- Нет, какие тут могут быть возражения, все правильно, - ответил за всех Васнецов.
- Тогда, как я уже сказала, начнем лечение. Прошу смотреть, а не мешать мне и не дергаться, слабонервных прошу удалиться. Разрезы я никогда не делаю, но если пришлось воспользоваться методом древних, то продолжим им пользоваться. Вскрываем брюшную полость заново...
- Что вы делаете, прекратите немедленно, - закричал Васнецов.
- Помолчите и не мешайте... стоять, - крикнула Ковалева, - продолжаем операцию - убираем вставленную трубку, заживляем отверстие в желудке, находим и убираем метастазы в печени, кишечнике, лимфоузлах, убираем основную опухоль... - она вынимала беловато-серые куски и кидала их в таз, - теперь послойно заживляем ткани.
Профессора в шоке наблюдали, как первичным натяжением зажила рана и вскоре вообще исчезла, не оставляя на коже следов.
- Вот теперь я закончила - пациент здоров, - объявила Ковалева, - никакой злокачественной опухоли, никакого разреза, никаких рубцов. Полагаю, господа, что в здоровье пациента вы разберетесь без моего присутствия. Завтра буду готова к новым экзаменам. Всем спасибо.
Она вышла из операционной, оставив изумленных и ошеломленных профессоров.
- Что это было? - спросил Васнецов профессора Ларионова.
- Это была Ковалева со своей методикой лечения больных. Она бескровно оперирует на сердце, легких, головном мозге, излечивает за один сеанс диабет, любую онкологию, в том числе лейкозы у детей. Я не знаю болезней, которые бы она не могла излечить. Как поясняет она сама - это медицина будущего, через столетия так будет работать любой фельдшер. Сейчас Вероника Андреевна ведет официальный прием по лицензии экстрасенса, очередь к ней громадная. Предлагаю завтра провести экзамены с пользой для себя. Вы приходите на прием к ней к девяти утра, она сама определяет болезнь каждого из вас и лечит. У нас в стационаре вы проверяетесь и после этого каждый ставит свою оценку. Вас восемь человек, на каждого по семь минут достаточно, а в десять утра Ковалева начнет основной прием больных. Считайте, что вам крупно повезло, вряд ли вы бы смогли попасть к ней на прием самостоятельно. Есть другие предложения?
- Она сможет без обследования определить болезнь у незнакомого человека? Без анализов, УЗИ и других методов? - спросил один из профессоров.
- Конечно, - ответил Ларионов, - определит и вылечит за один сеанс в семь минут. Каждый свои болячки знает и сможет потом перепровериться. Мне она, например, излечила сложный порок митрального клапана.
- Наверное, дерет за лечение огромные суммы? - поинтересовался другой профессор.
- Вас обследует и вылечит бесплатно. Для всех остальных сумма не зависит от сложности заболевания - сто рублей.
- Сто тысяч вы хотели сказать...
- Сто российских деревянных рублей, а не тысяч, я не оговорился. У ней богатый муж и деньги ее мало интересуют.
- Археологи находят следы древних, рисунки в пещерах инопланетных кораблей... утверждают, что пришельцы были двухметрового роста и более. Где-то эта тетенька инкубировалась и сейчас появилась на свет. Других вариантов у меня нет, - в размышлениях произнес Васнецов.
Позже Романов поинтересовался сдачей экзаменов у министра здравоохранения. "Экзамены сданы великолепно, комиссия вернулась в восторженном шоке. Что может сказать профессор, один из членов комиссии, неизлечимо больной и вернувшийся абсолютно здоровым"? - ответил министр.
С получением диплома ничего не изменилось у Вероники, однако при входе появилась другая табличка, вместо экстрасенса написали "Доктор Ковалева".
Николай провел в Москве один торжественный и один рабочий день с пользой для дела. Первый день он считал потерянным - деньги могли на счет перевести и медальку передать с оказией. Николай стал лауреатом Государственной премии в области науки и технологий, Героем Труда и генерал-майором. Это не первый случай в России, когда присваивают воинское звание через ступени. Михаил Калашников, конструктор автомата, получил звание генерала, будучи до этого старшим сержантом запаса.
