Улица в очередной раз повернула, заборы неожиданно закончились, и прямо перед нами открылась тихая средневековая улочка... Вернее, улица была средневековой ровно настолько, насколько её для туристов мог подготовить какой-нибудь старинный европейский город. Даже в прошлый мой визит в южные кварталы Нессарии мне мне в глаза бросилось очевидное несоответствие некоторых элементов городской среды друг другу, а сейчас оно, это несоответствие, буквально резало взгляд. Ладно, брусчатка где-то на задах жилого массива, мало ли, но вот чугунные решётки уличной канализации где-то кроме двора королевского дворца? Впрочем, ладно, решётки – алхимфонари (!) уличного освещения (!!), на стальных тросах подвешенные между домами! Да любое королевство, даже довольно богатое, вроде Эпии, банально разорится, если попытается освещать хотя бы главные улицы “золотого города” своей столицы!
В принципе, уличное освещение в Варнаве, надо признать, всё-таки было: владельцам недвижимости за “золотой” и “серебряной” стенами вменялось в обязанность вывешивать один масляный фонарь над своей дверью на фасаде. В “медном городе” такие требования предъявлялись только для владельцев лавок, мастерских, точек питания и доходных домов. Разумеется, выполняющие городской закон собственники домов так прикручивали фитили фонарей, что те освещали преимущественно только сами себя – но формально не подкопаешься… А вот чего в Варнаве не было и точно быть не могло даже каким-то там подобием – это ясно видимой мною череды светящихся зеленью Жизни амулетов, уходящей вправо и влево от места, где промзона переходила в жилой квартал. Знакомых таких амулетов, перекрывающих государственную границу республики Лид.
Стремительно движущуюся по крышам смазанную фигуру я заметил только потому, что ждал. Логично: раз есть граница, значит, должны быть и пограничники. Точнее, пограничницы. Разумных химер я в деле ещё не видел, но скоростные возможности вполне представлял, потому успел договорить слово “Здравствуйте!” именно в тот момент, когда ушастый силуэт, казалось, словно из-под земли вырос прямо перед нами. Уже открывшую рот ушастую красавицу такая встреча на какое-то мгновение сбила с толку, не дав сразу начать с заготовленной речи, и мне хватило времени, чтобы узнать... их. Рыжие острые уши рыси-мутанта с шикарнейшими кисточками на концах!
– Рад снова видеть вас, уважаемая, – я с улыбкой изобразил лёгкий галантный поклон. Может, это было немного глупо, но я действительно был рад видеть эту мимолётно знакомую кошкодевушку. Этакий привет из прошлого, вроде не такого уж давнего и одновременно такого далёкого…
– Добрый вечер... гражданин, – чуть запнулась стражница. Ну да, мы же тогда так друг другу и не представились. – Вы входите на территорию компактного смешанного проживания граждан и иностранцев. Вы и Ваше имущество находится под непреложной защитой Закона на всей территории республики. Тем не менее, я должна предупредить Вас о высокой вероятности предвзятой и неадекватной реакции приезжих на внешность вашей рабыни в связи с её расовой принадлежностью.
– Напугала, – честно призналась Лада, выдыхая и с явным усилием разводя сведённые перед грудью руки. Не просто так сведённые – упругая волна воздуха потеребила меня за одержду и заставила всколыхнуться волосы Фирониэль и мех на ушах химеры. Статусная безопасность носящего мантию городского чародея не помешала Мартину научить своих детей приёмам самообороны. Это правильно он сделал, конечно. Аколит, кстати говоря, смотрела на химеру с большим… нет, не подозрением – откровенным таким опасением.
Магия Печати предупредила Рону, что буквально упавшая нам на головы стражница – не враг. Тем не менее, когда-то давно привитая мною правильная привычка оказалась сильнее. Эльфийка уже много месяцев не была на охоте, но сейчас держалась за ремень своего музыкального инструмента точно так же, как за перевязь эльфийского копья или арбалета. Так, чтобы оружие можно было в один вздох выдернуть из-за спины в руки.
