– Заложниц вы спасли, но теперь преступники вправе рассчитывать на снисхождение суда из-за ваших подсказок смягчающих обстоятельств.
– Иначе их было не склонить к освобождению захваченных женщин.
– А вы знаете, мне чрезвычайно интересно близко узнать человека, способного с такой быстротой заставить опасных рецидивистов действовать по его указке. Вот, например, меня очень сложно склонить к установлению доверительных отношений.
– Разрешите хотя бы попытаться в целях научного эксперимента.
– Ну, что же, я женщина свободная без семейных обязательств и с удовольствием понаблюдаю за вашими усилиями, когда вы пойдёте на приступ.
– Я вызов принимаю и прямо сейчас пойду продумывать план взятия Бастилии.
– Лестно слышать сравнение меня с неприступной крепостью. Можете идти, но будьте готовы явиться ко мне по первому требованию.
Смыслов покинул кабинет следователя в сомнении: «Её кавалерийский напор впечатляет. Но и оставаться долго без женской ласки мне тоже не хочется. При случайном знакомстве можно нарваться на неприятности. А Ступина вполне подходящий вариант для лёгкого досуга. Надо только не перейти грань, за которой начнутся «упрёки, подозренья».
И приняв решение, Смыслов направился в архив. Он проводил здесь всё свободное время, надеясь разгадать тайну гибели трезвенника Валова от ядовитого алкоголя. Анна Семёновна, уже привыкшая к его визитам, положила перед сыщиком старые оперативные дела. Её удивляло упорство, с которым он вычерчивал сложные схемы, нанося на отдельные листки многочисленные точки, обозначая каждую из них отдельной буквой. Затем сыщик брал карандаш и соединял точки паутиной линий. Нередко ему приходилось стирать проведённые линии и выстраивать новые связи между ними. С каждым новым изученным делом сплетение линий становилось сложнее и запутаннее.
За действиями Смыслова благоговейно наблюдала сидящая за компьютером Мария. Этот сыщик казался ей волшебником, способным с помощью магии и колдовства найти преступника, не выходя из кабинета. Она уже не раз просила Смыслова взять её на настоящую операцию. И сыщик понимал романтические порывы девушки, мечтающей после окончания учёбы стать великим следователем.
Проработав два часа, Смыслов устало потянулся и, тщательно собрав исчерченные листки, направился к выходу. Вслед за ним вышла в коридор Анна Семёновна, которая его остановила:
– Вы, действительно хотите найти убийц Валова?
– Если он выпил ядовитую водку по настоянию чужой воли, то я постараюсь в этом разобраться.
– Надеюсь, вы понимаете, насколько это опасно?
– Вы полагаете, что виновники гибели Валова серьёзные и влиятельные люди?
– Валов был нелюдимым человеком и ни с кем не делился своими тайнами. Но мы проработали с ним вместе двадцать лет. Он мне доверял и незадолго до гибели обмолвился, что ему предстоит, как Давиду вступить в бой с Голиафом.
– Откуда у простого сыщика тяга к древнегреческой мифологии?
– Он много читал. У убеждённого холостяка было много книг и уйма времени.
– Спасибо за ваше сочувствие.
Сразу после ухода сыщика, Анна Семёновна набрала номер телефона Пыжова:
– Алло, Александр Николаевич, вы просили докладывать о визитах Смыслова в архив. Он по-прежнему изучает оперативные дела Валова и чертит схемы. По-моему у него пока ничего не получается.
– Хорошо, спасибо, Анна Семёновна. Если будут новости, то немедленно сообщите. Что-нибудь ещё?
– Я хочу спросить прямо. Этот москвич против нас или он наш союзник?
– Ни то, ни другое. Он «вместо нас». Никто в отделе не может себе позволить копаться в обстоятельствах гибели Валова. А вот новичок имеет полное право рыться в архивах, изучая особенности своей территории. Поэтому я и просил оказывать ему всяческое содействие. Пусть потаскает для нас каштаны из огня.
– Я вас хорошо поняла.
– Тогда до связи.
Отключив телефон, Анна Семёновна долго сидела в задумчивости. Ей всё больше хотелось помочь сыщику из Москвы приблизиться к разгадке гибели Валова.