В ведомстве Кудасова Ковалев познакомился с несколькими нужными людьми, которые уже находились в кабинете министра, когда он вошел. Находящиеся в кабинете с интересом и удивлением разглядывали Николая, их поражала его молодость. Сергей Валентинович представлял их лично:
- Генерал-лейтенант Войтович Владимир Павлович, он представляет нашу оборонную промышленность, через него станете получать заказы, связываться с другими КБ, он же станет осуществлять приемку вашей продукции. - Ковалев согласно кивнул головой. - Войнаровский Дмитрий Павлович, доктор физико-математических наук, академик, он будет вашим заместителем по науке.
- Извините, Сергей Валентинович, не возьму, - перебил министра Ковалев, - академика я не знаю, мне нужна голова, а не титулы. Ничего личного, если академик мне подойдет, то я сам приглашу его, все научные кадры стану подбирать тоже сам.
- Это рекомендация Президента, - ответил Кудасов.
- Еще раз извините, но не возьму, стране нужна продукция, а не научные тезисы и диссертации, результаты работы. Извините, но не возьму.
Кудасов пожал плечами.
- Не могу спорить с вами, Николай Петрович, в этом вопросе. Извините, Дмитрий Павлович, вы свободны.
После ухода Войнаровского он продолжил:
- Семенович Александр Викторович, ваш заместитель по общим вопросам, зарегистрирует предприятие, откроет банковские счета, станет поддерживать отношения с местными властями, гражданскими министерствами. Лаврова Эльвира Борисовна, главный бухгалтер, очень грамотный специалист.
Ковалев заметил, как немного задрожали ее пальчики от волнения. Сорокапятилетняя приятная женщина не хотела участи предшественника. Совсем не потому, что мечтала и стремилась из Москвы в Н-ск, не хотела опозориться, получив отставку. Профессионал в своем деле, она не видела перспективы в Москве, теплые местечки заняты богатыми или лицами со связями, давно мечтала проявить себя на самостоятельном балансе. Она очень волновалась - мальчишка совсем, а в секунду поимел академика, с таким трудно будет отстаивать свое мнение, но как раз трудностей она не боялась, боялась унижений некомпетентной стороны. Ковалев улыбнулся и Лаврова успокоилась, министр перешел к следующей кандидатуре.
- Дворкович Эдуард Семенович, заместитель по снабжению... Краснов Борис Николаевич, заместитель по режиму, генерал-майор ГРУ. Полковник Сидоров Валентин Яковлевич, в его ведении будет непосредственная охрана предприятия и физических лиц, подчиняется Краснову и, конечно, вам, Николай Петрович. Есть мнение назвать предприятие ОАО научно-производственный комбинат "Вымпел". Теперь разрешите представить его руководителя, Героя Труда, лауреата Государственной премии по науке и технологиям, генерал-майора Ковалева Николая Петровича, вашего непосредственного начальника. Государство возлагает большие надежды на вас, Александр Викторович и на вас, Эдуард Семенович, что вы возьмете все общие вопросы на себя и не станете лишний раз отвлекать Николая Петровича от науки. Страна надеется на вас всех, господа-товарищи. Николай Петрович, вам слово.
- Что тут говорить - надо работать. Прилетите в Н-ск - жду всех у себя в офисе, здесь адрес и мой телефон, - он всем раздал визитки, - по вопросам размещения и быта - к Александру Викторовичу. Поговорим подробнее в Н-ске.
- Тогда все свободны,- объявил министр, - Николай Петрович и вы, Владимир Павлович, задержитесь ненадолго, необходимо обсудить заказы.
Заместители Ковалева и главный бухгалтер вышли в приемную, сразу накинулись на генерала Краснова:
- Рассказывай, разведка, что за человек Ковалев.
- Обычный человек - что тут рассказывать, - ушел от ответа он.
- Обычный человек? - усмехнулась Лаврова, - мальчику двадцать лет... Герой, лауреат, генерал и это обычный человек. Как он в двадцать лет сумел высшее образование получить?
- Естественно, - с издевкой ответил Краснов, - лауреата в двадцать лет получить легче, чем высшее образование. Что я могу сказать? Гений, он и есть гений, у него вся семья звездная. Про доктора Ковалеву наверняка слышали...
