Несколько секунд спустя плавающие перед глазами круги превратились в чёткую картинку: светлое небо с редкими облачками, изливающийся с него невыносимо яркий свет, и ничего более. Я сморгнул выступившие слёзы. Моргнул ещё раз. Мышцы буквально с каждой секундой наливались силой, казалось, ещё чуть — и я смогу взлететь!.. И на самом деле, через считанные мгновения я приподнялся и сел.
Попытка осмотреться привела к вспышке боли в глазах и затылке, но я успел заметить немало. Остатки открытой кожи буквально на глазах обугливались, покрываясь волдырями и твёрдой коркой, которая тут же расплывалась и снова превращалась в ровный розовый эпителий. Находящиеся вокруг разнообразные существа(?!) с трудом поддавались опознанию, зато в считанных метрах слева находились, похоже, деревья, отбрасывающие на землю хоть сколько-то густую и плотную тень.
Попытка вскочить оказалась на диво удачной. Каким-то лёгким текучим движением я поменял положение в пространстве — и уже твёрдо стоя на ногах, удивлённо осознал, что одна часть моего нового сознания, которую я считал собой до сих пор, о таком навыке и не подозревала. Зато вторая…
Вторая часть сознания сработала на автопилоте, отработав классический отход. Зашипев(?), я за три очень длинных полушага-полупрыжка переместился в тень. Но когда на четвёртом шаге я подпрыгнул и вцепился в дерево на высоте двух человеческих ростов, то в кору воткнулись вполне приличные когтистые и бронированные лапы. Остатков одежды на мне снова не было, да и не нужна одежда шипасто-чешуйчато-опасному зверю. А по вцепившимся в новую опору руколапам пробежала рябь, изменяя цвет и текстуру чешуек брони и редких участков открытой кожи. Меньше чем за секунду вполне человекообразный зверь, вооружённый когтями, зубами, покрытый бронёй и шипами и к тому же гордо несущий шикарный нарост-гребень на голове, превратился для невнимательного взгляда в часть толстого древесного ствола. А пробуждённая память второй части сознания нашёптывала, что можно включить механизм глубокой маскировки, меняя не только цвет, подобно хамелеону, но и форму организма. Но даже этим не ограничивались возможности по мимикрии — новая память услужливо продемонстрировала картины боя с демонами — этих странных существ, обладающих очень разной внешностью, но одинаково хорошо владеющих очень опасными колдовскими умениями, иначе назвать было сложно. И в тех боях третий уровень маскировки позволил скрыться даже от волшебного зрения демонов и их прислужников, убирая самосознание в непонятные глубины.
Через некоторое время я вернулся из воспоминаний в реальность и осознал — автопилот по-прежнему вёл меня. И все доступные органы чувств уже приступили к осмотру окружающего пространства. Осознание также позволило мне обнаружить некоторые отличия между человеческим телом и этим, которое в новой памяти — памяти метаморфа-Перевёртыша Сергея из Сосновска, заброшенного в чужой мир, мир Тьярмы — называли коротко и ясно — «боевая форма».
Зрение? Изрядно лучше — глаз у меня теперь минимум пять, и смотрят все в разные стороны, не считая немного расширенного диапазона — я теперь вижу и в темноте. Стоп, вторая пара — это не глаза, это что-то вроде биолокатора.
Слух? Особо не изменился, да и с чего бы…
Мускульная сила? Гораздо выше, как и скорость нервных импульсов. Причём не просто выше, а выше на порядок. Перевёртыш в боеформе способен без напряжения пробить руколапой бронежилет, хитиновый панцирь небольшого монстра, или толстую деревянную доску, и прыгнуть на несколько метров вперёд или вверх. Если же приложит все усилия…
Защита? Тело покрыто своеобразными чешуйчатыми щитками брони, включая полноценный шлем на голове. И регенерация у него высочайшая — отрастить оторванную с мясом руку за неделю-две или за минуты восстановить более мелкие повреждения вроде переломанных рёбер считалось у нас в порядке вещей. Но она всё же не всесильна.