– Мы не собираемся покидать северную окраину южных кварталов или идти туда, где много иностранцев, – за всех заверил пограничницу я. – Тут недалеко студенческий бар, мы идём туда. Постараемся не доставлять хлопо…
Меня на середине фразы прервал… писк. Да, писк. Боюсь, как-то по-другому это звук, изданный Роной, я описать не могу. Мы все трое посмотрели на неё, потом проследили за напряжённым взглядом менестреля. Химера сначала попыталась рефлекторно разглядеть что-то, привлёкшее внимание Фирониэль у себя над головой, потом недоуменно провела пальцами по волосам.
– Уши-и-и! – наконец-то более-менее членораздельно выдавила из себя моя соратница. С такой интонацией, что стражница тут же схватилась за указанные части своего тела руками. И испуганно отступила, когда писк практически перешёл в ультразвук! И ещё на шаг, когда цепкие тонкие эльфийские пальчики, отпустив ремень банджо, сделали пару непроизвольных хватательных движений.
– Рона… – я приложил ладонь ко лбу. Да уж, следовало ожидать.
– Но они… такие... пушистые! И с кисточками! – с придыханием выдало моё чудо, не отрывая взгляд от объектов вожделения.
– Я-а… буду рядом, если понадоблюсь! – разумная и человекообразная искусственная хищница, живое оружие и инструмент закона и порядка в отдельно взятой стране, наконец опомнилась, скороговоркой протараторила сильно сокращённый вариант стандартного прощания и опрометью скрылась с глаз. Настолько быстро, что нас опять окатил потревоженный воздух.
* * *
Бар, в котором мы с Машей провели, с позволения сказать, “разведывательную операцию” – ту самую, что кончилась совместным походом в бордель, – не изменился ни капли. Те же столы из толстой доски, стены, обшитые тёмным деревом, стойка, глиняные кружки, запах жареной картошки. За спиной бармена – огромные, в половину роста человека, окружности торцов бочек, в которых, как я знал, плескалось фирменное креплёное вино. Снизки трав под потолком и затейливо подкрашенные в тёмные тона потолочные балки (закоптить их было нечему) завершали дизайн. Вполне себе уютное такое местечко.
Заявились мы относительно рано – кроме нашей троицы вкушало скромный ужин (а, может, и обед) всего пара студентов. Лада немедленно перешла в наступление – сходу, без обиняков, принялась договариваться об условиях выступления с барменом, попутно набивая менестрелю цену. Довольно бесцеремонно набивая – в быстрой, полной жаргонизмов речи она и про голос исполнительницы не забыла, и про “с банджо лучше, чем ты с кружкой” ввернула, и по внешности прошлась (впору королям принимать). Рона, красная как рак, от смущения спряталась за меня, двумя руками обхватив за локоть и уткнувшись лицом в плечо. А я слушал и, что называется, мотал на ус.
В республике с развлечениями было… не то, чтобы прямо совсем туго, но зарегулирована государством эта сфера была до предела. Например, выпить именно с целью напиться и повеселиться можно было только в тавернах, которых было две-три на полис. Так-то спиртное можно было купить свободно, но в столовых гостиниц даже вино в зал не подавали. И уж точно не следовало появляться хорошо поддатым на улицах: штраф за антиобщественное поведение или нарушение социальных норм был практически гарантирован. Хочешь кутить – кути за закрытыми дверями либо на своей территории, либо в специально отведенных местах. За плотно закрытыми и желательно только среди своих.
В принципе, для желающих отдохнуть культурно были другие опции, нежели банальный алкоголь. По понятным причинам в кино в Лиде было не попасть, зато отдельные граждане держали частные театры. Развеяться можно было шопингом, посещением Арен с настоящими гладиаторскими боями, сходить в публичную библиотеку в конце концов… Вот уличных артистов и других работников “оригинального жанра” на чистых и светлых в любое время суток улицах было не сыскать. Да и с менестрелями в тех же тавернах был определённый напряг. И не потому, что Повелители Жизни ненавидели уличное и самодеятельное искусство как таковое. Просто своеобразная социальная прослойка местной “творческой интеллигенции” была прочно вписана в криминальный мир городов королевств, и заправляющие республикой маги закономерно впускать к себе на территорию такую головную боль даже близко не хотели.
