• системный подход к исследованию психологии коллектива и коллективного субъекта в лаборатории социальной и экономической психологии (А. Л. Журавлев);
• системно-деятельностный подход в исследованиях психической саморегуляции функционального состояния человека в лаборатории психологии труда (Л. Г. Дикая);
• системно-субъектный подход в исследованиях лаборатории психологии развития (В. В. Знаков, Е. А. Сергиенко) и др.
Во-вторых, в исследованиях человека и социальных групп активно утверждается тенденция к пониманию их как индивидуальных и коллективных субъектов, способных к активной, самостоятельной и социально ответственной деятельности, произвольной регуляции и рефлексии своего поведения и т. п. Интенсивные исследования феноменов субъекта и субъектности в разных его формах и видах – это явно выраженная тенденция развития современных психологических исследований. Принципиальное положение, заслуживающее специального теоретического анализа, состоит в том, что интерес многих исследователей концентрируется на изучении известных и многообразных феноменов «самости» человека: его саморегуляции (Л. Г. Дикая) и самоутверждения (Н. Е. Харламенкова), самопрезентации (Ал. Н. Лебедев) и самоопределения (А. Л. Журавлев, А. Б. Купрейченко) и т. д. Именно в феноменах «самости» наиболее ярко проявляются субъектные характеристики личности и группы, составляющие активное, действенное начало в человеке, во многом определяющие особенности его действий и поступков, отношений и общения, деятельности и поведения, других форм активности и в целом жизнедеятельности человека.
Субъектный (или субъектно-деятельностный) подход, ведущий свое начало из работ С. Л. Рубинштейна и развитый в 70-е – 80-е годы XX века в трудах К. А. Абульхановой, а в 90-е годы в разработках А. В. Брушлинского, интенсивно продолжает развиваться, конкретизироваться и уточняться в исследованиях сотрудников ИП РАН, прежде всего в современных теоретических работах К. А. Абульхановой, Л. И. Анцыферовой, В. А. Бодрова, А. Л. Журавлева, В. В. Знакова, Е. А. Сергиенко и др., причем в последние годы он продуктивно развивается во многих направлениях.
Одно из таких направлений, как уже было сказано выше, заключается в формировании системно-субъектного подхода, разрабатываемого в лаборатории психологии развития ИП РАН. С его позиций центром концептуальной схемы анализа психологии является человек как субъект деятельности, общения, отношения и переживания. На каждом этапе своего развития субъект выступает носителем системных психических явлений (процессов, состояний и свойств), раскрывающихся в его взаимодействии с миром. Субъектность постепенно становится системообразующим фактором формирования сложной многоуровневой психической организации человека. Критерии субъекта при этом являются уровневыми. Поэтому выделенные многими исследователями разные критерии субъекта не являются ни противоречивыми, ни тем более взаимоисключающими, а относятся к разным уровням организации субъекта. В результате конкретных исследований, выполненных Е. А. Сергиенко и под ее научным руководством, выделено несколько уровней в процессе непрерывного становления субъектности человека: от протоуровней в раннем онтогенезе до уровней агента, наивного субъекта, субъекта деятельности, субъекта жизни.
Другое направление развития субъектного подхода характерно прежде всего для социальной, экономической и организационной психологии, психологии труда и управления Это исследования группового (или коллективного) субъекта, причем субъектные свойства выявляются на группах принципиально разного объема (численности): от диад и первичных трудовых коллективов (А. Л. Журавлев, В. П. Позняков, В. А. Хащенко и др.) до больших социальных групп студентов, наемных работников, безработных, ветеранов ВОВ и др. (Т. П. Емельянова, Н. А. Журавлева, В. А. Хащенко и др.).
Субъектно-деятельностный подход продуктивно развивается и в психологии труда применительно к исследованиям профессиональной пригодности, которая рассматривается как свойство субъекта деятельности наряду с работоспособностью, надежностью и др. (В. А. Бодров). В работах сотрудников лабораторий психологии труда, психологии способностей, инженерной психологии и эргономики анализируются особенности отражения психологических уровней субъектности в характеристиках профессиональной идентичности (Е. П. Ермолаева), разрабатываются современные представления о профессиональном развитии субъекта труда (Д. Н. Завалишина), психической регуляции операторской деятельности в особых условиях (А. А. Обознов) и многие другие проблемы.
В-третьих, в парадигмальном развитии психологической науки просматривается тенденция движения от исследования явлений, ставших более понятными и тем самым простыми, к разработке более непонятных, сложных феноменов, свойственных тому или иному историческому периоду. В настоящее время психологическая наука в полной мере подошла к пониманию необходимости изучать сложнейший комплекс нравственных и духовных (или духовно-нравственных) составляющих природы человека, его социальных групп и общества. Однако для такой разработки в психологической науке пока отсутствует необходимая «инфраструктура»: четко сформулированный предмет, выделенные (или обозначенные) научные направления и проблемы, адекватные методы исследования, строгая система соотнесенных понятий и др., с помощью которых должна решаться фундаментальная теоретическая задача формирования научной парадигмы, ориентированной на анализ нравственных и духовных свойств, качеств, состояний сознания и поведения современного человека. Именно в этом состоит уже наметившееся, не столько по способам организации исследований и интерпретации данных, сколько по содержанию изучаемых явлений, парадигмальное развитие психологической науки, которое тесно связано с формированием новой отрасли – нравственной (или этической) и духовной психологии, постепенно становящейся одной из приоритетных в системе современных отраслей психологии. Важную роль в ее становлении играют работы В. Д. Шадрикова о духовных способностях и происхождении нравственности, В. А. Пономаренко – о духовных компонентах профессиональной деятельности летчиков, В. В. Рубцова – об институционализации «духовной психологии» как отрасли психологической науки, Л. М. Попова – о психологии добра и зла и др.