Прямо из архива Смыслов направился на встречу с агентом. Это был последний из четырёх секретных информаторов Валова. Знакомство с предыдущими агентами особого оптимизма ему не внушила. Одна из помощниц сыщика оказалась содержательницей притона, где уголовники пропивали похищенные вещи и встречались с женщинами лёгкого поведения. От неё редко поступала ценная информация. Другая секретная сотрудница являлась подругой рецидивиста, и время от времени сообщала отрывочные сведения, выбалтываемые приятелями сожителя во время пьяных застолий. Был ещё пожилой уголовник, выдававший Валову секреты бродяг и алкоголиков, посещающих его холостяцкую квартиру. Поставлять регулярно важную информацию они не могли.
Теперь Смыслову предстояла встреча с последним агентом своего предшественника. О нём сыщику было известно немногое. Это был ранее дважды судимый человек. Вербовка его состоялась три месяца назад, и он пока не дал ни одного ценного сообщения. Было ясно, что Валову удалось заставить Глазкова согласиться на сотрудничество в обмен на освобождение от уголовной ответственности. Но в материалах отсутствовали сведения, какое нарушение допустил рецидивист. И сыщику предстояло действовать наугад, пытаясь в ходе встречи выяснить, в чём провинился уголовник.
Смыслову повезло, и он застал Глазкова дома одного. Он сразу приступил к делу, сделав вид, что ему всё известно:
– Слушай, Глазков. Вот моё удостоверение. Я прибыл на место Валова из Москвы и не позволю мне вешать лапшу на уши. Жаль, нельзя с Валова спросить, по какому праву он от имени государства простил тебе тяжкое преступление. Тебе же серьёзный срок светил.
– Подожди, начальник зря волну гнать. Я сделал всё, как велел Валов. И малолетка, и её мать написали заявы, что претензий не имеют. И я им отвалил двадцать тысяч за моральный ущерб. И вообще, это была явная подстава: я же не знал, что девчонка несовершеннолетняя. С её формами ей далеко за двадцать лет дать можно.
– Стоп, не тарахти! Я понимаю, что тебе с твоими ходками возвращаться в зону по позорной статье не хочется. Но и ты пойми меня. Начальство прямо сказало: если Глазков при встрече не даст материал по раскрытию конкретного преступления, то возбуждай уголовное дело и пусть сидит за решёткой. Тебе это надо? Даю двадцать секунд, чтобы доказать, что ты ценный источник информации и тебя надо оставлять на свободе.
– Ладно, начальник не дави! Есть двое парней из дома 7 по улице Володина. Одного зовут Мишка, а другой Григорий. Оба не судимы, но считают себя крутыми. На прошлой неделе возле дома культуры ограбили под угрозой ножа мужика с бабой. Взяли не только деньги, но перстень у мужика и золотую цепочку с кулоном у бабы. Деньги пропили, перстень Мишка носит, а кулон Гришка подарил своей знакомой из салона красоты на Липовой улице. Она там маникюром занимается. Можете их смело брать.
– А тебя не подставим?
– Да, об этом грабеже они всей улице раззвонили. А потом, кто они в сравнении со мной?
Действуйте смело. Надеюсь, этого хватит?
– На первое время сгодится. Но жду новой информации. И не заставляй меня впредь плохо к тебе относиться. Пока, до связи.
Приехав в отдел, Смыслов сразу направился к Коневу:
– Слушай, Сергей, не знаю, как тут у вас принято, а у нас в Москве мы сначала преступников задерживаем, а потом уж начальству докладываем.
– У нас всё так же. Переходи к делу.
Смыслов кратко изложил суть полученной информации и предложил:
– Давай начнём раскрутку с салона красоты. Изымем цепочку и припугнём девушку судом за сокрытие краденой вещи. Получим показания на Гришку и задержим его. Тут же возьмём Мишку с перстнем на пальце. А уж расколоть двух не судимых парней с такими уликами затруднений не будет. Может быть, возьмём с собой Крюкова для прохождения курса молодого бойца?
– Костя сейчас на задании. Расследует гибель девушки под колёсами вагонетки на узкоколейке. Лучше возьмём в дело Шестова. Он у нас дамский угодник и вмиг разберётся с обладательницей похищенного кулона. Если не возражаешь, то грузимся в машину и погнали.
