- Пьет?
- Ну, не больше остальных. Да он же в во второй чеченской участвовал, сапер он.
- Сапер, говоришь? - майор пощелкал мышкой, считывая информацию с армейского защищенного ноутбука - Здесь об этом ничего не говорится.
- Так они в Моздоке дислоцировались, в Чечню ездили, поэтому его и не посчитали участником. Обидели, в общем, человека.
- Может быть - майор поднял глаза - Место службы вашего дяди подтверждается. Слышал я об такой хитропопости наших генералов в те времена.
- Он хороший человек, специалист на все руки. На Северах раньше работал, и бульдозерист, и на экскаваторе может, сейчас в автосервисе работает.
- Говоришь, Севера и механик? - майор задумался - Такие люди там нужны.
- Там это где? - затих от предчувствия чего-то хорошего Михаил.
- Много будешь знать ... - особист многозначительно взглянул на рядового и выдал распечатанный принтером желтый талон - Береги, если что, это единственный документ. По нему своих и найдешь. Все понял, боец?
- Так точно.
Соловьев двигался в казарму в смятенный чувствах. Что-то холодное и чуждое коснулось сейчас его души. Неожиданное возвращение особистов в войска, странные вопросы, многозначительные взгляды. Но в армии думать некогда, взвод уже строили на обед. Изнанка любого военизированного коллектива, все делать строем. Мечта об уединении - это самая большая мечта солдата. Они в любой ситуации молниеносно находят для себя нычки и курки, приватизируют каптерки, конторки, уютные уголки между работающими узлами связи, загашники за работающими дизелями. Лишь бы подальше от начальственного ока или сержантского окрика.
После обеда также не удалось "придавить массу". Вася Семенович, получивший уже старшого, заполошно заорал: - Строится! С вещами!
Бойцы, ворча, начали собираться, подгоняемые отделенными. В казарме раздавались вопросы, шутки: - Сухари собирать, сержант? Раз с вещами просят.
- Разговорчики! - Вася раскраснелся, вид у него был явно недовольный - Ну, шевелитесь, бойцы! Нам еще оружие получать.
Пустопорожние разговоры как-то сами собой стихли. Дело становилось серьезным. Бойцы один за другим выходили на небольшую площадку перед казармой, у соседних зданий строились другие взвода их роты.
- Следующий! - ротный Строганов выглядел озабоченным, сверяясь с планшетом и одновременно выслушивая взводных сержантов. Офицеров им так и не прислали. Бойцы распаковывали комплект новой, с завода брони Ратник 5, вставляли свежие батареи в ЦСБ, "центр связи бойца", осматривали полученное, новехонькое оружие. В комплект входили также рейдовый рюкзак, спальный мешок, каремат, система навигации, нашлемный монитор, да и сам многослойный шлем новейшего образца.
- Ну, как аппарат? - Строганов окликнул Соловьева, как старого знакомого.
- Отличная штука! - Михаил ласково потрогал ствольную коробку ПК Печенег МС. В рюкзаке уже были аккуратно сложены две банки к нему, УПС-12, новая приблуда, заменившая разом различные прицелы и видевшая в разных оптических диапазонах. Все остальное лежало в ранце второго номера.
- Ну, тогда удачи тебе, боец!
- А вы не с нами, товарищ, капитан?
- Нет. Сейчас новых гавриков пришлют.
- Товарищ капитан - раздался голос одного из бойцов - Спасибо вам за все. Вы настоящий офицер.
Строганов не подал виду, что тронут, только кивнул головой, молча, рассматривая молодых мужиков, которых Родина опять посылает черти куда. Он вспоминал недавнюю компанию в жарких азиатских степях, себя еще старлеем, и молодых пацанов, которых потом пришлось увозить домой в закрытых гробах. Именно там его и догнал тот проклятый фугас, отправив надолго во второй разряд и лишив воинского будущего. К горлу предательски подкатил комок, он только махнул рукой и отошел в сторону.
Тяжело загруженный взвод садился в зеленый автобус. Длинный, с большим багажным отделением, их делали сейчас в Калуге. На таких мотались отряды Нацгвадии, хотя может это как раз их автобус и есть. Михаил отметил решетки на стеклах и голографические какие-то знаки на боку. Его взгляд остановился на старшем прапорщике, это он помогал освоить новый Печенег.
