— Ты о чем? — усмехнулась я, ощущая легкое опьянение от выпитого пива, и сунула свой телефон в карман кожаной куртки, уже действительно желая поскорее отсюда уйти. Хотелось спать.
— Ты знаешь, о чем, — вмиг посерьезнела блондинка, и я замерла. — Ты сдружилась с Паркером и это очень плохо. Поверь, Кэт, уж я-то знаю, о чем говорю. «Плохиш» — это не круто. Тем более такой, как Паркер. То, что он сейчас белый и пушистый, вовсе не значит…
— Кэролайн, — прервала я подругу, фыркнув и вставая из-за стола. — Я не собираюсь об этом говорить, ладно? Мне уже Бонни прочистила мозги. Спокойной ночи, куколка.
Я, всем своим видом показывая, что сказанное подругой, меня совсем не задело, чмокнула ее в щеку и поспешила выйти из помещения, провонявшего алкоголем и парфюмом посетителей.
Было уже темно. Ночная свежесть бодрила. Я медленно брела в сторону дома, скрестив руки на груди, и смотрела себе под ноги.
— Опасно гулять одной, Кэтти, — услышала я справа и, вздрогнув, повернулась.
— Кай, — кивнула я и продолжила путь. — Следишь за мной?
— Нет, это чистая случайность, — усмехнулся Паркер, вышагивая рядом. — Просто гулял. Люблю погулять перед сном.
Я недоверчиво покосилась на еретика, а он, заметив это, рассмеялся.
— Да ладно тебе, успокойся. Я действительно не нарочно тут оказался.
Конечно я не поверила. Ему вообще сложно доверять. Он может нравиться, но доверять ему не выйдет.
— И что дальше, Кай? — поинтересовалась я, чувствуя, как начинаю интуитивно тянуться к еретику. — Ты ведьмак, а после слияния с Люком и вовсе изменился, чем все чаще вызываешь недоумение у меня и моих друзей. Я вижу, что ты стараешься, но такое ощущение, будто ты затаился, — я бросила на него короткий взгляд. — Прости, Кай, но мне трудно расслабиться в твоем присутствии. Все время жду подвоха.
— Как и я от тебя, — удивил Паркер, вместе со мной поворачивая к моему дому. Мы остановились у заборчика, что огораживал участок. — Ты такая открытая, и меня это напрягает.
Кай выглядел серьезным.
— И? Что ты хочешь сказать?
— Оу, ничего такого, Кэт, — поднял руки ведьмак, усмехаясь. — Только то, что я хотя бы открытое зло, а ты пытаешься скрывать свою темную сторону. Да, согласен, мы противоположны друг другу. Но если я склонен к жестокости, то ты настолько же склонна к зависимости от таких, как я.
— Кай! — воскликнула я возмущенно, развернулась и пошагала к дому.
— Да брось, Кэтти, — проговорил он, повысив голос. — Расслабься, это всего лишь игра. Для меня нет правил, но и тебя никто не ограничивает. Можешь погрузиться в хаос и убивать всех направо-налево, а захочешь, остановишься и подумаешь, не понравилось ли тебе быть зверем? Запомни это, Кэт! Рано или поздно ты все поймешь…
В ту ночь я так и не уснула, потому что слова Кая, подобно молоту на наковальне, отбивали такт в моей голове, и я не могла перестать думать об этом. Меня пожирала проницательность еретика. А ведь Бонни предупреждала — Кай умеет находить самые слабые места, чтобы потом использовать это в свою пользу.
Я впервые поверила своей подруге. Ведь кому, как не ей разбираться в Паркере? Уж она-то «наглоталась» его шуточек.
Комментарий к Глава четвертая. Часть 1
https://fanparty.ru/fanclubs/kai-parker/gallery/3562849_kai_parker_pic.gif
http://38.media.tumblr.com/5e4b051714ba7a0cd4a1e6cd50d6825f/tumblr_nqxmc47ae21sn3nleo8_400.gif
Marylintu, дорогая, хочу для тебя кое-что пояснить тут) Знаю, ты читаешь, поддерживаешь меня, а я пишу и ничего не объясняю. Просто хочу расшифровать парочку терминов и понятий, чтобы тебе было немного полегче это читать.
Так вот. Я упоминала Люка и дальше о нем будет сказано, хотя и немного. В семье Кая было много братьев и сестер, близнецов, и Кай, убив Люка и забрав его силы ведьмака, “присвоил” против своей воли и положительные черты его характера, тем самым став более сговорчивым и совестливым.