Необходимо подчеркнуть, что и у сотрудников ИП РАН значительно возрастает интерес к исследованию таких проблем, как: социальные представления о нравственном идеале современного человека (М. И. Воловикова); нравственно-психологическая регуляция социальной, в частности экономической активности, ценностно-смысловые образования самоопределяющегося субъекта (А. Л. Журавлев, А. Б. Купрейченко); динамика ценностных ориентации личности и группы в изменяющемся обществе (Н. А. Журавлева); роль нравственных (этических) регуляторов в деятельности человека в условиях высоких технологий (Ю. Я. Голиков, А. Н. Костин); нравственная оценка различных манипулятивных форм воздействия (В. В. Знаков, А. Н. Поддъяков); доверие и недоверие в межличностных и межгрупповых отношениях и взаимодействии (А. Б. Купрейченко, Т. А. Нестик); критерии (в том числе психологические) нравственного прогресса (Ал. Н. Лебедев) и т. д. Показательно и то, что в последние годы научное сотрудничество ИП РАН с другими психологическими учреждениями стало развиваться в том числе по проблемам формирования ценностей, включая нравственные, и жизненных смыслов современного человека. В настоящее время необходимо профессионально отрефлексировать и целенаправленно реализовывать данное направление развития психологических исследований в ИП РАН.
В-четвертых, важнейшей составляющей современного парадигмального развития психологических исследований становится формирование психосоциального подхода к изучению психологии человека и его общностей. Психосоциальный подход предполагает специальное изучение закономерных связей психических явлений и общественной жизни человека, то есть решение психосоциальной проблемы, дополняющей классические – психофизическую и психофизиологическую. Психосоциальный подход позволяет перейти от исследования психологии конструируемого исследователем (абстрактного или статистического) человека (экспериментального испытуемого, респондента и т. п.) к изучению психологии конкретного человека в реальном историческом времени и исследовать его как: «носителя» этнических, социокультурных, региональных и других социальных характеристик; представителя конкретных социальных (экономических, профессиональных, управленческих, политических, образовательных и др.) групп; действующего в конкретных социальных условиях; обладающего субъектными свойствами, т. е. социально активного, самостоятельного, социально ответственного, способного к саморегуляции социального поведения и различным формам рефлексиии т. д. В этой связи в последние годы становятся чрезвычайно востребованными и эвристичными относительно новые для психологической науки общие, интегральные феномены и понятия, такие как «жизнь», «жизнедеятельность», «взаимодействие», «бытие» и другие, более точно отражающие сложнейшие формы активности как отдельного человека, так и социальных групп, по сравнению с более частными феноменами и понятиями, такими как «отношение», «общение», «деятельность», «поведение» и т. п.
Исследования психологии жизнедеятельности человека в динамично изменяющихся социальных условиях, выполненные в Институте психологии в последние примерно 15 лет, позволили принципиально изменить представления о закономерностях различных видов социального поведения (экономического, политического, организационного, нравственного и т. д.), о его психологических механизмах не только по формально-динамической «оси» – их «устойчивости-изменчивости» и др., но и по содержательным основаниям жизнедеятельности человека – жизненным принципам, смыслам и целям, ценностям и идеалам, социальным нормам и правилам и т. д.
Становление и конкретизация психосоциального подхода и его реализация в исследованиях психологии реального, естественного человека, по нашему мнению, неизбежно приведет к серьезным изменениям в соотношении иразвитии используемых качественных и количественных методов, исследовании различных форм и видов активности человека в естественных и искусственных (специально организованных) условиях, соотношении идеографического и номотетического знания о психике человека, более интенсивному развитию целого ряда отраслей психологической науки. К ним можно отнести: кросскультурную, этническую и историческую, политическую и юридическую, экономическую и региональную, этическую (или нравственную) и духовную, организационную психологию и психологию управления, психолингвистику и психологию культуры, макропсихологию (психологию общества и новых интегративных образований) и некоторых других.
В-пятых, в настоящее время стали востребованными не столько те исследования, в которых стабильно проявляются устойчивые, типичные и т. п. психологические явления, сколько динамичные, нестабильные, неустойчивые феномены, причем как на уровне личности и группы, так и в межличностных, внутригрупповых и межгрупповых отношениях. «Фоновыми» здесь оказываются радикально изменяющиеся процессы, состояния и свойства больших социальных групп и российского общества в целом, с которыми связаны изменения в психологии личности и многочисленных малых групп (семьи, друзей, первичных учебных и трудовых коллективов и т. д.). В контексте данного изменения парадигмы психологической науки хочется назвать исследования Б. Д. Парыгина (2003), где в центре внимания автора – динамическая структура личности, рассматриваемая в противопоставлении структуре статической, и психология социально психологических состояний, опосредующих взаимосвязь личности и деятельности.
