- Понимаешь, Старый. В жизни есть моменты, которые вспоминать, ну, как-то неуютно, что ли. Я ведь профессором стал только в прошлом году. Все мои диссертации идут под грифом 'Совсем секретно. Перед прочтением - сжечь!'... Шучу, конечно. Но, то, что секретно, это факт. Ты, конечно, можешь запросить, почитать, но не советую. Слишком много грязи...
Друзья помолчали. Ковалёв вздохнул:
- Ты прав, дружище, для того, что бы нас окружала чистота, кто то должен грязь убирать.
Из-за дома выбежали дочери Ковалёвых:
- Папа, дядя Игорь, ну что же вы, пойдём купаться. Мальчишки уже рыбы на уху наловили, а вас всё никак не дождаться.
Ирина стояла, прислонившись к углу дома, и тихо млела от счастья. Вся семья была снова вместе, новый дом внушал радость своей красотой и удобством.
Всё началось ещё с вечера, когда привезли Сергея. Сколько было шума и писка. Девчонки чуть не подрались за право повисеть на папиной шее. Ирина строго нахмурилась, решительно отодвинула дочерей и сама прижалась к широкой и сильной груди мужа.
Выходные пролетели быстро. Молодые обживали свои части дома, знакомились с соседями, с охраной. Купались, ловили рыбу, в общем, всем, чем только может заниматься молодёжь, даже и женатая. А старшее поколение не могло наговориться и насмотреться друг на друга. Как то незаметно прошли посещения Президента, потом Министра обороны. Дольше всех задержался и, с какой-то грустью смотревший на них Игорь Шенкерман. Но и он уехал тоже. Воскресный вечер был самым тихим. Молодёжь угомонилась, гости разъехались, однако предупредив Сергея Ивановича о том, что машина за ним придёт в шесть утра. Ковалёвы вздохнули тяжко в унисон. А что было делать? Государственная служба...
* * *
Когда гости из будущего ушли на выходные Сталин вызвал Власика:
- Товарищ Власик, всей охране Кремля боевая тревога. Роту курсантов НКВД в Кремль на помощь. Товарища Кирова ко мне в кабинет. Будем решать один жизненно важный вопрос.
- Слушаюсь, товарищ Сталин. Разрешите выполнять?
- Да, выполняйте.
Сталин поднял трубку телефона:
- Товарищ Поскрёбышев, как появится товарищ Киров, его сразу ко мне. - Положив трубку, Сталин прошёл к себе, как он с иронией назвал его: 'Малый кабинет'. А потом со вздохом добавил:
- Вот, ко всему, оставили меня без комнаты отдыха, - набивая трубочку, с иронией добавил, - Какой там отдых? Без них продохнуть некогда было, а пришли гости, так вообще присесть бы была минутка.
Сталин присел к монитору, открыл иконку 'Враги'. Под номером два там значился Енох Гершенович (Генрих Григорьевич) Ягода. Рядом, на столе лежала объёмистая тетрадь, в которой было записано всё, что стало известно о делах и деяниях этого деятеля. Ещё раз, прочитав весь массив информации, Сталин тяжело вздохнул, помял подбородок. Закурив трубку, Вождь поднялся и подошёл к экрану запуска посетителей. Нажав на кнопку и услышав щелчок открывающейся двери, он позвал:
- Кто там есть в карауле? Ответить можете?
- Помощник начальника караула гвардии старший прапорщик Жугин. Слушаю Вас товарищ Сталин.
Вождь слегка поморщился:
- А начальник караула далеко?
- Сейчас он у Министра обороны на докладе. Прибудет, ориентировочно через минут сорок, не раньше.
- Хорошо, тогда Вы зайдите ко мне.
- Есть, товарищ Сталин, выполняю. - И тут же, почти без паузы от двери, - Разрешите войти?
- Заходите, товарищ Жугин. - Высокий, крепкий военный в пятнистой зелёной форме и краповом берете, сделав три строевых шага:
- Товарищ Сталин, гвардии старший прапорщик Жугин по Вашему приказанию прибыл!
Сталин с интересом осмотрел военного, его форму, пощупал её. Многозначительно покивав, он спросил:
- Как Вас зовут, товарищ гвардии старший прапорщик?
- Вадим Васильевич, товарищ Сталин.
- Скажите мне, уважаемый Вадим Васильевич, сейчас все военнослужащие ходят в такой форме?
