ГЛАВА 1: Да здравствуют маленькие города!
Карета медленно ехала по широкой, мощеной брусчаткой, дороге небольшого провинциального города Каррен-Хилз.
Усталые, серые в яблоках, лошади неторопливо переставляли ноги, низко склонив свои лохматые головы.
Колеса кареты дребезжали, когда она подпрыгивала на ухабах. И вместе с этим дребезжанием из окошка, прикрытого легкой занавеской, доносилась тихая женская ругань.
Видимо, владелице не нравилось, когда все внутри сотрясалось.
– Ох и надело же мне здесь сидеть… – проворчала владелица кареты, высунув из окошка нежную белую ручку в кружевной перчатке. – Когда мы уже приедем?
– Не нервничай, Кристэль… – отвечал ей еще один голос, не такой легкомысленный, а более глубокий и звучный. – Осталось немного.
– Еще не приехали, а я уже жду не дождусь, когда мы отсюда уедем, – проворчала девушка.
Рука убралась обратно в карету, а занавеска задернулась.
– Зачем тогда мы сюда вообще едем? – проворчал второй голос. – Остались бы в Италии. Нет, тебя сюда потянуло.
– Ох, Пейдж, ты же знаешь: я не люблю долго сидеть на одном месте. В Италии мне стало скучно. Вот мы и едем сюда.
– Но почему именно сюда?! – страдальчески протянула Пейдж.
– Но ты же сама вытянула из мешочка этот город! – возмутилась Кристэль.
Занавеска опять отдернулась, и на пыльную ухабистую дорогу улетел кружевной платочек, а в руке девушки удобно расположился веер.
– Надеюсь, мы здесь не задержимся надолго.
– О, помилуй, Пейдж… конечно нет. Мне понадобится меньше месяца, чтобы влюбить в себя всю местную знать, рассорить их всех между собой, выставить себя страдающей несчастной девушкой, возможно, даже инсценировать собственную смерть, и оставить их всех у разбитого корыта.
Пейдж хмыкнула.
– Да, это развлечение тебе не скоро надоест.
Рука опять спряталась в карете, раздался глухой шлепок: веер упал на пол, и вот уже из окна выглядывает голова владелицы, совершенно милая очаровательная голова, обрамленная тугими локонами цвета золотистого каштана, на которых покоилась светло-зеленая шляпка с вуалеткой.
– Где мы едем? – требовательно спросила владелица у кучера, прищурив черные глаза.
– Мы уже почти на месте, мисс Кэмбелл,– почтительно ответил кучер. – Минут через двадцать будем на месте.
Кристэль спряталась в карете, проворчав что-то нелестное на счет маленьких городков и их глупых обитателей.
– Ну, хотя бы виды здесь красивые… – попробовала успокоить подругу Пейдж. – Природа, лес.
– Ты знаешь, меня это мало интересует, – неуверенно пробормотала Кристэль, окидывая взглядом вид, открывавшийся из окна кареты.
Ряды молодых стройных деревьев, обрамленных юной светло-зеленой листвой, кустарник, вьющийся вокруг корней деревьев и мелкую щеточку травы, в которой запутались венчики полевых цветов.
– А как переводится Каррен-Хилз? – неожиданно заинтересовалась Кристэль.
– Не знаю, – Пейдж пожала плечами. – А это так важно? Спросишь у кого-нибудь.
Кристэль опять высунулась из окна кареты, которая в этот момент подпрыгнула на ухабе, и больно стукнулась головой об окошко.
– Нельзя ли ехать осторожнее? – сердито воскликнула девушка. – И побыстрее! Я очень устала!
Кучер ударил кнутом лошадей, те подняли головы и зашагали быстрее.
– Так-то лучше, – удовлетворенно сказала Кристэль и опять спряталась в карете.
– Чем ты займешься в городе? – спросила она у подруги.
– Наверное, займусь изучением местных легенд и достопримечательностей, – с ноткой обиды в голосе сказала Пейдж. – У тебя ведь никогда не хватает на меня времени.
– Ну, прости меня… – покаялась Кристэль. – Обещаю вскоре исправиться.
– После этого города?
– Ага. Честное слово.
Так они и въехали в город, постоянно болтая.
Ухабы заезженной пыли сменились каменистой брусчаткой, и копыта подкованных лошадей застучали громко и звонко.
Кристэль накинула на лицо вуалетку и, не отрываясь, смотрела в окно. Город был не таким уж и плохим. Каменные дома пестрили зелеными газонами, каменными статуями, узорными заборами и аккуратными слугами.
– Который дом мой? – нетерпеливо спросила Кристэль у Пейдж.
– Двести восемнадцатый.
– А это какой? Сто восемьдесят четвертый?
Кристэль принялась отсчитывать, желая увидеть свое новое жилище до того, как выйдет из кареты.
– Ах, какая прелесть! – вскричала она, когда, наконец, их карета поравнялась с двести восемнадцатым домом. – Пейдж, ты просто умница!
– Я же знаю твой вкус, – скромно улыбнулась подруга. – А ты помнишь нашу легенду?
– Конечно, – кивнула Кристэль, разглядывая белокаменный фасад своего дома, украшенный резьбой и лепниной. – Две сестры-сироты, прямиком из Италии, продали единственное имение их разорившегося умершего отца и переехали в маленький английский городок. – Ее внимание переключилось на искусно вырезанные садовником фигуры из небольших карликовых деревцев, железные скамеечки с изогнутыми ножками и небольшой фонтан.
– Смотри не забудь. А то будет как в Лондоне.
– Ох, не напоминай… – скривилась Кристэль. – Не хочу даже слышать об этом городе.
– Сама виновата, – проворчала Пейдж. – Не надо было ухлестывать за принцем…
– Да я и не собиралась… – с ноткой сожаления сказала Кристэль. – Просто очень захотелось стать королевой. Кто же знал, что они пьют каждое утро святую воду.
– Будь осторожнее. Сначала мы должны убедиться, что в этом городе слыхать не слыхивали о вампирах, а потом начинать действовать.
– Угу, – легкомысленно отмахнулась Кристэль и щелкнула пальцами, подзывая лакея.
– Кристэль! Я серьезно тебя предупреждаю…
– Да поняла я, – раздраженно ответила подруга.
Дверь кареты открылась, лакей вытащил подножку, и Кристэль сошла со ступеньки во всем своем дорожном великолепии.
Светло-зеленое платье состояло из нескольких слоев пышных юбок, пояс был завязан широкой белой лентой, открытые плечи прятались за легкой прозрачной шалью.
Буря медно-каштановых локонов красиво подобрана и открывает изящную белую шею.
Черные глаза под гнетом пушистых длинных ресниц чуть прищурены и внимательно разглядывают дом.
Следом за Кристэль из кареты вышла еще одна девушка, в светло-сером, более скромном, платье.
У нее была белая мраморная кожа, черные блестящие волосы, уложенные на затылке в пучок и раскосые темные глаза.
– Пейдж… – Кристэль обняла подругу одной рукой за шею. – Я смотрю на этом дом, и у меня возникает странное предчувствие.
– Плохое?
– Не знаю. Но что-то случится в этом тихом маленьком городке. Я уверена.
Кристэль еще раз щелкнула пальцами, лакей подхватил все их чемоданы и потащил в дом.
Девушка поднялась по ступенькам крыльца.
«Надо будет познакомиться со всеми жителями этого города, – подумала она. – А потом составить план».
– Я очень устала, Пейдж. Хочу отдохнуть. А тебе даю полную свободу, но только составь мне список всех влиятельных людей этого города, хорошо?
– Ну конечно, Крис. Как всегда.
Кристэль вошла в дом. Усталость навалилась с новой силой. Краем глаза оценив уютную обстановку гостиной, девушка поднялась по лестнице на второй этаж, в свою спальню.
Все дела завтра. А сегодня нужно как следует отдохнуть.
ГЛАВА 2: Кто здесь есть?!
С Северного моря наползал холодный сырой туман. Он тянул свои молочно-белые пальцы к стылым берегам английской земли, пытаясь заключить ее в свои влажные могильные объятия. Сначала стелился тонким, как вата, слоем, потом начинал клубиться грозно, как кучевые облака. В этом тумане терялось и смазывалось все, как будто исчезало с лица земли, заглоченное прожорливой ненасытной пеленой. Туман вел себя неестественно, он был как живой, извивался и подползал все ближе, стремился навсегда слизнуть с лица земли такое место, как проклятое Нориджское кладбище. О, да… это было древнее и заброшенное кладбище, уже несколько столетий служившее пристанищем… чему? Дикому зверю, летучим мышам, совам и крысам?
