– Удачи! – Адэр пожал мне руку, и отправился в комнату ожидания. Эту комнату здесь уже прозвали камерой смертников, и сидеть там, ожидая своей очереди, было очередным испытанием для психики.
Как и в прошлый раз, я снял всю одежду, и хотел идти занимать место в скафандре, но меня притормозили.
Два медика (судя по фигурам, это были девушки), провели короткий осмотр моего тела. Потом мне в шею вкололи какую-то дрянь, и только после этого проводили до скафандра. Зачем провожали, я так и не понял, сам мог прекрасно дойти без посторонней помощи. Скафандр немного отличался от того, в котором я проходил первый тест вчера. В этом было много разных устройств на внутренних стенках и совсем другой фиксатор для головы и шеи. Этап вдыхания жидкости прошёл легче, чем вчера, и вскоре я был готов к началу испытаний перегрузками.
– Готов? Начали! – центрифуга начала плавное вращение, постепенно увеличивая скорость. – Начальный показатель в 0,5 единиц Ойра, достигнут, увеличиваем до 1,5 – голос инструктора слышался на удивление чётко, я даже слышал его дыхание. Перегрузки как таковой, я пока не чувствовал, на «Призраке», выдерживал до четырёх этих самых Ойров, и ничего, жив до сих пор.
– 1,5 единицы достигнуто, увеличиваем до 3 – Мои истязатели решили добавить, увеличив нагрузку сразу вдвое. На этот раз я ощутил, как тело стало тяжелеть, а движения стали немного медленнее, но через несколько секунд всё пришло в норму, скафандр погасил большую часть воздействия перегрузок на моё тело.
– Жизненные показатели в норме, увеличиваем до пяти – тяжесть навалилась снова, но через несколько минут не исчезла, а лишь снизилась, оставив на теле невидимый груз. Дальше в течение получаса, по моим ощущениям, я выполнял упражнения по управлению истребителем. К перегрузке за это время почти привык, она лишь немного мешала, но я нормально справлялся с управлением.
– Можно увеличить до семи? – я сам попросил, кое-как напечатав слова на сенсорном экране системы связи. Ответа ждал долго, инструктор не решался добавить ускорения вращающейся с огромной скоростью центрифуги.
– Увеличиваю до шести и на этом остановимся, мне ещё один труп сегодня получить не хочется.
Я нормально выдержал перегрузку в шесть Ойров, после чего центрифуга стала останавливаться. Из скафандра меня пришлось вытаскивать, потому что ноги меня не держали, руки повисли как плети, а в ушах звенело. На носилках меня отнесли в медблок, где уже другие работники «шприца и скальпеля» привели моё самочувствие в норму. С Адэром мы встретились только вечером, за полчаса перед тем, как медики вкололи нам снотворное. Из короткого рассказа моего друга, я узнал, что он тоже прошёл тест, выдержав перегрузку, в пять Ойров. Взгляд Адэра даже сейчас был каким-то мутным, было заметно, что тест дался ему тяжело, но он был готов идти дальше, и занять место в кабине настоящего истребителя «КА-01».
Снотворное подействовало на меня очень странно, вместо нормального сна пришёл глюк, я вновь увидел металлический куб, находящийся на флагманском крейсере катари. В какой-то момент, наблюдая за действиями катарианцев, обслуживающих свои разного назначения устройства, я заметил, как куб стал менять цвет, становясь прозрачным. Я первоначально предполагал, что в кубе находится очередной Бог, но вместо мумии увидел сгусток энергии, он был похож на земное ядро, только изумрудного цвета. Устройства катари выкачивали из куба эту энергию, и использовали её как оружие. Главный калибр флагманского крейсера стрелял исключительно сгустками этой силы, и при определённых условиях одним выстрелом мог уничтожить не очень большую планету.
– Димон! Димон! Проснись! – голос Адэра доносился откуда-то издалека, снимая с моего сознания странное видение. Потом мне ощутимо влепили пощёчину, после которой я окончательно проснулся. – Фух, я думал, что ты умер – Адэр сел на край моей кровати, и вытер выступивший на лбу пот.
– С чего вдруг такие мысли? – я с трудом смог сесть, опустив ноги на холодный пол.
