– Помощников? – дождавшись паузы, переспросил я. Это что-то новенькое.
– Возможно, молодой человек, вы смогли заметить, когда готовились сдавать теоретические экзаменационные испытания по моему предмету, что оный предмет называется “Физиология человека”, – опять этот тон. – Лабораторные эксперименты проводят обучающиеся над обучающимися…
Твою ж мать.
* * *
До сего дня вся моя учеба протекала предельно утилитарно: книги, книги, книги, конспект (упорядочить прочитанное в голове легче, когда сначала упорядочил на бумаге), потом – сдача экзаменации. Учебный год в Университете Нессарии больше земного – зимних каникул нет, зато нет и как таковой зимней сессии. А вот летняя – есть, но к ней уже до половины предметов сдано по мере окончания их учебной программы. Пустых часов и дней в расписании при этом не появляется – на место закончившегося курса ставится новый. Таким образом за первый год обучения нужно изучить и получить зачёт по двенадцати предметам, но летом экзаменаций будет только шесть, все остальные “размазаны” по календарю. Второй учебный год – картина та же, только предметов всего одиннадцать.
Как нетрудно сосчитать, мне к следующему лету для успешного продолжения учёбы нужно было получить зачёты за двадцать три предмета. “Было”, потому что за одиннадцать я уже получил. Очень хороший результат, достигнутый к началу зимы! Достигнутый прежде всего за счёт того, что некоторые преподаватели отнеслись ко мне лояльно, я смог вместо сдачи практических занятий компенсировать траты времени на посещение “Новых горизонтов” ранее, и на еженедельные командировки в Эрст теперь.
Практикумы в виде лабораторных я отрабатывал так же, как и сдавал экзаменации: скопом. Растягивалось всё обычно, как я уже говорил, дня на два-три, зато получалось наконец получить заветную запись в ведомость и сразу вычеркнуть ещё один пункт из своей диаграммы Гантта на стене. Нагрузка, с одной стороны, была просто адская – после консультации с врачом я теперь чётко понимал: на Земле, без своей Стихии и Печати, я бы не потянул ни в восемнадцать, ни в тридцать пять, как бы мотивирован не был. А с другой стороны… Магия.
Чтобы сильно и правильно колдовать, нужны научные знания, но, с другой стороны, чтобы получить нужный эффект магу не требуется громоздкое оборудование, электростанция, бензин, ядерный реактор и синхрофазотрон. Вообще ничего не нужно кроме рук, объекта воздействия и собственной головы. К сожалению, моё первое высшее – чистая “гуманитарка”, так что о степени упрощения местной науки по сравнению с земной я могу только догадываться. Но даже догадки – впечатляют.
Если бы я со всеми своими сегодняшними знаниями вновь попал в клинику к Тохе, но не мог бы обратиться к своей стихии – количество умерших под моим скальпелем пациентов выросло бы раз в пять, если не в десять. Задел лезвием среднего размера сосуд – и вместо за секунды перекрытого кровотечения двадцать минут борьбы за жизнь пациента. Не факт, что успешной борьбы. Остановилось сердце во время операции – надежда только на прямой массаж, нельзя ограничиться одним импульсом Жизни. Дыхание затруднено – и никакой возможности форсировать усвоение кислорода кровью. Это я не говорю про средства наркоза, которых по сути и нет, и многодневный уход за ранами и швами вместо чистенького и зажившего шрама спустя полчаса после вмешательства в организм больного. Замена руки или почки – вообще за гранью фантастики!
А ещё магия позволяет решить проблему без детального углубления в механизмы её возникновения. Та же психология как пример. Да что психология – Печать подчинения! По сути лишь система положительной и отрицательной обратной связи, связывающая разные отделы мозга разумных, а эффект – невероятный: ни воля, ни хитрость не смогут сбросить магический поводок с раба. Только вовремя подвернувшийся Белый клирик. Я, вообще-то, и раньше вышесказанное понимал, но истинный масштаб, похоже, начал осознавать только сейчас.
Магия… Одновременно и мощнейший бустер, реактивный ускоритель для развития местной науки, и супер-эффективный тормоз. Для магов – ускоритель, а для простых людей – наоборот. Не только финансовые причины виноваты в том, что за пределами Лида царит средневековье – ещё и то, что все высокие “технологии” завязаны на магов. Мощные тяговые животные? Из республики. Удобная бытовая “техника” – артефакты оттуда же. Охранные системы? Лекарства? Источник тот же. Только экстра-продвинутое оружие, напоминающее фантастические бластеры и болтеры из фантастики Земли – от горцев с запада.