Дальнейшая операция пошла гладко и без сбоев. Доставленная в отдел напуганная девица сразу назвала Гришку, подарившего ей кулон. Парня задержали на работе. Но он сначала заявил, что украшение нашёл на улице. Но после проведения опознания потерпевшими супругами предпочёл сознаться и назвать соучастника Мишку. Того немедленно привезли. Увидев в кабинете у следователя приятеля, Мишка не стал запираться и тоже дал признательные показания.
Дальше предстояла бумажное следственное оформление, и Смыслов направился в свой кабинет. Ещё в коридоре он услышал спорящие мужские голоса. Войдя, увидел армейского капитана, который горячо размахивал руками перед лицом Кости Крюкова:
– Как же ты не можешь понять, что мой сын Василий не убийца?
– Все отцы не верят в виновность своих отпрысков. Но против фактов не попрёшь. Вот можете почитать объяснение вашего сына. Он сам без понуждения рассказал, что с утра, переписываясь с Ольгой по интернету, договорился с ней о встрече. Вечером вместе провели время на дискотеке. Он пошёл её провожать. В сквере возле заводской узкоколейки, по которой подвозят сырьё, попытался овладеть девушкой. Она в очередной раз отказала. И в результате Ольга оказалась сброшенной под колёса вагонеток с чугунными болванками. Вот, видите, в конце им самим приписано: «Я признаю себя виновным в смерти Ольги и сожалею».
– Ты всё истолковываешь неправильно и передёргиваешь. Василий раскаивается, что приставал к девушке, добиваясь физической близости. И только. А то, что от досады, её сбросил её на рельсы, ведь, не пишет!
– Дело за малым. Сказал А., скажет и Б. Его же никто не вынуждал и за язык не тянул рассказывать, как девушку за грудь хватал и пытался под юбку залезть.
– Он честный парень. Я таким его воспитал. Скажи мне, кто в шестнадцать лет девок не лапал? А вот убить он не способен. Они встречались Ольгой почти год, и уж, наверняка мой сын пережил очередной отказ в близости. Конечно, он разозлился и ушёл, оставив девушку одну в темноте в пустынном сквере рядом с узкоколейкой. Парень не должен был так поступать с девушкой. Хотя и его понять можно.
– Всё равно будет сидеть до суда. За гибель девушки придётся отвечать.
– Но не моему сыну!
Внезапно капитан резко повернулся к Смыслову:
– Послушайте, вы больше в жизни понимаете этого юнца. Я прошу, подключитесь к этому запутанному делу о гибели Ольги и оправдайте моего сына.
Смыслову не хотелось вмешиваться в чужое дело, но он понимал тревогу танкиста. Сыщик по опыту знал, насколько государственная машина способна равнодушно и безжалостно раздробить судьбу невиновного человека. И Смыслов решил помочь:
– Послушай, Крюков, если есть возможность убедиться в невиновности парня, то надо дать ему шанс. Вот ты упомянул, что молодые люди переписывались по интернету. Сейчас поедешь с капитаном к нему домой и привезёшь планшет парня. А я встречусь с семьёй Ольги. Кстати, с кем она жила?
– Отец, мать, и старшая сестра.
– Значит, будет, с кем поговорить. Через час встретимся здесь в кабинете и обсудим полученные данные.
В коридоре Смыслов столкнулся с Коневым. Тот удивился:
– Наступает период раздачи слонов за раскрытие грабежа, а ты уходишь.
– Ну, ничего, ты же не забудешь меня в рапорте упомянуть.
– Только в порядке алфавита после нас с Крюковым.
– Если у вас так заведено, то вы всегда будете меня опережать.
– А чего ты удивляешься. Я тут в родном городе, а ты гость на временном поселении.
– Я тебя услышал и впредь учту. Только пиши рапорт каллиграфическим почерком и, по возможности, без орфографических ошибок.
Смыслова не смутила ирония Конева. Он и не надеялся на быстрое признание и доверие местных сыщиков. Все его мысли были в этот момент направлены на предстоящее выяснение обстоятельств гибели девушки. Внезапно ему пришла в голову идея использовать в этом деле юную Марию с её знанием компьютерной техники. И он, зайдя в информационный центр, предложил:
– Мария, ты хотела участвовать в настоящем расследовании. Поехали сейчас. А вы, Анна Семёновна, не беспокойтесь. Никакого риска. Мы будем разбираться в обстоятельствах несчастного случая.