В общем, наличие в шаговой доступности у границ Лида вонючих дыр вроде приснопамятного Торжища, с которого у меня началось знакомство с королевствами, было вполне закономерным явлением. На которое власти вынужденно закрывали глаза: лучше уж такой компромисс, чем получить социальный взрыв среди граждан оттого, что некоторым здоровым, сытым и успешным людям негде “спустить пар”. Опять же, часть граждан, вроде меня, являлись республиканцами в первом поколении – а человека не так-то легко отучить от въевшихся привычек. Даже когда у него есть буквально все возможности обеспечить свой досуг самому и без излишней доли риска…
Нессария как неофициальная столица республики повторяла сложившиеся социально-культурные решения “большого брата” – просто в улучшенном формате. Южные кварталы полиса служили не только туристическим объектом (причём как для своих, так и для приезжих), но и этакой отдушиной для студентов и части преподавателей. Совершенно безопасной и хорошо контролируемой отдушиной – представляю, сколько головной боли поддержание порядка стоило несчастным химерам и тем, кто ими командовал. На территории универа действовали обычные для Лида стандарты: ни выпить, ни побузить, зато здесь будущие маги, в основной массе как раз не граждане, могли как следует оттянуться и одновременно почувствовать себя как дома.
– По рукам! – наконец воскликнула аэромант, и они с барменом действительно звонко ударили друг друга по ладоням. После чего девушка, не стесняясь, провела рукавом по лбу, а хозяин стойки по такому случаю выставил перед нами настоящий стеклянный гранёный стакан. Подчёркнуто небрежное движение профессионала – и ёмкость наполовину наполнена из бутыли без этикетки.
– Пей, – подвинула Роне емкость сестра.
– З-зачем? – выглянув из-за моего плеча, с подозрением уставилась на стакан эльфийка.
– Традиция такая, – со вздохом пояснила аколит. – Так артист и владелец заведения закрепляют договор. А сколько и чего нальют – показывает, насколько тебя ценят и уважают. Как допьёшь, можешь начинать играть.
Судя по лицу Лады, она рассчитывала авансом выбить из владельца бара побольше “уважения”.
– А что играть? – Фирониэль принюхалась к напитку, и у меня сразу же зачесались руки отобрать стакан: чтобы там не было налито, оно заставило девушку шокировано распахнуть глаза. – К-крепкое! Очень!
– Считается, что крепкое вино помогает менестрелю расслабиться и подготовить голосовые связки, – поморщилась под моим укоризненным взглядом родственница. – Не смотри на меня так, Арн! Не я это придумала, действительно традиция – и традиция древняя. Да и не будет ничего от полстакана – только смелости прибавится, уж поверь, я зна… ой.
– Хорошо, когда есть что вспомнить, – хмыкнул я и привлёк внимание бармена. – Уважаемый, нам две порции вашей фирменной картошечки.
На язык так и просился ехидный вопрос: а знает ли папа Мартин о столь интересном опыте дочери, но всё-таки я сдержался.
– Только не говори мне, что сам попробовал что-нибудь покрепче столовой кислятины в первый раз в восемнадцать, братик, – фыркнула девушка. – Уж тебе-то попасть в погреб отца было всяко проще, чем… ох, извини!
– Да что уж там, – я покачал головой. – Тем более, ты права. Крепленое вино я попробовал раньше совершеннолетия.
Июнь, восьмой класс закончился, крыши гаражного кооператива… и бутылка водки на четырёх недорослей. Причем остальные трое ещё и курят – это у нас так проходила “школьная летняя практика”. Первые два-три часа дежурным учителям ещё получалось заставить парней красить стены и заборы или собирать мусор, а потом… И это мы ещё культурно “оттягивались”, без всяких там изысков. И с нормальной закуской. Хорошо, что “замечательные” девяностые в России там, на Земле, остались в прошлом, но да, мне тоже “есть что вспомнить”.
– Кушай, – я подвинул обе принесённые тарелки Роне. – Когда сытый, спиртное подействует слабее.
– Петь на полный желудок – не лучшая идея, – глядя, как разнервничавшаяся эльфийка набрасыватся на еду, тихо подсказала мне Лада.