– Ты же не отвечал, лежал с открытыми глазами, думаю, что и не дышал, но проверять некогда было. Я уже хотел искусственное дыхание сделать.
– Хорошо, что до этого не дошло, представь мою реакцию: я просыпаюсь, а ты пытаешься меня поцеловать!
– Да ну тебя, вечно ты думаешь не так как надо. Я вообще пришёл сказать, что нам надо в медблок явиться, анализы сдать. Кровь, а не то, о чём ты подумал!
– Не думал я ни о чём.
– Ага, как же, так я тебе и поверил, по глазам вижу, что хотел предложить какую-нибудь шутку устроить.
Не знаю, что у меня в глазах увидел Адэр, но шутить я сейчас не сильно хотел, чувствовал, что голова раскалывается на две части. В одной из половин моей головы, я жил в этом реальном мире, а в другой, я уже жил в мире, где был куб. В этом мире не было катари, не было паккари, там вообще никого не было кроме меня и этого куба, ну и энергии конечно.
За четыре часа до начала очередного занятия на тренажёре-симуляторе, мы с Адэром успели много чего сделать. Первым делом, конечно, сдали кровь, потом пообедали, так как завтрак благополучно проспали, после обеда побеседовали с местным психологом, который был сам натуральным психом, и всё время срывался на крик. После беседы с психом, успокаивали нервы в тире, показав, всем кто там был, как надо стрелять. Показывал в основном Адэр, он стрелял лучше меня. В назначенное время прибыли в зал, где меня опять первого засунули в скафандр.
Сегодня перегрузки получил по полной программе, они, то увеличивались до шести Ойров, то снижались, почти до нуля, и всё это происходило быстро. В какой-то момент, я стал терять ориентацию в пространстве, и получил сдвоенную инъекцию в шею, которая привела меня в чувство. Катание на этой адской карусели продлилось больше часа, и в завершении, перегрузки возросли до восьми Ойров.
Из скафандра меня опять вынимали, на этот раз, я не то чтобы на ногах стоять, я говорить не мог, только мычал и глупо улыбался. Сам конечно этого не помню, мне об этом медики рассказали, когда в чувство привели.
Вечером из рассказа Адэра, узнал, что он был в таком же состоянии после тренировки, как и я, только ещё и блевал. Спустя несколько часов, когда мы отошли от последствий перегрузок, и собирались ложиться спать, пришли медики. Я думал, что опять вколют снотворное, но не угадал, они проверили моё общее состояние, и отвели на очередную тренировку, вторую за неполные сутки.
Я ещё раз прошёл все круги ада, но на этот раз сам смог вылезти из скафандра, надеясь что, увидев это, от меня отстанут хотя бы на некоторое время. Не тут-то было, медики меня осмотрели, взяли кровь на анализ, и через полчаса обратно загнали в скафандр. После такого короткого отдыха, система жизнеобеспечения скафандра, каждые десять минут вкалывала мне дозу стимулятора. После третьей по счёту инъекции, я решил, что меня хотят просто убить с помощью максимального значения единиц Ойра.
Я на это дело разозлился так, что готов был поубивать их всех, после того как вылезу из скафандра конечно.
– Достигнуто показание в девять единиц, состояние пилота удовлетворительное – услышал я голос помощника инструктора или медика, или ещё какого-то человека, наблюдающего за процессом моего пилотирования. Я подумал, что после этого тренировка закончится, но опять не угадал, эти гады нажали кнопку катапультирования. Ощущение было таким, будто скафандром выстрелили из пушки, забыв о том, что я нахожусь внутри. Перегрузки возросли ещё как минимум на пару единиц, и я на какое-то время потерял сознание.
– Эй, пилот, как себя чувствуешь? – медик заглядывал в мои глаза и, поняв, что они электронные переключился на уши, вдруг у меня перепонки лопнули.
– Я тебя сейчас самого в этот железный ящик засуну, и ты сам сможешь, на себе ощутить то, что досталось мне – несмотря на боль во всём теле, а особенно болел позвоночник, я схватил медика за воротник и притянул к себе. Больше ничего сделать не успел, лошадиная доза вколотого мне транквилизатора, отключила сознание почти мгновенно.