Отдельно на принципиальных изменениях парадигмального характера в социальной психологии останавливается А. Л. Журавлев. По его мнению, они состоят в том, что на смену доминировавшей парадигме воздействия социальной среды на психологию личности и группы приходит парадигма взаимодействия психологических и непсихологических (экономических, политических, организационно-управленческих, административно-правовых и др.) факторов. Такое взаимодействие различных феноменов-факторов может быть чрезвычайно сложным имногообразным, а психологические факторы при этом оказываются как ведомыми и паритетными, так и доминантными, ведущими т. п. Принципиально важно то, что психология человека может не только отражать природные и социальные условия его жизнедеятельности, но и решающим образом определять, формировать, конструировать их в соответствии с особенностями индивидуального, группового и общественного сознания. В этом состоит преимущественная созидательная функция психологии современного человека.
В докладе А. Л. Журавлева [Журавлев, 2007] на примере исследований ИП РАН дана развернутая характеристика основных особенностей развития российской психологической науки в начале XXI в. В качестве структурной основы своего анализа А. Л. Журавлев избрал ряд дифференцирующих признаков науки, принятых в науковедении: объект, методы науки и пр.
Современное развитие психологической науки по объектам исследования характеризуется тем, что основные и типичные для психологии объекты дополняются новыми и нетипичными. В качестве объектов исследования выступают, например, занятые новыми профессиональными видами деятельности работники, пользователи современной техники и высоких технологий, ветераны боевых действий, учащаяся и работающая молодежь, деловые женщины, наемные работники и руководители организаций, предприниматели российских регионов, матери наркозависимых детей, дистинктивно ведущая себя категория людей и др.
При этом преимущественно представлен анализ необычных, нетипичных, нестандартных явлений, свойственных социальной действительности, т. е. в исследованиях отражены реалии российского общества на современном этапе его развития. Эти явления с некоторой степенью условности можно обозначить как социальные и психологические отклонения (девиации). Например, сюда могут быть отнесены:
• психологические травмы, посттравматические стрессовые расстройства, вызванные участием в боевых действиях;
• социально-психологические корни терроризма, личностные характеристики и психологические особенности поведения террористов;
• наркозависимое поведение представителей разных возрастных категорий.
Как объекты исследования, так и изучаемые феномены свидетельствуют о высокой социальной, в том числе практической релевантности психологической науки. Многие темы и проблемы психологических исследований не просто связаны с жизнью современного российского общества, но зачастую они формулируются из нее, инициируются и ставятся самой жизнью как актуальные и требующие специального психологического анализа.
В то же время ясно обозначилась уже потребность в некоем «возврате» психологов-исследователей к изучению психологии «нормального» человека, занятого производительным трудом, к исследованию массовых профессий, «забытых» первичных трудовых коллективов и многого другого, исторически традиционного для отечественной психологии, прежде всего промышленной, педагогической, семейной и т. д. Этой потребности соответствует и новая актуальная тенденция обращения исследователей к позитивным психологическим феноменам: от психологии манипуляции, зависимости и пр. до психологии доверия, счастья, удовлетворенности.
В развитии методов психологического исследования можно отметить ряд четко выраженных тенденций. Во-первых, это тенденция их интегрирования, основанного прежде всего на принципе взаимного дополнения. Во-вторых, поиск оригинальных способов организации исследования и разработка целостных исследовательских программ, включающих как сбор первичных данных, так и последующий их анализ. В-третьих, интеграция или, как минимум, взаимное дополнение качественных и количественных методов исследования, идеографического и номотетического подходов и в целом естественнонаучной и гуманитарной парадигм в исследованиях психического и т. д.
Крупными работами методического содержания, выполненными в ИП РАН за последние годы, являются следующие:
• опросник В. М. Русалова, направленный на оценку свойств темперамента и получивший широкую известность и реальное использование в исследованиях других психологических лабораторий и кафедр России;
• оригинальная методика В. П. Морозова по оценке искренности/неискренности говорящего, получившая в качестве изобретения патент РФ;
• теоретические принципы и метод историко-психологической реконструкции явлений, характерных для конкретных исторических периодов развития общества, разработанные В. А. Кольцовой;
• теоретические модели и комплекс адаптированных и оригинальных методик клинико-психологической диагностики посттравматического стресса, систематизированных и апробированных Н. В. Тарабриной с коллегами, и др.
В качестве важной тенденции А. Л. Журавлев называет интенсивное развитие различных видов междисциплинарных исследований.
Первый вид междисциплинарных исследований – внутрипсихологический, включающий исследования на границах различных отраслей психологии, что стало наиболее характерным в настоящее время. Имеются в виду такие уже сформировавшиеся научные направления, как: