— Я делаю это для того, чтобы избавить вас от лишней суеты и хлопот по сбору так называемых вещественных доказательств, — пояснил Немо. — Поверьте мне, что ни я, ни миссис Перейро не будем фигурировать на скамье подсудимых в качестве обвиняемых по этому делу. У вас нет и не будет улик. Если даже мне придется предстать перед вашим судом, я докажу свое алиби дюжиной свидетелей. То же самое сделает и миссис Перейро. Таким образом, все ваши нити останутся нераспутанными. Но для вашего душевного спокойствия, я готов высказать вам ряд предположений, каким образом погибли тот и другая.
— Я вас слушаю, — покорно произнес Прайс, невольно подчиняясь странной энергии и самоуверенной наглости этого непонятного человека.
— Эдит Робинзон совершила, по-моему, первую ошибку, связав свою судьбу с Толедосом, — начал Немо. — Правда, она не знала, что за его спиной стоит большая сила, в руках которой он сам является жалкой игрушкой. Могу сказать, что, пожалуй, сам синьор Толедос тяготился своим подчиненным положением. Но он ничего не мог сделать. Его жизнь, честь и положение в обществе зависели не от него. Лет пять-шесть тому назад он нечаянно попал в неприятную беду. Знаете, как это часто бывает с молодыми людьми. Азарт, игра, неправильно вынутая карта. Молодого человека громогласно называют шулером. Он наносит удар своему обидчику, к несчастью, слишком сильный, и жертва прощается с этим миром. Молодому человеку удается ускользнуть от властей и вернуться на Дальний Восток. Но какая-то сила знает о нем и грозит выдать его, если он не будет выполнять некие поручения политического характера. Он становится секретным сотрудником. Получает деньги. Но стремится снова стать свободным. Потом встречает на своем пути прекрасную женщину с золотыми волосами. Решение уйти от всего старого мира крепнет в его душе. Он решает придержать некоторые документы, чтобы иметь силы для контрудара. Бедняга не соображает, что ему нельзя бороться с этой ужасной силой. Между прочим, он успевает запутать в эту игру и «золотую даму». Она также во власти этой силы, благодаря связи с Толедосом. Они уговариваются бежать в Новый Свет. Они не знают, что руки их хозяев длинны. Обоим делаются предупреждения. Они наружно подчиняются, но втайне готовятся к побегу. Это не входит в расчеты их хозяев. И вот, в один прекрасный день, власти города Шанхая находят труп убитого синьора Толедоса. Молодой, энергичный сыщик Прайс нападает на след «золотой дамы». Он упорствует и почти вырывает у нее признание. В ту же ночь она умирает. Конец. Точка. Молодого Прайса спасает то, что он работает не один, а со своим товарищем Грогом. Устраивать массовые избиения не входит в программу действий. Они остаются жить. Им даже предлагают деньги и свободу за самый малейший пустяк. Кроме того, здесь произошла роковая ошибка. Часть пропавших у миссис Робинзон бумаг как будто бы попала в руки Прайса. На самом деле, ничего подобного. У него нет ни одного листка. Никакого документа. Никакой улики. Он все же ловко пользуется ошибкой и в результате получается маленькая неприятность. Одному господину приходится бежать из-под ареста. А мне, мирному коммерсанту, и прекрасной госпоже Перейро приходится сидеть под домашним арестам у гонконгских властей. Впрочем, это не приведет ни к чему серьезному. Ошибка досадна, но не непоправима. Кажется, я рассказал вам все. Больше вы не узнаете ничего нового.
Немо замолчал и даже закрыл глаза, как бы утомленный своим длинным повествованием.
Прайс молча взглянул на Грога. Тот пожал плечами и даже слегка полуразвел руками, показывая всем видом своим полную покорность перед судьбой.
Прайс поднялся на ноги.
— Благодарю вас, господин Немо. — произнес он. — Я очень обязан вам за ваш рассказ. Теперь мы приступим к осмотру ваших вещей и встретимся с вами только уже в зале суда.
