Мне не было их жаль. Они сгорели дотла и превратились в прах. Прах к праху, из чего мы были созданы, в то мы и превратимся. Всё возвращается на круги своя.
Так чего же мне их жалеть Ведь в нынешнем состоянии они намного чище, чем, будучи живыми. Можно сказать, что это я их очистил, помог перевоплотиться из лживых и лицемерных монстров во что-то более достойное.
Кто-то, возможно, стал сущностью гораздо лучшей и просвещённой, а кто-то, может быть, и вовсе исчез, стал пустым ничем. Ну и чёрт с ними, хотя… Я-то здесь, но это не важно. Если кто к нему и попадёт, то, думаю, мало ему не покажется.
Лишние мысли, зачем я вообще об этом думаю Мне нужно двигаться вперёд. Где-то там большой город, в котором находится тот, кто должен за всё ответить.
Рядом суетятся мои прихвостни, благодаря человеческим телам они чувствуют себя намного лучше. Этот мир губителен для них, здесь слишком чистый воздух. От него всё прямо-таки сгорает внутри.
Глава 3
Осада
Ночь. Последняя для этого города, но об этом никто не знает. За городской стеной горит костёр, вокруг него сидят трое.
— Вы представляете, что учудили эти лопухи Надавали пинков парням Лутэна! — смеялся один. — Это ж надо было!
— Ну да, — усмехнулся другой. — И теперь под плеть. Двадцать ударов! — он вскинул руки. — Да там же живого места не останется!
— Да-а-а, — протянул третий. — Адорус не зря стал палачом. Я ему даже завидую.
— Это ещё почему — удивился первый. — Марк, ты меня пугаешь.
— Это единственный человек, которого я знаю, просто обожающий свою работу.
— Чёртов фантазёр. Он же постоянно придумывает новые пытки, — сплюнул третий.
— Но за двадцать ударов я бы и сам побросал этих свиней, — вновь усмехнулся первый. — Давно я об этом мечтал.
— Свидор, будешь так орать, то тебе эти удары даром достанутся, — сказал третий воин. — Вот тогда и посмеёмся.
Их разговор прервал стук копыт, и в свете костра показалась лошадь. Наездник свисал с неё и тяжело дышал. Он был жив, но его побитый вид говорил о том, что долго ему не протянуть.
— Ого! — воскликнул Свидор и подбежал к нему. — Марк, Енор, помогите мне.
Они сняли наездника и положили на землю. Приложили ко рту флягу с водой, и он сделал пару глотков, после чего закашлял.
— У меня послание для императора, — выдохнул он. — Срочное.
— Для императора — удивился Свидор. — Дружище, а ты случаем не бредишь
— Нет, — вновь простонал наездник. — На нас движется орда! Эти твари, они уже не люди! Они пожирают своих же! Они нападают, не разбирая, кто это, и сжирают! Заживо! А эти монстры, они чудовищны! Порождение Ада, самой Преисподней! — он уже не мог себя сдерживать, кричал в лицо Свидору, схватив того за ворот.
И тут он издал хрип и закатил глаза.
— Эй, парень! — воин похлопал того по окровавленным щекам, но он был уже мёртв.
— И что это было — изумлённо спросил Марк. — Что за орда Что за чудовища
— А я откуда знаю — так же изумлённо ответил Свидор, продолжая смотреть на труп. — Но всё его лицо истерзано, видимо на него кто-то напал.
— Видимо какое-то бешенное животное, — предположил Енор. — Может он чем-то заразился, вот и бредит о всяких монстрах.
— Чёрт, — от этих слов Свидор отпускает мёртвое тело. — Какая мерзость.
— Но нам всё равно надо доложить об этом, — сказал Енор. — Не императору, конечно, но Айрону точно. Свидор.
— Хорошо, — он делает шаг, и тут его за ногу хватает всадник, которого считали мёртвым. — Жив — удивился воин, но вместо ответа всадник, с бешеным взглядом, вгрызается в стопу Свидора, перегрызая жилу. — А-а-а! — заорал тот и рухнул рядом с нападавшим, и тот вгрызся уже в шею воина.
— Отпусти, урод! — воскликнул Марк и бросился на выручку другу.
Схватив всадника за шиворот, отбросил в сторону.
— Как ты, Свидор — спросил он у пострадавшего, но было уже поздно.
Издав несколько булькающих звуков, воин захлебнулся.
— Ты что творишь! — заорал Марк, поворачиваясь к всаднику, обнажая меч.