Кое-что я ещё помню из истории мировой экономики. Бытовая техника и прочие удобства стали доступны рядовым моим соотечественникам когда-то только потому, что их стало дешевле производить, и владельцы заводов и фабрик вместо элитарных изделий стали работать на объём товаров. Не так уж и давно это произошло, кстати. Но у магических мануфаториумов есть пределы роста производства, упирающиеся в живые и разумные “станки”. Одарённых не заменить водяным колесом и ременной передачей. Значит, цена на изделия не будет падать. Значит – и прогресс для большинства людей будет еле ползти. В смысле, ещё медленнее, чем было у меня в родном мире. Впрочем, как показывает мой опыт и опыт Миланы, даже те возможности, что уже есть, практически нигде не задействованы. А причина всё та же: “по науке” могут работать только обученные этим самым наукам маги, а у них и своя магия есть.
Вот с такими мыслями я добрался до нужной учебной лаборатории кафедры Физиологии человека.
– Ой, Арн! – Пак удивленно захлопал ресницами. – А что ты тут делаешь?
– Тоже, что и ты, – кривовато улыбнулся я в ответ на такое приветствие. – Пришёл лабу сдавать.
– Но ты же…
– Так получилось.
Учебная группа оказалась совсем небольшой. Две девушки-гражданки, четверо парней с аналогичными Печатями и Пак – седьмой. Все первокурсники подобрались примерно одного возраста – лет шестнадцати навскидку. Что характерно, полез ко мне с вопросами только мой знакомый – от остальных я даже приветствия не дождался. Логично, в принципе: раз я тут, значит – есть причина. Которую или озвучит преподаватель (если посчитает необходимым), или прогонит меня нафиг. А так чего лезть к незнакомцу без повода?
Мои однокурсники в тот момент, когда я вошёл в лабораторию, как раз облачались в зелёные форменные мантии. Не забыл и я взять свою – здесь, на территории Университета, эта одежда использовалась именно в качестве лабораторной. Нацепил, на автомате разгладил складки – всё-таки я больше трёх месяцев таскал эту штуку на себе целыми днями не снимая, привык… и заметил, что точно так же действует Пак. А вот его одногруппники явно двигались в зелёной плотной хламиде куда более скованно.
Молодые республиканцы меня заинтересовали. Все шестеро на фоне всклокоченного и немного, как я теперь заметил, чумазого аколита из королевств выглядели этакими хорошими домашними мальчиками и девочками – хоть на агитационный плакат всех скопом. Тщательно подстриженные и причёсанные, в старательно отглаженной одежде – опять контраст с Паком, у одной из студенток лёгкий макияж на лице, у другой – затейливо заплетённая коса. И глаза… не без эмоций, но главным образом уверенные и спокойные. Они тоже то и дело бросали на меня взгляды, но этим всё внимание и ограничивалось. И мантии зелёные… факультет Слизерин, блин.
– Группа Ж-1-7, сегодня с нами на занятии будет группа Ж-С-1, – уже знакомый мне зам по учебной работе зашёл в помещение, первыми же словами вызвав немалый, но молчаливый ажиотаж. “Ж” в названии группы – это факультет, “Жизнь”. Единица – год обучения… но только не у меня. Потому что моя группа – “Специальная”. – Сегодня будем работать над темой: “Физиология органов чувств: зрение”.
Методичку я получил только полчаса назад, потому пришлось вместе с остальными открывать и читать. Тяжело вздохнул и зашелестел страницами севший поблизости Пак: видать, решил воспользоваться случаем и делать лабы с “нормальным человеком”. Надо сказать пару слов о самой учебной комнате: это было квадратное помещение приличного размера, пустое в центре. Аудитория по периметру была заставлена шкафами и стеллажами, между ними стояли… ну, надо полагать – приборы. Для чего например, нужна была изогнутая линейка с рисками на высокой ножке-подставке – можно было только гада… а, вот и описание. Измеритель угла зрения, оказывается. Так, а вот и описанный выше свободно вращающийся вокруг своей оси стул. А это… ведро. Нет, правда, обычное ведро, жестяное и с ручкой. Надеюсь, не для надевания на голову? Парты, скорее правда столы на одного с комплектными стульями, были составлены подле шкафов – то есть прочитать или делать записи можно было с комфортом, а не на коленке. Ещё в комнате было несколько кадок с пальмами – не иначе как кафедра Ботаники поделилась…
– Кто ознакомился, может приступать, – подал голос препод.