На поле, куда нас занесло, люди и нелюди врубались в ситуацию, собирались в группы, разговаривали. Кто-то лежал на земле, кто-то бродил — без видимой цели. Какой-то парень во вполне обычном камуфляже повторил мою резкую пробежку, тоже запрыгнув на дерево — хоть на другое, и то ладно. Вокруг понемногу пробуждалась местная жизнь, шокированная не меньше нас. Всякие насекомые — крылатая мелочь, не похожая на наших мух, вполне земные муравьи, бодро топающие колонной по дереву мне — внимания на нас особо не обращала. Я чуть шевельнулся, отодвигаясь от муравьиной тропы — над головой в ужасе пискнула мелкая серая грызунья, стремительно убегая от страшного меня по веткам. Над поляной пролетел местный воробей, удивлённо чирикнув…
А я продолжал вспоминать. Большинство ярких воспоминаний принадлежали Перевёртышу. Да сейчас я им и был…
…«Бомбоштурмовой удар» крылатых ящеров, разбудивший меня в тот злосчастный день Переноса. Вообще, чтобы спать в дни Красного Неба, нужно было иметь либо реально железобетонные нервы, либо изрядный запас снотворных. А ещё — чего-нибудь угнетающего мозговую деятельность. Всё вместе уже позволяло заснуть — часов на пять. Потом даже сквозь туманы снотворных пробирались кошмары…
…Город после Переноса. Люди дичали буквально на глазах, и порой это не было даже метафорой. Один из первых мутантов-человекозверей родился у меня на глазах.
…Первая трансформация. Организм точно так же горел и плавился, как полчаса назад. И точно так же мне приходилось выстраивать самого себя. А ведь в моей трансформе было отличающее от инициаций других оборотней: они превращались, чтобы драться, я же — чтобы спастись. И не было рядом Сноходца, способных на первых порах контролировать инициацию метаморфов, пока сознание человека не сможет само подчинить изменённое тело.
…Вот тогда мне в первый раз пришлось убивать… Ну и что, что это была пара змееногов, забравшихся в этот интересный нам обоим дом непонятно зачем. Именно тогда потерялась разница между мной и другими оборотнями. Я повис на потолке за углом лестничной клетки и так же тихо, как и сейчас, ждал захватчиков. До этого в подобных стычках я только прятался, но когда первый из них выполз из-за угла, я ударил — два кистевых шипа пробили одновременно обе шеи зверя, а движущегося позади смело с лестничной площадки телом собрата, отброшенным мною как ядро маятника.
…Встреча с тёмными сектантами. Один чёрт, что тёмные, что светлые. Им всем было нужно уничтожать: чужих, мутантов, Меченых — но от светлых можно было поначалу отбрехаться, представившись человеком или просто спрятавшись. Впрочем, светлые ничем не выдавали своей «светлости» — найти между ними и всякими бандитами разницу было сложно. Разве что к Меченым они относились хуже прочих.
А вот тёмным годились все. Впрочем, именно в столкновении с ними, уходя от нашинкованных останков одного из этих людоедов, я смог, точнее, вынужден был использовать третий уровень маскировки. Найти меня бойцы тёмных и пришедший с ними колдун не смогли…
…Контакт с Башней. С единственной крупной организацией в городе, которая не относилась к нам, как к противникам. Она и состояла в немалой части из меченых.
Многое другое лежало в глубокой памяти Хамелеона. Глаза Кардинала, проводящего проверку нового бойца. Битва с чёрным монстром, выбравшимся из глубоких подземелий города. Разведывательный рейд к очередным непонятным Вратам — пространство вокруг города Древних представляло собой издырявленный, штопаный и разодранный субъект… На этом рейде воспоминания метаморфа — и вообще почти все мои — оканчивались. Вот такая замечательная вводная в Игру.
Спрыгиваю с дерева, и прислоняюсь спиной к могучему, похоже, дубу. Поляна вовсю кипит жизнью… Да и какая это поляна — просто почти прямоугольной формы пятачок, окружённый древними древесными стволами и плотными, густыми кустами. На самом-то пятачке хватает и камней, и травы, но ничего большего.