Енор зашёл с другой стороны, оба были наготове, окружая убийцу. А тот изменился, и теперь назвать его человеком было сложно.
— Предупреждаю, чужак, — начал Енор. — Ты будешь казнён за то, что сотворил. Так что лучше сдавайся, у тебя нет сейчас шансов.
Но тот и не думал сдаваться. Он издал грозный рык и бросился на Марка, стоявшего напротив него. Свист меча, и голова убийцы упала на землю, а тело пролетело ещё несколько шагов вперёд.
— Мразь, — воин сплюнул на труп мёртвого всадника.
— Как ты, Марк — спросил подошедший Енор, но тот не ответил, уперев свой взгляд в отрубленную голову.
А та дёргалась и раскачивалась в стороны. Внезапно из шеи, вырвались какие-то когти, похожие на паучьи лапы. Изо рта, павшего заструилась зелёная слизь, рот широко раскрылся, и оттуда появился глаз. Огромный человеческий глаз. Он уставился на двоих шокированных воинов, а потом голова резко побежала во тьму.
— Стоять, тварь! — рыкнул Енор, и в пару прыжков догнал голову, разрубив её на две части.
Паучьи ножки ещё немного подёргались, но потом успокоились, а воин подошёл к товарищу.
— Марк, как ты — спросил он, видя, что тот прибывает в глубоком шоке. — Марк, очнись! — и резко ударил его по щеке.
— Да, да, — тот наконец-то пришёл в себя. — Да, Енор, я в норме.
— Отлично, — успокоился тот и улыбнулся. — А сейчас беги в город и доложи всё Айрону. Я останусь здесь, думаю, что тела надо сжечь, пока эта тварь вновь не ожила.
— Ты прав, — кивнул Марк, и хотел уже бежать, как зацепил взглядом окровавленное тело их друга. — Свидора тоже придётся — тихо спросил он.
— Я не знаю, — Енор опустил взгляд. — Думаю, что да.
Марк подошёл к телу, опустился на колени, посмотрел в последний раз в глаза другу и закрыл их. После чего побежал в город. А Енор, подойдя к костру и взяв горящую палку, поднёс её к разрубленной голове. Она ярко вспыхнула синим пламенем. Так же он поступил и с обезглавленным телом. После чего подошёл к Свидору.
— Прости, — прошептал он и поднёс огонь к его телу.
Оно так же легко воспламенилось. Енор смотрел, как горит тело его мёртвого друга, как вдруг оно резко подпрыгнуло вверх, словно его подбросили. Раздался дикий визг, тело забилось в конвульсиях, изогнулось дугой и вновь рухнуло.
— Ну как ты, оклемался — усмехнулся я, когда Бернара подхватили на руки.
— Не совсем, но думаю, что пара ударов плетью приведут меня в чувства, — усмехнулся тот. — Эй, ребята, мне на главную площадь и побыстрее, меня там ждут, а я немного пьян, — начал он глумиться над стражей и дыхнул одному из них в лицо, от чего тот с омерзением отшатнулся.
На улице ещё царила ночь, когда к нам в дверь вломилась городская стража во главе с Лутэном, и схватила под руки, собираясь отвести на площадь.
— Не смей это больше повторять, — прохрипел солдат и ударил под дых Бернара, от чего тот загнулся.
— Ох, благодарю Вас, мессир, — продолжал он, глотая ртом воздух. — Теперь мне намного легче дышать.
Тот ничего не ответил, но лицо исказилось в яростной гримасе. Казалось, что он сейчас завидует палачу, и с большим бы удовольствием исполнил бы приговор сам.
— Ведите их уже! — приказал Лутэн, который решил лично сопроводить нарушителей. — Скоро они за всё ответят, — и его лицо стало похоже на морду ухмыляющегося шакала.
— Сэр, командир Лутэн! — внезапно за дверью появился запыхавшийся воин и подбежал к тому. — Сэр, срочное донесение. Вы должны явиться к капитану Айрону.
В глазах того вспыхнула дикая ярость, но ему пришлось подчиниться.
— Что стоите! — огрызнулся он на своих подчинённых, державших меня и Бернара. — Ведите их, я подойду позже, — и он ушёл.
— Не, не, не, ребята, без него я не пойду, — опять начал Бернар. — Да вы что, как так
— Пошёл! — рыкнул на него солдат, ударивший до этого, и толкнул к двери.
— А что, доставку отменили — грустно спросил Бернар.
