— Тебе чего?
— Ой, Ксюха, у меня беда. Надо пошептаться.
Мне ещё не приходилось видеть её в таком настроении. Это настораживало, но я решила не сдаваться.
— Ты позднее не могла прийти? На ночь я уши ватой затыкаю. — Недовольно огрызнулась я.
— Тык только что птичка новость принесла. — Покорно просительно канючила она, глуша всхлипы.
— Ладно, заходи. Вон в беседке посидим. Только давай без лирических отступлений. Излагать чётко и доходчиво можешь?
— Ты не представляешь во что моя бедная головушка влипла? — запричитала она.
— Что стряслось? — подошёл Иван, пристегнув пса.
— Сейчас узнаем, присядь Вань. Надеюсь прелюдия не будет долгой. Ну, говори, раз перебаламутила. — Прикрикнула я на неё, просверлив насквозь глазами. И то, что выхватило моё зрение, мне совсем не понравилось. Любопытная соседка моя дрожала.
Она затравлено осмотрелась, вытерла нос тыльной стороной ладони, и прошептала:
— У меня сына в милицию забрали.
Заметив на моём лице недоумение, а по телу прошедшую дрожь, Иван, обняв меня, придвинул к себе. Я действительно удивилась. Мальчишка был тихий, беспроблемный. Неплохо учился. Правда, сам себе на уме. Но кто нынче другой. К тому же порочащих связей не имел. Криминалом не увлекался. Переварив всё это в голове, я и удивилась. С чего бы такой анекдот.
— За что? — вскинул глаза Иван, опережая меня вопросом.
Я, отмерев и прокашлявшись, тоже промычала:
— Мне, конечно, нравится краткость, но хотелось бы подробностей.
— Наркотики, — опять осмотревшись, прошептала она.
Мне даже послышалось шипение змеи. Мы с Иваном переглянулись и приготовились слушать. Но она вместо рассказа опять заскулила и захлюпала носом.
— Так, ты зачем пришла, — не выдержал первым Ваня, — хныкать топай домой. Сказала “а” говори и “б”.
— А “б”-то и нету. Взяли и всё.
— Он что кололся? — Провёл рукой по подбородку Иван, крякнув от изумления.
— Да нет вроде. В кармане нашли. Говорят за распространение.
— Ты откуда это знаешь?
— Знакомой моей сын там ментом. Позвонил втихаря.
— Так. Десять минут на сборы и поехали. — Приказал Иван.
— Я вроде готовая. — Вскочила всхлипывая Галина.
— Тогда подожди здесь. Мы с Ксюхой соберёмся.
— Вань, Ксан, я никогда не забуду этого, уверяю вас. — Вытерлась платочком, высморкавшись, соседка.
— Только ля-ля не надо. Вань, я Петровичу позвоню, пусть придёт за Ванюшкой приглядит. Вдруг встанет. — Припустила в дом, не дожидаясь Ивана, я.
По трассе обсаженной с двух сторон огромными, тёмными, тенистыми тополями до города прошли на бешеной скорости. Я зажмурила глаза и вцепилась в обшивку сидения. До милицейского участка добрались быстро. Мягкий свет ламп освещал путь. Дороги были почти пусты, а Галина хорошо ориентировалась на местности. Встретили нас нелюбезно. А точнее в штыки. Иван сунул ментам валюту, и погода потеплела. После ещё одной бумажки, напуганного паренька тут же привели. Он облизывал разбитую губу и всхлипывал. Галя скулила, я молчала, говорил с ним Иван. Выяснилось, что пакетик в карман подсунули. Парнишка и не подозревал о его нахождении там. Кто такое мог сделать, он понятие не имел. Слушая его, Иван всё больше и больше мрачнел. Он прикинул — оставлять паренька здесь нельзя. Хотя бы для того, чтоб не накрутили ещё большую статью и срок. А ещё, что не маловажно, чтоб не изувечили и не убили. Забрать же его можно отсюда, только “договорившись” с ментами. Время такое. Деньги товар. Иван заплатил. Всем. Сколько просили. В итоге всё прошло идеально. Вернули даже цепочку с иконкой. Через час пацан сидел с матерью в нашей машине. Теперь ему предстояло ещё одно объяснение. Пожалуй, самое тяжёлое.
— А теперь честно и без дураков. Кто и за что подсунул тебе то зелье? — Повернулся Иван к мальчишке.
Парнишка насупился и молчал.
Иван, покашляв в кулак, добавил:
— Слишком много совпадений.
Он опять не произнёс ни слова.
— Пойми. Это только начало. Ты думаешь, каждый раз я буду тебя выкупать, ошибаешься. Это первый и последний. Дальше откроешь новую страницу в своей биографии и весьма экзотическую.
— Я не знаю. Честно… — Запнулся он. — Только подозреваю.
— Выкладывай свои подозрения. Они тоже сгодятся.
— Те парни, что поселились в доме Лариски. — Вздохнул он.
— Вот так номер. За что?
Мальчишка начал издалека, продумывая каждое слово.
— Мать посменно работает проводником.
— Подожди, она ж у нас домработницей работает…,- повернулся Иван ко мне. Но, опережая меня, парнишка забубнил:
— Дядя Вань, она и там и там работает. Что тут непонятного. Смена там, смена у вас.
— Как тебе на любопытство-то и болтовню ещё время хватает? — непонимающе воззрился Иван на Галину.
— Одно другому не мешает, — пискнула она.
— И что дальше за пироги?
— Ну вот. Им нужен проводник для перевозки товара.
Иван с изумлением обвёл салон.
— Что, у них нет своих людей?
Мальчишка развёл руками.
— Вон мамка знает, тётя Оксана тоже. Говорят, что тот ваш друг не сам утонул, ему помогли. Он ездил. Говорят, деньги нужны были, жена двойню ждала. Хорошие роды нынче дорого стоят. Пару раз он возил, а потом отказался. Вот его и того. Рыбам скормили. С ним в паре родственник его какой-то катался. Тот самый, которого вы у Лариски в сарае, вторым взяли.
— Надо же, оказывается у вас тут все про всё “говорят” и в курсе кроме полиции. Ну, продолжай, что ещё ваш народ говорит. Продолжай, продолжай, чего язык проглотил.
— А чего собственно продолжать-то. Третьего проводника-курьера на прошлой неделе похоронили, передозировка. Говорят: много знал, а им хвост прищемили. Убрали. Всё. Вот они на мать через меня и решили надавить. Откажется: меня засадят.
— Так! Вот это номер…
— Это не номер, — взвыла Галина, — а капец.
— А если полиции вашей сказать? — прикинул Иван
— Ментам? — заёрзала я. — Сразу же сдадут. Я не удивлюсь, если они по просьбе наркоторговцев ему и подложили то говно. Ты же сам всё только что видел и на собственном кармане силу закона ощутил.
— Значит, остаётся одно, соглашайся…
— Батюшки это что же будет?! — напугалась Галина.
— Пока не знаю. Ты соглашайся. А мы будем думать. Раз вы тут про всё знаете, предполагаю, известно вам кто на вашем кусте у них главный?
Мать с сыном переглянулись и кивнули.
— Отлично. Будем мозговать. — Как всегда в минуты волнения поскрёб он подбородок.
— Иван поговори с женой погибшего друга. А вдруг она что-то да знает. — Предложила я.
— Нет, заяц, нельзя. Сразу будет известен этот шаг им. Нам такое кино совсем ни к чему. Выиграть можно, только не светясь.
— Но ты уже засветился, выкупив его у ментов.
— Этот шаг можно объяснить соседским участием. Тем более, она согласиться с их условиями и завтра же. Всё приехали, — тормознул он у ворот, — разбегаемся. Языки только за зубами держите, если хотите жить и победить.
Мать с сыном кивнули. Я вообще была в какой-то прострации не понимая, что происходит, и куда такого осторожного Ивана понесло. Вряд ли он замечал что-либо, что не касалось его или нас с Ванькой лично. К тому же, он избегал ненужных связей и контактов, чтоб не вязнуть со временем во всём второстепенном и лишнем не касающемся его или его близких. По тому, как считал, что это запросто может, что называется, на ровном месте превратить его жизнь в проблему. А тут такие броски…
— Не могу слышать про наркотики, — пояснил он, поймав моё недоумение на лице. — Сестра младшая влетела в ту жуть. Сколько не старались с отцом не спасли.
Я видела, как у него перехватило дыхание, и он ничего не мог с собой поделать.
Я кивнула. Теперь понятна и объяснима его реакция. Но с другой стороны, действительно ли так важно с этим бороться… Ведь никого никто на верёвке в дерьмо не тянет, сами лезут. Какая собственно разница, чёрт возьми, одних выведешь другие это освободившееся место займут таща погибель для новых дураков. Так что с того старания Ивана, сделать мир чище, изменится? Пожалуй, ничего. Понимает ли это Ваня? Думаю, что да. Тогда почему лезет в войну? Боится затоптать в себе мужика, гоняет кровь или мстит за сестру? Как бы там не было, и что бы я не считала, но я на его стороне и я ему помогу. Петрович, пристроившись на диване, чудно похрапывал. Наш приход разбудил его.
