил я.
– За продуктами.
– О господи, – пробормотал я, гадая, сколько законов нарушу, если запру сестру в кладовке.
– У нас ничего не осталось. Ты все слопал, – добавила она и была такова.
Я откинул голову на спинку дивана и застонал. Приятно сознавать, что все мои слова в одно ухо Ди влетели, в другое вылетели. Зачем я вообще дергаюсь? Все равно Ди не остановишь. Я закрыл глаза.
И перед глазами сразу встала вся сцена нашего разговора с новой соседкой: да, я действительно вел себя как сволочь.
Но все равно так будет лучше. Пусть она меня возненавидит. Пусть держится от нас подальше. Больше нам от нее ничего не надо. И по-другому нельзя: эта девушка была проблемой. В подарочной коробочке с долбаным бантиком.
Хуже всего, что я такие проблемы просто обожал.
Глава 3
Не прошло и пары часов с того момента, как Ди в буквальном смысле вышвырнула все, что я ей говорил, в окно и переехала своим «Фольксвагеном». Сестра вернулась из магазина с кучей пакетов и широченной улыбкой на физиономии, и я сразу понял: она нашла нашу соседку.
На мой вопрос, что, собственно, происходит, Ди ничего не ответила: порхнула мимо меня, как колибри, и снова вылетела из дома. Я, как ответственный старший брат (пусть и старше всего на несколько минут), должен был убедиться, что с ней все в порядке. Поэтому я выглянул в окно и увидел, что Ди направилась вовсе не к машине, а прямиком в соседний дом. Не сказать, чтобы меня это удивило. Либо она зависает с новой подругой на крыльце, либо уже оказалась в этом чертовом доме. Я с трудом мог за ней уследить в течение учебного года, а теперь еще и это!
Наконец сестра вернулась и сразу отправилась к себе, чтобы не встречаться со мной, я не возражал. Не был уверен, что смогу удержаться и не наорать на нее. Я, конечно, полная задница, но не до такой же степени, чтобы срываться на родную сестренку.
В тот вечер я уехал из дома на своем джипе, умудрившись даже не взглянуть на соседний дом. На полпути в город позвонил Эндрю Томпсону, брату-близнецу Адама: мы с Эндрю очень похожи по характеру и темпераменту. Одним словом, весельчаки и душа компании.
Мы с ним договорились встретиться в забегаловке «Дымная трапезная» неподалеку от гор Сенека-Рокс. Горы эти содержат залежи бета-кварца, а этот минерал делает Лаксенов невидимыми для наших заклятых врагов, Аэрумов. Но стоит им заметить человека со следом от контакта с Лаксеном, тут же сообразят, что мы где-то рядом.
Я уселся в глубине зала, возле массивного камина, в котором всю зиму трещал огонь. Место выглядело круто: между столов торчали каменные глыбы. Я кожей впитывал эманации земли, которые они излучали.
Эндрю был высоким блондином, и когда он шел по проходу между столиками, на него все оборачивались.
Впрочем, как и на меня.
Может показаться, что я такой самовлюбленный, – а я действительно такой, – но правду-то не спрячешь. Слияние человеческой и Лаксеновской ДНК плюс возможность выбирать внешность, которой мы обладали, означало, что с экстерьером нам всем офигенно повезло. Если можешь сам решать, как выглядеть, разумеется, остановишься на самом клевом варианте. Глаза у нас в семье у всех зеленые. Волосы у меня чуть вьются, – так получилось само собой. Ростом я под два метра, с отличной фигурой, красив, как кинозвезда – собственно, почему бы человеку с далекой звезды не выглядеть, как звезда?
Эндрю уселся напротив меня – радужка его глаз, как и у Адама, и у Эш, была ярко-голубой – и поприветствовал меня кивком.
– Сразу хочу тебя предупредить: Эш знает, что я уехал к тебе на встречу. Так что не удивляйся, если она тоже заявится.
