- Я понял, - недовольно протянул Арен, - Но тебя мне всё равно убить хочется…
- Ты расскажешь Феофилу?
- Нет… - Арен вздохнул и открыл дверь, за которой стоял Кайлин, весь напрягшийся, с ужасом думая, что же там происходит. То, что Энджи жив и лежит на постели, омегу порадовало, но Кайлин, не желая провоцировать мужа, лишь встал посреди комнаты, опустив глаза.
- Вы с Энджи пошли гулять за опушку и Энджи упал и ударился головой о камень. Всем ясно?
Кайлин кивнул, а Арен позвал кого-то из оборотней и отправил Энджи в шатер к Феофилу. Младший вождь так и стоял посреди комнаты, даже не плача. Лишь немного дрожал, не смея посмотреть на мужа, не смея ничего сказать. Арен подошел вплотную к омеге и, запустив пальцы ему в белоснежные волосы, впился в его губы долгим, влажным поцелуем. Кайлин отвечал, но Арен чувствовал напряжение мужа.
- Боишься? - альфа стянул с мужа рубашку, полностью обнажив его.
- Да… - прошептал Кайлин.
- А чего ты боишься? - Вождь провел пальцами по подбородку мужа.
- Не знаю. Что ты со мной переспишь, а потом…
- Что потом?
- Ты меня прилюдно казнишь за измену. Или отправишь к отцу. - Кайлин начал плакать, но альфа снова поцеловал его.
- Глупый… - Арен покачал головой, - Я ведь сам виноват, но… Я прошу тебя, не делай больше подобного. А я в ответ могу пообещать, что не буду тебя отвергать больше.
Кайлин кивнул в ответ, всхлипывая. Арен снова коснулся губами приоткрытого рта мужа, запуская туда язык и, властно проведя ладонью между ягодиц мальчишки, завалился с ним на постель.
========== Глава 19. Разговор с Феофилом ==========
Феофил был в шатре с волчонком и как раз уложил его спать, когда принесли Энджи. Оборотень вскочил, вмиг подлетев к мужу, чувствуя, как колотится его сердце.
- Что с ним? Что произошло?!
- Не знаю, мы его забрали таким из комнаты вождей… - с этими словами оборотни, принесшие Энджи, удалились. Феофил провел рукой по лбу мальчишки и невольно принюхался. Запах течного Кайлина… Почему от рук? Мальчишка молчал, никак не комментируя свое состояние.
- Энджи, что с тобой произошло? - Феофил сел на постель к мужу, с тревогой глядя на него, - Что болит?
- У меня голова болит… И от света болит, - мальчишка приоткрыл глаза. К счастью, в полутемном шатре было находиться легче, чем у Арена в комнате.
- Ты ударился головой?
- Да… - Энджи закрыл глаза, боясь дальнейших вопросов, а Феофил начал копаться в своем сундуке, пока не нашел пучок каких-то трав. Сварив из него зелье, он заставил его выпить Энджи, после чего продолжил расспросы.
- Кто тебя избил и за что?
Мальчишка молчал. Ему не хотелось врать мужу, но и правду сказать он не мог. Альфа между тем начал закипать. Он обнюхал Энджи еще раз, уже с нехорошим предчувствием замечая сильный запах Кайлина.
- Я тебя слушаю.
В ответ мальчишка закрыл лицо руками, было страшно и стыдно.
- Так… Ты сам виноват в случившемся, что ли?
- Да…
- И что ты сделал? - сердце Феофила болезненно сжалось.
- Я помог Кайлину получить удовольствие. А Арен застал нас за этим.
Феофил молчал, отчего Энджи стало еще страшнее. Он лег на бок и свернулся в клубочек. Наконец, альфа заговорил.
- А чем тебя я не устраиваю?
- Нет, у меня ничего с ним. - Энджи кусал губы.
- А зачем ты доставлял ему удовольствие? Вы целовались, обнимались… А он тебе тоже доставил удовольствие или просто не успел? - В голосе лекаря звучала обида.
- У него течка, шла уже который день. А у Арена с ним не было близости. Когда я зашел, чтобы поговорить, Кайлин рыдал в истерике, не обращал внимания на волчат, - Энджи не смотрел на Феофила, - Я его начал поглаживать по спине, чтоб успокоить, чтобы он не плакал. А он попросил его удовлетворить. Мне стало его жалко. Я не ласкал его, мы не целовались. Просто я знаю, как быстро удовлетворить омегу. Я сделал это пальцами… И тут нас застал Арен.