И опять: никакой суеты, всё спокойно. Правда, в этот раз молодым гражданам потребовалось как-то коммуницировать между собой – всё это с обязательным “уважаемый, уважаемая”. Мне в какой-то момент пришлось давить улыбку: подростки… Они, оказывается, не просто обращались так друг к другу, Вежливо и Прилично. Они... старательно пытались соблюсти ритуал. Короче, изо всех сил корчили из себя взрослых. Стоило мне хоть чуть-чуть привыкнуть к их компании – и это стало заметно прямо-таки невооружённым взглядом.
Дети. Свет, какие же они ещё дети! Девочки явно подружки – ну или хорошие приятельницы, как минимум: “незаметно” обмениваются “многозначительными” знаками и жестами, при этом вслух всё та же чопорная вежливость. Парни более независимы, но то и дело бросают взгляды на сокурсниц, потом друг на друга. Один из аколитов-граждан что-то спрашивает у парочки студенток, потом, наверное, минут пять ходит гоголем, остальные откровенно завидуют. Пак, кстати, тоже хорош – чуть ли не жмётся ко мне. Наконец не выдерживает:
– Арн, а мы что делать будем?
Едва сдержался, чтобы не ляпнуть “захватывать мир”.
* * *
–––––––––––––––––––––––––––––––-
…
Опыт №6: Физиологический нистагм.
(прим.: Н. – ритмичные, высокой частоты, движения глазных яблок)
п.1. Получить маятниковый Н. путем физического воздействия на организм испытуемого.
п.2. Подавить маятниковый Н. путем магического воздействия на собственный организм, выступая в роли испытуемого.
...
–––––––––––––––––––––––––––––––-
– Смелее, аколит, стул вас не укусит, – мимоходом приободрил Пака зам по учебной части. Тот обречённо уселся на вращающуюся на единственной ножке банкетку.
– Раскручивайся вокруг своей оси, – процитировал я напарнику методичку. – Да не так, сначала руки в стороны разведи. Вот, всё. Теперь – крутись.
– У меня голова закружится, – проблеял побледневший парень.
– Так в этом весь и смысл, – я взмахнул кривовато отпечатанной брошюрой в серой картонной обложке. – Создать воздействие на вестибулярный аппарат, а потом научиться его купировать. Себе – и, если потом потребуется – другим. Крутись давай.
– Х-хорошо... – тот несмело оттолкнулся ногой от пола. Если бы банкетка не крутилась от малейшего усилия, не повернулся бы и на пол-оборота.
– Ещё, – скомандовал я. – Да не тормози, а толкайся! Так… А теперь – подожми ноги и пла-авно прижимай руки к телу…
– Ма-маааа! – с руками – этот фокус используют фигуристы, когда им надо закрутиться на месте или в прыжке. Что-то там с моментом инерции, или как оно называется? Не важно: в любом случае скорость вращения многократно возраста…
Бух!
– Ой!!!
Ну не дебил, а?
– Зачем ты спрыгнул, можешь объяснить? – я рывком поднял “напарника” с пола, аккурат из-под ног его одногруппниц… И вынужден был тут же ловить опять – пацана повело в сторону.
– Голова закруж-жилась! – едва не плача отозвался Пак, машинально пытаясь схватиться за отбитый локоть… и промахиваясь рукой мимо него. Знатно вштырило.
– Так и должно быть. Я уже готов был тебя остановить! – я на приобретённых за время аколитства рефлексах протянул ладонь к чужому локтю, выпуская Стихию – и сразу же почувствовал мягкое сопротивление. Ощущение, словно пытаюсь продавить толстенный слой резины – именно так ощущается сопротивление чужой магии. Тьфу ты. – Так! Смотри мне в глаза!
В этот раз растяпа хотя бы попытался – но куда там: зрачки его постоянно “уплывали” в ту же сторону, куда норовили заплестись ноги.
– Уважаемый преподаватель, наблюдаю нистагм, – удовлетворённо отчитался я.