Однако у вампиров (если судить по сериалу) есть такое понятие, как “отключение человечности”. А значит он - “вырубить” все свои человеческие качества. То есть из нормального “хьюмана” превратиться в абсолютную идеальную машину для убийств. По сути в вампире тогда остается только вампир - кровожадное чудовище. Вот. Так, надеюсь, тебе будет чуточку легче разобраться во всем этом жутком сериальном замесе))))
И еще, дорогие читатели, хронология флешбэков нарушена, это я нарочно, просто они идут, как воспоминания.
Спасибо, коты, за внимание))
========== Глава четвертая. Часть 2 ==========
Во тьме веков не скрыться никогда.
Все явное откроется всегда…
Без тебя мне не справиться.
Дай руку.
Прошу.
Странно.
Звезды над головой.
Крики, визг.
Топот.
Мое горло обжигает что-то терпкое.
Ты меня видишь?
Потому что я тебя нет.
Тело не мое.
И снова перед глазами лицо Кая. Лицо, перемазанное кровью.
Гул в ушах.
Кай что-то говорит. Я не слышу.
Уходи. Теперь мне хорошо.
Послушно погружаюсь в темноту, в ней не больно.
***
То, что ко мне вернулось сознание, было само по себе странным. Я вначале услышала мерное постукивание. Пальцы? О столешницу? Похоже.
Потом этот голос, голос, который рано или поздно станет моей погибелью:
— Кэт… возвращайся… давай уже…
Я пыталась. Честно. Однако зрачки никак не могли сфокусироваться на чем-то одном. Все плыло, извивалось, бурлило, словно помещение затянуло черным туманом, и он клубится вокруг. Одно я смогла рассмотреть точно — мы в другой комнате. Это не моя спальня, в которой я жила до появления Бон и Джея.
Вспомнив о них, я резко дернулась и, казалось, заорала во все горло, надрывая глотку и страшно напрягая связки. Но в реальности стояла звенящая тишина. И снова послышалось:
— Кэтти, ты меня чертовски утомляешь своим скверным характером. Такая милая мордашка, но такая дура по поведению, что будь здоров.
Я не могла пошевелиться, потому что это приносило невыносимые страдания моему телу. В душе к тому же царил хаос, а мысли в голове плясали, словно бесы у костра, на котором сжигают меня. Я очень сильно боялась поворачиваться на этот голос, но все же пришлось. Мне нужно было убедиться, что я не сплю, что это не галлюцинации.
Едва пошевелившись, я зашипела, но смогла наконец обратить немного затуманенный взор на Паркера. Ужас сковал конечности, а озноб, бьющий мое тело, усилился. Кай выглядел очень паршиво. Его бледное лицо и пересохшие губы говорили о том, что ему немало досталось, а перепачканная кровью одежда намекала лишь на два варианта развития событий: он нес меня на руках; он отбивался от еретиков. Скорее, оба подходят.
Паркер, устало развалившись в кресле, смотрел на меня как всегда без выражения, но в глазах горел странный, какой-то лихорадочный огонек.
Как же в этот миг захотелось разрыдаться, потому что Кай теперь уж точно все поймет и ни за что не отпустит. Но, похоже, я и не стремлюсь быть освобожденной.
— Где… — я хотела спросить, где мы находимся, но стоило только выдавить одно словечко, как мое горло буквально свело, и я задохнувшись от боли, потеряла сознание, но тут же очнулась от шлепков по щекам.
— Помолчи хотя бы сейчас, — попросил еретик, усевшись на кровать рядом со мной. — Я притащил тебя умирающую в дом моей семьи. Мы в Портленде. И у меня паршивые новости. Я успел дать тебе лишь пару капель своей крови, это помогло совсем немного, но ты осталась жива благодаря именно этому, — Кай потер пальцами глаза. — Еретики изрядно высосали мою магию и кровь. Пришлось их всех перебить, — добавил с притворным сожалением. — Теперь Лили не успокоится, пока не убьет меня. И тебя, кстати, тоже.
Я непонимающе моргала, стараясь не шевелиться вообще, но боль все сильнее разливалась по телу, и я завыла, кажется, слегка испугав Паркера. Тот снова обратил ко мне свое лицо и спросил, глядя с прищуром:
— А почему ты не ушла с ведьмой и своим братцем?