— Всегда рад встретиться с вами, — любезно ответил Немо, как будто речь шла о будущей встрече на великосветском балу.
Прайс и Грог поднялись со своих мест, готовясь к выходу из комнаты. Немо задумчиво и внимательно провожал их глазами, рассеянно покачивая головой.
— Жаль, очень жаль, — негромко повторял он. — Из вас вышли бы чудесные агенты.
Тщательный осмотр вещей господина Немо и госпожи Перейро открыл много сенсационных улик, но совершенно в иной отрасли. В двойном отделении чемодана зоркий глаз Прайса и чуткий нюх Грога уловили ряд важных документов, написанных шифром на шелковых носовых платках.
Когда эти платки были найдены и на них оказался ряд непонятных цифр, Прайс только улыбнулся и полез в свой собственный чемодан, где у него лежала книга «Робинзон Крузо», найденная им в вещах «золотой дамы».
Догадка его оказалась верна. Эта книга была ключом и здесь, очевидно, опять-таки потому, что в документах упоминалось имя Робинзон.
Эти документы, несмотря на свой сенсационный характер, но имеют прямого отношения к данному правдивому повествованию и поэтому не будут приведены на этих страницах. Вкратце можно упомянуть, что все они касались работы агентов Коминтерна в Китае, с рядом инструкций, указаний, наставлений и т. д. Самое важное было то, что властям стало понятно, что господин Немо, хотя и является видной фигурой среди работников Коминтерна, тем не менее, не является главным начальством. В документах все время говорилось о главном штабе и назвались какие-то вымышленные фамилии, вернее — клички партийных работников, которые должны передать требуемые инструкции. Упоминалось там и имя Немо. Очевидно, это была его партийная кличка. В одном месте он был назван «начальник оперативной особой группы».
— Очевидно, террористическая группировка, проводящая убийства по приказу центра, — пояснил Грог Прайсу. — В общем, мы захватили жирного карася.
Прайс гневно притопнул ногой.
— Меня возмущает, что при всех наших разоблачениях мы ровно ничего не можем поделать с ним. Улик в отношении синьора Толедоса не имеется. В отношении «золотой дамы» — также… То же самое можно сказать и о Перейро. Ее образ слишком туманен и неясен, чтобы убедить португальский консульский суд, который будет судить ее. И меня бесит, что они выйдут, как ни в чем не бывало, на свободу и будут снова работать в Шанхае, посмеиваясь над памп.
— Этого, конечно, не будет, — решительно возразил Грог. — Они все же провалились в качестве тайных агентов и их начальство отзовет их обратно. Такой провал перед собственным начальством для них страшнее наших буржуазных судов и арестов. Только подумайте, с какой физиономией они должны будут ехать обратно в Москву… И с какими физиономиями их встретят там… Уверяю вас, я не хотел бы быть на их месте. Перед нами они бравируют. Но в глубине их душ дарит смертельный ужас и страх, если не перед нами, то перед своими же.
— Пожалуй, вы правы, — раздумчиво согласился Прайс.
Предсказания Грога оправдались полностью.
Господин Немо и госпожа Перейро были возвращены в Шанхай со всеми захваченными при них документами. Госпожа Перейро предстала перед португальским консульским судом и, несмотря на сенсационные показания Прайса и Грога, фигурирование рокового снимка и так далее, она была оправдана судом по недостатку улик. Выходя из зала, она успела бросить злобно-торжествующий взгляд на Грога и Прайса.
Грог комически развел руками и поклонился ей глубоким поклоном истого джентльмена. Прайс только гневно закусил губу.
Ввиду того, что английское консульство не признало господина Немо английским подданным, он судился в смешанном суде, который не признал его виновным в участии в убийстве Толедоса и миссис Робинзон и приговорил его к двум годам тюрьмы за ведение коммунистической пропаганды на территории Китайской республики. Немо выслушал приговор так же спокойно, с полузакрытыми глазами. Спокойно он дал увести себя из зала суда обратно в тюремную камеру.
В тот же вечер Прайс и Грог, празднуя свою моральную победу, пили виски-сода на квартире Прайса.