Бывшие партнёры по Игре сейчас заняты очень полезными делами. Вот, к примеру, трое мужиков в медвежьих шкурах — мирные земные сородичи-берсерки. И сейчас они безуспешно пытаются успокоить маленькую плачущую девочку в сарафане. К ним подходит тёмнокожая остроухая девчонка и несколькими словами успокаивает ребёнка…
Собратья-оборотни — это хорошо, но на фоне той же эльфийки не смотрятся. Или вот суровый седоватый мужик в балахоне и с посохом — как есть колдун. Да таких здесь много!.. Ненавижу колдунов. Потому что эти сволочи нас изрядно достали ещё там, пользуясь дальнобойностью своих сил. А вот один из колдунов в балахоне отошёл в кусты… И, однако, наткнулся на местную живность. Треск, грохот, вспышки — несколько фигур бросаются в сторону драки. Впрочем, результат стычки стал ясен почти сразу — когда этого беднягу притащили на поляну в не очень живом состоянии.
Ну что ж, я понял, что в одиночку, даже используя немалый опыт выживания метаморфа, мне не выжить. Я-метаморф жил в земном городе, как и я-человек — пусть даже городу изрядно досталось. Здесь же — дикая природа другого мира. Совсем другого — в котором есть магия и прочие неприятности, вроде метровых пиявок. Ну что ж, надо влиться в общество. Или, по крайней мере, не слишком отвалиться. И эта мысль — тоже подарок Перевёртыша, самостоятельно пришедшего в чужой отряд.
Отлипаю от дуба, принимаю вид себя-человека, и выдвигаюсь к одной из групп. Не к ближайшей, так, что по въевшейся в новые кровь и кость привычке меня можно легко принять за кого угодно, только не за меня самого.
Лес. Первые жертвы
Отчаянный вопль, в котором испуг перемешался с болью, пронесся над поляной, полной тех, кто совсем недавно был самыми обычными людьми. Исходил он из росших на окраине свободного пространства кустов, и прекращаться явно не собирался. Спустя долю секунды, на которую все замерли в замешательстве, к источнику звука кинулся никто иной, как Бэтман, успевший на ходу бросить детям фразу: «Сидите тихо, никуда не уходите, Гоша за старшего». Наруто пытался не послушаться и броситься вслед за отцом, но песок, облепивший его ноги до колен, ему помешал.
Вслед за супергероем бросился молодой человек, при виде которого сосуд девятихвостого издал завистливый рев
— Шикамару! Почему ты вырос, а я нет?! Так нечестно!
Ниндзя из Конохи, перемещающийся длинными прыжками, в полете обернулся и едва не влетел в дерево, такой ужас на мгновение отразился на его лице. Его рот открылся и те, кто могли читать по губам, а таких оказалось на удивление много, отчетливо разобрали фразу.
— «Проклятье! А я ведь мог стать таким же сопля…»
Хотя в последнем слове могли быть и ошибки. Все-таки он уже был далеко. И двигался. Быстро.
Тройку самых резвых бегунов завершал, как это ни странно, человек с седыми волосами и в балахоне, буквально кричавшем о том, что его владелец черный маг. Длинная одежда, впрочем, почему-то не мешала ему двигаться очень и очень быстро.
Крики из кустов усилились, а потом резко оборвались.
Вслед за тройкой спасателей устремилось еще десятка два, во главе с ушастым паладином, который, судя по лицу, готов был провалиться сквозь землю от позора за свое промедление. А еще лучше — провалить при помощи молота кого-нибудь другого. Но когда они достигли своей цели, то оружие уже было не нужно.
— Медики есть? — мрачно спросил Шикамару, разглядывая Бэтмана и Ксардаса, склонившихся над телом, выглядевшим полнее человеческого и облаченным в белый халат. Рядом с ним лежало несколько туш, располосованных метательным оружием и одна глыба льда, в которой, изогнувшись, как для броска, замерло нечто среднее между дождевым червем и зубастой пиявкой. Метрового размера. Длинное тонкое тело, бледно-розового цвета, покрытое кольцами мышц завершало ротовое отверстие, по краям которого шла щетка из нескольких рядов мелких, но на вид очень острых зубов.
— Поздно, — встал с колен черный маг. — Был бы он жив, я бы сумел исцелить парня, а так…
— Помолимся за упокой души усопшего… — паладин печально опустил голову и уперся молотом в землю, сложив руки на кончике рукоятки. Он уже открыл рот, готовясь прочесть последнее напутствие ушедшему, как вдруг чудовищный по силе, но нанесенный как-то не слишком умело, удар, едва не своротил ему скулу. Взгляд эльфа наткнулся на демонессу в облегающем наряде, в глазах которой плескалась Бездна, а молот скрестился с полыхающим багряным пламенем трезубцем.