Но на Нориджском кладбище обитали и более свирепые и могущественные существа, воплощавшие в себе абсолютное зло…
Туман просачивался меж деревьев, молодых, стремящихся в небо, покрытых темно-зеленой бархатной листвой и старых, криво сидящих своими узловатыми лапами в нориджской земле.
Старые деревья недружелюбно и неохотно пропускали туман в свое самое священное место, в свою крипту – заброшенное и всеми забытое Нориджское кладбище.
Когда-то, много столетий назад, когда Норидж только зарождался, когда только был заложен первый камень, тогда появилось и кладбище.
Туман помнил это.
И кладбище помнило.
Туман полз… извивался… впивался в сырую прогнившую землю своими бесплотными жемчужными пальцами.
Вокруг были покосившиеся, мрачные, затянутые паутиной, грязью и гарью, от древнего пожара, надгробия с начертанными на них именами давно забытых людей, чьи кости давно обратились в прах. Были здесь и мраморные гробницы, разбитые и развороченные неведомой силой, и упавшие, прогнившие деревянные кресты, и слепо и злобно скалившиеся памятники.
Но туман стремился дальше, к темнеющей в центре кладбища черной громаде, возвышающейся зловеще и покровительственно, к которой жались маленькие одинокие могилы.
Туман полз дальше…
Еще ближе…
Еще чуть-чуть, и он различил, что это большой, сложенной из черного раскрошившегося камня, склеп, с незрячими безликими окнами, провалом крыши и негостеприимно распахнутыми дверями.
Туман спешил.
Близилась полночь.
Он проскользнул в капеллу. Углы ее, потолок, и окна были покрыты сажей и гарью, затянуты комками старой паутины, здесь же поджали лапы несколько мертвых пауков.
На полу были повалены две разломанные статуи с отбитыми руками и головами. Искореженные подсвечники валялись здесь же, прикрытые слоями паутины.
Темно…
Но туман различал гнилостный запах, идущий от преющих на холодном камне листьев, заброшенных сюда ветром.
На возвышении посреди капеллы стоял вытянутый прямоугольный гроб с покосившейся крышкой. От некогда прекрасной обивки не осталось и следа, лишь виден изнутри краешек красноватой материи и несколько истлевших лепестков какого-то цветка.
Туман затаился в углах, ожидая…
Луна заглянула в злобно оскалившиеся осколками витражей пыльные окна, – полночь.
Внезапно все вокруг преобразилось. Лунный свет залил мраморные стены капеллы, нигде нет даже намека на грязь и паутину, сверкающий в лунном свете пол усыпан благоухающими лепестками белых и алых роз. У входа замерли статуи двух ангелов, скорбно склонивших свои кудрявые головы. Возле гроба стояли два, сияющих начищенной бронзой, подсвечника, горевшие свечами.
Но больше всего преобразился сам гроб. Его обтягивала ярко-красная атласная обивка, отороченная пунцовым бархатом, крышка откинута и прислонена рядом. Внутри, на алом покрывале и карминовой подушке лежала девушка в белом платье. Она была не просто красива, она являла собой саму красоту, само совершенство, рядом с ней мерк даже лунный свет и блеск драгоценных каменьев. Ее маленькие белые руки были сложены на груди. В них зажат цветок алой розы. На пальце ее поблескивал перстень с большим рубином. Изящная шейка и маленькая головка покоились на шелковой пунцовой подушечке. Ее золотисто-каштановые пышные волосы короной уложены вокруг головы и скреплены венком из алых роз и нитками жемчуга.
Прекрасные глаза закрыты и видны только синие прожилки век и черный бархат длинных ресниц. Маленький нежный как розовый бутон ротик чуть приоткрыт, и видны ровные жемчужные зубки. Лунный свет падает на нежную белоснежную кожу щек и скул красавицы через витраж и создает видимость свежего, застенчивыми цветками распустившегося румянца. Кажется, красавица вот-вот вздохнет и откроет глаза.