— Я глубоко уверен, — произнес после второго бокала Грог, комфортабельно складывая ноги на спинку кресла, — что многоуважаемый господин Немо будет освобожден властями провинциальной тюрьмы месяцев через шесть, когда вся эта шумиха притихнет и публика начнет забывать о его существовании. И господин Немо, исчезнув из Китая, вынырнет где-нибудь в Афганистане, Персии или в Германии, уже на другом амплуа. Но прежде всего, в Москве его ожидает разнос за провал дела в Шанхае. Они вели себя здесь самым: неуклюжим образом. А наш милейший доктор Шмидт… Что-то он делает сейчас? И вспоминает ли он нас?
— Я думаю, что мы остались самым сильным воспоминанием в его жизни, — сухо заметил Прайс.
— Мы забыли еще одного из героев дома по Бабблинг Вэлл род, — продолжал Грог. — Впрочем, вам простительно забыть его, так как вы никогда не встречались с ним. Но я имел эту честь и меня страшно интересует его судьба.
— О ком вы говорите? — поинтересовался Прайс.
— О том русском страже, который охранял меня в гостиной дома по Бабблинг Вэлл род, — пояснил Грог. — Если Немо был мозгом этой интересной компании, то этот страж был, несомненно, рукой, наносящей удары. Я не удивлюсь, если именно он является фактическим убийцей Толедоса и миссис Робинзон. Парень обладает колоссальной силой. И я видел в его глазах жажду крови.
Он может еще появиться снова на горизонте и попытаться отомстить нам за провал его начальника. Он будет действовать сам, по личной инициативе, без какого-либо распоряжения свыше. В этом отношении мы с вами в замечательно хорошем положении. Они готовы были бы утопить нас в ложке воды, но не рискуют сделать это только потому, что наша гибель вызвала бы слишком большую бурю. Но для этого стража все эти рассуждения могут показаться несущественными. И я искренне советую вам, Прайс, некоторое время держать револьвер у своей постели наготове.
— Вы правы, — лениво согласился Прайс, протягивая руку к бутылке.
Опасения Грога на этот раз не оправдались. Но о судьбе своего стража он узнал через несколько лет самым неожиданным образом.
Стоял 1928 год. В Шанхае жизнь текла по-старому. Прайс и Грог, уже в чинах субинспекторов, давно забыли о своем приключении с домом по Бабблинг Вэлл род. Политические события неслись одно за другим. Только что отгремело кровопролитное восстание в Кантоне, где вместе с восставшими коммунистами были расстреляны чины советского консульства. Между Китаем и СССР произошел разрыв. В Шанхае появились снимки каких-то смелых фотографов с кровавых событий в Кантоне. На одной из таких фотографий с мрачным реализмом можно было видеть трупы трех или четырех европейцев, лежавших в одних носках, навзничь, у знаменитой «стенки».
— Прайс, — неожиданно позвал Грог, рассматривавший этот снимок у окна главного полицейского управления.
Проходивший мимо ленивой походкой Прайс остановился.
— В чем дело? — справился он.
Грог поднял на него загадочный взор.
— Вы помните наше милое прошлое с домом по Бабблинг Вэлл род? — ответил он вопросом на вопрос.
— Помню, — равнодушно ответил Прайс. — Что ж из этого?
— Вы помните, я рассказывал вам о русском страже, охранявшем меня в гостиной этого дома, которого я считал фактическим убийцей Толедоса и миссис Робинзон?
— Ну? — нетерпеливо прервал Прайс.
— Он исчез тогда без следа и мы нигде не могли найти его, — невозмутимо продолжал Грог.
— Да.
— Теперь я нашел его, — торжественно произнес Грог.
— Где? — заинтересовался Прайс.
— Вот на этой карточке, — заявил Грог, указывая на мрачную фотографию в своей руке.
Прайс взглянул на крупную фигуру лежащего человека с откинутой головой и большой всклокоченной шевелюрой.
— Вы уверены в этом? — заинтересованно переспросил он.