- Который дал тебе по морде? - мрачно произнес Феофил.
- Да…
- А я бы тебя убил. - Лекарь тяжело дышал, злость на Энджи овладевала им. С одной стороны, он понимал, что как таковой измены-то и не было, но с другой стороны… Некоторое подобие соития всё-таки было. С омегой.
- Шлюха… - прорычал Феофил. Чаша весов перевесила в сторону измены. Лекарь дико ревновал, - Значит, тебя и с омегами наедине оставлять нельзя?! Тебя ни с кем нельзя оставлять, ты везде найдешь с кем потрахаться!
- Прости… - Энджи сейчас боялся больше всего, что муж бросит его, а вот лекарь с ужасом думал о том, что омега слишком легко находит себе пару и его по возможности надо бы не выпускать из дома. Больше всего Феофил хотел сейчас устроить экзекуцию ветреному супругу, но тот и так лежал умирающий, и, против воли, лекарь еще и жалел Энджи. Точнее, он разрывался между этими двумя чувствами.
- Я тебя отмыл, простил все прошлые грехи, женился на тебе, а ты, дрянь, от меня гуляешь… Не зря надо мной всё племя издевалось, когда я на тебе метку поставил!
Энджи в ответ начал плакать, на что лекарь схватил мужа за рубашку и приподнял.
- Хватит рыдать! Это я должен делать, а не ты!
- Мне жаль… Мне так стыдно.
- То есть трахать Кайлина было не стыдно, а сейчас. Это всё виной твоя половая распущенность! Ты привык спать со всеми подряд, ты не понимаешь, что есть такое понятие, как муж! Тебе плевать!
- Нет, но я просто хотел помочь другу…
- А Арену ты не хотел помочь? Спасти от недотраха? Или еще кому-нибудь, а? Может, я зря и Лабберта решил наказывать? - Феофил встал и прошелся по шатру, - Может, ты и его спровоцировал?
- И сам себя избил плетью… - протянул Энджи, поднимаясь с постели.
- Куда собрался?! - лекарь подошел вплотную к мужу, скрестив руки.
- Феофил, я не хотел изменять тебе. Просто мне было жаль Кайлина, ты не понимаешь, что такое течка, особенно в его случае. Он родил, к тому же постоянно чувствует запах альфы, - Энджи смотрел вниз, - Я просто избавил его от физического недомогания, я не вижу в нем партнера, ты знаешь, я люблю тебя…
- Ты любишь меня, а трогал его!
- Накажи меня…
Возникла пауза. Вдруг Феофил повалил Энджи на землю, резким движением разрывая рубашку на спине и беря в руку увесистую плеть. Мальчишка уткнулся лицом в пол, готовый принять на себя удары. Альфа уже почти замахнулся, скрипя зубами, глядя с ненавистью на мужа, но… замер.
Феофил стоял и смотрел на обнаженную спину мальчишки, на которой было и так бессчетное количество длинных глубоких шрамов. Сколько его били в этой жизни? Сколько наказывали? Лекарь понял, что не может поднять на него руку. Альфа опустился на колени и провел ладонью по спине Энджи, отчего тот вздрогнул и еще сильнее уперся лицом в пол. Феофил же отложил плеть, раздумывая над тем, что прекрасно знал, на ком женился и что можно ожидать от мальчишки. К тому же, он был слишком нетипичный омега и разве не за это Феофил его любит и ценит? Альфа просто не мог наказывать любимого. Вместо ударов он растянулся на земле и прижался грудью к спине мужа, обнимая его за талию и вдыхая запах его волос. Мальчишка, который перестал плакать на какое-то время, вновь залился слезами. Давно омеге не было так стыдно.
- Почему ты меня не наказываешь? Я виноват…
- Я не могу тебя бить. К тому же, я сам тебя выбрал, я знал, что с этой стороны могут быть проблемы. - Альфа перевернул мужа лицом к себе.
- Прости меня, Феофил…
- Энджи, у меня к тебе просьба. Не делай так больше. Не вступай в близость ни с кем: ни с альфами, ни с омегами. У тебя есть муж, это я.
- Прости… - Энджи закрыл лицо руками, но лекарь убрал их.
- Посмотри на меня и пообещай мне, что больше не будешь никому доставлять удовольствие и из жалости в том числе.
- Обещаю…
- Хорошо. Энджи, я не твой папа, я не могу тебя связывать. Да это и смешно. Скажи, я могу тебе доверять?