– Ну, что же, вы человек серьёзный и потому отпускаю под вашу ответственность.
Обрадованная девушка быстро схватила сумочку:
– Я готова. Только скажите, что я должна делать.
– Хорошо, по дороге в машине всё объясню. Заодно протестирую твою способность к общению. Без этого качества нет настоящего следователя и сыщика.
Выслушав в машине суть дела, Мария задумалась, а потом, тряхнув длинными волосами, с готовностью заверила:
– Ну, что же, попробую вам помочь.
И по серьёзности её тона сыщик сразу поверил, что с её решимостью стать следователем девушка вполне способна добиться успеха. Войдя в квартиру погибшей Ольги, Смыслов сразу понял, что с её родителями говорить бесполезно. Они находились в шоке.
Вся надежда оставалась на старшую сестру Ксению. Та внешне сохраняла спокойствие. Но говорить о причинах смерти Ольги категорически отказалась. Не переубедили её и призывы спасти от тюрьмы Василия. Тогда Смыслов заявил, что изымет планшет Ольги и по нему отследит развитие отношение между молодыми людьми. Это требование явно смутило Ксению. Заметив её замешательство, в разговор вступила Мария:
– Послушайте, майор, дайте мне поговорить с Ксенией наедине. Есть вещи, которые девушки не могут обсуждать с мужчинами.
И Смыслов послушно вышел из комнаты. Прошло не менее получаса, пока Мария не позвала его вернуться. На диване сидела заплаканная Ксения, держа в руке раскрытый планшет сестры. Она с недоверием смотрела на сыщика. И Мария поспешно вмешалась:
– Я дала слово, что сообщённые Ксении факты не будут использованы во вред памяти её сестры. И представила вас как человека опытного, способного разрешить любую сложную ситуацию. Вы можете пообещать ей соблюдение конфиденциальности?
– Если это не противоречит закону, то я сохраню в тайне доверенную нам информацию, и готов внимательно её выслушать.
– Василий сестру не убивал. Она покончила с собой. Но я не хочу, чтобы об этом узнали люди. Пусть всё выглядит как несчастный случай.
– Какова причина столь рокового решения?
– Ольга хорошо училась в школе. Успевала в математике и физике и легко могла поступить в технический ВУЗ в нашем городе. Но она вбила себе в голову, что её призвание стать великой актрисой и поехала в Москву. Там провалилась на вступительном экзамене по мастерству. Вернулась сама не своя.
– Неужели, так сильно на неё повлияло крушение мечты?
– Это не основная беда. Там у неё произошла близость с каким-то типом из театрального мира, который обещал ей протекцию на вступительных экзаменах. Сами знаете, сколько проходимцев крутится вокруг девчонок, мечтающих сделать карьеру.
– Она имя не называла?
– Нет, только твердила в ужасе: как мог взрослый и известный человек со мной так поступить?
– А может быть, этот тип и хотел помочь, но не смог из-за её провального этюда? И всё же и это не причина для самоубийства.
– Её разочарование в жизни, к сожалению, дополнилось ежедневными скандалами в семье. Мать настаивала на поступлении в местный институт, а Ольга твердила, что вновь через год поедет в Москву поступать на актёрский факультет. Конфликтовали постоянно.
– А что отец?
– У нас в семье главенствует мама. Отец ей лишь поддакивал, предпочитая всерьёз в ситуацию не вмешиваться. Мне трудно об этом говорить, но родители тоже внесли вклад в гибель сестры.
– Ну, и что послужило последней каплей?
– Между Ольгой и Василием была настоящая любовь. И она долго не решалась рассказать ему, что с ней случилось в Москве. В этот роковой вечер намеревалась признаться ему во всём. Но не успела. Получив очередной отказ в близости, Василий обиделся и ушёл, даже не выслушав её.
– А вы откуда это знаете?
– Она мне позвонила и сказала, что объяснения с Василием не состоялось. Они расстались. и она не хочет жить. Я не успела ничего сказать, как она отключилась.