— Как я могу забыть это милое лицо, — задумчиво и мечтательно произнес Грог. — Как часто я видел его среди ночного мрака, просыпаясь от малейшего шороха и сжимая в руке револьвер. Как часто оно чудилось мне за моей спиной, когда я шел по темным улицам города, возвращаясь домой. Я узнал бы его среди тысячи лиц.
Прайс долго смотрел на мрачную карточку в руках приятеля.
— Что ж, — наконец произнес он, поднимая голову. — Старушка Немезида все же напомнила о своем существовании. Гибель синьора Толедоса и миссис Робинзон отомщена. И это дело можно считать исчерпанным.
— Мертвый в гробе мирно спи, жизнью пользуйся живущий, — продекламировал Грог, беря под руку старого приятеля. — Кстати, Прайс, что вы скажете, если мы сегодня вечером съездим в «Дель Монте»? А?
Комментарии
Роман «Тайна Бабблинг Вэлл род» был впервые опубликован шанхайским издательством «Слово» в 1937 г. Однако читатель напрасно стал бы искать имя Бориса Стронина в списках беллетристов «русского» Китая — такого писателя не существовало. Относительно псевдонима «Борис Стронин» имеются две версии. Первая гласит, что это коллективный псевдоним восьми шанхайских участников Содружества русских работников искусства «Понедельник» (1929–1935). Согласно второй, автором романа был литератор В. С. Валь (Присяжников, 1903–1970) — один из членов «Понедельника», сотрудник и редактор многочисленных газет и журналов (в том числе «Прожектор», «Слово» и «Искусство и мысль»), с 1945 г. — председатель шанхайского Общества советских граждан и сотрудник ТАСС, после репатриации в СССР в 1947 г. — заключенный ИТЛ, в конце жизни переводчик. Именно его имя означено рукой поэта В. Перелешина на экземпляре книги из собрания В. А. Слободчикова (ныне в РГБ): «Настоящий автор Присяжников Валь».
Действие романа происходит в Международном сеттльменте — одной из зон, на которые делился в описываемое время Шанхай. История сеттльмента восходит к Первой опиумной войне 1839–1842 гг., после которой Китаю пришлось открыть для международной торговли пять портов, включая Шанхай. Собственно Международный сеттльмент возник в 1863 г. на основе объединения британской и американской концессий. В отличие от таких колоний, как Гонконг, сеттльмент находился под международным управлением, но являлся суверенной китайской территорией. Сеттльмент управлялся Шанхайским муниципальным советом, в котором до 1930-х годов традиционно доминировали англичане (председатель совета в 1923–1929 гг., американский юрист С. Фессенден, также считался «пробританским» деятелем); за порядок отвечала так называемая Шанхайская муниципальная полиция, в которой и служат герои романа — детективы Прайс и Грог. Изначально состоявшая из европейцев, в основном англичан, ШМП со второй половины XIX в. включала китайцев, сикхов, японцев (с 1916 г.) и т. д. Одновременно в Шанхае имелась Французская концессия, фактическая, но неофициальная японская и Китайский город с землями вокруг концессий, находившиеся под юрисдикцией китайского правительства, что создавало немало административных сложностей. В конце 1941 г. территория сеттльмента была занята японскими войсками; официально сеттльмент был ликвидирован в 1943 г.
Bubbling Well Road (буквально «Дорога бурлящего источника»), подарившая название роману — это западный участок знаменитой Нанкин Роуд, ведущий к храму Джинган и действительно считавшийся в свое время «самой красивой улицей» города; название сохранялось за ней до конца Второй мировой войны. На этой тенистой улице располагались богатые особняки и здания некоторых консульств; известна она была и как излюбленное место автопрогулок состоятельных шанхайцев.
Роман публикуется по первоизданию с исправлением наиболее очевидных опечаток, разнобоя в именах и терминах и многочисленных неправильных согласований. Орфография и пунктуация приближены к современным нормам. Написание имен, названий и топонимов оставлено без изменений. Издательство выражает благодарность А. Степанову за помощь в работе.
М. Ф.