— Вот сейчас ноги сломаю, и тебя доставят, — вновь огрызнулся солдат.
— Ладно, иду сам, — смирено склонил голову парень.
Я только усмехнулся.
— «Боги, сколько в нём жизни», — подумал я.
И так, под надзором стражи, мы дошли до центральной площади, освещённой факелами. Но потребность в них постепенно исчезала, на горизонте засияли первые лучи солнца. Свон уже был здесь, и что-то обсуждал с Адорусом, видимо предлагал взять плеть с шипами. Тот согласился, но с опаской покосился по сторонам, проверяя, не следят ли за ними.
— Ну, что, голубчики, — ухмылялся судья, когда мы подошли ближе. — Вы готовы предстать перед законом
— Мы готовы предстать перед справедливостью, — ответил я. — А не перед твоим законом.
Тот побагровел.
— Шутите, огрызайтесь, всё равно вы подчиняетесь этим законам, — и он вновь подошёл к палачу.
— Ну, дружище, надеюсь, твоё чувство юмора тебе сейчас поможет, — усмехнулся я.
— Не волнуйся, оно поможет нам обоим, — ответил Бернар.
— Не могу поверить, что Вы верите в эту чушь! — зло щурился на Айрона Лутэн. — Вы-то должны понимать, капитан, что это просто невозможно.
— Лутэн, сбавьте обороты, — спокойно ответил тот. — Я понимаю, что в это сложно поверить, но есть погибшие, и чтобы здесь не произошло, я должен предпринять необходимые меры.
— Что! Какие меры! Айрон, да Вы, по-моему… заработались. Эти четверо что-то не поделили между собой и решили всё на мечах, а потом придумали эту историю, чтобы не лишиться головы! — размахивал руками офицер.
— Знайте, своё место, Лутэн, — так же спокойно, но на тон выше сказал Айрон. — Вы доверяете своим людям, я доверяю своим. Не думайте, что если в этом городе можно купить судью, то все будут вам подчиняться.
И тот заткнулся. Лицо побагровело, вены вздулись, глаза сияли злостью, но он молчал.
— Прикажите своим людям, чтобы они подготовились, неизвестно, что здесь произошло, и неизвестно, что ещё может произойти.
— Что может ещё произойти — прошипел сквозь зубы Лутэн.
— Выполняйте, командир, — вновь приказал капитан.
— Слушаюсь, — так же ответил тот и пошёл в сторону города.
Они стояли возле городской стены, там, где недавно произошла схватка. Тела убитых сгорели полностью, оставив лишь небольшие кучки пепла.
— Капитан, Вы можете нам не верить, но это… — начал было Енор, но Айрон перебил его.
— Успокойся Енор, — он положил ему руку на плечо. — Я верю вам, и поэтому нам всем стоит ожидать худшего, — и он посмотрел вдаль, туда, откуда, по словам солдат, прискакал всадник. — Уходим в город, нам надо подготовиться, пускай меня сочтут за психа, но мне всё это очень не нравится.
И как только он собирался отвернуться от горизонта, как ему показалось, что где-то вдали сверкнул огонёк.
— Поживее, — распорядился он, что-то его очень насторожило.
— Ну, Бернар, крепись. Можешь пошутить про плохую плеть, но боюсь, что плеть просто отменная, — усмехнулся я.
Мы уже были прикованы на помосте. Вокруг постепенно стягивался народ, среди которого раздавался ропот о справедливости законов.
— Эй, дружище! — позвал палача Бернар, который и так подходил к нам. — Мой дорогой друг, хотел спросить. Я смотрю, что народ готов нас поддержать. Видимо им так же не нравятся эти наёмники. А как на счёт тебя — и ухмыльнулся.
— Ну, во-первых, меня зовут Адорус, и ты об этом знаешь. А во-вторых, я бы на твоём месте помолчал, — ответил подошедший палач. — Даже если эти люди и разделяют твоё мнение, то сомневаюсь, что кто-то из них решится разделить твою участь, — и он засунул в рот кляпы, которые мы прикусили. — Что касается меня, то я просто выполняю свою работу. С удовольствием. Мне всё равно кто здесь будет, ты или Свон, я буду бить с одинаковой силой. Сильно, — и он ушёл.
Мы молчали, ожидая своей участи. Кляп мешал, но выплюнуть его, было бы полной глупостью, ведь от всего этого, можно было бы откусить себе язык. Я не думал, что меня ожидает, не думал, какую боль придётся вынести, я даже ждал этого. Чем быстрее начнётся, тем быстрее закончится. Ведь потом мы в народе будет героями, если выживем. Я мысленно усмехнулся.
