- Эдвард рос с отцом и не знал матери, она умерла при родах, - начал рассказ Рокфор, налив себе еще немного вина. Граф Фларский, предвидя долгую и интересную ночь, поставил из бара на стол сразу еще пару бутылок и вызвал дрона, отправив на кухню. В ходе этих приготовлений барон Карийский и начал историю жизни их общего союзника, пытаясь объяснить своему собеседнику, с каким же человеком в будущем предстоит иметь дело, - А старый барон Тристанский был личностью весьма неординарной, хотя, как я помню, вы его знали. И с самого рождения он готовил Эдварда не просто к жизни дворянина, а к тому, чтобы стать лучшим из лучших, продолжить его дело. Когда остальные мальчишки бегали с игрушечными сабельками и играли в солдатиков, Эдвард учил тактику и стратегию, изучал историю древних войн и сражений, занимался экономикой и политической историей. Не знаю, насколько ему это не нравилось, но более спокойного и исполнительного ребенка я никогда не видел. Мне запомнилось, что когда я его впервые увидел, кажется, тогда ему было лет пять или шесть, он вместо того, чтобы собираться в кучку с остальными мальчишками, стоял рядом с отцом и внимательно слушал речь короля. Хотя сначала он был стеснительным, боялся незнакомых людей и часто прятался за спину отца. Наверное, из-за того, что вообще редко кого видел кроме прислуги и учителей, но эту слабость он в себе довольно быстро поборол…
- Когда отправился на королевскую службу? – спросил Делай, - Для многих молодых дворян она стала настоящей школой жизни. Как для меня, например. Я до сих пор вспоминаю свою первую высадку на поверхность, когда был еще молодым курсантом. Для меня было шоком то, что тренировочная база находится не на Рейнсвальде, а на одной из внешних колоний… - он усмехнулся, - каким же наивным я тогда был…
- Нет, курсантом Эдвард был уже обстрелянным, - развел Рокфор руками, - В этом плане его отец совершенно не щадил. Еще до королевской армии он командовал отрядом специального назначения на поверхности, где показал себя хорошим офицером, терял мало бойцов и уничтожил множество врагов. От его отца лично слышал историю, как Эдвард остановил целую орду мутантов, находясь в дальней разведке и имея под рукой лишь тридцать человек пехоты, два бронетранспортёра и два танка. Перехватил их в узком ущелье и устроил тварям настоящую бойню, обрушив на них скалы… - Рокфор вздохнул, - так что в королевскую армию он попал уже уверенным в себе солдатом. Насколько знаю, несколько раз даже дрался с инструкторами, доказывая свою правоту. И ведь доказывал…
- В Такийской провинции он уже не был кадетом? – спросил граф Фларский, отпив из своего стакана, - Про нее очень многие говорят, но мало что действительно знают, а те, кто был там лично, рассказывать не торопятся. Эдвард вам не рассказывал? – с неподдельным интересом поинтересовался граф, складывая руки на груди.
- Там была смерть, - протянул Рокфор, - Эти слова я слышал от Эдварда, когда все-таки смог разговорить его на эту тему. При Изабелле он категорически отказывался даже просто вспоминать произошедшее тогда.
- Почему? – спросил граф Фларский, но сразу же и сообразил, что вопрос, по существу, глупый. Прошедшие через ад Такийской провинции вообще не любили рассказывать, что видели там и что пережили, спасая весь цивилизованный мир от ужаса, проснувшегося в недрах земли и вырвавшегося наружу.
- Я попробую рассказать, но вряд ли у меня получится это столь хорошо и живо, как у самого Эдварда, - сразу предупредил Рокфор. Вздохнул, барон нацедил себе еще немного из поставленной на стол бутылки и некоторое время просто сидел, подбирая наиболее подходящие слова, задумчиво рассматривая янтарного цвета напиток, - если хотите точную версию, обращайтесь к нему самому, но не думаю, что согласится что-либо рассказывать. Начало истории таково, что Эдварда вместе с его отрядом перевели в Такийскую провинцию, поскольку он был действительным офицером королевской армии, но только что выпущенным из кадетов. Был отличником учебы, выделился храбростью и талантом к командованию, а при выпуске сам просился на пограничные территории. Тарийская провинция граничила с пустынными территориям, откуда нападений никогда не было, потому туда его и перевели, чтобы лишний раз не рисковать молодыми офицерами. Никто не ожидал, что там начнется нечто подобное…
- А что же там все-таки началось? – поинтересовался Делай, - Вторжение? Мутанты? Еще какие-то твари?