— Уже!? — позёвывая, изрёк он, принимая сидячее положение.
Иван кивнул и отправился на кухню: греть чай и делать бутерброды.
— Да, вместо нар на кровать, к мамке под крыло пошёл. — Заверила я.
— Такое событие не грех отметить чайком.
— Отметим, что нам стоит. Как Ванюшка?
— Что с ним сделается. Спал. Спит. — Всё-таки не очень рассчитывая на чай и болтая об этом ради красного словца, отправился он на выход.
— Петрович, ты местного мафиози по зелью знаешь? — остановил мужика почти у выхода появившийся с подносом Иван. Его голос звучащий немного возбуждённо, насторожил мужика.
— А что? — почесал за ухом он, сверля Ивана глазами.
— Посмотреть дом его хочу, подходы к нему. Охраны вокруг много?
Поняв, что занимает сейчас Ивана, Петрович ухмыльнулся.
— О, парень. Наша мафия не ваша, смирно живёт. Это только в книгах и кино её жизнь и деятельность с фантазией расписывают.
— А если ближе к делу… Давай-ка перекусим и чайком побалуемся.
— Что ж, чай лишним не бывает, особенно когда есть чем зажевать, — вернулся Петрович.
— Ты давай не отвлекайся…
— Он блаженно живёт. Встретишь и не подумаешь. Вылез при развале Союза. Бригадиром поезда ездил. Тогда они по — наглому развернулись. Потом взял себе на поле участок и выстроил дом. Один из первых. По тем временам внушительный, по нашим так себе, у Ксюхи вон в два раза больше. Но я отвлёкся. Обнёс он свои хоромы высоким каменным забором, присобачил сауну, домик для охраны. Рядом вырыл пруд и ступени от сауны к нему с калиткой организовал. В общем, земли под ногами не чует. Живёт ангелом. Одуванчик. Никогда не подумаешь.
— Просто дом на поле или там уже соседи есть?
— Настроились немного. Забыл сказать — перед домом лес сосновый. Собака у него солидная.
— А охрана?
— Два прапорщика отставных по очереди дежурят. Слабаки. Что тряхануть хочешь?
— Думаешь, не осилю?
— Почему, можно попробовать, ему вольготно живётся, без напрягу. Первый раз думаю, как по маслу пройдёт.
— Что, даже не боятся?
— А кого? Живут себе, семечки плюют. Кто их трогает-то. Жизнь — это не кино. Это там, если мафия, то с охраной и на бронепоезде, а менты в доску честные и правильные и все при пистолетах. А в жизни маета…
— Но неужели никто не пытался их хотя бы щипнуть.
— Отчего ж, случалось. Только здесь все свои да наши, опять же деньги страсть как любят, и цепочка ещё на дальних подступах обрывалась.
— Но вон смотрел я вчера новости, там показывали, как ваша полиция взяла парня с наркотиками. В банке с вареньем перевозил.
— Ага, для себя, наверное, вёз, а его и сдали. Те, кто ему продали. Мафия и сдала, ментам для галочки. Должны же они свой класс борьбы показывать. Вот в варенье, крохи нашли. Зато шуму-то, шуму. В нашу жизнь, если вникать, то сопьёшься. Особенно слабым, таким, как я лучше вообще нос не сулять.
— У нас не лучше. Но, спиваться мы не будем. Это не наш вариант. А сравнять с землёй гада можем. Пусть не сразу, но я раскопаю эту навозную кучу.
— Как? — поднял на него глаза Петрович.
— А это подумать надо и лучше весело. Оставайся — ка ты сегодня ночевать здесь, а завтра с утречка покажешь вашу доморощенную мафию.
— Как скажешь. Такое дело завсегда залюбки.
Я еле дождалась, когда этот разговор закончится. Во-первых, беспокойство неприятным дождичком зашуршало во мне. Шутка ли связаться с боссами наркош. Иван с ума сошёл. А во — вторых, покормить хотела. Самая пора.
— Слушай, бросай всё и пойдём перекусим. Ты совершенно с этим соседским дурдомом забыл о еде. От бутербродов одна изжога.
Всю ночь, я пыталась набраться духу, поговорить и отговорить его от его затеи, но так и не решилась.