Да уж, порадовал.
Из уважения к Эш и ее сидящему напротив меня брату я напустил на себя невозмутимый вид, но меньше всего мне сейчас хотелось ее видеть.
– Я слышал, она на меня злится. И я буду… удивлен, если она придет.
Эндрю ухмыльнулся.
– Удивлен? Да ну? Ты же ее всю жизнь знаешь. Она обожает поскандалить.
Увы, так оно и было.
– Ты, кстати, тоже, – добавил Эндрю и улыбнулся, когда я приподнял бровь. – Уж не знаю, что там у вас стряслось.
– Вот уж это я точно с тобой обсуждать не собираюсь, Опра.
И не только потому, что Эндрю – брат Эш: мне чертовски трудно было сформулировать, что между нами происходит. Мне нравилась Эш. И даже очень. Однако ситуация, когда весь наш народ пребывает в ожидании, будто мы с ней в конце концов поженимся, меня уже порядком достала. Я никогда не следую чьим-то указаниям.
Эндрю и бровью не повел.
– Но ты же сам знаешь, чего от нас хотят. – Он понизил голос и посмотрел мне в глаза. Одна из официанток в кафе была из Лаксенов, но вообще 99 % посетителей были людьми. – Здесь не так-то много Лаксенов нашего возраста, и ты прекрасно понимаешь, что планирует Итан…
– Мне наплевать, чего планирует Итан, – с ледяным спокойствием отрезал я, но Эндрю напротив меня застыл. Больше всего на свете я ненавидел общаться со Старейшиной по имени Итан. – Впрочем, как и все они.
Эндрю скривился.
– Какая муха тебя сегодня укусила?
Укусила, только не муха, а некто, чье имя напомнило мне о пушистом беспомощном создании.
– Так что ты предлагаешь? – не унимался Эндрю. – А то у тебя такое выражение лица, что непонятно, то ли тебе хочется жрать, то ли убить кого-то.
Я покачал головой и положил руку на спинку дивана. Томпсоны, разумеется, не знают о нашей новой соседке, и я почему-то решил, что лучше им ничего не рассказывать. Меня это не сильно заботило, однако, стоит им пронюхать, что в соседнем доме живут люди, как эта троица тут же примется надо мной стебаться.
А я и так уже находился на грани.
Мы поели, и я поехал обратно. Ехидные шуточки Эндрю меня развеселили, но, оказавшись у дома, я снова был чернее тучи.
Сегодня была очередь Томпсонов дежурить, но мне все равно не сиделось в четырех стенах. Наши семьи – самые сильные среди Лаксенов, поэтому колония и мечтала поженить нас с Эш: чтобы мы взяли на себя большую часть дежурств и тренировали новобранцев.
Полночи я провел на улице, но делать мне было нечего, и я так и не нашел, на ком бы сорвать злость, которая постепенно закипала во мне. Постепенно? Да ни черта! С тех пор, как Доусон… в общем, с тех пор, как брат умер, я все время зол. И мало что может меня успокоить. То, чем мы занимались с Эш, ненадолго отвлекало, но, во-первых, довольно быстро от умиротворения не оставалось и следа, а во-вторых, не стоило оно таких усилий.
Часа в три ночи меня наконец срубило, и проснулся я очень поздно, где-то в одиннадцать. Меня буквально распирало от энергии. Я выполз из кровати, почистил зубы, надел спортивные штаны и кроссовки.
Когда я вышел из дома в сырой и теплый летний полдень, Ди уже и след простыл. Машина сестры стояла у дома, а вот автомобиль соседки отсутствовал. Дьявольщина. Они уехали вместе. Ну конечно. Меня чуть удар не хватил от злости.
Хотя, конечно, никакой удар меня хватить не мог.
