– Вы говорили, что реликвию похитили в полдень, – тактично сменил тему Краулер. – Маловероятно, что к злодеянию причастны прочие Кланы, верно?..
– Разумеется, – отмахнулся Огастус. – Им ни к чему красть реликвию. Она принадлежит всем нам, сообществу вампиров в целом. Другие Кланы просто могли ПОПРОСИТЬ. Однако, то обстоятельство, что кража состоялась днем, отнюдь не служит стопроцентным алиби. В конце концов, дело можно доверить людям, или… иным существам. В одном ты прав – исполнитель не являлся вампиром. Днем Цитадель пуста, а мы, почивая в своих гробах – уязвимы. Наибольшую опасность представляет полдень. Потому-то я упомянул о нем. Страшно подумать, что ЕЩЕ мог натворить вор, будь у него другие задачи.
Альбинос машинально кивнул, размышляя о том, как же все-таки хорошо, что ему не приходится обитать в Цитадели. А также о том, какие меры безопасности следовало предпринять по возвращении в фамильное поместье.
– Он пришел при свете дня, – продолжил старик, – поскольку знаком с нашими нравами. По ночам в Цитадели полным-полно братьев, и провернуть аферу было бы сложнее. В полдень же похититель пришел и ушел незамеченным.
Лео прикусил язык, потому как намеревался задать дурацкий вопрос «не видел ли его кто-нибудь». Еще он заметил, что глава Клана предпочитает называть злодея «вором» и «похитителем», а не «убийцей». У этого тоже имелись причины. Так сказать, вопрос приоритетов. Смерть Титуса казалась столь ничтожным событием в сравнении с «кражей века», что называть преступника «убийцей» было бы кощунственно по отношению к расе вампиров.
– Я потрясен случившимся, э-э… до глубины души, – сказал он. – Тем не менее… Простите, если мой вопрос покажется бестактным… – Краулер собрал разрозненные кусочки духа, не в силах больше терпеть: – Зачем вам понадобился Я?..
Магистр пристально на него посмотрел. В черных глазах мелькнули огоньки – свет звезд, отраженный от арктической льдины, – отчего альбинос вжался в кресло. Но Огастус усмехнулся, обнажив мелкие острые зубки. Остроконечные уши шевельнулись. Примерно так усмехался Волк, узнав, что Бабушка дома.
– А ты не догадался? – спросил старик, и, не дожидаясь, пока посетитель покачает головой, пояснил: – Все очень просто. Видишь ли, меня разбудили в шесть вечера, когда обнаружилась пропажа – смена Титуса окончилась, и другой страж, спустившийся в Зал, нашел труп. Само собой, я не выспался, да и вообще – в мои-то годы подобные потрясения вреднее, чем святая вода. – Леонард учтиво улыбнулся такому заявлению. Ему было известно, что Магистр не упускал случая посетовать на здоровье, хотя, похоже, смог бы переварить и фунт кремния. – Я не сомкнул глаз, будучи занят исключительно тем, что обдумывал сложившуюся ситуацию. А она весьма непроста. По известным причинам, я не могу вести расследование лично. Мне необходимо оставаться здесь, и, чтобы не возбуждать подозрений, заниматься текущими делами Клана. Посему, требуется доверить поиск злодея и реликвии надежному и ответственному лицу, которое, не привлекая внимания, могло…
Огастус вновь замолчал. В голову Краулера закралась нехорошая догадка – собеседник практически забил ее туда молотком. БОЛЕЕ ЧЕМ нехорошая.
Скверная.
– Что-то не пойму, – медленно проговорил вампир, – неужто на МЕНЯ намекаете?!.
– Именно, сынок, – кивнул старик. – Твоя кандидатура удовлетворяет всем требованиям.
– Разве?.. – уточнил альбинос. – Я могу отказаться?
– Нет.
– Просто спросил. Ну а почему, собственно, я?..
– Знаю, ты удивлен, – кивнул Магистр. – Но, подумав, я пришел к выводу, что ты оптимально подходишь к выполнению данной задачи. У тебя острый ум, облаченный в молодое, крепкое тело. Ты располагаешь обширным кругом знакомств, и, насколько мне известно, не увлечен какой-либо общественно-полезной деятельностью, отрыв от которой мог бы показаться чем-то из ряда вон выходящим. Твое обычное времяпрепровождение и без того ДОСТАТОЧНО странное. Однако, это не главное. Основная причина заключается в том, что у тебя имеется ХВАТКА. А еще – хорошая наследственность.