Девушка предложила пройтись. Они встали и покатили коляску по дорожке. Женщина боялась, что девушка выдохлась и рассказ прервётся. Хотя для чего же тогда она пригласила составить ей компанию — пройтись?…
Утром они проехали по дороге бегущей мимо интересующего Ивана дома. Заметив невдалеке воинскую часть и дома офицеров, завернули и туда. Иван сразу сообразил, что наблюдать можно отлично и от них. А так же используя лесополосу огромных дубов. Нужный объект, как на ладони. Казалось бы разные обрывки сложились в единое полотно. У него созрел план.
— Ты что — то придумал? — понял по улыбке блуждающей по лицу парня Петрович.
— Есть такое дело.
— А поточнее, — поднял брови тот.
— Сауну он уважает в какой день?
— Кажется, в субботу. Только тебе это зачем?
— “Кажется” нам не подходит. Надо проверить. Сколько потоков он контролирует, ваша общественность знает?
— Вроде как два. На одном у них запарка с курьерами, а ими у него катаются проводники, а второй пока нормально работает. Поехали я покажу где живут парни, работающие посменно на этом маршруте.
— Цирк! Все, всё знают, а детектив читаешь замысловатые ходы.
— Вон видишь дом за мостком на горке, убавь скорость. Справа.
— Хороший домик.
— Не его заслуга. Отец ставил. Хороший водила был. Из-за сыночка рано ушёл. Полгода как в земельке. Как правду узнал, так и в инфаркт брыкнулся. Поехали дальше. Заворачивай вот в этот проулочек. Не торопись, там выезд на параллельную улицу есть. Видишь слева, дом с резным балконом. По советским временам тоже не маленький. Опять же батька строил. На севере чагрил. Деньгу на дом зашибал. Жена торговала, хлопца просмотрела. Чуркой вырос. Вот здесь второй обитает. С первым они одноклассники и друзья.
— И как эта цепочка работает?
— Без тайников и детективной шушеры. Привозят и хранят дома. К ним приходят перекупщики. Называют пароль. Получают, расплачиваются и топают себе. Вся недолга.
— Ты то откуда про пароль знаешь?
— Бутылки собирал, отдыхал под забором. Уши-то пока не заклеило.
— Понятно. Деньги, значит, они сами несут хозяину?
— Похоже так.
— Сам он чист со всех сторон. Как же идёт расплата за товар, непосредственно при получении или потом?
— Думаю и так и так.
— Как так? Переброской со счетов что ли?
— А чем плохо то, без проблем. Но это тебе курьеры лучше скажут.
— Как же они черти это всё провозят?
— Запросто. Их что кто-то трясёт. Ты понаблюдай, как грузятся и как разгружаются вагоны. Ведь они даже ни от кого не прячутся. Пихают и утрамбовывают контрабандный товар, аж в щитовые под ток. Да не сумками волокут, а мешками. И никто не видит того. Зато щиплют тех, кто сумками клетчатыми таскает. Вот уж те получают.
— Ты — то откуда всё знаешь?
— На вокзале промышляли, видел. Причём один из этих наркокурьеров, не смотря на запрет, как я думаю, жаден и берёт на перевозку ещё и контрабандный товар. На этом можно сыграть и подсунуть на глаза таможне наркотики, так чтоб не могли не найти.
— А что это тоже ход! Если накрывать, то оба канала разом и их босса тоже.
— Вань, их в порошок стирать надо, а не накрывать. Иначе, курьеров наколют и кронты, а до босса ты не доберёшься или откупиться он. Ведь, если берут за наркотики, то только цыган.
— Так и сделаем, как сказал. Снаряды можно у вас тут найти?
— Такого в наше время навалом. Военная часть рядом. Сколько надо, куда надо привезут. Только заплати.
— Действуй.
— Иван, ты аккуратней. Дело-то тонкое. Не оборвать бы нитку. Обдумать надо…
— Потом, потом. Я сам ещё не все понимаю…
Меняя тактику, последили за домом местного босса. То гоняли собаку, искали кошку, то целовались гуляя влюблённые. Пьяный бомж, валяясь под забором и вопя всякую чушь заплетающимся голосом, изучал обстановку и много ещё чего крутилось под “реальное житьё” рядом с интересующим их объектом. Иван самолично несколько часов даже проторчал на дереве в лесопосадке с биноклем. Увлёкшись, он проследил методы доставки и передачи белого зелья, не спуская глаз с курьеров. Опять же Иван в гриме и парике прошёл сам по обоим маршрутам. Петрович, не бросая слов на ветер, достал то, что обещал. Соорудив адскую машину и прощитав время потребное на её закладку, он дал добро на начало операции.