Но тут я отвлёкся от своих мыслей, увидев, как засуетились солдаты на площади, что-то намечалось. Все воины начали облачаться в полную экипировку, но при этом они и не собирались мешать процессу наказания. Их поведение можно было и не заметить, но я заметил, и мне это не понравилось. Обернулся назад, чтобы посмотреть, когда уже взметнётся плеть, и не обеспокоены ли этим судья и палач.
— «Может, пронесёт» — мелькнула слабая надежда.
Но она исчезла столь же стремительно, как и появилась. Свон кивнул палачу, и тот взмахнул рукой, занося назад своё орудие. Но внезапно загудел горн, оглушая всех находившихся на площади, и послышался крик Айрона
— Тревога! Все к обороне! На нас наступают!
— Не было бы счастья, да несчастье помогло! — воскликнул Бернар, с улыбкой на всё лицо, выплюнув кляп.
Я поступил так же, понимая, что они уже не понадобятся.
— Не спеши с выводами, — сказал я. — Быть может, эти розги были бы лучшим исходом, чем то, что нас ожидает, — и вновь обернулся.
Как я и думал, судья был взбешён, но отпускать нас он не спешил.
— Бей! — крикнул он палачу. — Живо! Это приказ!
— Ого, видимо это уже личное, — усмехнулся Бернар, но на этот раз улыбка вышла кривой, и он с печалью посмотрел на кляп, валявшийся возле его ног. — Чёрт его подери, он даже на войне будет гнуть своё.
Адорус уже был готов бить, но тут его руку перехватил внезапно появившийся Айрон, который мгновение назад был около стены и отдавал приказы.
— Отставить, Адорус, — властно приказал он. — Ваше наказание переносится, господин Свон.
— Да, что Вы себе позволяете, капитан Айрон! — возмутился тот. — Вздумали перечить закону Не забывайте своё место!
— На наш город наступают, а значит сейчас военное время. И законы мирного времени отдают свои полномочия военным. Советую Вам сделать то же самое, — спокойно произнёс капитан. — Адорус, ты всё понял — обратился к палачу.
— Да, капитан Айрон, — ответил тот и опустил руку.
— Капитан! — снова попытался запротестовать Свон.
Но тот грозно посмотрел на него, и он заткнулся.
— Судья Свон, я попрошу Вас укрыться в безопасном месте. Скоро на улицах станет опасно, — повелительно произнёс Айрон. — Отпустить их, — приказал он своим солдатам, кивнув в нашу сторону. — И отвести в камеру.
Воины подчинились.
— Капитан Айрон, подождите, — обратился к нему Бернар, когда нас развязали. — Мы можем пригодиться вам в битве.
Тот остановился и задумался.
— Капитан, Вы же понимаете, что тогда произошло, — поддержал я друга. — Если хотите предать нас петле, то, пожалуйста, но ведь сейчас мы можем помочь вам в сражении.
Поднималось солнце. Лучи освещали площадь, открывая взору панику, которая началась среди горожан. Айрон думал, мысли его путались. Наконец он сказал
— Отпустить их и снарядить всем необходимым. И пусть они будут в первом отряде, — повернулся к нам. — Если вы выживите, то считайте, что помилованы, — и он пошёл в сторону небольшого отряда, который его поджидал.
— В первом — переспросил Бернар, когда несколько солдат проводили нас в оружейную.
— Этот отряд всегда находится рядом с капитаном, — ответил один из них. — Видимо он не хочет, чтобы вы пересекались с наёмниками Лутэна, — и воин улыбнулся. — А вы, однако, герои. Эти прихвостни, уже у всех в печёнках сидят. Обнаглели до крайности.
— Всех, всех, да не всех, — вздохнул Бернар.
— А, ты про судью, — усмехнулся воин. — Этот Свон, или свин, не помню, как точно, продался полностью. Мне иногда кажется, что кинь я ему мешок с золотом, то он мне сапоги чистить будет.
— Ну, одним мешком не обойтись, — усмехнулся второй воин.
Контакт был налажен, и мне вздохнулось с облегчением. И тут мы услышали рёв. Или это был не рёв, а что-то ещё, но то, что мы услышали, было по-настоящему ужасающим. Словно сотни или даже тысячи диких зверей заверещали, сливая голоса в единый хор.