- Эдвард называл их мутантами, - сказал барон Карийский просто, - Хотя, те из моих офицеров, что участвовали в финальной части операции, называли тех тварей не иначе, как «демонами», поскольку не верили, что подобные твари вообще могут принадлежать нашему миру. И почему-то я склонен согласится скорее с ними, Эдвард не слишком верующий человек, и ему не так легко, как многим другим, поверить в то, что в нашу реальность может пробраться что-то принципиально другое. А как все началось, Эдвард и сам не знал, рассказывал только, что в ночное время их подняли по боевой тревоге, сразу же выставив максимальный уровень опасности, и, дав буквально пару минут на подготовку, вместе с бронетехникой бросили на второй периметр. Эти твари, кем или чем бы они ни были, лезли из-под земли, из рудодобывающих шахт под защитой первого, внешнего периметра. А то, что творилось дальше, как он сам говорил, трудно описать словами. Орда, не имеющая числа, закрывающая собой все видимое пространство, рвалась вперед, прямо сквозь минные поля, колючую проволоку и подавляющий перекрестный огонь. Эти меры защиты должны были остановить полноценное вторжение, но он клялся, что минные поля были сняты за несколько минут, а колючую проволоку прорвали и вовсе за секунды. Он рассказывал, как эти твари выглядели, и не раз повторял про гуманоидное строение, рогатые головы и зубастые пасти, и то, что не чувствовали боли, могли идти дальше вперед с отстреленными руками, изрешеченным телом и пробитой головой, пока их окончательно не разрывало на части.
- Серьезный противник, - кивнул Делай, - Неужели там все было действительно все так страшно? Бои за Такийскую провинцию шли больше двух полноценных недель, с постоянными подкреплениями от королевской армии, пока бароны не собрали объединенную группу и не ударили по флангам захваченной территории.
- И все эти две недели Эдвард был на передовой, - кивнул Делай, - Он и его люди в буквальном смысле этого слова вели борьбу за выживание против этих тварей. Было несколько прорывов, когда они все-таки сметали защитный периметр на том или ином участке, и порой останавливать их получалось только напряжением всех имевшихся резервов или бомбардировками ядерными зарядами. Как вы, наверное, слышали, командный пункт обороны был уничтожен уже на третий день боев, словно эти твари знали, куда следует бить, и в ходе очередного прорыва накрыли его быстрее, чем успели эвакуировать в более безопасное место. Защитникам пришлось самостоятельно формировать новый штаб, в котором Эдвард тоже получил свое место. В Такийской провинции не было не его людей… Кстати, вы знаете, за какие заслуги он получил там свой личный герб? Его символика ведь тоже немало значит…
- Сломанный меч? – переспросил Делай, вспоминая личный герб Эдварда, - Помню. И не припоминаю, чтобы где-нибудь еще видел подобное, символ действительно очень редкий. Вам ведь он рассказал, за что же его получил?
- Рассказал, - кивнул Рокфор, - только если бы я так долго и тесно не знал бы его, то с уверенностью сказал бы вам, что этот человек врет. Эдвард не хотел вспоминать, и теперь я понимаю, почему.
- И в чем же причина такого отношения? Многие, наоборот, стремятся похвастаться своими подвигами и героическим прошлым, а такое вот замалчивание вызывает порой даже куда больше вопросов, - граф Фларский действительно заинтересовался рассказом, понимая, что может сейчас заглянуть в душу Эдварда гораздо глубже, чем во время любого разговора с ним лично.