Я сбежал по ступенькам вниз и потрусил по дорожке. Спустившись к улице, я перебрался на другую сторону и помчался в лес. Бежал я в человеческом облике, чтобы потратить как можно больше сил и выбросить из головы все мысли. Я вообще старался ни о чем не думать. Ни об Аэрумах. Ни о Министерстве обороны. Ни о том, что будет дальше и чего от меня ждут. Ни о Ди. Ни о Доусоне.
Ни о девице из соседнего дома.
По моей голой груди тек пот, волосы на голове взмокли. Понятия не имею, сколько прошло времени, когда я наконец почувствовал, что у меня горят мышцы, и повернул обратно. Когда я подбежал к подъездной дорожке, уже так проголодался, что готов был сожрать целую корову.
На этот раз дорожка не пустовала. Там стояла машина этой девицы.
Возле багажника на асфальте я заметил множество пакетов и перешел на шаг. Нахмурился, убрал волосы со лба.
– Что за фигня?
В пакетах была мульча и грунт. Тяжеленные пакеты с мульчей и грунтом.
Я остановился и, прищурясь, посмотрел на соседний дом. Ну да, растения для клумб, которые выглядели точь-в-точь как в фильмах ужасов. Неужели Ди помогает соседке? Я хмыкнул. Ди будет копаться в земле? Обхохочешься. Да она сроду не отличит сорняк от цветка, к тому же терпеть не может, когда под ногтями грязь.
Я обогнул седан сзади, поднял глаза к небу, покачал головой и рассмеялся над самим собой. Какой же я все-таки идиот. Строю из себя крутого, а сам не могу пройти мимо девушки с тяжелой коробкой или пакетом, чтобы ей не помочь. Я развернулся и сгреб все сумки, крякнув под их тяжестью, молниеносно перенес к огромной клумбе, аккуратно сложил там и направился к себе принять душ.
И только стоя под тугой струей воды, я осознал, что не помню, когда в последний раз так от души смеялся.
Не успел я выйти из ванной, как зазвонил мой мобильник, лежавший на тумбочке возле кровати. Я подошел и удивленно вскинул брови: Мэтью.
Мэтью был немногим старше нас, однако при этом в каком-то смысле заменил нам отца, поскольку наши родители до Земли не добрались. Он, как и мы, жил за пределами колонии и работал учителем в школе. Я ни минуты не сомневался, что ради нас и Томпсонов он готов на все. Но звонить он не любил.
– Что случилось? – спросил я, поднимая с пола джинсы, надеясь, что они чистые.
Пауза.
– Ко мне только что приходил Воган. Без Лейна.
– Ну? – Я вытерся полотенцем и швырнул его в ванную. – И что дальше?
– Я уже собирался уходить, – продолжал Мэтью, пока я натягивал штаны. – Воган сообщил, что они обнаружили несанкционированные передвижения Лаксенов в округе. Ты понимаешь, что это значит.
– Дерьмо, – пробормотал я, застегивая пуговицу на джинсах. – К нам пожаловали Аэрумы.
В Министерстве обороны до сих пор не научились отличать Лаксенов от Аэрумов, при том что мы совершенно не похожи. Тупицы. Возможно, дело в том, что военным ни разу не удалось поймать ни одного Аэрума, поскольку мы всегда успевали добраться до них раньше, как и они – до нас. Главное, чтобы эта разница так и оставалась тайной для правительства, поскольку, даже несмотря на то, что военные следили за каждым нашим шагом, они не знали, на что мы действительно способны. Но если они узнают, что Аэрумы – совсем другой инопланетный вид, тайну сохранить не удастся.
– А сколько их, известно? – спросил я.
– Похоже, полный состав, но ты же знаешь: где появляется одна группа, где-то рядом находится и другая.
Да уж, отличные новости, ничего не скажешь. У меня заурчало в животе, напоминая, как сильно я проголодался. Я вышел из комнаты и, перепрыгивая через две ступеньки, сбежал по лестнице, устремившись было на кухню, но в последнюю минуту передумал и вышел на крыльцо.