Всматриваясь в лукавые глаза еретика, я силилась понять, лжет он или все-таки в самом деле не знает, что произошло.
— Ох, погоди немного. Мне нужно восстановиться, — вспомнил он, что я не могу говорить. Провел ладонью по моему вспотевшему лбу и добавил. — Нет, пожалуй, попробуем еще раз.
Паркер прокусил свое запястье и прижал руку к моему рту. Я, теряя контроль над своей болью, присосалась к теплой ране Кая и сделала пару глотков. Несколько секунд, и в моих глазах все прояснилось, а боль стала отходить, и я едва не застонала от облегчения, перекатываясь набок. Зато Кай был совсем слабым. Он упал обратно в кресло, и я заметила, что его раны едва-едва затягиваются. Столько укусов, что у меня сжалось сердце от одной только мысли, какую боль он перенес. Да и до сих пор переносит.
Ощущая себя совершенно грязной и почему-то неблагодарной, я приняла сидячее положение и подняла глаза на еретика, по-прежнему наблюдающего за мной.
Он повторил:
— Почему ты не ушла?
Солгать? А если ему все известно? Но правду говорить опасно. Вдруг ничего не знает…
— Не успела… — я уставилась на свои руки, как бы проверяя, нет ли следов от ран. — Просто не получилось. Еретики напали. Я очень хотела уйти, но…
Я умолкла, когда посмотрев на Кая, заметила нечто странное промелькнувшее в его глазах. Сейчас в неясном свете лампы они казались совсем черными.
— Что ж, сочувствую, — усмехнулся он, даже не моргнув, и, поморщившись, поправил прилипающую к ранам футболку.
Я решила, что должна помочь ему хоть как-то.
Поднялась, еще боясь, что боль вернется. Но все было нормально.
Еретик следил за мной взглядом, с интересом ожидая, что же я буду делать. Я встала напротив него, так, что оказалась между его расставленными коленями, и неловко улыбнулась, осторожно и несмело присев на его бедро.
— Это не лучшее время для развлечений, детка, — прохрипел Паркер шутливо и даже не дотронулся до меня. — Я не в форме.
Я проигнорировала его реплику и, перекинув спутанные волосы на одно плечо, обнажила свою шею. Именно то место, куда совсем недавно всадила нож. Боже, есть в этом нечто невероятно эротичное. Мы даем друг другу боль, при этом спасаем друг друга так, как если бы дорожили нашими жизнями. Я не знала, что творится в душе Кая, о чем он думает, когда смотрит на меня вот так пристально, чего хочет, но еретик вдруг спросил, снова прищурившись:
— Чего ты хочешь, Кэт? Ты готова отдать мне свою кровь? — я молча кивнула. — Зачем? Ты же ненавидишь меня. Я сделал твоего брата вампиром. Убил Джозет, которую ты любила как сестру. А до этого мучил Бонни. Теперь она привязана к Елене, которая спит, и это будет продолжаться до тех пор, пока Беннет не умрет. Все вокруг страдают от меня, — Паркер говорил это без тени сожаления, он просто констатировал факты. — И ты по-прежнему хочешь отдать мне себя?
Мое лицо жутко покраснело, потому что я поняла — Кай знает о моих чувствах, знает о том, чего знать не должен, о том, что я не хочу признавать даже мысленно.
Теперь я действительно осознавала, насколько сильно и бесповоротно вляпалась в запретное и неправильное. Кай принес много боли моим друзьям, а я спасаю его жизнь. Но ведь он спас мою.
— Пей, Кай, — попросила я, отводя взгляд, однако еретик подхватил пальцами мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Кэтти, я задал тебе вопрос, — его взор проникал в душу, и там он дергал за ниточки, играя моими чувствами. — Ты отдаешь мне себя? Здесь выбор прост: либо ты принимаешь меня со всем моим багажом, либо я избавлюсь от тебя раз и навсегда.
— Кай… — растерянно захлопала я ресницами и хотела встать, но Паркер сжал руками мои бедра. — Это не выбор. Ты определяешь его сам.
— Все верно, — самодовольно кивнул еретик. — Потому что ты как всегда допустишь ошибку и выберешь не то, — переведя взгляд с моего лица на шею, он провел кончиками пальцев по месту, куда я себя ранила. Приподнял уголки губ, задумчиво усмехаясь. А потом снова заглянул в глаза. — По сути мне плевать, останешься ты или уйдешь? Ты сама определяешь, как поступишь. Что ж, Кэт, подаришь мне немного своих жизненных сил?