- Которая экстрасенс, - уточнила Лаврова.
- Была экстрасенс, теперь дипломированный врач. Да, это его жена и рост у нее два метра, как у настоящего пришельца, - улыбнулся Краснов.
- Гений... все гении с причудами, а у Ковалева какая, - не отставала Лаврова.
- Есть одна, - серьезно ответил генерал, - не любит лишних вопросов и через чур любознательных личностей, извините. Говорят, что нормальный и адекватный мужик, с которым можно работать. Положением и умом не кичится, по образованию математик-физик и юрист.
Ковалев не стал тратить время на самолет, телепортировавшись из пустого закутка министерства обороны. Дома обнял жену, она, прижимаясь, произнесла:
- Какой ты у меня большой стал...
Николай посмотрел на нее снизу-вверх, ответил с улыбкой:
- Но до тебя еще не дорос.
- Короче ростом, согласна, но выше.
* * *
Два года в заботах и строительстве пролетели, как две секунды. Возводились цеха, площадки, ангары, здания в пригородном лесном массиве. В народе поговаривали разное о комбинате, от производства лакокрасочных изделий до минеральных удобрений и двигателей для автомобилей. Об оборонной промышленности не заговаривал никто, такой информации не было и каждый старался утвердить свою правду. Руководство комбината и страны понимало, что тайну все равно не удержишь, она рано или поздно просочится частично. Какой-нибудь работяга по пьянке все равно сболтнет, что делает нечто необычное. Но Ковалев не беспокоился, даже его ведущие ученые не знали секретов полностью.
Он ехал на комбинат с водителем. Полковник Сидоров, непосредственный начальник охраны, добился в отношении семьи Ковалевых не многого. Николая и Веронику возили вооруженные водители-охранники, а пенсионный спецназ ГРУ в коттедже он заменил на действующий. Никаких кортежей в поездках не было.
В приемной уже находились трое мужчин, прибывших пораньше. Адъютант доложил:
- Здравия желаю, товарищ генерал, к вам из Северского КБ, - он кивнул на троих мужчин.
Ковалев посмотрел, сразу определив генерального конструктора самолетов, подошел:
- Ковалев Николай Петрович, - он протянул руку.
- Собянин Яков Станиславович, - ответил конструктор, пожимая руку, - мои коллеги Петров... Добровольский. Мне говорили, что вы молоды, но не на столько же, - с улыбкой произнес он.
- Прошу, - пригласил гостей Ковалев в свой кабинет.
Собянин вошел осмотрелся. Громадный длинный стол для совещаний...
- Не плохо устроились, здесь же проводите разбор полетов...
- Некогда, знаете, бегать по другим залам, устраивайтесь, господа.
Он сел по одну сторону стола, гости по другую.
- Это верно, - согласился Собянин, - времени нам всегда не хватает. Если позволите, то я сразу к делу, - он вынул из папки большой лист, кинул его демонстративно на стол, - это что такое, Николай Петрович, что за галиматья? Где это видано, чтобы карикатуры метили грифом "совершенно секретно" и отправляли фельдъегерской связью для смеха? Или вы ошиблись адресом и хотели отправить чертежи не к нам, а в школу в качестве учебного пособия по физике? Я вас спрашиваю, Николай Петрович, это что?
- То, что вы просили - чертежи двигателя, - спокойно ответил Ковалев.
Невозмутимое спокойствие Ковалева действовало на Собянина словно перец на прямую кишку.
- Вот именно... именно чертежи мы просили, а не школьную схему ядерного реактора, - уже вовсю нервничал и повышал голос Собянин, - вы нас за идиотов держите?
Они не могли договориться по телефону, по закрытому интернету и письмам. Не выдержав, генеральный конструктор новейшего истребителя примчался в Н-ск, захватив с собой ведущих конструкторов для поддержки.
- Яков Станиславович, давайте все обсудим спокойно, без нервов. Вы строите самолеты, я двигатели. Вы задали нам необходимые параметры веса, объема и тяги, мы поняли, приняли и учли. Разработали и воплотили в железо соответствующий двигатель, уменьшив в разы вес, объем и увеличив тягу. Надеюсь это вас не напрягает?
