И. А. Любич-Кошуров
Глава I
Они жили в маленькой комнатке в одно окно, с входною дверью как раз против окна. Дверь эта вела в коридор, очень темный и довольно грязный, с некрашеным полом. Уже в четыре часа в коридоре зажигали висячую лампу с болыним жестяным зонтом. Лампа давала мало света и, как войдешь в коридор, только и бросалась в глаза эта лампа. тускло мигавшая под потолком, да в освещенном ею пространстве белёные стены коридора и беленый потолок с громадною изогнутою тенью от проволочной дужки, на которой висела лампа на стенах и теневым расплывчатым кольцом от зонта, – на потолке.
– Не надо, – откликнулся Володька, – мне больно тут…
Он приложил руку к груди. Голос у него был слабый и тихий; когда он посмотрел на тётку, он хотел было улыбнуться, но улыбка не вышла, и глаза сразу словно потухли.
Он отвернулся и опять протянул руку к платью.
– Где больно? – спросила тётка, откладывая шитье в сторону и подвинувшись к нему.
Мать смотрела на него, не двигаясь с места, не мигая, не шевелясь, с напряженным, несколько встревоженным выражением на лице.
– Тут, – повторил Володька, опять коснувшись груди, и потом, остановив на тётке глаза, болезненно и слабо добавил: – Да нет, не так больно… мне плакать хочется.
– Он дурит, – сказала тётка, поглядела на сестру и усмехнулась, – небось на улицу хочет… показала – он и скучает.
Она повернулась снова к Володьке и спросила:
– Скучно тебе? Да?
– Скучно, – отозвался Володька.
– А говоришь больно?..