Я как будто вся наполнилась слезами, меня разрывало изнутри. Я дышала Каем, это было правдой. Я не смогу без него справиться с этим всем. Но и с ним счастья не будет. Он прав, я должна сделать правильный выбор, однако отдавать себя без остатка было страшно. Потому я, моргая, чтобы не позволить слезам скользнуть по щекам, смотрела на Паркера и боялась, что вот-вот разревусь от собственного безвыходного положения. Мне так хотелось видеть его добрым, веселым и нежным, каким он был до того дня, когда мы его заперли. Но Кай никогда, никогда в жизни не будет таким. Этот его внутренний огонь, он сжигает меня, и я знала, что поцелуй меня еретик еще хотя бы раз, я не смогу его оттолкнуть.
Он ждал, любуясь моей нерешительностью, страхом и в то же время покорностью. Тогда я несмело подняла руки, обвила ими Кая и повернулась так, чтобы он мог видеть мою оголенную шею.
— Возьми, Кай, — прошептала я, дрожа от того, что позволяю ему это. — Возьми мои силы.
Еретик довольно резко подтянул меня к себе, обхватив рукой мой затылок, его лицо потемнело, когда наружу выглянул зверь, и я тихо вскрикнула от боли, пронзившей шею, куда погрузились его острые клыки. Ощущения были невероятные. Болезненные и приятные одновременно. Он медленно тянул из меня жизнь, а я все сильнее прижималась к нему, невольно теребя волосы на его затылке — то сжимая их, то отпуская. В какой-то момент руки Паркера ослабили хватку, и он начал поглаживать мою спину. И я не сразу поняла, что он уже зализывает рану, целует и дыханием обжигает мою кожу.
Дрожа от такой близости Кая, мне оставалось лишь наслаждаться. Он ведь мог дать мне крови, чтобы скрыть последствия своих действий, но отодвинулся, откинувшись на спинку кресла, и я посмотрела на него немного огорченно от того, что он прервал ласку.
— Достаточно, Кэтти, вставай, — сказал он спокойно.
Теперь Паркер выглядел как прежде. Вот только мы оставались перемазанными в крови.
Я вскочила как ошпаренная и, сгорая со стыда, отвернулась, принявшись сдирать с постели окровавленные простыни.
— Не переживай так, дорогая, — хохотнул Паркер за спиной. — Мы еще вернемся к этому вопросу. Я ведь помню, как ты жалась ко мне во время поцелуя в том доме. Понимаю, я великолепен. И, кстати, не утруждай себя сменой постельного белья. Прими душ и переоденься, — на кровать упал раскрытый рюкзак, из которого торчали джинсы. — Мы выходим через сорок минут.
— Куда выходим? — обернулась я, поморщившись от заметного дискомфорта в области укуса.
Кай сверкнул глазами, с нескрываемым удовольствием ловя мою боль взглядом.
— Мы покидаем ловушку. Здесь меня уже ничего не держит. Жуткая семейка Лили уничтожена. Отныне у меня другие заботы… Не вздумай задерживаться, я приду и вытащу тебя из ванны силой. Пошевеливайся.
Принять душ было самым необходимым для меня, особенно если учесть мой внешний вид.
Влажные волосы не хотели расчесываться, и я, обмотавшись полотенцем, драла шевелюру деревянной щеткой, не замечая внимательных глаз, что пялились на меня со стороны двери, а потому, когда все-таки заметила, вздрогнула и невольно выпалила: «Помог бы лучше, чем как маньяк наблюдал за мной».
Еретик вздохнул, подошел ко мне, а я тут же напряглась. Он встал за моей спиной, выхватил из рук расческу и осторожно провел ею по моим волосам. Я прикрыла глаза от удовольствия, у него это выходило намного приятнее, чем у меня самой.
— Нравится? — довольный собой Паркер встретился со мной взглядом в отражении, когда я отреагировала на его вопрос тихим вздохом. — Тебе нравятся мои прикосновения, — заключил он деловито, а потом как всегда неожиданно. — На кой-черт такие кудри? Неужели нельзя состричь?
Я отобрала у него расческу, буркнув: «Уйди, сама закончу», и вновь отвернулась к зеркалу.
— Нет, они конечно красиво смотрятся на твоей глупой голове, но дико мешают, — продолжал издеваться еретик. — Тебе больше короткий «ежик» подошел бы.