Сколько я проспал после полученной дозы транквилизатора, не знаю, проснулся в своей комнате, и почему-то на полу. Пол был довольно холодный, я замёрз, стуча зубами, быстро оделся и сел на кровать. Ровно через пять минут дверь открылась, и появился медик.
– Не надо больше уколов, я не буйный.
– Я только кровь на анализ взять – медик медленно достал из кармана упаковку со шприцом.
– Ладно, бери, не бойся, не укушу. Как там мой друг?
– Спит ещё, и тоже после большой дозы транквилизатора, вы с ним как-то не так как все, на большие перегрузки реагируете.
– Что, тоже кого-нибудь за шиворот взял?
– Хуже, полковнику нос сломал.
– Какому полковнику? – я не видел в зале, где находился тренажёр-симулятор, никакого полковника.
– Прибыл тут один, два десятка пилотов ему срочно понадобилось. Вот только где мы ему столько возьмём, тех, кто переподготовку прошёл всего трое, послезавтра ещё двое добавятся, если вы к этому времени не помрёте.
– А у нас вообще шанс есть выжить?
– Шанс? Есть, конечно, только маленький – медик взял у меня несколько миллилитров крови и быстро ушёл, пока я его ещё о чём-нибудь не спросил. Через некоторое время, я зашёл в комнату Адэра, хотел просто поговорить о чем-нибудь, но он спал, и я вернулся к себе. Делать было ровным счётом нечего, уже стал всерьёз задумываться над тем, – а не сходить ли мне, ещё разок потренироваться на этой адской карусели? Думал не долго, минуты три, после чего решил сходить, но как только подошёл к двери, она открылась, и появился тот самый инструктор, который отвечал за нашу подготовку.
– Завтра отправитесь на орбитальную базу, пора приступать к полётам на настоящем истребителе. Здесь вам больше делать нечего. Желаю вам победы над врагом, а главное выжить – он пожал мне руку и, посмотрев в мои глаза, ушёл, закрыв за собой дверь. Слегка ошарашенный новостью, я пару минут смотрел на закрытую дверь.
– Димон, ты уже знаешь, что мы здесь больше не нужны? – Адэр появился у меня в комнате минут через десять, после ухода инструктора.
– Знаю, только не понимаю, чему ты радуешься?
– Я не радуюсь, это меня после уколов ещё не до конца отпустило.
– Тебя под трибунал не отправили за то, что полковнику нос сломал?
– Не, всё списали на последствия от перегрузок.
Мы ещё долго разговаривали с Адэром, вспоминая наши приключения и сражения, в которых участвовали. Наигранно смеялись иногда, и оба заметно нервничали перед отбытием на орбитальную базу. Оба хорошо понимали, что момент, когда нам предстоит сразиться с катари, уже близок, а они сильный противник. Так же понимали, что наше везение не бесконечное, и погибнуть можем в любой момент.
На следующий день, рано утром, нам вернули нашу форму и звания, после чего посадили в челнок, и отправили на орбитальную станцию. С нами летело ещё трое пилотов, прошедших переподготовку, мы с ними, конечно, познакомились, но вот подружиться не получилось. Все трое были нервными и молчаливыми, вплоть до момента прибытия на базу, там мы разошлись в разные стороны. Не знаю, почему, но нас с Адэром сразу отвели к начальнику базы, который хотел с нами поговорить лично.
Глава 4
— Это и есть те самые Син-цын и Варнари? – командир орбитальной базы генерал Станвор, увидев нас, пригладил свои аккуратно подстриженные усы, и посмотрел на своих гостей, занявших места в шикарных креслах. Его гостями были: наш незабвенный теперь уже генерал Патран, и недавно спасённый нами профессор Кешер.
– Да, это наши ребята, лучшие из тех, что у нас есть на данный момент – похвалил нас Патран, незаметно подмигнув нам. Кешер тоже смотрел на нас, точнее на меня, взглядом исследователя, перед которым появился объект для изучения. Мне его взгляд не очень понравился, было в нём что-то такое сродни взгляду патологоанатома, перед началом вскрытия трупа.