– Хорошо, – тот сделал пометку. – Студент Пак, ваша задача – нивелировать собственной магией дезориентировавшее вас воздействие. Можете начинать.
* * *
– Видишь?
– Вижу. – согласился я.
– А что видишь? – не отстал Пак.
– Что-то, – совершенно честно обозначил я объект.
– Прямо смотри! – прикрикнул напарник, внимательно следя за моим зрачком. В этом ему помогала та самая полукруглая линейка на напольной подставке. На этом воистину пыточном инструменте даже зажим для носа имелся, чтобы подопытный не крутил головой. – А так?
– Шарик, – старательно глядя вперед, всё-таки смог опознать боковым зрением предмет я. – Серый.
– А должен быть жёлтый, – уткнувшись в методичку, оповестил аколит.
– Яркости освещения не хватает, – припомнив, что читал по строению глаза, решил я. – Палочки менее требовательны к отражённому световому потоку, чем колбочки, и их на краевых полях глазного дна в процентном и количественном отношении больше.
– Н-да? – Пак пошуршал листами, потом поглядел в потолок. – А как тогда…
– Магией, аколит, – перегнувшись через плечо сидящего студента, зам по учебной части пальцем ткнул в нужную строку. – Это и есть задание: усилить работу выделенной подсистемы глаза собственной Стихией без изменения внешних условий.
– Сейчас попробую, – отозвался я. Жизнь послушно, я бы даже сказал радостно отозвалась на мой призыв: сам я не мог этого видеть, но знал – для Пака мои глаза ярко вспыхнули зеленью. И, о чудо: шар на конце скользящего по дуге линейки крепления пожелтел. Твою ж мать. Работает*.
– А теперь возьмите тент для затенения и повторите, – у меня над ухом подсказал препод.
– … – промолчал я. Кажется, Вирн Нессарийский, дав мне возможность заниматься самостоятельно, не навесил на меня двойную нагрузку, а снял. Ох, кажется, я теперь понимаю, почему Лада приходит со своих занятий такая вымотанная. Экзаменационные испытания такая фигня по сравнению с испытанием сокурсниками!
[*Колбочки – фоторецепторные клетки глаза, воспринимающие цвета. Палочки – только свет. Описанный в тексте офтальмологический тест носит название цветовой периметрии глаза: так проверяется отсутствие слепых пятен на сетчатке и углы зрения.]
* * *
– Я не могу просто так дать доступ к материалам за пятый курс, – выслушав меня, с привычно-непроницаемым лицом сообщил декан. – Возможно, я смогу найти для вас возможность… каким-либо образом досрочно ознакомиться с материалами, но точно не прямо сейчас. Это всё, что вы хотели у меня узнать, или у вас есть вопросы, уважаемый аколит?
Глава 15
15.
Деньги, деньги, деньги. Чёртовы деньги, никуда от них не деться. От них — и от охоты на монстров. Все остальные проблемы пусть медленно, но решаются, остаются в прошлом, уступая место новым, а эти две постоянно со мной, как приклеенные. Недостаток средств и необходимость регулярно совать голову в пасть тварям – и одно всегда связано с другим. Тысяча золотых монет — вот цена за третий курс обучения в Университете Нессарии для аколитов Жизни. И этот колоссальный по меркам магов других Стихий финансовый барьер на самом деле только базовая цена, за которую студента допустят к занятиям. Если расходники для лабораторных и учебно-научных практических работ покупать, то стоимость полученных знаний вырастет ещё как минимум в четыре раза. Это более чем в сто раз(!!!) больше, чем сумма за первый и второй курсы. И я знаю, конечно, теперь уже знаю, почему так.
Весь третий год обучения на моём факультете – это, фактически, одно теоретическое и прикладное химеростроение. Аколит, закрывший два первых года обучения, уже, как я понимаю, обладает всеми знаниями и навыками, чтобы лечить людей. Начиная от порезов с вывихами и заканчивая сложнейшими операциями с заменой органов (внутренних и внешних) и восстановлением утраченных конечностей. Никто мне прямо ничего не говорил, но можно предположить, что это и есть общемировой уровень магов Жизни. Точнее, той ничтожной горстки виталистов, которые не относятся к школе Повелителей Жизни и не являются гражданами Лида. Ну вы поняли, да?