- Куда нас? - тихо спросил боец.
Отслуживший пару десятилетий прапорщик, оглянулся и тихо пробурчал: - Куда, куда. На целинные земли.
Соловьев нашел свободное место и устало присел. Все складывалось совсем не так, как виделось еще совсем недавно. Будущее сейчас рисовалось в достаточно мрачных тонах. Остальные, видимо, также чувствовали себя не в своей тарелке. Телефоны и планшеты у них давно забрали, вестей от родных не было. Некоторые бойцы же распаковывали сухпай, кто-то мудро завалился спать.
А утром они уже выгружалась с военного борта. Техника была отправлена заранее железной дорогой. Воинский самолет вообще не предназначен для комфортного путешествия, поэтому бойцы с радостью покидали его, окунаясь сразу в жаркий и сухой ветер Азии. Все здесь было в новинку. Огромное летное поле, здание аэропорта вдали с горящей надписью Целиноград. Бывшая столица соседнего, также бывшего государства.
По бетонке вихрастыми струйками стлался песок, пахло чем-то прелым и незнакомым. Степь в это время года уже сгорела и высохла. У соседнего самолета возились люди в рабочих комбинезонах с азиатскими скулами и раскосыми глазами.
- Командир - обратился к технику самолета белобрысый здоровяк Степан - а что, этих не всех тут вырезали?
- Кого? А, эти. Так это свои.
- А они что, разные бывают?
- Конечно. Эти казахи городские, они по-русски лучше тебя говорят. А буянили то южные, дикие, да и сброд всякий: узбеки, киргизы, уйгуры, Халифат полный, короче - Техник задумчиво оглянулся - Да, помню горячо здесь было.
- Участвовал?
- Ага, сначала ульяновских перебрасывали, потом рязанских. Тут такой кипишь стоял, все поле в самолетах и вертолетах заставлено. Сам понимаешь, вовремя бы не вписались, тут бы уже китаезы паслись, а русских на хрен всех вырезали.
Михаил задумался. Он не сильно интересовался политикой, но в армии тогда снова ввели должность политработников, поэтому кое-что в памяти осталось. Этот конфликт надолго охладил дружбу с Китаем, хотя газ и нефть те до сих пор брали с охотой. Он же снова кинули заокеанскую демократию в объятья русской автократии. "Дружить" против кого-то всегда было выгодно. Хотя кое-какой толк от этого временного союза все-таки был. Наполовину уничтожили ядерные средства доставки, висящие тяжким бременем на бюджетах обеих стран. Куда уж уничтожать планету по десять раз? И пяти достаточно.
Объявили общее построение и вскоре они грузились уже на боевые машины передвижения пехоты Волк-5, бронированные дуры на огромных шести колесах. Весь взвод влез в две такие бронированные махины. Впереди ловко пристроилась машина ВАИ с проблесковыми маячками, а солдаты прильнули к мутным стеклам, пытаясь разглядеть чужой для них город. Неразговорчивый шофер буркнул что-то про какой-то поселок и снова уставился в небольшое открытое лобовое стекло. Другой стороной бронированности являлся не самый лучший обзор.
- Кто взводный сержант?
- Старший сержант Семенович - козырнул незнакомому прапорщику Вася.
- Палатка 5 бис. Бегом!
В лагере царила суматоха, присущая любому воинскому подразделению в разгар сборов или переезда. Все передвигались или бегом по дорожкам, или с очень важным видом наискось. Бойцы полностью в полевой форме, многие с оружием. У КПП две МП Курганец 27, машины пехоты, там же работающий расчет ЗРК. Вдалеке рычала тяжелая техника, где-то в той стороне располагались танки и МП бригады. Судя по всему, именно здесь и располагается их батальон.
- А ничего - лысый Паша попробовал раскладную кровать и открыл шкафчик - Ого, а тут порядок! Мыльно-рыльные, тапочки, мазь от загара.