- Да. - Хрипло ответил мальчишка, и Феофил жадно припал к губам омеги, поглаживая ладонями его тело. Альфа хотел и совокупиться с мужем, но понимал, что после встречи с Ареном у Энджи будет еще долго отсутствовать не только желание близости, но и вообще общее желание подняться с постели.
- Болит голова?
- Очень… - Энджи не открывал глаза. Тогда лекарь переложил его на простынь и начал переодевать в другую, целую рубашку. В это время в шатер заглянул Арен. Он имел весьма довольный вид, вот только альфе было тревожно за Энджи.
- Я не отвлекаю? - Вождь появился на пороге, когда Феофил стаскивал одежду с мужа. Посреди шатра валялась плеть. Арен напрягся.
- Нет, заходи, - лекарь был абсолютно спокоен, - Хорошо ты Энджи избил…
Арен покосился на мальчишку, который лежал на спине, в одном нижнем белье.
- Он упал.
- Да знаю я про его шашни с Кайлином, он признался, - Феофил поднял глаза на Арена, - А ты что-то хотел?
- Ну… - вождь пожал плечами, - Ты когда Лабберта наказывать будешь?
- Ах, да… - Феофил отложил рубашку, которую хотел одеть на Энджи и начал искать другую, - Сейчас мужа переодену. Ты будешь смотреть же, Энджи?
- Да. - Тихо произнес мальчишка, хотя идти ему никуда не хотелось. Это понимали и оба альфы, но отсутствие мальчишки будет непонятно для племени.
- Мы скоро придем.
- Ну хорошо… - Арен стоял на месте и не уходил.
- В чем дело? - Феофил кивнул вождю, видя, что тот хочет что-то еще сказать.
- Я не хотел калечить Энджи, просто злой был и не рассчитал силу.
- Я тебя понимаю, спасибо, что не убил его, - Феофил сел на постель и взял прядь волос мужа в свои руки, - Он слишком добрый и глупый.
- Да… - Арен кивнул и поспешно вышел из шатра, а лекарь продолжил одевать Энджи, который всё это время с опаской поглядывал на мужа, при этом испытывая огромное чувство вины. Но Феофил не мог долго злиться на мальчишку, слишком он любил его.
========== Глава 20. Наказание Лабберта ==========
Поляна, на которой обычно происходило публичное вече, наказания или чествования, постепенно наполнялась народом. В центре стоял абсолютно обнаженный Лабберт. Он был привязан к сооружению, которое фиксировало его руки и ноги в виде звездочки. Оборотни подходили к белому лекарю, недоверчиво поглядывая на него и тихо переговариваясь, обсуждая причину наказания. Конечно же, все знали, что произошло: Лабберт выпорол и изнасиловал Энджи. Просто так. И это возмущало. И хотя еще пару лет назад никто бы не вздумал осуждать белого оборотня, то теперь народ был на стороне омеги. Да и память о войне была еще слишком свежа.
Вскоре появился Кайлин в обществе Арена, который придерживал мужа за талию, постоянно касаясь его и не выпуская из виду. Младший вождь выглядел абсолютно счастливым, от утренней истерики не осталось и следа. На плечах омеги висела шкура белого тигра, которая прекрасно сочеталась с его белоснежными волосами.
Еще через несколько минут появился Феофил и Энджи. Омега шел, с трудом не показывая, как у него болит голова. Лекарь знал, что муж плохо себя чувствует, поэтому планировал сделать всё быстро. Феофил подошел к Арену, что-то шепнул ему на ухо, тот кивнул, вышел в центр и вскинул к небу руки, требуя тишины. Оборотни вмиг замолкли и встали в круг. Феофил усадил Энджи на камень, напротив Лабберта. Таким образом омега мог видеть лицо своего обидчика.
- Сегодня мы судим оборотня Белого племени, который нанес оскорбление нашему Племени, изнасиловав и избив нашего омегу, - Арен замолк на минуту, а в толпе пронесся возмущенный ропот. Оглядев всех, вождь продолжил, - В качестве наказания я надеваю на его шею черную метку, которую он будет носить три дня. Это значит, что в течение этого времени каждый может нанести любое оскорбление наказанному, заставить его претерпеть моральное или физическое унижение. Лишь только нельзя лишать его жизни.
Арен замолк, одевая метку на альфу и отходя в сторону, а в центр вышел Феофил, держа в руке плеть. Оборотень был зол, но при этом его беспокоил Энджи, который с трудом сидел, силясь не упасть. Лекарь уже готов был замахнуться, но тут подал голос Лабберт.