- Он возглавил контрнаступление для отражения очередного прорыва периметра, - рассказал Рокфор, - Буквально по одному стягивая уцелевшие танки и пехотные подразделения, какие еще можно было найти в разрушенной боями провинции. То, что там называлось контратакой, мы привыкли называть мясорубкой. Им приходилось перемалывать такое количество этих тварей, что танки пробуксовывали в наваленных трупах. Эдвард рассказывал, что ни за что нельзя было отступать в таких случаях, поскольку как только начинали отводить войска, огонь сразу же слабел, и монстры пробивались, втягивая в ближний бой, где не спасали даже экзоскелеты. Когда Эдвард уже фактически закрыл прорыв, мутанты прорвались сквозь истощенные фланги, и его группа оказалась в окружении. Единственное, что можно было сделать, так занять наилучшую позицию и засесть в круговую оборону…
- Эдвард так и поступил, как я понимаю, - кивнул Делай, сам слабо представляя себя в подобной ситуации. Скорее всего, он даже бы не решился возглавить контратаку на толпы диких мутантов, да еще столь охочих до человеческого мяса. Здесь надо быть либо совершенно сумасшедшим, либо же совершенно бесстрашным, что, в общем-то, два названия практически одной и той же сущности.
- Да, чтобы сохранить хоть сколько-то жизней, без связи со штабом и без подкреплений. Заняв в круговую оборону, его бойцы трое суток держались среди полностью разрушенных оборонительных рубежей, приняв на себя основной удар и переломив хребет всей орде. Он кровью заработал себе личный герб, уже понимая, что должен умереть, но до последнего сражаясь и уничтожая врагов, - сказал Рокфор, - Скажите, у вас самих хватило бы храбрости на подобное? Солдаты верили ему, и выполняли его приказы даже тогда, когда казалось, что никакой надежды и не оставалось. Он потерял больше восьмидесяти процентов личного состава, и чуть не плакал, когда рассказывал мне об этом, а так же о том, что сам называл предательством.
- Что произошло? Помощь так и не пришла? – удивился граф Фларский. По неписаным законам королевской армии своих никогда не оставляют, даже в самых плачевных ситуациях, и если есть шансы спасти людей, то для этого сделают все, что только вообще возможно, но на войне, особенно в подобных условиях, случается всякое.
- Не совсем, - покачал головой Рокфор, - к ним смогли пробиться несколько транспортных геликоптеров, забрать раненных и доставить боеприпасы. Эдварду же, которого едва вырвали с передовой, где сражался, успевая при этом еще раздавать указания, в приказном порядке было велено лично прибыть в штаб и доложить о ситуации. Сам он уверен, что тут не обошлось без чьего-то давления, возможно, даже его отца, знавшего о происходящем. И все же, против приказа идти не посмел, сел в геликоптер, назначив старшего офицера и приказав удерживать позиции во чтобы то ни стало, обещая скорую поддержку и эвакуацию. Только когда прибыл в штаб, узнал, что готова новая линия обороны, с тяжелыми танками и артиллерией, и прямо в те минуты, когда садился в гирокоптер, на них двигалась новая еще более мощная волна мутантов, сдержать новых у его людей не было никаких шансов. Они смогли продержаться чуть больше получаса, если верить записям спутников. И Эдвард до сих пор уверен, что бросил тогда людей умирать, сам сбежав как трус.
- Он выполнял приказ, - не совсем понял эти муки совести граф Фларский, - никто не станет обвинять офицера в том, что он четко следовал полученным приказам. По меньшей мере, это выглядит абсурдно…
- Я говорил ему то же самое, - кивнул Рокфор, - но он убежден, что отдал приказ, обрекший людей на смерть, а сам с ними не остался, чтобы разделить эту участь. Согласен, звучит не совсем логично, но у Эдварда очень жесткие понятия чести, как личной, так и офицерской. Он всегда следует принципу не требовать от своих подчиненных того, что не может сделать сам. Вы знаете, что он умеет обращаться практически со всей военной техникой, что стоит на вооружении Тристанского бароната? И это не просто загруженные в память данные, как многие делают, а на практике отрабатывал и оттачивал свои навыки в базах на поверхности. Это просто, для примера… Я не говорю уже о его навыках владения оружием и ближнего боя. Он отличный фехтовальщик…
- Действительно удивительный человек наш союзник, - кивнул Делай, поражаясь услышанному, - и очень опасный противник. С его волей и способностями он в состоянии перевернуть весь Рейнсвальд. Особенно, если к этому добавить военную и экономическую мощь Тристанского бароната… А теперь еще и герцогства Аверийского! Демон его возьми, Иинан успел многим подложить свинью перед самой смертью, даровав Эдварду титул герцога!