Жугин немного растерялся:
- Вообще то, Иосиф Виссарионович, у нас форма разная. Та, что на мне называется 'Полевая -лето', то есть на разные сезоны - своя полевая форма. Есть форма повседневная, есть форма парадная. Ещё она может различаться по родам войск.
- То есть, - Продолжил Сталин, - пехоте - одна форма, морякам другая.
В этот момент в помещение заглянул Киров:
- Коба, ты здесь?
- Да, Мироныч, заходи и полюбуйся, какая там, в будущем форма ладная.
Киров подошёл к Жугину:
- Здравствуйте товарищ... извините, звания, такого как у Вас я не знаю.
- Гвардии старший прапорщик Жугин. Здравия желаю Сергей Миронович.
Сталин снова обратился к Жугину:
- Вадим Васильевич, тут дело такое. Вы знаете кто такой Генрих Ягода? Кто он такой? Чего натворил и чего достоин?
- Знаю, товарищ Сталин, хорошо знаю.
- Вот и чудно. Кто у вас сегодня начальник караула?
- Гвардии подполковник Андреев Александр Васильевич.
- Когда он вернётся с доклада, передайте ему наш разговор. А когда я дам вызов отсюда пусть зайдёт к нам он. Дело такое, чтобы не терять время и другие ресурсы я попрошу товарища Андреева показать товарищу Ягоде мир будущего.
- Но... - Вдруг осёкся Жугин. Неожиданно на его лице появилась улыбка хищника, - Я понял, товарищ Сталин. Мы ему покажем. Мы ему такое покажем!
Вождь мягко похлопал его по плечу:
- Вот и замечательно, что мы друг друга поняли. Всё, Вы можете идти, товарищ Жугин.
Когда дверь захлопнулась, Сталин повернулся к Кирову:
- Сергей Миронович, а ты не желаешь поработать Комиссаром ВнуДел?
Киров на мгновение задумался:
- Знаешь, Коба. Извиняюсь, товарищ Сталин, Если бы не события этих дней, то хрена бы ты меня из Ленинграда вытащил. А так... Как Партия скажет, так и будет.
С лёгкой усмешкой Сталин поднял трубку телефона:
- Александр Николаевич, товарища Ягоду ко мне к трём часам дня. Пускай прихватит с собой пяток текущих дел. Нужно кое-что с ним обсудить.
* * *
- Как на твой взгляд, с чего нужно начинать, что бы максимально облегчить работу и нашим ребятам и нашим предкам?
Министр обороны почесал в затылке:
- Знаешь, Олег, на счёт пересыла обмундирования и стрелкового оружия вопрос не стоит. Вернее стоит, но не так. Важно не когда, важно как. Однако насколько я помню, в начале тридцать четвёртого, в строившемся тогда метрополитене не было ещё станций, но тоннели с железной дорогой уже функционировали. Я прав?
- Насколько я помню, да ты прав, но я спрашивал тебя не об этом.
- Да, я понял, вот сижу, думаю...
- Ты как нормальный военный - получаешь задачу, и только потом начинаешь думать, - язвительно сказал Президент. - А сам, что, подумать не мог?
Смирнов вздохнул:
- Я так понимаю, товарищ Главком, у тебя уже всё спланировано? Мне остаётся только получить задачу?
- Сначала, я думаю, нужно обсудить последовательность дел со Сталиным, только если он одобрит, начнём работать. Мне нужен будет сеанс связи со Сталиным на сегодня, на полдень,- тут Президент осёкся, - если, конечно, это будет удобно товарищу Сталину.
- Сейчас уточним, - Министр поднял трубку коммутатора, - второй караул, пожалуйста,... Александр Васильевич, здравствуй дорогой. Как сам, как семья? И, Слава Богу. Слушай, дело есть. Нужно спросить товарища Сталина, не сможет ли он часам, примерно к двенадцати ноль-ноль осуществить с нашим Президентом сеанс связи? Хорошо... Что ты говоришь? - лицо Министра вытянулось. - Я понял... Да понял я. На когда планируете акцию?... Ну, нормально, успеем всё. Ты давай про сеанс связи не забудь. Отзвонишься по результатам, я у Президента.
Министр положил трубку и задумчиво посмотрел на Волкова:
- Сталин хочет в районе пятнадцати часов отправить к нам, то есть в наше время Генриха Ягоду.