- Это не напрягает, это сказочно прекрасно, - ответил Собянин, - но, Николай Петрович, дорогой вы мой, так же не бывает. Вы предлагаете ядерный двигатель, работающий по замкнутому циклу на отходах топлива, которых в стране более, чем достаточно. Прелестно, ядерные отходы действительно уже закапывать и девать некуда, они в переизбытке. Может быть вас тоже ввели в заблуждение, вы посмотрите, - он ткнул пальцем на чертежи, - это же двигатель для мопеда, он даже для серьезного автомобиля не подойдет. Схематично все правильно, я абсолютно согласен с размерами, тягой, весом. Но это ядерный двигатель, если вы не забыли, - снова начал нервничать Собянин и повышать голос, - как я могу взять этот двигатель? Он же мгновенно погубит всех рабочих, пилот умрет от радиации, даже не успев взлететь. И потом... он элементарно взорвется... реактор с толщиной стенок в один миллиметр - такого даже двоечник в десятом классе не придумает. В Северске как раз есть специализированное КБ, оно уже разработало ядерный двигатель. Он весит восемь тонн и размерами с самолет, ненадежен, нет достаточной защиты от радиации и взрыва. А вы здесь сидите и неизвестно чем маетесь.
Спор снова набирал яростные обороты, хотя Ковалев говорил спокойно, а кричал только Собянин. В приемную вошел Краснов, адъютант сразу посоветовал в кабинет не входить:
- Там гость из Северска, заседают уже три часа, спорят до крика.
- А наш что? - спросил Краснов.
- Нашего не слышно, кричит все время этот... генеральный по самолетам.
Внезапно дверь отворилась, вышел Ковалев, попросил адъютанта вызвать срочно врача с кардиографом - Собянину плохо. Доктор с медсестрой прибежали быстро, сделали ЭКГ.
- Инфаркт, обширный инфаркт, - объявил врач, - необходима срочная госпитализация.
- Некогда нам по больницам валяться, - Ковалев посмотрел на адъютанта, - срочно пригласи Веронику Андреевну и проводи докторов.
Вероника ехала на комбинат, прекрасно зная, что муж может сам оказать помощь не хуже ее. Но, видимо, обстоятельства не позволяют ему, не хочет демонстрировать свои способности еще и в медицине. Она вошла в кабинет, присела на диван к больному. Собянин лежал с расстегнутой рубашкой, тяжело дышал и постоянно потирал рукой грудь.
- Сдавило все и жжет сильно, - произнес он.
- Обычные проявления инфаркта, но ничего, сейчас все поправим, - она застегнула ему пуговицы на рубашке, - вставайте.
- А сердце? - Собянин удивленно глянул на нее, начиная понимать, что боль и жжение ушли.
Он встал, походил по кабинету и даже присел несколько раз - сердце работало ровно и ничего не болело.
- Благодарю вас, вы жена Николая Петровича? - спросил он.
Ковалева утвердительно кивнула головой.
- Вот если бы ваш муж также бы умел делать свое дело... еще раз спасибо.
- Муж работает не хуже и полагаю, что скоро вы в этом убедитесь. Ладно, сами здесь разберетесь, мне пора.
Ковалева подошла к Николаю, не стесняясь поцеловала его в щеку и вышла.
- Алла, сделай нам чайку покрепче, - попросил он секретаршу, - продолжим разговор, господа.
- Чаю я, естественно, выпью, но говори-не говори - останусь при своем мнении, - ответил Собянин. - Более того - я отказываюсь от вашего двигателя, найду другого производителя. Время потребуется, но ничего не поделать.
- Это вряд ли, - усмехнулся Ковалев, - выпьем по чашечке чая и пойдем смотреть двигатель живьем.
- Не собираюсь и не пойду, - заартачился Собянин, - еще чего - радиацию хватать...
- Наш двигатель сейчас установлен на испытательном стенде, вы можете посмотреть его в рабочем состоянии, оценить габариты для мопеда, как вы выразились. Он создает необходимую тягу, а радиометрические приборы совершенно не фонят, радиоактивное излучение не проникает через миллиметровую оболочку, которая обладает десятикратным запасом прочности, чтобы выдержать ядерный взрыв, удержать его внутри.