Леонард почти физически чувствовал, как раздулось его самомнение. Но последняя фраза заставила насторожиться. При чем здесь наследственность?
– Простите?..
– Твой отец. Он решал для нас кое-какие проблемы. Так сказать, улаживал дела. Особенного, деликатного сорта. Понимаешь, что я имею в виду?..
Последний в роду Краулеров предпочел покачать головой. Его папаша был скрытным, необщительным типом – даже по меркам вампиров. То и дело отлучался, приносил в дом странные вещи и виделся со странными субъектами. Супруга утверждала, что он числится в тайном обществе вампироненавистников.
– Разве ты не знал? Впрочем, это лишний раз свидетельствует в пользу моего решения. Твой отец всегда держал язык за клыками. Неплохие шансы, что И ТЫ проявишь ту же лояльность и преданность в любом порученном деле. – Огастус сложил сухие ручки на столе, поверх стопки каких-то бумаг. – Отличный брат был. А ты, верно, недоумевал, зачем ему таскать с собой оружие?..
Тут глава Клана попал в самую точку. Папаша альбиноса самым пристальным образом следил за всеми веяниями в оружейном бизнесе. Сперва бренчал мечами и кинжалами, затем, по мере технического прогресса, переходил на более актуальные железки – пистоли и револьверы. Последние почти мгновенно наводнили весь мир, уровняв в правах слабых и сильных, но у старшего Краулера появились еще раньше (он хвастал, мол, «господин Кольт изготовил эти игрушки персонально для меня»). Лео считал, что это просто дурацкая мания, но сейчас, после вопроса Магистра, старые догадки вернулись к жизни.
Оказывается, «улаживал дела»… Как правило, вампиры не нуждаются в оружии, поскольку их физическая сила и способности, принимаемые за сверхъестественные, сами по себе являлись могучим оружием. Нужда в инструментах, изготовленных людьми, возникла в тех редких случаях, когда требовалось уладить особо ДЕЛИКАТНЫЕ проблемы – таким образом, чтобы подозрение не пало на Клан.
Альбинос узнал об этом сравнительно недавно, два-три десятилетия назад, но переменить мнение об отце не решался. Теперь же понимал, что в его револьверах могли быть и серебряные пули… А в арбалетах – осиновые стрелы.
– Понимаю, – сказал наконец Краулер. – Значит, вы желаете, чтобы я продолжил славные традиции нашего рода… Чем же объясняется ТАКОЙ перерыв?..
– Всему свое время, – многозначительно ответил Огастус. – Дела улаживались, как и прежде. Но я чувствовал за тобой огромный потенциал, и знал, что, рано или поздно, Клан будет нуждаться в тебе. Как, собственно, и вышло.
«Лучше бы «поздно», – подумал Леонард. – А «когда-нибудь» было бы вообще замечательно»…
– Надеюсь, мне не придется улаживать дела ДЕЛИКАТНОГО сорта – вы знаете, что я имею в виду, – и, после расследования, Клан будет думать обо мне лишь в ракурсе отдаленных перспектив. «Рано или поздно», как и прежде. Для дел такого рода хватает дуболомов, с менее тонкой душевной архитектурой.
Во время монолога альбинос старался, чтобы предательская дрожь не закралась в голос. С каждым словом он все больше пьянел от своей же дерзости, а какая-то часть его сознания была не в силах поверить, что он говорит в таком тоне с Великим Магистром. Тем не менее, эти слова следовало сказать. В противном случае, его будут использовать как мальчика на побегушках, разменную монету, которой не стыдно пожертвовать ради важного дела…
Шеф воззрился на него поверх стола. На мгновение черные глаза воплотили беспросветный вакуум Космоса. Затем бледные губы разошлись в улыбке:
– Стало быть, согласен?
– А есть выбор?..
– Выбор есть всегда. Но, если учесть обстоятельства, у тебя его скорее НЕТ. Однако, твои условия вполне приемлемы. Речь идет о негласном расследовании, логическим завершением которого должно стать возвращение реликвии. Никто и не думал привлекать тебя к закулисным играм. У нас и впрямь хватает дуболомов, вот только с мозгами у них слабовато. Как только реликвия отыщется, ты сразу же сможешь вернуться к своему обычному образу жизни… И получишь щедрое, – глава Клана развел миниатюрными ручками, – ОЧЕНЬ щедрое вознаграждение. Это дело представляет огромную важность.