Президент на пару секунд задумался, а потом:
- Ну что ж, пусть присылает. Примем, как положено такого человека. С крематорием сам договоришься или мне позвонить? - И оба невесело рассмеялись.
5
Пётр Иванович Самохин, бригадир горнопроходческой бригады озадачен был с самого утра. То, вдруг к ним, сюда, на более чем восьмидесятиметровую глубину собрался сам Нарком Путей сообщения Каганович Лазарь Моисеевич. А то уж совсем - сам товарищ Сталин! Нет, Пётр Иванович не переживал за свою работу, его заботило, как товарищи из ЦК, а то и Сам! Как они будут спускаться сюда, в эту бездну. Сколько было разговоров, сколько потрачено сил и денег для того, чтобы у англичан заказать, выкупить и установить эти само беглые лестницы, или как их называют сами англичане - 'эскалаторы'. Слово то оно, конечно умное, но легче от этого не становится. Опять англы находят тысячу причин, чтобы не поставить, уже оплаченное оборудование. И как их после этого уважать?
Неожиданно по тоннелю замелькали фонари:
- Кто идёт? - во всю мощь лёгких крикнул Самохин и закашлялся. Бездна она оставляет свои отпечатки.
- Не шуми, Иваныч, свои, - по голосу Пётр Иванович узнал начальника участка номер один Мосметростроя Василия Николаевича Младого, - как вы тут?
С Младым вместе подошли ещё три человека, протянули руки, представились. Но для Самохина было интереснее, зачем это сам начальник Мосметростроя залез к ним, прямо в задницу Москвы и что с ним делают эти трое. Весьма подозрительные типы. Одежда на них не наша, точно, вопросы стали задавать такие, что и по статью могут подвести. Короче, взял Самохин Младого под локоток, отвёл чуть в сторону и шёпотом:
- Николаич, ты их знаешь? Вижу я, не наши это люди.
Младой вздохнул тяжко и тоже тихохонько так:
- Иваныч, хоть ты душу не трави. Сам вижу, что не наши это люди. Только у них документы, подписанные самим Сталиным и Кагановичем.
У Самохина округлились глаза:
- Ого! А не подставка какая? Может они пришли сюда тоннели взрывать?
Неожиданно от подозрительной троицы к ним подошел огромный такой мужик:
- Так вы говорите англичане деньги наши пропили, а эскалаторы ставить не хотят? И что делать думаете?
- А тебе какая разница? - окрысился вдруг Самохин, - Ты, что знаешь, где их ещё можно достать?
- Знаю, - кивнул гигант и улыбнулся, - и не только достать, но и привезти и установить. И не только их. Так, что товарищи метростроители дорогие, будем работать вместе или вам это не интересно?
Метростроевцы переглянулись:
- А почему именно наш участок? В метро сейчас работает больше семидесяти тысяч человек.
- И это знаю, но вот только у вас на участке есть удобный выход на поверхность. Плюс тоннель полной готовности, с железнодорожными путями и разъездами. А так, как везти будем очень много, в том числе и эскалаторы, будьте добры быть готовыми. Насколько я знаю, здесь, на вашем участке номер один много как искусственных, так и естественных помещений, годных под склады. В самое ближайшее время будем их наполнять всем тем, что так необходимо Советской стране. В том числе - и эскалаторы. Поверьте мне, эти эскалаторы лучше английских.
* * *
- Здравствуйте, товарищ Сталин.
- Здравствуйте товарищ Волков.
- Как здоровье, Иосиф Виссарионович?
Сталин обернулся на присутствующих и что-то произнёс по грузински, в полголоса:
- Спасибо, Олег Васильевич, а ведь и действительно чувствую себя лучше. Ваш доктор - просто золотые руки и голова. Но шесть часов сна! Я столько не сплю никогда!
Волков улыбнулся:
- Дорогой Вы наш человек. Как мы сможем изменить историю, если неожиданно произойдёт что-то не поправимое. Уж если мы взялись - то приложим все усилия к тому, что бы все, кто предельно необходим Новой Истории, увидели итоги своей деятельности. Поэтому, товарищ Сталин прошу Вас выделить в своём рабочем времени ежедневно два часа на то, что бы с Вами поработали наши врачи. У нас есть желание оттянуть пятьдесят третий как можно дальше. Тем более у нас есть возможности для этого.