- Фу, жарко - Ильдар, мужчина лет тридцати с явно избыточным весом вытерся висящим на койке свежим полотенцем - Мужики, а где здесь воды достать можно?
- Мужики в колхозе - сострил худощавый мелкий паренек. Михаил только покачал головой.
- Костик! Опять свою волну гонишь?
- Да я что?
- Тогда замолкни - их отделенный, здоровенный лось Артем Бывалов показал умнику свой пудовый кулак.
- Тихо вы! - вдруг прикрикнул на них самый старый боец их команды Денис Ольховский, гранатометчик отделения, хотя мог шмальнуть хоть из пушки, столько специализаций перепробовал. Ну, любил человек технику! Сейчас он стоял у входа в палатку и к чему-то прислушивался.
- Чего там?
- Построение, мать его за ногу!
Только устроившиеся на койках бойцы вздохнули. Армия это не утренние кроссы, стрельба на полигоне и изучение военной техники. Армия это бесконечные и нудные построения, стояние, в общем, строю в ожидании припозднившегося начальства, команды на отбой или маршировки в столовую. Командиры почему-то всегда считали и считают, что построение на плацу и есть настоящая армия.
- Равняйсь! Смирно! - Семенович четким шагом подошел к молодому лейтенанту и привычно отрапортовал - Взвод из седьмой команды резерва построен!
Лейтенант нарочито подчеркнуто вскинул руку в приветствии и повернулся к строю: - Вольно!
Молодые и не очень мужчины с интересом разглядывали нового взводного, а то, что это был он, они были уверены. Лейтенант сощурился, вечернее солнце било ему в глаза, затем начал ровно, без натяжек: - Бойцы, не буду ходить, как говорят вокруг и около, я ваш новый командир, старший лейтенант Коробицын. На клапан не смотрите, еще не успел перешить, так что будем знакомы. По вашему виду заметно, что вы ребята тертые, так что сработаемся.
- Можно вопрос? - опять "отличился" Костик. Коробицын поморщился, но махнул рукой.
- Говорите, рядовой.
- Вас к нам с училища или где успели побывать?
Взвод выдохнул, в кои веки этот оболтус задал животрепещущий вопрос, волновавший всех. А то больно стремные сборы у них сейчас получаются.
- Понимаю вашу обеспокоенность, поэтому отвечу прямо: отслужил срочную сержантом, затем училище, полгода на дивизионе МТО, ваш взвод первый строевой.
- Где служили? - бросил кто-то из заднего ряда.
- Гарнизон "Бишкек". Еще вопросы есть?
Вопросов не было. Об этом героическом гарнизоне ходило множество слухов. Говорят, пока туда не добралась наша и американская десантура, там была страшная бойня, выжил один из десяти. Многие в строю тихонько выдохнули, с таким лейтенантом можно и служить, человек бывалый.
- Ну, если нет, то шагом марш в столовую! После ужина взводный сержант и отделенные ко мне.
- Да, наш зубек готовил просто блеск - Степан отодвинул миску с недоеденной кашей.
- Это тебе, Степка, не ресторан - ухмыльнулся отделенный.
Он и Соловьев встретились глазами и хмыкнули. Славящийся расистскими взглядами Степан неожиданно для всех скорешился на учебке с их поваром, который был родом с Узбекистана. На подколки товарищей он серьезно отвечал - "Не верю в дружбу народов, но верю в дружбу между людьми".
Многие признавали в итоге, что этот сильный белобрысый парень по существу прав. Люди, становившиеся безвольной толпой действовали чаще всего иррационально, повинуясь стадным инстинктам, древним предрассудкам и еще вдобавок одурманенные шовинистским угаром. А ведь поодиночке большая их часть оказывались вполне себе адекватными людьми.
На западе загорался поздний закат. Клубы пыли скрыли от бойцов горизонт, было сложно разобрать, откуда ее нанесло. То ли из высохшей под жарким солнцем степи, то ли от бесконечной вереницы машин. Ольховский от кого-то уже узнал, что с ближайшей железнодорожной станции весь день перегоняют бригадную технику, прибывшую сегодня утром. Наконец они и узнали, что попали в расположение второго механизированного батальона в составе 21-ой отдельной гвардейской моторизованной Омско-Новобугской Краснознамённой бригады.