Ветер дохнул и подкинул в воздух горсть лепестков, и те закружились, танцуя в столбе лунного света. Но что это? Кружатся, кружатся лепестки, образуя собой человеческую фигуру. Еще мгновение – и вот уже не лепестки танцуют в лунном свете, а прекрасный юноша спускается в капеллу по лунной лестнице. Он красив, как античный бог. Одет в немного готический черный сюртук со стоячим воротником. Под сюртуком видны белые кружевные манжеты с бриллиантовыми запонками, и такое же белое кружевное жабо. На пальцах сверкают перстни с драгоценными камнями. У этого человека мужественные черты лица, волевой подбородок, прямой греческий нос, бархатный теплый взгляд фиолетовых глаз. Черные кудри аккуратно уложены и завиты, он ведет взглядом по капелле. И вот обращает его на юную красавицу, чья жизнь жестоко отнята судьбой. При виде ее нежного свежего лица взгляд человека наполняется любовью, и он склоняется перед красавицей, преклонив одно колено. Он нежно и заботливо накрывает ее белые, сжимающее розу руки своей сильной большой ладонью и целует красавицу прямо в приоткрытые алые губы. Секунды тянутся вечностью… но вот красавица вздыхает и открывает свои сверкающие черные как два агата глаза.
– Кристина, любовь моя… – шепчет мужчина. – Наше время пришло!..
– О, Адриан… я так долго ждала тебя!.. я истомилась, лежа в этом узком и тесном гробу.
– Пойдем же, возлюбленная моя! Ты проведешь эту ночь в моих объятиях!..
Адриан помогает Кристине выбраться из гроба. Целует ее в обнаженные белые плечи. И вот, тесно обнявшись, они летят в лунном свете над лесом, растворяясь в ночи.
Туман ждал.
И вот, в самый глухой ночной час, когда спит вся Англия, объятая темной ночью, они вернулись.
Губы и подбородок красавицы испачканы алой кровью, но она улыбается. Она счастлива, потому что он рядом. В ее улыбке сверкают два белоснежных острых клыка.
Адриан целует Кристину в губы, подхватывает ее на руки и опускает прямо в ее алое ложе.
– Тебя пора, любовь моя, – говорит он. – Ты еще слишком слаба и беззащитна, но скоро мы будем вместе…
Она улыбается и закрывает глаза.
Адриан вкладывает в ее руки алую розу, опять целует ее и…
Видение исчезло, обратившись в прах.
В склепе снова темно и сыро, снова слышен сладковатый запах гниющих листьев. Снова возвышается в центре разбитый, затянутый полуистлевшей тканью и паутиной гроб. Снова видны пыль и мертвые пауки.
Что это было?
Истина?
Или просто сон, приснившийся древнему кладбищу?
Туман отползает.
Он вернется сюда снова… следующей ночью
Он всегда возвращается, чтобы снова и снова увидеть двух безумно любящих друг друга вампиров…
– Господи, что это было?! – чертыхнулась Кристэль и проснулась.
Солнце заливало светом узкую полоску в комнате, просачиваясь сквозь неплотно задернутые шторы.
Было раннее утро. Она проспала сутки?! Неудивительно, с такими то снами…
Уже очень, очень давно он не снился ей. И вот опять…
Кристэль свернулась в клубочек под одеялом, зарывшись лицом в пуховую подушку.
Ее любимый Адриан… судьба отняла его у нее. Навсегда. А все эти проклятые охотники! Проклятый Кассиан! Проклятые Альварадо!
Девушка в сердцах ударила рукой по подушке.
Она уже двести лет ищет их, и никак не найдет. Кто эти Альварадо? Безусловно, охотники. Дилетантов Кассиан бы не нанял. Но больше она ничего о них не знала, и весь мир перевернула в их поисках!
Девушка бросила подушку на пол, та ударилась о туалетный столик, и его содержимое со звоном и грохотом посыпалось на пол.
– Ты что это здесь подушками кидаешься? – дверь отворилась и в комнату вошла Пейдж.
– Настроение плохое, – проворчала Кристэль.
– Почему? Ты же только что проснулась?
– Кошмары мучали. Воспоминания минувших лет.
– Тогда я знаю, как поднять твое настроение, – Пейдж подошла к окну и раздвинула шторы.
Комнату залил яркий солнечный свет, заставивший Кристэль зажмуриться.
– И как же?
Пейдж подняла брошенную на пол подушку и положила ее обратно на кровать.
– Ты заспалась. Я уже успела пройтись по городу, купить местную газету и навести кое-какие справки.