Сталин с хмурым лицом начал набивать трубку:
- Сегодня тоже? - Спросил он
- Сегодня - тоже, - кивнул Президент.
- Хорошо, - сказал, прикуривая Сталин, - только после трёх часов пополудни...
- Да, я в курсе, почему, - кивнул Волков, - по этому вопросу одно уточнение.
- Слушаю.
- У этого...ммм...как бы помягче...что у этого существа есть такого, что необходимо вернуть руководству страны и НКВД? Ордена, оружие, документы?
Губы Сталина тронула саркастическая улыбка и, затягиваясь, он произнёс, чуть напевно:
- Пусть это существо исчезнет целиком и полностью, нам от него ничего не нужно.
Волков кивнул:
- Хорошо, это решили. Теперь давайте о серьёзном.
Сталин подобрался:
- Слушаю.
- Первое, товарищ Сталин, но не основное. Из истории нам известно, что строители Московского метро столкнулись с очень большими проблемами. Это проблема установки эскалаторных подъёмников. Мы знаем, что заказ англичанам оплачен полностью, но они не торопятся с поставками оборудования, технологий и работников для установки подъёмников. Я хочу Вам сказать - пускай они утрутся этим заказом.
- Вы хотите что-то предложить? - Подался вперёд Вождь.
- И не только предложить, вот, посмотрите, - на экране Вождя возникло письмо и, всё тот же, приятный женский голос: 'Вам письмо!'.
Сталиy щёлкнул по письму мышкой, и раскрылось нечто невероятное. Подписанное: 'Схема Московского метрополитена', и было похоже на гигантского паука раскинувшего свои лапы, лапищи, лапки во все стороны. Приглядевшись, Сталин увидел просто разноцветный массив полос и кружочков, возле каждого из которых стояли названия. Как он понял, названия станций.
- Так, на сегодняшний день выглядит Московский метрополитен. Кроме того метро есть Санкт... извините Ленинграде, имеет статус самого глубокого метро в мире. Есть метро в Казани, в Горьком, да, практически, в каждом городе миллионнике есть метро. А теперь скажите, есть ли смысл при таких условиях заказывать эскалаторы у англов?
- Да уж, - изрёк Сталин, так и не отрываясь от схемы Московского метрополитена.
- Кроме того, Иосиф Виссарионович, я прошу Вашего разрешения на перемещение с наших складов НЗ всего, что там есть. Того, что нам уже навряд ли пригодится, а для Вас и для всего советского народа будет просто подарком.
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Сталин.
- Там будет, во первых стрелковое оружие: автоматы Калашникова, около шести, семи миллионов штук, пулемёты Калашникова, около полумиллиона. Оружие образца сорок седьмого года . Всё проверено, пристреляно, в консервационной смазке. Калибр семь-шестьдесят два, патроны для автоматов и пулемётов в упаковках примерно два с половиной, три миллиарда. Товарищ Сталин, что с Вами? Вам плохо? Врача караула немедленно к Сталину!
Сталин, которому от этих цифр действительно немного стало худо, нажал на кнопку, впуская врача. Закрыв глаза, он только и слушал в ушах голос Волкова: 'миллионы, миллиарды'... И только резкий запах нашатырного спирта заставил его открыть глаза. Перед ним, в белом халате стояла очаровательная женщина. В зелёных глазах светилась материнская забота:
- Как Вы, Иосиф Виссарионович?
- Уже лучше, - приосанился Вождь, - простите, не имею чести знать Ваше имя-отчество?
Широко улыбнувшись, доктор сказала:
- Теперь я вижу, что Вам лучше. А меня зовут Мезина Ольга Дмитриевна, врач общей практики, доцент терапии и кардиологии. Вот, сейчас я Вам сочиню микстурочку, и работайте дальше.
- Спасибо Вам дорогой доктор, и Вам товарищ Волков. Президенту - за то, что ввёл в прострацию, а милому доктору - за то, что вывела, - расправляя плечи и приглаживая усы, улыбался Сталин. Не сводя взгляда с доктора, он лихо махнул мензурку с лекарством...
- Ничего, дорогой Вы мой человек, не всё в жизни сладко. - Улыбнулась Мезина, заметив, как перекосило Вождя, - Зато сейчас будете чувствовать себя здоровым человеком. Всё, Олег Васильевич, порядок, я ухожу, можете продолжать.