- Зато какое преимущество в этой войне получили вы сами, - напомнил Рокфор, - Аверия дает ощутимые возможности давления на вкладчиков в эту экспедицию, и мало кто захочет терять столь значительные суммы просто из-за того, что кто-то решил поспорить за престол в открытую, - сравнение, очень близкое с язвительным, но граф Фларский посчитал, что Рокфор не хотел его обидеть, а потому сделал вид, что не слышал последних слов.
- Вы лучше расскажите, что произошло дальше, - попросил он своего собеседника, - Роль Эдварда в этой операции ведь не закончилась, в таком случае вряд ли бы ему местные жители поставили там памятник… - граф Фларский усмехнулся. Это был один из немногих памятников воинской славы, поставленный при жизни дворянину, а сам Эдвард не любил вспоминать о его существовании.
- Конечно, нет, - кивнул Рокфор, возвращаясь к рассказу, - Эдвард получил повышение, новое звание и целый оперативный штаб командования в придачу, как награду за заслуги. Тогда еще даже никто не предполагал, что за совершенное получит еще и личный герб. С другой стороны, это тоже вопрос спорный, многие говорят, что награду ему дали за то, что он совершил во время последнего наступления на Портал, - пожал плечами барон Карийский плечами, - Вы должны были слышать об этом.
- Порталом называли то место, откуда впервые появились эти твари, не так ли? – спросил граф Фларский, вызывая в памяти воспоминания других рассказов, услышанных при королевском дворе, своем дворе и тех новостях, что официально подтверждались министерством информации королевства.
- Именно, - кивнул Рокфор, - только Эдвард говорил, что это на самом деле было порталом, вылезшим из-под земли, не больше и не меньше. Твари лезли из пещер сплошным потоком, и, кроме, как идя им навстречу, прорваться к шахтам, чтобы их закрыть было невозможно. Граф, я вряд ли смогу описать это так, как рассказывал Эдвард, сам видевший все это, но он рассказывал мне про настоящую бойню, и чем ближе войска подходили, тем сильнее становилось сопротивление. Уже в самих пещерах наступление почти остановилось из-за слишком больших потерь и сопротивления. Я в то время вместе с пришедшими подкреплениями бароната был совсем на другом фронте, и лишь потом смог прочесть рапорты. Наступление висело на волоске, еще немного, и непрерывно контратакующие твари смели бы их, не дав закрепиться. И тогда Эдвард поднял их в атаку… Можете даже не пытаться расспрашивать его об этом, все равно бессмысленно, не станет говорить, почему именно он первым вышел вперед. У него в руках была только фамильная силовая шпага, с какой никогда не расстаётся. Наверное, вы ее видели…
- Да, семейная реликвия Тристанского Дома, - кивнул граф Фларский, - странно, я думал, что она в то время была у самого барона, а не у его наследника, ведь такое оружие должно принадлежать главе Дома, а не кому-либо другому…
- Его отец в это время уже не участвовал в сражениях лично, - заметил Рокфор, - потому и отдал клинок сыну. Старый барон сказал, что «оружие не должно становиться украшением на каминной полке». Древняя шпага, со славной историей, и Эдвард не посрамил оказанное доверие, какое ему оказали. Не знаю, что могло произойти, если бы не было этого последнего рывка, но этого как раз хватило, чтобы остановить вторжение. И наш друг стал главным героем того боя в пещерах.
- Интересно получается, - заметил граф, - Честно признаюсь, я слабо представляю, что было в Такийской провинции, в те дни я был очень далеко от Рейнсвальда. Сейчас же появилось очень много слухов, где правду от вымысла отличить очень сложно…
- Пещеры и шахты пытались обрушить сначала с дальней дистанции, - рассказал Рокфор, - когда точно определили со спутников, откуда идут эти твари, открыли по ним огонь ракетами дальнего действия. Визуальное наблюдение оказалось слишком рискованным и ненадежным, чтобы подтвердить эффективность, но когда тварей оттеснили достаточно далеко, чтобы артиллерия могла обстреливать Портал, оказалось, что обстрел шахт неэффективен, скалистые породы, где проходили шахты и вся система подземных пещер, отлично держат обстрел и совсем не хотят обрушаться. Не знаю уж, что там происходило, но Эдвард был тем, кто возглавил солдат для прорыва внутрь. Граф, он повел королевские войска на последний штурм, и они за ним пошли. Даже растеряв большую часть своих офицеров и с тяжелыми потерями в личном составе, они все равно пошли в атаку.