– Не думаю, что это помешает, – я припомнил вычитанное в учебнике по физиологии время переваривания пищи в желудке*, потом прикинул, когда мы с Машей в прошлый раз дождались пожелавших присоединиться собутыльников. – Когда самая жара пойдёт, наш менестрель ещё и проголодаться успеет.
[*Пища в желудке задерживается в норме до 4 часов, но обычно уже через два часа попадает в кишечник. Это связано с тем, что желудок млекопитающих как правило только “реактор”, расщепляющий и обеззараживающий еду, окончательное переваривание и всасывание начинается только в тонком кишечнике.]
* * *
– О, это же ты! – парень даже прищёлкнул пальцами, стараясь вспомнить моё имя, но не преуспел. – Ну что, стал неофитом?
– Бери выше, я теперь аколит, – имени парня в мантии аэроманта, первого подсевшего к нам с Машей полгода назад, я тоже не запомнил, да и не пытался тогда, честно говоря. Вообще, ходить в мантии по Нессарии – это всё равно что врачу после работы выйти на улицу в белом халате, но молодого человека этот факт ничуть не смущал. Впрочем, судя по общей потрёпанности одежды несложно было догадаться о таком вот своеобразном понимании моды.
– Ну, даёшь! – Таких вот ребят с выразительными лицами и способностью не лезть в карман за словом обычно зовут “душой компании”. – А я иду мимо Кружки, слышу – музыка. Думал, совсем допил… заучился, а тут, оказывается, менестрель. Да ещё и эльфийка, лопни мои глаза! Вот уж не думал, что такие бывают.
– Прикинь, да? – я демонстративно отпил вино из прозрачного бокала. Обычное вино, которое для гражданина с Печатью по эффекту было полным аналогом сока. Мама в особняке не зря держала семидесятиградусный ром.
– Всё шикуешь, – с лёгкой завистью отметил болтун.
– Остатки былой роскоши, – совершенно честно ответил я. После примерно двух часов с короткими перерывами игры на банджо без солирования стало понятно, что музыка действительно привлекает и удерживает людей в зале бара. Не просто так удерживает, разумеется – тут и дополнительные заказы идут. В общем, понравившийся в прошлый раз стеклянный бокал мне был выдан по первому требованию и о деньгах владелец таверны больше не заикался. – Вот, думаю подработку уже себе подыскивать…
– Богатые тоже плачут, – не поверил мне воздушник, невежливо ткнув пальцем в вышитый узор на рубашке.
– Говорю же, остатки былой роскоши, – покачал головой я. – Не заранее же мне в обносках ходить?
– Ну… тоже верно, – вынужден был согласиться аколит. – Но сразу скажу: с заработком на первом курсе вообще голяк. И на втором – тоже. Я вот только на третьем году начал более-менее зарабатывать, когда начали специальные знания преподавать.
– Я слышал, тут цветы активно принимают, да и фрукты на экспорт круглый год кто-то выращивать должен. Не та работа, что заинтересует уже обученного мага, я думаю, – поделился своими идеями я.
На самом деле пока вопрос денег у меня остро не стоял, да и толком я разузнать ничего не успел, но на тему оплаты третьего курса не думать не мог. Время пока было, но значительно меньше, чем могло показаться. Начинать волноваться и предпринимать какие-то действия нужно было уже сейчас. Основная проблема была в том, что я, даже если очень захочу, так и так не смогу оплатить закупку всех расходников для обучения. Органы и ткани изменённых мне придётся добывать самому. Вроде бы не проблема, я ведь Охотник? Верно. Вот только я охотник без команды.
Уходить в рейды одному, когда реально любая мелочь может стоить жизни только потому, что ты потерял сознание и тебя некому будет вытащить? Нет уж. Тащить Рону к границе Шрама? Вот уж чего мне точно хотелось бы избежать. Тем более, что второй ездовой химеры у меня больше нет, да и не справится хрупкая эльфийка с тяжёлыми доспехами, длинным копьём и кабаньим мечом. А это значит – вся отработанная тактика насмарку, нужно будет подбирать новую боевую формацию, и подбирать методом проб и ошибок. Тех самых ошибок, что идут по цене жизни. Нет, на такое я пойти не готов. Жизнь моей любимой для меня много ценнее… да пожалуй почти всего. Ценнее любых денег точно.