– Не сомневаюсь, – кивнул Краулер. – Что ж, я согласен.
Наряду с утверждением, что выбор скорее отсутствует, вескую роль в его решении сыграло обещание награды. Вампиры падки на материальные блага. И, как тысячи авантюристов, привлеченных к сомнительным делам, Леонард прельстился вознаграждением, которое, судя по слышанному, будет ОЧЕНЬ щедрым (хотя и понимал, что, скорее всего, речь идет о какой-нибудь грамоте, и чеке на литр крови, который можно обналичить лишь в следующем столетии).
– На другой ответ я и не рассчитывал. – Огастус потер сухонькие ручки.
Теперь, когда альбинос расставил все точки над «ё», и даже выторговал кое-какие условия, он поразмыслил над тем, что же ему пытаются всучить.
Безусловно, он знал о реликвии, воспринимая ее существование как нечто само собой разумеющееся. Ему также приходилось нести дежурство в Зале (по спине пробежал предательский холодок). В остальном же оказалось, что Краулер ориентируется в проблеме довольно посредственно. Более того, из рук вон плохо. Он попытался наскрести из сокровенных недр памяти все скудные данные, что так или иначе касались реликвии, – и это напоминало работу фанатичных спелеологов, собирающих со стен фосфоресцирующую плесень. Очень скоро выяснилось, что добытая горстка информации удручающе мала, и не уступает размерами лишь квантовой физике.
Посему Лео решился спросить (не так часто удается задать Великому Магистру пару вопросов, – хотя, пожалуй, с «где вы были в полдень?» спешить не стоило):
– Господин, э… не могли бы вы просветить меня насчет того, что реликвия собой представляет?..
Глава Клана обнажил острые зубки:
– Вот это да! Я-то думал, что молодежь прилежно штудирует историю нашего племени… Неужели ты не знаешь, что ПРЕДСТАВЛЯЕТ собой наш величайший секрет?..
– Нет-нет, я совсем не об этом, – заторопился альбинос, в голове которого всплыл отвратный образ «величайшего секрета», не единожды виденный в Зале Заледеневшей Вечности. – Мне любопытно, кому он мог понадобиться? Да, я ВИДЕЛ реликвию, но ЧТО она делает, и для ЧЕГО нужна, мне неизвестно.
Огастус задумчиво забарабанил коготками о полированную столешницу.
– Впрочем, не тебе одному, – сказал он наконец. – Прости, я не желал тебя обидеть. Мне всегда казалось, что реликвия – нечто совершенно обыденное, однако, поразмыслив над твоими словами, понял, что достоверно нам известно очень немногое. Лишь легенды и предположения. Догадки и предания. Причем многие рукописные свидетельства, в надежности которых, казалось бы, не пристало сомневаться, противоречат друг другу! Вот, скажем, происхождение. Насчет того, что голова принадлежала Гозалдусу, величайшему представителю нашей расы, источники сходятся. Вот только один источник гласит, что он спустился со звезд, оказавшись первым вампиром на планете, другой же – что Гозалдус всего-навсего объединил разрозненные племена. Таким образом, он стал первым лидером, оставившим свой след в истории. Все это случилось задолго до основания Империи, и, строго говоря, одно предание не противоречит другому. Как по мне, – Магистр понизил голос, – это не имеет ровным счетом никакого значения. Во всяком случае, для нас, обывателей. Когда-то эта голова сидела на плечах какого-то вампира, лишившегося ее по неизвестным причинам, и это произошло так давно, что мой прапрапрадед был еще искрящимся огоньком в глазах предыдущего предка… Оставим домыслы ученым. Нам любопытно другое…
Старик замолчал, переводя дыхание.
Краулеру казалось, что он легко поспевает за ходом его рассуждений – тем более, что они походили не на сверхзвуковой экспресс, а на неторопливый грузовой состав.
– На что СПОСОБНА реликвия?..
– Именно, сынок. И на этот вопрос у нас нет внятного ответа. Хранить Череп – великая честь, которой удостоился Клан Гирудо, а не Упыри, или, того хуже, Вурдалаки. Реликвия стала символом, гербом Клана, свидетельством его величия. Утратив ее, мы запятнали себя позором. – Сморщенное лицо Огастуса омрачилось печалью. – Сомневаюсь, однако, что похититель преследовал именно такую цель. Ему зачем-то понадобился Череп, и, если мы выясним мотивы, то значительно облегчим расследование. Но именно это представляет собой загадку. Никто точно не знает, что ДЕЛАЕТ реликвия.