– Хорошие показатели на занятиях показали, я бы даже сказал что слишком хорошие — генерал Станвор помахал листом с отчётом от команды по переподготовке пилотов. – Выдержали высокие перегрузки, особенно Син-цын, психоустойчивость тоже на высоте, симптомов паники ноль, управление истребителем великолепное. Вы у нас прям какие-то уникумы, даже не верится, что такие бывают. Варнари, вообще меня, мягко говоря, ввёл в некоторый ступор, не в обиду сказать, пилоты у вас никакие, а тут без проблем прошёл все тесты на “КА-01”.
Во время монолога генерала Станвора, Патран старался не на него смотреть, а на профессора, попутно о чём-то напряжённо думая. Профессор Кешер с интересом читал доклад, копию того, которым размахивал Станвор. Выражение его лица менялось, вначале оно было заинтересованным, а к концу стало удивлённым, после увиденных цифр. Нам пока слова никто не давал, поэтому мы только слушали, и пытались определить, чем нам всё это грозит. Не известно о чём думал Адэр, а мои мысли почему-то направились только в одном направлении, – разберут меня до винтика, точнее до молекулы, чтобы изучить феномен выдерживания гигантских перегрузок.
– Если вы у нас такие крутые ребята, то может быть, покажите, как надо летать? Я дам команду подготовить пару КА-01 к полёту. Два часа на отдых думаю, вам будет достаточно — генерал Станвор изобразил подобие улыбки на своём лице.
— Лучше три, мне необходимо переговорить со своими подчинёнными – в разговор вступил Патран, молчавший до этого времени. – Подождите меня за дверью.
Мы, так и не сказав ни слова, быстро выполнили приказ Патрана, и через несколько секунд нас в кабинете уже не было. Поговорить между собой за дверью без посторонних ушей не получилось, в коридоре было много народа, да ещё и охрана у двери имелась, в виде двух солдат. Пришлось, молча дожидаться появления непосредственного начальника, вместе с сопровождавшим его профессором Кешером.
– Варнари идёт за мной, а Син-цын за профессором – Патран вышел из кабинета командира базы в плохом настроении, и, повернувшись налево, быстро зашагал по коридору. Адэр пожав плечами, пошёл за ним, стараясь не отставать. Настроение профессора по выражению его лица понять было не возможно, как впрочем, и по голосу лишённому интонаций.
— Идём, я хочу сделать не большое обследование твоего организма — сказав это, Кешер также быстро зашагал по коридору, но совсем в другую сторону. Шли мы по переполненному людьми коридору минут пятнадцать, пока не добрались до медблока. С работой такого сканера, что был установлен здесь, я ещё не был знаком, и поэтому сильно дернулся, когда несколько игл вонзились мне в спину и шею. -- Лежи спокойно, пара минут ещё осталось – профессор не отводил взгляда от экрана с полученными данными. Что там было, я не видел, но лицо профессора стало медленно вытягиваться от удивления.
За две минуты спокойного ничегонеделания внутри капсулы сканера, мимо нас прошло много сотрудников медблока, но никто из них не обратил внимания на поведение профессора. По моим ощущениям течения времени, две минуты уже давно прошли, а профессор всё ещё продолжал смотреть на экран.
– Эй, док, как там насчёт, выпустить меня отсюда? – после моего не громкого голоса, профессор вернулся в реальный мир, и, открыв капсулу, помог мне из неё выбраться.
– Одевайся, быстро! – Кешер был явно не в себе после моего осмотра, и пока я натягивал на мокрое тело форму, он быстро вынул из капсулы блок памяти. – Идём, тебе скоро предстоит влезть в другую капсулу, а нам ещё поговорить нужно.
Мы вышли из медблока, и профессор чуть ли не бегом направился куда-то в сторону посадочных площадок для челноков. К концу он практически уже бежал, на поворотах сбивая с ног, попавшихся на его пути людей. Челнок, на борт которого он так спешил, никуда не улетал, все люки по-прежнему были открыты. Кешер можно сказать влетел внутрь рубки управления и, дождавшись, когда я войду, быстро закрыл за мной дверь.
– Рассказывай!
– О чём? – не понял я его странного вопроса.
– Обо всём – взгляд профессора был безумный как у маньяка.