Станция Грязовец, Северная Железная Дорога.
- Гляди, Семен Данилович - старый путеец подслеповато смотрел в мокрое от капель стекло - Сначала технику гнали, теперь людей.
- Тебе то что, Кузьмич? - начальник участка оторвался от экрана.
- Да как будто эвакуация.
- С чего это?
- Ты парень молодой, а мне бабка рассказывала, как в ту, великую отечественную они уходили от оккупации. Вагонов тьма, на станциях кавардак, даже кипятку и того не було. А еще и немец сверху ...
- Какой немец? - Данилыч поднял голову.
- Какой, такой. Немец сверху бомбил!
- Когда бомбил? В Узбекистане? Там разве их части воевали?
- Тьфу ты! Я ж про Великую Отечественную!
- Да дед, это ж когда было то! Сейчас, слава богу, мир у нас.
- Ага, мир! Ты смотри, сколько составов с людьми идет, а там все женщины да детки. И не на юг отдыхать едут, их на Севера везут.
- Ох, не пудри мне голову, Кузьмич! И так начальство каждый день стружку снимает, совсем с ума все посходили.
Данилыч повернулся и также уставился в чуть заплывшее от воды окно. Мимо походил очередной "пассажир", составленный из старых, давно снятых с дороги вагонов. Из окошек медленно идущего состава на него уныло глядели женские и детские лица. Неожиданно плечи начальника участка передернулись, и где-то в груди заныло. "Плохо дело, надо бы доктору показаться".
Мэрия Норильска.
Где-то рядом по коридору загрохотал мощный перфоратор, в здании шел перманентный ремонт. Людям, снующим из кабинета в кабинет, приходилось мириться с этим обстоятельством. Здание было старое, еще советской постройки и явно требовало основательного ремонта. А временного помещения для администрации особого Норильского края не существовало. Основные силы строителей были брошены на самые важные объекты: энергетика, инфраструктура и жилье.
Одному из самых сложных для проживания городов мира предстояло принять почти миллион человек населения, это учитывая, что в районе полиса и его спутников сейчас проживало меньше двухсот тысяч. Правда, их предлагали селить не только в самом городе. Любой поселок или отдельный производственный участок, имеющий хоть какую-то инфраструктуру, тут же становился строительной площадкой. А ближе к Енисею начиналось грандиозное строительство города под куполом, мечты фантастов советского времени. Благо много из материалов можно было производить на местных предприятиях. 96 % никеля, 95 % кобальта, 55 % меди Республики производится Норильским комбинатом.
По Енисею же из верховья уже доставлялись речным транспортом огромные конструкции. Красноярские заводы еще с начала лета приступили к выполнению срочного госзаказа. Оттуда же по широкой сибирской реке огромные караваны судов и плотов, плыли перегруженные баржи, пассажирские лайнеры, буксиры, катера, моторки. Неожиданно эта водная магистраль стала одной из самых важных транспортных артерий страны. По ее берегам срочно возводились новые логистические пункты, места дислокации Нацгвардии и Вооруженных сил. Выше Лесосибирска река оказалась полностью перекрыта для посторонних. В этом небольшой лесоперерабатывающем городке население уже увеличилось в три раза. Рядом, на берегу реки возник целый военный городок, сюда была передислоцирован моторизованный батальон Череповецкой бригады, также подразделения Нацгвардии и множество полицейских. Мир вокруг старой сибирской реки стремительно менялся.
Схожая обстановка всеобщего бедлама, качающегося между хаосом и неким порядком, наблюдалась сейчас во всех больших и маленьких поселках, расположенных вдоль Северного Морского пути. Столько судов, военных кораблей, привезенных ими грузов и людей, не наблюдалось здесь никогда. Местный люд привыкший, в общем-то, к более размеренной жизни, только тоскливо наблюдал, как его оттирали помаленьку на обочину жизни. Приморские поселки и порты вырастали в несколько раз, строились новые пристани, ангары, взлетные полосы. Кругом слышалась речь, несколько отличающаяся от местного говора, ходили новые, незнакомые и очень энергичные люди.