- Что, Феофил, ревнуешь, что я твою шлюху оттрахал? Тебе вообще как, не стыдно в доме держать честных давалок? - Лабберт повернул голову, косясь на черного оборотня, который тут же вскипел.
- Заткнись, мразота…
- Кстати, я бы и сейчас твоего Энджи попользовал. Посмотри, у меня на него стоит!
Лекарь отошел чуть в сторону, увидев, что Лабберт не врал. Член белого оборотня практически прилип к пупку, и смотрел альфа на Энджи. Феофил сжал зубы, жалея, что нельзя убить врага, которого ненавидел каждой клеточкой тела. Альфа замахнулся плетью, так сильно, как только мог. Последовала череда звонких ударов, которые оставляли на широкой спине насильника кровавые полосы. Но Лабберт молча терпел боль, по-прежнему глядя на Энджи, и член у альфы не падал. Даже в момент наказания белый оборотень наносил оскорбление обоим. Омега готов был сквозь землю провалиться, к тому же от головной боли темнело в глазах и мальчишка делал усилия, чтобы не упасть в обморок.
- Энджи, отсоси мне! - Лабберт вскрикнул это, перекрывая звук ударов плети. Омега был готов расплакаться, ситуация накалялась, по племени прошелся ропот, и Арен уже с тревогой смотрел на оборотней, которые в любой момент времени готовы были кинуться на Лабберта. Вдруг в центр вышел Хорст - муж красноглазого омеги Ингарда. Он положил руку на плечо Феофилу, который остановился на миг перевести дух, и кивнул ему, давая знак отойти в сторону. Тот повиновался, с непониманием глядя на соплеменника. Лекарь протянул плеть Хорсту, но тот с улыбкой покачал головой. Все как-то замерли, включая самого Лабберта, который всей своей сущностью почувствовал реальную опасность, хотя он и не понимал, в чем она может заключаться.
Между тем Хорст обнажил свой член и, поиграв с ним рукой, быстро привел его в боевое состояние. Оборотни молчали, не веря в реальность происходящего. Всё-таки насилие над альфой - это было хуже убийства, но в рамках того наказания, которое отвел Лабберту Арен, это было допустимо. Белый лекарь попытался посмотреть, что происходит за его спиной, когда Хорст сделал шаг вперед и, вцепившись ладонью в горло альфе, начал вводить в него свой член. Лабберт сопротивляться не мог, да это было и бесполезно. Хотя разведчик и был мелковат, но по силам не уступал матерым альфам.
- А теперь ты получишь настоящее удовольствие, - оборотень перешел на жесткий ритм, врываясь в тугую, девственную плоть, - Давай, кончай!
Теперь Лабберт не смотрел на Энджи. Он дергал руками, пытаясь порвать веревки, а его лицо, обезображенное шрамом, теперь выражало ужас и отчаяние. Между тем племя радовалось. Со всех сторон раздавались смешки, улюлюканье и одобрительные крики. Лабберт понимал, что после такого ему не жить. Он погиб как альфа, как самец, как оборотень. Его растоптали, и обратной дороги нет. Лабберт перевел тяжелый взгляд на Энджи, который, наверно, единственный, сидел с лицом, на котором отпечатался ужас от происходящего и… самая настоящая жалость по отношению к насильнику. Лекаря это взбесило. Он ненавидел жалость по отношению к себе, Энджи должен был трепетать перед ним, ненавидеть, хотя бы смеяться, но это сочувствие… Губы Лабберта зашевелились. Сперва тихо, потом громче и громче. Феофил, который стоял сбоку от белого оборотня, услышал, что он что-то шепчет и повернул голову.
- Будь ты проклят, Энджи, будь ты проклят…
Феофил мгновенно зачерпнул песка в ладонь и запихнул его в рот Лабберту, затем быстро подошел к мужу, который был уже готов упасть, подхватил его и, придерживая за талию, повел в шатер. Энджи вырубился только на пороге, просто не позволив себе показать свою слабость на глазах у всего племени. Феофил уложил омегу на постель и стал прикладывать холодные тряпки ко лбу мальчишки. Энджи застонал и приоткрыл глаза.
- Что говорил Лабберт?
- Ничего, милый, это не важно. - Феофил провел рукой по волосам мужа.
- Важно, скажи…
- Он говорил, что проклинает тебя, - лекарь провел рукой по щеке Энджи, - Это опасно?
- Еще не знаю… Надеюсь, что у него не получится, - мальчишка поцеловал ладонь Фефила, - У меня есть защита, я позаботился заранее.