— Мерзкое отродье!
И левая рука, облаченная в латную перчатку и на секунду выпустившая молот, врезается в прелестное лицо, чья обладательница коротко вскрикивает и падает.
— Прекррратить! — несется сзади раскатистый и утробный рык, паладина тут же обхватывают две большие…ветки? Нет, все-таки руки.
— А ну цыц мне! — не смолкает командный голос. И его обладатель наконец то выходит вперед. Это молодой мужчина в черных готических доспехах, со скуластым и в данный момент очень злым лицом. — Чего вы тут устроили, вашу мать?!
— Этот, — вслед за первым словом из пухлых губ демонессы полился такой поток брани, что некоторые из собравшихся с тревогой покосились на энта, сжимавшего в своих объятиях паладина, не завянет ли на том листва. — Он его душу собрался отпустить! А она ведь еще тут, я чувствую! Ее еще можно на место вернуть!
— Лапы прочь от его души, выкидыш Бездны, — паладин задергался и энту потребовалась помощь, чтобы его удержать.
— Тупой фанатик! — зло огрызнулась девушка, тем не менее прямо из положения сидя отпрыгивая за спину парня в черных доспехах. Там ее подозрительным взглядом встретила темная полуэльфийка. — Сестра, да скажи ты им!
— Ольга, ну ты же знаешь, я в магии полный ноль, — грустно покачала головой ангел, также оказавшаяся на месте происшествия. — Вот если бы кому морду набить, так это я всегда пожалуйста… или ногти вырвать… или совсем пришить, это я с радостью.
И извлекла прямо из воздуха большую шипастую дубину, целиком сделанную из синего металла. Кое-где на оружии виднелись подозрительные буроватые пятна.
Собравшиеся рефлекторно округлили глаза, такое контрастное зрелище им раньше не встречалось.
— Без ритуала, ингредиентов для проведения которого нет и не предвидится, я про душу ничего сказать не могу, — авторитетно сказал Ксардас. — Но, думаю, девочка не врет. Если над телом не провести соответствующие обряды, то его бывший хозяин способен болтаться где-то неподалеку до трех дней. И в это время его вполне можно попробовать вернуть на место, а там и тело реанимировать. Но сам я этого не могу. С душами работать смертным тяжело. Увидеть и поговорить еще можно, а вот что-то сделать…
— А если он сам в тело втиснется? — спросил Бэтман.
— Не сумеет, — покачал головой темный маг. — Это как собственные уши без зеркала увидеть, у самого в жизни… хм… точнее в смерти, не получиться. Девочка, ты можешь ему помочь? И, кстати, кто ты?
— Зовут Ольгой. Что в оригинале, что персонажа, который представляет из себя дочь от высшей демонессы и смертного мага, заодно сводная сестра этой белокрылой маньячки, отец у нас один, — охотно ответила девушка и на этом замялась. — А душу… ну… я же все-таки не чистокровный демон. Я ее не вижу. Только чувствую. А значит, и дотронуться не могу.
— Не позволяйте ей… — начал было паладин но тут же его речь оборвалась. Темная полуэльфийка бросила в него что-то вроде комка теней и у эльфа пропал голос.
— Тьфу, блин! — сплюнул парень в черном доспехе и начал раздавать указания. — Ты, ты и ты! Берите тело, тащите в лагерь, может там найдется кто-нибудь, кто души видит. Тайара, верни этому молотомахателю голос. Кхм… а кто-нибудь знает, зачем покойный сюда поперся?
— А зачем обычно ходят в кусты? — пожал плечами Шикамару.
— Нет, ты не прав, — возразил ему Бэтман. — Смотри. Вот здесь, где он лежал, из под слоя земли видны каменные плиты. Это какая-то дорога, вроде римских виа, только заброшенная и почти разрушившаяся. Я ее уже давно заметил, она проходит через наш лагерь и ее концы теряются в болоте. Впрочем, если глаза меня не обманывают, примерно в пятидесяти метрах отсюда есть еще один сохранившийся участок. Погибший, очевидно, решил пройти по дороге и узнать, что расположено дальше по ней. Ведь если есть камни, то есть и те, кто их положил.