– Как же так? – недоумевал Леонард. Он крайне смутно представлял, как, скажем, работал телефон, но использовал его без зазрения совести. Теперь же он знал, что Клан на протяжении столетий хранил странного вида предмет, совершенно им не пользуясь, и даже не представляя, для чего он нужен. Но озвучить альбинос решился следующее: – Неужели НИЧЕГО не известно?..
– Ну, – протянул Магистр, и это «ну» открывало безбрежные горизонты гипотез и теорий, в которых не сориентировался бы даже самый опытный крючкотвор, – наиболее правдоподобная легенда (если сразу же отсеять те, которые рекомендуют использование реликвии в качестве светильника на Хэллоуин, атрибута спиритических сеансов, или – невообразимое кощунство!.. – декоративной пепельницы) гласит, что Череп Гозалдуса наделит хозяина Могуществом и Силой. – Старый вампир ухитрился произнести заглавные буквы.
– Кто бы мог подумать, – пробормотал Краулер. Прежде он относился к реликвии прохладно, если не с отвращением; не интересовался ее таинственными свойствами, и коротал дежурства за чтением «Плейбоя». – Еще кого-то, или Гозалдуса?..
– Навряд ли. Гозалдус – покойник, и, думаю, ему не понравилось бы, как обходятся с его головой. Хотя… в рукописи сказано: «Череп Гозалдуса наделит хозяина…».
Лео беспокойно заерзал.
– Всего-то? Как же задействовать это Могущество?!. Может, там какой тумблер имеется?..
– Нет.
– НИКТО не пытался это сделать?!.
– Таких данных нет. Может, когда-то…
– А вам, господин, неужели не хотелось?.. – Альбинос опомнился, едва не подмигнув.
– Нет. У меня ВСЕГДА находилось достаточно дел, чтобы не забивать голову глупыми желаниями. – Огастус воззрился на собеседника, как тому показалось, с раздражением. – Кроме того, даже если бы я и захотел, у меня ничего бы не вышло. Для Могущества и Силы необходимо получить сразу ДВА артефакта.
– Вот как?.. – Краулер заинтригованно усмехнулся. Он бы не удивился, если бы за «Могуществом и Силой» пришлось смотаться в Антарктиду, или, скажем, на околоземную орбиту. – Какой же ДРУГОЙ артефакт имеется в виду?..
– Лапа Кадавера. Хранимая, как тебе известно, вервольфами. Уже пять шесть лет.
– Да, я что-то слышал об этом… – Леонард задумчиво потеребил губу, пытаясь припомнить, что же именно он «слышал». Но, как выяснилось, закрома его памяти содержали еще меньше информации касательно святыни вервольфов, чем о Черепе Гозалдуса. – Не понимаю. При чем здесь оборотни?..
– Тому, кто желает добраться до Могущества и Силы, – терпеливо пояснил Магистр, – потребуется завладеть двумя талисманами сразу. Каким-то непостижимым образом они связаны. И, очевидно, вступят в еще более явное взаимодействие, чтобы наделить обладателя, как ты догадываешься, Могуществом и…
– Да-да, и Силой, – закончил мысль альбинос (нежданное внимание к его персоне ударило в голову; прежде он и подумать не смел, чтобы прервать шефа), и, спохватившись, добавил: – Простите, господин. Как же они свяжутся?.. Может, это головоломка, выдуманная Гозалдусом и этим… Кадавером? Нужно собрать компоненты, прочесть появившееся слово, и счастливчика покажут в теле-викторине? Быть может, у морлоков ТОЖЕ есть реликвия?..
Сообразив, что несет чушь, Краулер поспешно заткнулся.
Огастус даже бровью не повел. Впрочем, скудная мимика проистекала не столько от сдержанности характера, сколько от амортизации лицевых мышц.
– Сомневаюсь. Если в отношении морлоков и уместно говорить о традициях, за исключением традиции поедания падали, то навряд ли ИХ реликвия способна образовать что-либо стоящее с Лапой или Черепом. Мне кажется, ты обронил это в печали, не желая оскорбить наш славный род… Верно?..
– Конечно, господин, – поддакнул Лео. – И все-таки, хотелось бы понять, что за продукт способен появиться на свет. – Он припомнил глупый фильм о чернокожем вампире, способном бродить при свете дня, и кознях его недругов, также алкавших могущества и силы. – Возможно, в процессе некоего ритуала будет призван жестокий бог вампиров, незаслуженно нами забытый?..